***
Солнце садится и беспощадно светит прямо в лицо. Локи даже жалеет, что снова сел у окна. Но дорога долгая, и студент даже и не замечает, как облокотился головой о стекло, и как начал засыпать. Лишь иногда, на остановках, когда автобус тормозил слишком резко, Лафейсон просыпался оттого, что голова поддавалась вперед, а потом резко назад. Глупо конечно. Еще более глупо оттого, что Паркер заснул на его плече. И точно также иногда соскальзывал на остановках. Просыпался, и снова клал голову на костлявое плечо. Настолько костлявое, что пришлось сложить кофту и подложить под голову. После автобуса слегка мутит. Давно Лафейсон не выглядел таким помятым. И все равно смотрит на ученого слегка заботливо. У Паркера голова невыносимо болит. И в голове опять блаженно пусто, никаких навязчивых мыслей. Прекрасно. Просто потрясающе. Парень расслабленно выдыхает. Уже поздний вечер, солнце почти село. Питер не хочет возвращаться домой. Не хочет провести еще одну ночь в уничтожающем одиночестве. Не хочет засыпать утром, не от веселых ночей, а от бессонницы. Не хочет просыпаться от кошмаров. Он сходит с ума, ему это прекрасно известно. — Как себя чувствуешь? — Осторожно спрашивает студент. Они идут куда-то, и никто не понимает, куда и зачем. — Паршиво, — честный ответ, — куда мы идем? — Не знаю, я за тобой иду, — Лафейсон глупо останавливается. Немного задумывается о чем-то, а потом предлагает: — Не хочу домой, давай ночевку устроим? Ночевка… это, наверное, единственный шанс не сойти с ума этой ночью. И Паркер соглашается, цепляясь за возможность хотя бы немного отвлечься от гнетущих мыслей.***
Проснуться было… сложно. Паркер, оказывается, заснул на диване. Ни простыни, ни нормальных подушек. Только плед и ноутбук под боком, который явно очень мешал во сне. Наверное, поэтому все тело болит. На подлокотнике дивана стоят две банки энергетика, а на кухне что-то шуршит, и в нос ударяет чарующий запах кофе. Вчера он и Лафейсон устроили ночевку. И Питер вроде помнит все, и в тот же момент все забыл. И это странно, алкоголя ведь совсем не было. Только энергетики, чипсы и жутко кислые мармеладки, от которых Локи в восторге. Паркер помнит, что они лежали на диване и смотрели мультики. Видимо так и заснули. Локи гремит чем-то на кухне, совсем не замечая пробуждения ученого. Он заметил только когда сонный Питер с грохотом уронил пустую банку из-под энергетика. И выглядит это так нелепо, что студент совсем не может сдержать смешок. — Доброе утро, — с каким-то издевательским тоном произносит стажер. — Мне пришлось похозяйничать на твоей кухне, ничего? Я завтрак приготовил. Отчего Лафейсон такой бодрый совсем неясно. Но еще более интересно узнать, что же за завтрак он приготовил, если в холодильнике у ученого почти ничего и нет. А на плите стоит турка с кофе, и это вызывает некоторые вопросы. — Ты готовишь кофе? — Звучит отрешенный вопрос. Голос у ученого тихий, хриплый. — Ну да, а что? — Студент почему-то выглядит веселым. — Ты же не пьешь кофе… — Я готовлю кофе тебе, глупый, — Лафейсон улыбается, хмыкает. И вовсе не замечает, как удивляется Паркер. Это лишь слегка сбивает с толку. С непривычки, наверное. Питер просто слишком привык к одиночеству и странно реагирует на такую заботу. Поэтому и спешит скрыться в туалет и замирает у зеркала на мгновение. Глупо. Ученый вздыхает измученно, умывается холодной водой, борясь с желанием убиться об раковину. Каким надо быть придурком, чтобы притащить Лафейсона домой. Зубная паста соскакивает с зубной щетки, безнадежно падает под струю воды. — Слушай, а чай у тебя есть? — Озадачивает студент сразу, как только Паркер выходит с ванной комнаты. И Питер даже не замечает, в какой момент начинает молиться, чтобы в его квартире оказался чай. Он его никогда не покупал. Логично, что его нет. Но так не хочется разочаровывать Лафейсона. Ему кофе и завтрак приготовили, а он не может дать такую элементарную вещь… чай! Всего лишь чай, у всех должен быть, почему у него его нет? Питер судорожно копается в кухонных шкафчиках, прекрасно зная, что никакого чая у него нет. — Да ладно, забей, — отмахивается Лафейсон. Паркер готов сквозь землю провалиться только из-за того, что Локи пьет воду вместо чая. Настолько кофе не любит. Как же плохо, ужас. Студент листает соцсети, с кем-то переписывается. И ни разу не поднимает на ученого взгляд. Вкусно. Готовить Питер ненавидит. Совсем. Умеет, но так сильно не любит. Доставка еды для него что-то вроде спасения. Они просидели так почему-то слишком долго. Проходит час, прежде чем Локи решает, что ему пора домой. И он почти мгновенно собирается, уже обувается. Питер уже хотел предложить вызвать такси и мысленно ударяет себя за это. — Ты же не сойдешь тут с ума или типа того? — Спрашивает странный вопрос студент, выходя в подъезд. — Я в порядке. — Все так говорят, — кривится Лафейсон. И щелкает по носу со своей дурацкой привычкой. — Пока, зануда. Дверь закрывается, и ученный вздыхает слишком тяжело. Теперь он заметил, насколько сильно ему одиноко.***
Звенит будильник, и Локи со вздохом страдания встает с кровати. Выходные закончились, так что придется ехать в университет. Он плетется на кухню, шуршит пачкой хлопьев. Это последние, придется зайти в магазин после учебы. Сосед по комнате не находит завтрака лучше чем хлеб с каким-то соусом. Мерзко. Студент вяло надевает старые и, на самом деле, грязные джинсы. Растянутая футболка, гигантская кофта. Кофта эта мягкая, комфортная. Ему Тор ее отдал. Лет пять назад. А Локи ее любит до сих пор, носит постоянно. Слишком долго он разбирался со шнурками рванных кед. И плюхается на пол, потому что так удобнее обуваться. В метро душно, свободных мест нет. Кто-то наступил ему на ногу, пихнул плечом. От станции до университета минут десять пешком, и он идет под какую-то унылую песню. А небо сегодня мрачное, и даже появляется надежда, что сегодня пойдет дождь. Локи проходит в аудиторию, садится, как можно дальше от стола преподавателя. Он слегка недолюбливает Лафейсона. Наверное, из-за парочки прогулов и опозданий. Хочется спать. Учиться нужно хорошо, это его обязанность. Но он уже не справляется. Устал. Университет — такое унылое место. На лекциях невыносимо скучно. И время тянется удушающе медленно, кажется, что он находится тут вечность. Парень накидывает капюшон кофты, ложится на сложенные руки. Почему-то в такой позе у него затекают ноги. Но все равно так уютнее. На телефон приходит уведомление, и студент лениво достает его. Сообщение. Большая сестра следит за тобой [14:06] Должок свой не забыл?Пиздюк [14:06] День и ночь вспоминаю
Большая сестра следит за тобой [14:09] И правильно Мне нужно чтобы ты избавился от одного человека я скину инфу на почту Не облажайся Хочется биться головой о парту. На самом деле, это слишком высокая цена. Хела отключила иллюзию Квентина, не более, а взамен просит целого человека. Конечно, Локи понимает, что цена такая вышла суммарно. Сначала она иллюзию эту меняла, плюс ей пришлось везти его в больницу после попытки похищения. А она явно была занята. И все равно Лафейсон не считает, что все это равноценно убийству. «Избавиться» — значит убить, и желательно как-нибудь аккуратненько. Разбираться с этим не хочется. И в одиночку он не справится. Надо найти нескольких надежных людей, которые помогли бы. Желательно не в долг. И не за деньги. На ум приходит старый должник. Но он не выносимый, просто противный. Локи знает его еще со старшей школы. У Тора было много друзей и этот один из них. Но год назад этот оболтус обратился за помощью именно к Лафейсону. Вот пусть и расплачивается. Повесить все полностью Локи не сможет, этот идиот не осилит. Но с небольшими поручениями справится. Лекции заканчиваются, студент измученно выдыхает. Плетется домой, заходя по дороге в магазин. Теперь ему нужно распределить бюджет, учитывая, что большая часть всех его денег, вероятно, уйдет на погашение этого долга. Локи ненавидит звонить людям. И все равно приходится. Парень пять минут решается набрать номер Тора, чтобы узнать у него номер Вольштагга. Ему нужен друг брата, потому что именно он задолжал студенту, и именно его Лафейсон заставит помогать ему с этим делом. А Тор так радуется, что младший позвонил. Все расспрашивает, как у него дела и что нового. И сам болтает без умолку о том над чем работает с Джейн. Говорит и говорит, не замечая, как мнется Лафейсон. — Слушай, а ты еще общаешься с Фандралом? — Вопрос брата выбивает воздух из легких, заставляет замереть прямо на тротуаре. Продукты с магазина в рюкзаке неприятно холодят спину, а кто-то пихается плечом, обходя его сзади. — Он приехать обещался, говорит, соскучился по всем нам, — в голосе у Тора столько чувств, что Локи и не знает, как отвечать. Они с Фандралом довольно крепко дружили. Можно сказать, были лучшими друзьями. А после школы Фандрал уехал, вот и вышло, что все скучают. Но не общаются. Тор знает, что никто не приедет. Он лишь хочет верить, что друг все же вернется, убеждает себя в этом. Локи слишком прекрасно знает это чувство. В какой-то момент жизни, Локи больше остальных хотел верить в возвращение Фандрала. Студент записывает номер Вольштагга, собирается прощаться с братом. Только, тяжело отчего-то. И Тор, как на зло, говорит, что скучает. Искренне говорит, совсем не врет. Старший брат обещает, что как только вернется в город, обязательно сводит его в какой-нибудь океанариум. И на душе будто теплеет, так приятно слышать это ложное обещание. Не сводит. А ночью студент ищет всю информацию про его жертву. Долго ищет, еще дольше изучает, продумывая неидеальный план. Главное не попасться полиции, остальное уже не так важно. Неясно, конечно, чем Хеле этот человек не угодил. А сама сестра молчит. Чарльз Неттинг — какой-то бизнесмен, о котором студент никогда не слышал. Но судя по новостям, не такой уж он безызвестный. Вот бурно обсуждают его бесплодность. И еще более бурно развод с его женой. Десять лет брака, а теперь развод. Суть его бизнеса Локи не улавливает. Зато выяснил, что Чарльз трижды пытался договориться с Одином. Хотел купить какое-то научное оборудование, потом хотел получить материальную поддержку по поводу одного из его новых проектов. И все безуспешно, Один всегда отказывал. Свет от ноутбука, клацанье клавиатуры и шепот Лафейсона раздражают соседа по комнате. Он, вообще-то, спать собирался. На щелчок банки парень реагирует иначе. С интересом. — Ты там пиво пьешь что-ли? — Заранее бодро спрашивает сосед. — Идиот, это энергетик, — шипит во мраке Лафейсон. Парень разочарованно вздыхает, ложится обратно. — Спать лучше иди, завтра тоже к первой паре, — бурчит куда-то в стену студент. Локи лишь закатывает глаза.***
Оказывается, у Чарльза конфликт с еще менее известным бизнесменом. Не поделили сразу несколько акций, до сих пор судятся. А потери весьма крупные. Оба теряют довольно большие деньги. Очень большие. Джон Барретт — оппонент Чарльза. Не совсем ясно чего он добивается, и зачем ему эти суды. Интересной информации о нем почти не было. Жена умерла когда-то давно, есть дочь. Совершенно скучный человек. Повезло, что Вольштагг в городе. Причину звонка Лафейсона он понял сразу, и неохотно обещал выполнить все указания. А Локи немногое нужно. Всего лишь яд. Так, мелочи. Причины объяснять не стал, сказал лишь примерные сроки. Представление о том, что с ним сделают при ошибке, вызывает холодный пот. Вольштагг в принципе считает, что Локи всегда был жутким. Яд он достал. Сложно, рискованно, и даже жутко в какой-то степени было искать это дерьмо. Ему даже казалось, что невозможно найти идеальный вариант по требованиям Лафейсона. Время действия, симптомы, Локи был чрезвычайно предвзят к этим критериям. Но больше проблем доставило именно попадание яда в организм. «Не через дыхательные пути, не через кожу, и вообще, Вольштагг, не тупи, давай через пищевод» — шипел в трубку студент. Очередная бессонная ночь и Локи находит идеальное время и место для воплощения его плана. В компании у Чарльза будет день, когда к нему на личную встречу придет Джон Барретт. Вероятно, с очередным конфликтом. После этой встречи у Чарльза свободный промежуток во времени, когда он в офисе, но встреч не запланировано. С немалым риском, Лафейсон назначает личную встречу с Чарльзом, прикрываясь именем Асгарда. Он представляется, как посланник Одина для повторного обсуждения старых дел между компаний. И это работает. Приходится слегка повозиться с предотвращением утечки информации, чтобы отец точно никогда об этом не узнал. На встречу Лафейсон приходит раньше назначенного времени. Сейчас Чарльз разговаривает С Джоном. Но незадолго до встречи с оппонентом, бизнесмен выпил кофе. Странный кофе, привкус был какой-то не такой. Разговор с Джоном совсем не удается. Уважения друг к другу почти не осталось, и даже неясно, в какой момент они начали говорить на повышенных тонах. Первым опомнился Чарльз. За дверью ведь ждет важный гость из Асгарда, и наверняка слышит, как они ругаются. И они опять в тупике. Конфликт все так же не решен, а Барретт уходит явно рассерженным. Джон уходит, даже не подозревая, что через тридцать минут Чарльз попадет в реанимацию с отравлением. С отравлением, в котором обвинят его самого. Он не знает, что в его машине и квартире найдут остатки яда, которым отравили его оппонента. Обо всем этом знает лишь Лафейсон, молча ждущий на диване в зале ожидания. Мистер, пришедший из Асгарда, вальяжно расселся на диване. Чай, который ему подала очаровательная девица, остался нетронутым. Черные волосы уложены назад гелем, и лишь на плечах они слегка завивались. На нем классический черный костюм с белой рубашкой и галстуком, но все внимание на себя перетягивали золотисто-изумрудный шарф и строгое черное пальто. Руки его были в черных кожаных перчатках, снимать которые он не собирался. В кабинете Чарльза он молчалив и скромен, слушает бред бизнесмена о сотрудничестве и все смотрит так снисходительно, даже слегка с презрением. Планы и надежды собеседника смешат его, и губы он кривит в издевательской улыбке, кривой и насмешливой. — Вынужден Вам отказать. Нам не нужны Ваши деньги, — сухо отвечает Лафейсон, чувствуя себя актером в дешевом сериале. Хочется смеяться от самого факта, что яд разъедает Чарльза изнутри, а они ведут деловую, но такую бессмысленную беседу. Отказ вызывает вопросы. Бизнесмен расспрашивает причины, предлагает альтернативы. Но ему снова и снова отказывают. Чарльз опускается до уговоров. А потом до угроз. Сначала угрожает рассказать журналистам какую-то правду об Асгарде. Клянется, что это уничтожит их поганую компанию. Но яд вот-вот подействует. — Мне не нужна твоя горькая правда, ты для меня безжизненный труп, — заливается смехом асгардец. Смех этот истеричный и даже болезненный. И нет в нем ничего человеческого. Голова идет кругом, и в глазах все расплывается. Тошнит, дышать сложно. Воздух будто перекрыли. Чарльз чувствует, что задыхается. А он смеется. Смотрит на задыхающегося бизнесмена и смеется. — Кофе, который ты выпил недавно… правда вкусный? — Издевается Лафейсон. И все смеется и смеется, сводя с ума. — Слушай, а ты боишься умирать? Наверное, хочешь пожить еще немного? Хотя мне и кажется, что твоя жизнь бессмысленна. Но ты наверняка хочешь прожить счастливую жизнь. Детей нет, жена ушла. И бизнес как-то не клеется. Разве такую жизнь ты хотел прожить? Мужчина пытается набрать секретаршу на рабочем телефоне, позвать на помощь. Но Локи быстро реагирует, забирая офисный телефон у мужчины. — Помощь придет только, когда я скажу, — шипит Лафейсон, любуясь, как задыхается мужчина. — Яд разъедает твою нервную систему, и ты совсем скоро потеряешь сознание. — Чудовище, — хрипло шипит бизнесмен, задыхаясь. — Что… я тебе сделал? Мужчина кашляет, давится воздухом. Во рту появляется мерзкий металлический привкус, в глазах темнеет. Локи смеется. Звонко и весело хохочет, будто услышал забавную историю. Но и смех уже не досаждает Чарльзу. Он уже потерял сознание. План у Лафейсона до смешного простой. Он применяет несуществующие актерские навыки и кажется напуганным, когда зовет на помощь. Полиция не допрашивала его слишком долго. За это можно поблагодарить отца. Один настолько сильно подмял под себя полицию, что достаточно одного упоминания Асгарда, чтобы про тебя забыли. Темные дела отца довольно часто помогали вести темные дела младшему сыну. Пара дней и Джон Барретт арестован. И Локи смеется с этой новости, вызывая вопросы у соседа по комнате. Вот только следом идет новость, что Чарльз находится в реанимации, и студенту уже не смешно. Он молча выходит из общежития, в поисках безлюдного места на улице. Находит, набирает Вольштагга. — Яд, что я просил должен был быть смертельным, так? — Строго спрашивает студент, даже не собираясь здороваться. — Я потребовал это в первую очередь. Вольштагг на одно мгновение встал в ступор. Он не сразу нашел, что ответить, но как только заговорил, его бескомпромиссно перебили. — Тогда почему принявший яд сейчас в реанимации? Одно поручение. Всего одно. — Осмелюсь возразить, но у тебя было много требований и было сложно найти действительно подходящий яд. — И вместо того чтобы предупредить меня, ты просто молча отдал мне то, что нашел первым? — Догадывается студент, заставляя собеседника занервничать. Вольштагг не знает, что ответить. Он судорожно молчит, понимая, что злит этим еще сильнее. Локи явно хотел сказать что-то еще. Но в итоге выдыхает нервно, и отключается, без лишних слов. Придется импровизировать. Придется думать, придется рисковать еще сильнее. Чарльза надо добить, как можно быстрее. Это уже не дело долга перед сестрой, это его личная проблема. Потому, что как только Чарльз заговорит, Локи заменит Джона в тюрьме, что совершенно справедливо, но так нежеланно. Ему стоило быть осторожней. Парень возвращается в общагу, игнорируя вопрос соседа по комнате на счет его ухода. Он заваливается на кровать, и мычит тихо, измученно. Потому то устал. Устал. Устал. Устал. Ему надоело. Он все еще должен сестре, у него куча долгов на учебе, и даже взятый от стажировки отпуск не сильно улучшает ситуацию. Хотя, если бы он сейчас еще и работал, было бы хуже. Невыносимо хуже.***
Пару дней Паркер провел в своей мастерской безвылазно. Иногда заходила Пеппер, но после ее фразы «прямо как Старк» Питер приказал ИИ никого не впускать. И вот, наконец, он плюхается на диван, отчетливо чувствуя опустошенность. Он не умеет отдыхать. Он умеет только работать на износ, чтобы однажды заметить, что измотан до потери всяких чувств. И это его успокаивает. Ему нравится ничего не чувствовать, и ни о чем не думать. Но наступает момент, когда надо выйти. Надо же однажды вернуться в привычное русло. Он мнется совсем немного у двери, и со вздохом отчаянья выходит. Ему не нужно на этот этаж. Ему вообще-то на первый. Но без единой мысли поднимается. Поднимается на этаж, где работает он. Он не знает зачем. В его голове ни единой мысли, почему он идет к его кабинету. И почему он замирает, когда видит открытую дверь. Подходит тихим шагом к двери, прислушивается. Но там ничего особенного. Там лишь Поттс, перебирающая бумаги. А почему? — Локи сегодня не пришел? — Стучит о дверной косяк ученый, привлекая внимание женщины. — Вообще-то у него отпуск, — с дежурной улыбкой отвечает Вирджиния, собирая бумаги в стопку. — Ты бы заметил, если бы не сидел в своей мастерской. — Тогда понятно, почему Вы выполняете его работу, — не задумываясь, вбрасывает парень. — Это было моей работой, до его прихода сюда. Теперь понимаю, что слишком привыкла, скидывать это на Локи, — выдыхает женщина, продолжая перебирать бумаги. — Без него уже как-то не так в компании, да? Питер только сейчас задумывается, почему он стоит здесь. Почему он сейчас обсуждает Локи. И неясно почему все это вызывает у него отторжение. Ему нравилось не вспоминать о нем. — Не чувствую разницы, — хмуро откликается Питер. Он больше не хочет думать о Локи. — Разве? Я думала, вы подружились, — голос Вирджинии звучит удивленно. Паркер напряженно вдыхает, качает головой отрицательно. — Вы же целый год друг за другом бегаете. Почему ты не считаешь его другом? Потому что не хочу привязываться к людям. Не хочу быть как Старк. Как только я назову его другом — я буду предан. Ему и им же.