***
Входная дверь хлопает, и Хела отвлекается от ноутбука. Они переместились в зал на диван, и Локи, кажется, заснул. Свернулся калачиком и сопит под боком. Из коридора слышится родной голос, и девушка тепло улыбается. — Даже не встретишь? — Тихо смеется Брунхильда, облокачиваясь на дверной косяк. — Как все прошло? — Ласково спрашивает Хела. — Потрясающе. Там было вкусное вино, — увлеченно рассказывает девушка. Этот вечер она провела в компании старых друзей. — Вино? Ты допустила несколько ошибок в слове «пиво», — слегка издевается Хела. Локи приподнимается, проснувшись. Потирает ладонями лицо, и пытается сфокусировать взгляд. Черные волосы спутались, белая рубашка помялась. — Ого, ребенок тоже тут, — Брунхильда слегка удивляется. Она не замечала парня до этого. В темноте сложно что-то разглядеть. — Ты кого ребенком назвала? — Возмущается студент, снова доказывая, что рядом с сестрой он и вправду ребенок. Хильда подходит к дивану, ероша юноше волосы. — Тебя. Ты — ребенок, — смеется девушка. Локи кривится, отчего еще сильнее выглядит несерьезным. Это настолько долгая история, что Лафейсон не помнит, когда все началось. Помнит, что Хела бегала на свидания с какой-то девушкой. Помнит, что однажды сорвал им одно такое свидание дракой в школе. Хотели вызвать отца, но в итоге пришлось идти сестре. Хела старше его на девять лет. Брунхильда тоже. Ему было четырнадцать, когда сестра заявила, что влюбилась. И он был искренне рад за нее. Потому что Хильда классная. Она была первой, кто дал попробовать ему алкоголь. Она учила его играть в приставку, учила и самообороне. Звучит странно, но это так. Брун служила в армии, занималась борьбой. Локи действительно многому у нее научился. Она даже обещала научить его стрелять из ружья, но возможности так и не было. И каждое воспоминание о прошлом пропитанно всепоглощающей нежностью. Семь лет отношений и каждый год отпечатался в памяти. Хела обожает то, как готовит Хильда. Обожает ее рисунки, ее кудряшки и голос. Любит ее всю, принимая любые недостатки. И это полностью взаимно. Брунхильда поглощена в эту связь ничуть не меньше. Локи зевает и потягивается. Время не такое уж и позднее, но он ужасно устал. Ноутбук на коленях сестры — единственный яркий источник света в комнате. Наверное, парень надеется, там работа над иллюзией Квентина. Но сестра откладывает ноутбук и лениво встает. — Пошли, ребенок, спать уложу, — издевается девушка. Лафейсон обиженно хмурит брови, встает с дивана и плетется за сестрой. В их квартире есть одна гостевая комната. И так вышло, что единственным гостем в ней был Локи. В шкафу даже осталась пижама, в которую студент лениво переодевается в туалете. Сестра достает постельное белье, кладет на матрас кровати. — Спасибо, — буркает студент, вешая уже слишком мятую рубашку в шкаф. Хела вопросительно приподнимает бровь. — Ты не должен благодарить меня, — сухо отвечает сестра. В их семье не принято так благодарить. Либо молчишь, либо делаешь что-то взамен. Они ни благодарят, ни извиняются, ни признаются в любви. Это привычка, выработанная воспитанием. И Локи все время думает, отчего постоянно благодарит зануду. Он же почти никогда так не делал. Сестра уходит, оставляя студента застилать себе кровать. Сама Хела еще не скоро заснет. Слишком много работы. Брунхильда заняла ее место на диване, с интересом рассматривая экран ноутбука. — Так над чем ты работаешь? — Любопытствует девушка. — Выполняю грязную работу, потому что у некоторых кишка тонка сделать это самостоятельно, — в голосе Хелы скука. Она садится рядом с возлюбленной, забирая ноутбук обратно.***
Звонит беспощадный будильник к первой паре, и Локи думает, что остался бы в кровати навечно. За дверью слышится тихий разговор девушек. Черные волосы спутались и растрепались, из-за чего Лафейсон проводит в ванной слишком много времени. Вчерашняя рубашка выглядит слишком мятой, но это уже не важно. Локи выходит из гостевой комнаты, сразу встречая сестру. Та, кажется, куда-то уходит. Это заметно по строгому костюму и черным туфлям на изящной шпильке, из-за чего девушка теперь выше его. Хела и говорит, что уходит на совещание, что завтрак на столе, а в университет его отвезет Брунхильда. И целует в лоб, пачкая помадой. Лафейсон заходит на кухню, оттирая лоб. В носу все еще чувствуется запах духов сестры, но запах оладьев перебивает его. На столе стояла тарелка с оладушками, а за столом сидела Хильда с кружкой кофе и телефоном в руках. Его отвезли прямо к университету, отчего студент чувствует себя странно. Он привык добираться самостоятельно. Студент усиленно избегает прямого общения с преподавателями. А на лекциях вместо конспекта расписывает план Квентина и собственный, пытаясь согласовать все. Например, вчера люди Квентина в прямом смысле выкрали разработку ЭДИТ, а Лафейсону нечего противопоставить этому. Помимо того, что он уже перекинул большую часть на сестру. Будет лучше, если сегодня на стажировке он добудет максимальное количество информации об этой разработке. Бек, кажется, планирует объединить свои технологии для воспроизведения иллюзий с дронами ЭДИТ. Благодаря этому, как Локи догадывается, иллюзии получат максимальную реалистичность, так как у них появится самое настоящее воздействие на окружающую среду. Идти на стажировку не хочется. От слова совсем. Он устал, ему не хватает сил, чтобы думать о чем-то помимо его плана. Он, кажется, во сне его додумывал, не отвлекаясь. Работать не хочется потому, что в СИ сейчас все на взводе. Особенно Энтони. Искусственный интеллект ПЯТНИЦА была взломана, что считалось невозможным. Локи со скукой рассматривает несобранного Старка, который только и делал, что отшучивался. Смотрит на уставшую Вирджинию. На зануду, что находился на грани срыва от усталости. Стажеру кажется, что уже никто не выдерживает. Впрочем, так и есть. Паркер вынужден со Старком восстанавливать ПЯТНИЦУ, и он в целом не против, это как минимум интересно. Потому что искусственный интеллект нельзя включить и выключить. Чтобы хоть как-то повлиять на ИИ — нужно влезть в коды и изменить их. А чтобы сделать это, нужно знать эти коды. Людей знающих систему ПЯТНИЦЫ изнутри можно пересчитать по пальцам. Паркер лично знает только про себя и самого Старка, исключая возможность, что мог быть кто-то еще. Во время своей стажировки со Старком, Квентин помогал тому в разработке уже неиспользуемого ДЖАРВИСА. Это тоже был искусственный интеллект, на подобии которого уже через долгое время Старк создал ПЯТНИЦУ. Это значит, что Квентин знает, какие примерно коды использовал Тони. ЭДИТ оказалась в чужих руках, ПЯТНИЦА вне строя. Старк паникует. Невозмутимое безразличие Паркера настораживало. Особенно из-за того, что вчера ученый отпросился с работы раньше и уехал куда-то вместе с Лафейсоном. От этого появляются вопросы. — Не понимаю, все выглядит так, будто взламывающий знал, как устроена ПЯТНИЦА с самого начала. Разве это возможно? — Озадаченно спрашивает ученый. Старку нечего ответить. В том-то и дело, что при разработке ПЯТНИЦЫ ему помогал Паркер. — Питер… а где ты был вчера? — Как бы ни старался гений, вопрос смягчить не удалось. И вместо этих слов Паркер слышит открытое обвинение. — А почему ты спрашиваешь? — Щурит глаза ученый. Питер знает, что Старк параноик, но не знал, что настолько. Тони заминается. Не может же он так и сказать, что считает подозрительным вчерашний уход Паркера. Наверное поэтому гений возвращается к экрану, игнорируя тяжелый взгляд Питера. Тот прикусывает щеку изнутри, сжимает кулаки. Продолжать работу уже не хочется. — Ты спросил, потому что я знаю коды? — На прямую задает вопрос, от которого уже не отвертеться. В глазах строгость, в голосе яд. Старк думает, что не хочет продолжать этот разговор. — Ты знаешь, это не так, — не поднимая на парня взгляд, отвечает гений. Врёт. — Это так. Ты реально всех подряд подозреваешь? — Паркер, кажется, действительно не понимает Старка. Прошло так много времени, а Тони ничуть не изменился. — Просто вчера ты ушел… с Лафейсоном, — замято отвечает гений, не замечая, как мрачнеют чужие карие глаза. — И ты решил, что это повод подозревать меня? Да и при чем тут Локи. Тебе не кажется, что уже не осталось повода так относиться к нему? Год прошел, он уже даже не издевается над тобой, а ты как ребенок, — пытается спокойно высказаться ученый. Не то чтобы у него получалось. Он все равно выглядит раздраженным. Старку не нравится этот разговор. Ему хочется включить любимую музыку, выпить кофе и вернуться к работе. Но Паркер смотрит так строго, сложив руки у грудной клетки. Ну давай, сморозь какую-нибудь хуйню. Ты по-другому не умеешь. Питер, на удивление совсем не злится. Хотя подобное поведение Старка приводило в бешенство. Сейчас ученый чувствует лишь усталость и желание уйти. Очень острое желание уйти. — Это не так важно. Давай вернемся к делам компании, — нелепо улыбается и ведет бровью гений. Питер едва заметно кивает, поджимает губы, и принимает спорное решение. — Хуй я клал на твою компанию, сам разбирайся, — едко отвечает ученый, передразнивает улыбку гения и уходит. Совсем на него не похоже. Наверное, поэтому Старк так удивлен. Но Питер смеется, когда заходит в лифт. Выбирает этаж, думая, что хочет чего-то сладкого до невозможного. Поэтому и идет в столовую, рассчитывая на какую-нибудь приторную до тошноты сладость. Автомат с газировкой выглядит слишком заманчиво. Паркер, если честно, ненавидит такие автоматы. Сколько бы он не пытался, еда и напитки почти всегда застревали где-то там. Но ученый все равно пытается, выбирает содовую шипучку, кажется, со вкусом клубники. И какое же острое разочарование одолевает его, когда проклятая банка застревает, так и не упав. Паркер хотел бы пнуть чертов автомат со всей силы. Вдруг так эффективней? Но справа от него оказывается стажер. — Что делаешь? — Слышится чуть ли не у самого уха очаровательно-любопытный вопрос. Локи рассматривает ученого с ничем не прикрытым интересом, отчего тот теряется. — Автомат газировку не выдает, — зачем-то говорит Паркер. Лафейсон смотрит так снисходительно, а потом командует парню подвинуться. Питер отходит в сторону, совсем не понимая, почему студент садится на пол. Но Локи протягивает руки в днище автомата, удивительным образом выгибает локти и кисти, благодаря чему достает две банки содовой с нижнего ряда. Нихуя себе. — Держи, — встает с пола Лафейсон, протягивая банку с шипучкой. Отряхивает штаны, открывает свою банку и тащит Паркера за рукав в сторону диванчика. — Можно было вернуть деньги и купить снова, вроде это так работает, — занудствует ученый. Локи глупо кривит губы. «Так тоже сойдет» — жмет плечами студент. Плюхается на диванчик, закидывая ногу на ногу. Питер облокачивается на спинку. Разве он не должен работать с Пеппер. У них вроде проблема во внешних делах компании, или типа того. — Как работа со Старком? — Поворачивается к ученому стажер, с интересом рассматривая парня. — Не очень раз я здесь? — Неуверенно отвечает и отпивает содовую. Сладко, аж скулы сводит. Прекрасно. — Как работа с Пеппер? — О, все отлично. Вирджиния говорит, я отлично справляюсь, — по-странному воодушевленно рассказывает Лафейсон. — Не понимаю, это во мне проблема, или со Старком действительно невозможно работать? — Задает риторический вопрос ученый, совершенно не желая слышать ответ. — Оба хороши, — хмыкает студент и отпивает содовую. Паркер кивает, соглашаясь с этим. Питер все никак не поймет, в какой момент все так изменилось. Разве он не подозревал Лафейсона так же сильно, как Старк? Ему совсем неясно, куда делось это недоверие. Стажер не вызывает у него никаких отрицательных эмоций и это так непривычно. На озадаченный взгляд ученого Локи тепло улыбается. От этого Паркер отворачивается, так ничего и не поняв. Если не ошибаюсь, ты тоже относился ко мне иначе. — Ты наверное устал, — как-то не в тему подмечает студент. Питер едва заметно кивает. — Как и все тут, разве нет? — Да, но ты иначе, — слишком неясно отвечает стажер. — Может тебе стоит отдохнуть? — Я не умею отдыхать, — невесело хмыкает ученый, отпивая шипучий напиток. — Я даже спать не умею. — Бессонница? — Непонятно зачем спрашивает Лафейсон. Питер совсем не понимает, как так вышло, что они вот уже десять минут разговаривают нормально. На них это совсем не похоже. Разговоры вообще не для них. Особенно на нейтральные темы. Когда они в последний раз нормально разговаривали? Кажется, когда пили… Питер не уверен. — Иногда хочется пробить себе череп, чтобы хоть как-то уснуть, — запрокидывает голову на спинку дивана ученый. — Иногда хочется не просыпаться вовсе, — поджимает губы студент, невесело покачивая банкой с содовой. Питер кидает на него понимающий взгляд. И сам не понимает, как они так синхронно отбивают кулачком. Локи нелепо смеется, встает и допивает чертову содовую. — Мне надо работать. Пока, зануда, — ерошит чужие неаккуратные кудряшки студент, разворачивается на каблуках и уходит. Выкидывает банку из-под содовой в мусорку по пути и оборачивается назад чтобы помахать ученому на прощанье. Глупый.