Прошу прощения, у меня руки в машинном масле.

      Питер долго и упорно пытался отвоевать свое право не выходить из мастерской. В конце концов, у него куча работы, а Пеппер смотрит строго и говорит, что надо встретить Лафейсона. Сегодня первый его рабочий день после отпуска, и женщина почему-то настойчиво тащит учёного пойти его встречать. А он не хочет. Ему, видите ли, кажется это бессмысленным. Зачем его встречать, что же он, забыл за время отпуска, где его рабочее место? Да и слишком много почести, для одного стажера…       После той странной ночевки Паркер не может понять суть их взаимоотношений, так как боится взглянуть правде в лицо. Парень вообще не улавливает, кто они друг другу, и это сбивает с толку. Еще сильнее раздумья усложняются навязчивыми мыслями о том, что общаться с Лафейсоном вообще не целесообразно и надо быстренько прекратить. А тут Вирджиния заставляет пойти встречать. Ну уж нет, спасибо, ему хочется не вылезать из мастерской до конца своих дней, чтобы в один прекрасный день тут и сдохнуть. И он на верном пути, ни нормального сна, ни питания, только работа на износ. Отчего Поттс еще сильнее пытается его отсюда вытащить, в надежде, что дальше с этим будет справляться ее стажер.       Это ведь так заметно. Как часто Паркер, подобно Старку, закрывался в мастерской безвылазно, уничтожая свой организм, до прихода Локи в компанию. Тот каким-то чудом умудрился за крохотный промежуток времени привить Питеру привычку выходить из мастерской и даже ночевать дома. Это при том, что студент в принципе ничего для этого не сделал. Это при том, что сразу после знакомства они друг друга невзлюбили. Но этот контраст так бросается в глаза. Локи рядом — и Питер живет почти как обычный человек. А ведь Пеппер даже не знает о тех странных днях, когда Лафейсон еще и вытаскивал Паркера погулять или в кафе.       Питер думает, что идет у женщины на поводу только чтобы не расстраивать ее. И всю дорогу из мастерской к главному коридору у входа, ученый терпеливо молчит. Смена у Локи вот-вот начнется, и они стоят на приличном от входа расстоянии, ждут. — Не понимаю, зачем вообще его встречать? — Все же бурчит Паркер, ловя терпеливый взгляд женщины. — Да брось. Прекрати делать вид, что не скучал по нему.       «Не скучал» — врет себе ученый. Точно так же он врал себе, что покупает чай для себя и никого другого. Купил ведь черный, зеленый и красный, а сам никакие чаи не пьет.       Он не хочет. Не хочет возвращаться к непониманию их взаимоотношений и своих чувств на этот счет. Он вообще ничего чувствовать не хочет, как и общаться с кем-то. Социальные взаимодействия уже давно его не привлекают. Со средней школы? Или с самого детства, с тех пор, как мальчишки во дворе издевались над ним, при этом убеждая, что они друзья навеки?       Воспоминания из детства слишком отвратные, и ученый старается переключиться на что-нибудь менее мрачное. Но в здание заходит Лафейсон, привлекая излишнее внимание. На нем темно-зеленое пальто, почти черное, и громоздкие ботинки, но без высокой платформы. И походка у него все такая же надменная, ровная, что заставляет Питера почти улыбнуться. Локи такой Локи, честное слово.       Студент не сразу их замечает, но Поттс изящно машет ему рукой, и тот с дежурной улыбкой машет тоже. И удивляется, когда Вирджиния тянет приглашающе руки, чтобы обнять студента. Но все равно аккуратно обнимает ее, едва касаясь. Пеппер же кладет руки, наверное, слишком уверенно, и нетактично удивляется. — Ох, ты такой худенький!       Ему это часто говорили. Особенно в подростковом возрасте. Ему это не нравится, такие высказывания он принимает за издевку, и приобрел привычку издеваться в ответ. — У меня глисты, — слишком серьезным голосом шутит студент, отчего Вирджиния нервно напрягается.       И только в сторонке от них раздается усталый вздох и тихое пояснение. «Это шутка» — бурчит ученый, а Локи позволяет себе рассмеяться. — И тебе привет, зануда, — улыбается куда более искренно стажер, и подходит так, будто обнимет, но одергивает руки. — Прекрати называть меня так, — сухо требует ученый, никак не обращая внимания на движение чужих рук. — Я по тебе тоже скучал, — тянет довольно студент.       А Питер смотрит так тяжело и думает, что, ну, ни в какие ворота это все. Ладно, может быть, совсем чуть-чуть он тоже скучал по этому идиоту.       Вирджиния болтает со студентом на типичные темы, пока Питер плетется рядом, не осознавая, что уже может идти по своим делам. Он вообще мало что замечает, даже не ловит на себе взгляд Лафейсона. В какой-то момент Вирджиния дает Локи простенькое задание, и студент уходит выполнять свою работу. И только после этого Питер возвращается в реальность. А Пеппер смотрит как-то странно и выдает: — Может, прогуляетесь вместе после работы?       Ну нихуя себе, что еще сделать? А может, я сам решу, чем после работы заниматься? А ведь Питер успел подумать над этим, до того, как Вирджиния это предложила. А теперь и не хочется. Это вообще наглость какая-то, почему она лезет в это? Ученый фыркает и молча уходит в свою мастерскую.

***

      Рабочий день подходит к концу, и кажется, будто все сотрудники компании устало выдыхают. На этот вечер Локи построил планы с Дарси. Парки аттракционов скоро закроются, а в этом году Льюис там еще не была. Уговаривать Лафейсона долго не пришлось, так что девушка с нетерпением ждет вечера.       Усердная работа не помогла ученому выкинуть из головы слова Вирджинии. И он даже решает, что можно и позвать. Мне же не слабо. Всего-то подойти и позвать гулять. Всего-то снова провести вечер с человеком, дружить с которым я не хотел. Питер нашел студента только на улице. Он стоял у главного входа, печатая что-то в телефоне. — Локи! — Окликает ученый, стоя на лестнице, и тут же спускается. Локи смотрит слегка удивленно, не выключенный телефон с перепиской остается в его руках. Питер стоит не сильно рядом, но и не далеко, и мнется, а потом предлагает уверенно: — Может, прогуляемся?       Студент реагирует удивленно, недоверчиво. От Паркера это неожиданно. — Было бы отлично, но я уже договорился встретиться с Дарси, — студент отвечает негромко, слегка замято, отказывать ученому он совсем не хочет.       Уверенность Паркера тут же теряется, и он неловко смотрит на свои ботинки, потирая носком асфальт. — Может, пойдешь с нами? — Предлагает студент, уверенный, что подруга будет не против. Дарси пишет, что уже почти пришла к нему.       Питер кивает неуверенно, мнет свое пальто, которое держит в руках, и говорит что-то отвлеченное, но Локи не слушает. Он смотрит на Дарси позади Паркера и пытается не засмеяться. Потому что Льюис с уморительным видом рассматривает задницу ученого, а потом показывает студенту два больших пальца, оценивая вид, и шепчет одними губами что-то очень выразительное, но Лафейсон не догадывается, что именно. Он все-таки смеется, и Питер оборачивается озадаченно, из-за чего Дарси приходится быстро убрать руки и придать лицу стандартный вид с дежурной улыбкой. Она машет Питеру, подходит к ним.       На идею пойти втроем девушка реагирует довольно положительно, и Питер выдыхает с облегчением. Только замысел идти в парк аттракционов радует не сильно. Того раза с Лафейсоном ученому хватило с головой, хоть и прошло около года, или больше.       В автобусе много людей, все едут с работы, но Дарси вообще не стесняется рассказывать какую-то дурацкую историю. Питер поначалу не слушал, но вдруг к нему пришло осознание, что рассказывает девушка нелепую историю про Локи, наверное, с подросткового возраста. Говорит она про то, как Лафейсон провалился в дырку на крыше гаража, бегая по ним, и это, конечно, смешно, но вызывает тревожность. Особенно когда студент совершенно спокойным тоном и с беззаботной улыбкой добавляет, что еще и ногу сломал. «Ну пиздец у вас там развлечения» — думает Паркер. Но судя по смеху, вовсе не думает, а говорит вслух.       А выйдя из автобуса, рассказывать дикие истории из юности продолжает Лафейсон, и говорит он почему-то на совершенно другую тему, без какого-либо повода. — Помню, по моему району постоянно на велосипеде катался толстый мужик со спущенными штанами и дрочил, — посмеивается студент, и добавляет, — честно, каждый раз, как я его видел он дрочил.       Питер смеется слегка нервно, понимая, что звучит забавно, но на деле совершенно нездорово, а Дарси поддерживает разговор, ничуть не упрощая. — А я когда со школы шла, проходила мимо чьего-то окна, и в нем тоже постоянно дрочил жирный мужик. Каждый день, в одно и то же время. — Может это один и тот же и он никогда не отвлекается от процесса? — Отшучивается студент. — А если это разные, то стоило бы их познакомить, — смеется девушка.       Они доходят до парка, границы которого отгорожены довольно высоким каменным забором, обросшим какими-то растениями. Парк этот разделен зонально, и какая-то его часть посвящена динозаврам. Наверное, поэтому из-за изгороди и листвы раздается рык и движения искусственного динозавра, от которого Лафейсон с криком отскакивает в сторону от забора, вызывая смех.       Внутри парк потрясающий, яркий и такой увлекающий. Они идут по зоне с динозаврами и Дарси замечает декорацию для фотографий. Это имитация скорлупы больших яиц, из которых якобы вылупился детеныш. В нее можно было залезть, что и делали дети, пока их фотографировали родители. Девушка пихает друга в плечо и командует ему залезть в скорлупу, будто он вылупившийся динозавр, и Локи смеется, с энтузиазмом залезая в декорацию, откуда только что вылез маленький ребенок. Льюис хохочет, делает кучу фотографий, а потом замечает невысокого динозавра, на который можно зачем-то сесть. И ученая впихивает телефон Лафейсону с командой «фоткай», ловко запрыгивая на муляж.       Это их небольшая традиция — фотографировать каждое мгновение, забивать память телефона памятными моментами. Питер лишь хмыкает в сторонке, думая, что это детская глупость. Он не хочет признавать, что ему не хватает такого.       Они довольно быстро решают пойти на колесо обозрения. Довольно очевидный выбор, для удобного осмотра окрестностей, вот только колесо это до жути огромное и высокое. Но вид на город, окутанный вечерним небом, захватывает дух, и Дарси пытается сфотографировать и это, пока Локи с тревожностью цепляется за бортики. — Ты боишься высоты? — Застает врасплох Паркер, отчего студент удивленно распахивает глаза и пытается соврать, что вовсе не боится.       Следующим аттракционом выбрали карусель с лошадками, несмотря на то, что она пользуется популярностью в основном у детей. И Локи с глупым восторгом запрыгивает на льва рядом с белой кобылой, на которой расположилась подруга. Темнеет уже окончательно и яркие огни карусели освещают теплым светом, создавая слишком уютную атмосферу. И Питер тает в этом чарующем моменте, смотря на счастливого Лафейсона. На душе разливается наивная радость и легкость, настолько очаровательно и глупо это всё. Хочется остаться в этом моменте, хранить это трепетное чувство, с беззаботным смехом катаясь на глупой карусели.       Но поездка заканчивается, и они идут с глупыми улыбками по парку, останавливаются у тира. У Дарси горят глаза при виде плющевой игрушки в виде приза, и она тащит парней к палатке, чтобы попытаться. Из ружья стреляет она не очень, и промахивается пару раз, не выбивая желаемую игрушку. У Локи же глаза горят азартом и желанием победить, отчего он спешит попробовать. Стрелять его хотела научить Брунхильда, но у нее никак не было возможности. Научил его в итоге Тор. И хорошо ведь научил, они даже однажды собрались всей компанией и стреляли в ненужные вещи на заброшенной стройке. Поэтому студент уверенно отстреливает все мишени без промаха, и это впечатляет, но вызывает вопросы. Плюс один повод опасаться его. Кто бы мог подумать, что он еще и из ружья стрелять умеет, да еще и так метко.       В какой-то момент компания устало плюхается на лавочку и Дарси рассказывает очередную нелепую историю, начало которой Питер опять прослушал. Он улавливает лишь пару деталей, что это было в летнем лагере и ночью. — Я сплю в палатке, и слышу, что меня кто-то зовет снаружи, ну просыпаюсь, выхожу, а это Локи. Я вообще не понимаю, что он там делал, палатки у мальчиков вообще в другой части леса, а он говорит «Дарси, Дарси, там бананы», говорю, какие бананы, Локи, ночь на дворе, а он продолжает: «там в кустах бананы растут». Нихуя себе, конечно, бананы в кустах среди леса, так он еще с каким-то бананом ко мне приперся, и хохочет как угашенный.       Питер смеется, наверное, слишком сильно. Девушка едва сдерживает хохот и продолжает: — Так оказывается, что кто-то из парней в поход какие-то самокрутки взял, ну они и раскурили благополучно, а потом массово крышей поехали, — договаривает Льюис, и ежится от холода. Вечером куда прохладнее.       Локи смеется, ничуть не сожалея и даже не смущаясь. — Где ты взял банан? — Едва продыхает от смеха ученый. — Я не знаю, — снова заливается хохотом студент и предполагает, — может, у кого-то был с собой. — Мало того, что обкурился, так еще и банан спиздил, и гулял с ним по лесу, как долбаеб, — посмеивается подруга, якобы упрекая. — Да кто бы говорил, сама-то тоже ебнутая на голову. Она назвала котенка Аналией, чтобы ласково называть ее «Анальчик», — едва проговаривает студент, давясь смехом. И Дарси хохочет звонко, потому что, ну да, было дело.       Паркер только и успевает выдохнуть и снова засмеяться. Какой бред, ужас. И где-то в глубине сознания проскакивает сожаление, что в его юности ничего подобного не происходило.       Они катаются еще на нескольких аттракционах, в основном из зоны с темой «НЛО», и всякими инопланетными штуками, что, по мнению Дарси, понравилось бы Джейн. Но вечер уже слишком поздний, и подруга собирается прощаться, потому что завтра у нее много дел, и вставать надо рано. Поэтому она вызывает такси, а после прощания Локи впихивает ей плющевую игрушку из тира, убеждая, что ему она не нужна. — Да уж, она права, завтра тяжелый день, надо отдохнуть, — пытается завершить вечер ученый, совершенно не желая заканчивать. — Есть такое, — несобранно бубнит студент. — А может…? — Да, давай, — мгновенно соглашается Паркер, недослушав стажера до конца. И Локи улыбается довольно, тащит куда-то.       Они заходят в какой-то магазин, покупают алкоголь. Локи уже исполнилось двадцать один, и он спокойно покупает выпивку сам, на последние деньги, но как же он доволен этим. Время тянется совершенно неправильно, они уверены. Потому что парни теряются в моменте, не понимая, пролетает время быстро, или безобразно медленно. Алкоголь кружит голову, действует безотказно, и они даже не знают, по каким улицам идут и смеются. Локи рассказывает, как учился кататься на скейтборде, как упал, при выполнении трюка, да так сильно, что разодрал, кажется, все тело, а когда кровь засохла, он не смог нормально двигаться и Фандрал тащил его на руках до самого дома. «Ой, я же не говорил тебе про Фандрала, ну так вот, слушай» — отвлеченно рассказывает студент, а потом выкладывает, какой это веселый человек и как этот Фандрал с тарзанки в озеро прыгал, да так, что получил сотрясение головного мозга из-за неудачного приземления.       И Питер слушает с любопытством, окончательно убеждается, что дружит с абсолютным идиотом, который в юности дружил с еще большими идиотами. Нет, ну как так получается, что Локи с шестнадцати пил и курил, сбегал из дома и гулял ночами напролет. Все, что делал Питер в свои шестнадцать лет, это помогал Старку делать оружие, дрался с одноклассниками и убивался по смерти тетушки. Так себе юность у него вышла, конечно.       Они забредают в какой-то парк, который вообще-то закрыт, но и они не пальцем деланные, поэтому перелезли через забор, и бродят в поисках хорошего места. И находят. Это скейт-парк. И Локи осматривается с восторгом в глазах, тащит Питера на большую деревянную рампу и плюхается в ее середине. Паркер слегка теряется, путает стороны и как-то так получается, что ложатся они валетом, голова к голове, и смотрят на лица друг друга пьяными взглядами, не понимая, как так вышло. Видят они друг друга то ли сверху вниз, то ли просто перевернуто. Они слишком пьяны, чтобы разобраться.       Локи рассказывает какой-то странный сюжет книги, которую читал в начальной школе, что-то про мальчика, который жил на кладбище и вроде как даже призраков видел. Питер слушает внимательно, потому что сам в детстве читал только научные энциклопедии, а с возрастом запоем читал научные статьи. Странно вспоминать, как он восхищался работами Старка и самим им. А Локи почему-то спрашивает о его детстве и он мнется, не знает, что ответить. — Тетя говорила, что в детстве я много плакал, — тихо и бессвязно произносит ученый, задумываясь. Лафейсон хмыкает. — Как и все дети, нет? — Да, но по рассказам Мэй я плакал часто и тихо, сложно было сразу заметить, — безуспешно пытается собраться с мыслями, но в итоге понимает, что звучит бредово. — А еще, помню, что постоянно разбирал и собирал игрушки. Мне на восьмилетие подарили машинку на радиоуправлении. Я ее очень долго хотел, а в итоге играл с ней нормально только пару месяцев. Потом начал экспериментировать и разбирал ее на детали по сто раз.       Локи улыбается очаровано, прослеживает внимательно за чужими эмоциями. — А какое у тебя было детство? — Задает ответный вопрос ученый.       Зеленые глаза тускнеют задумчиво. И студент хмыкает невесело, отвечает, что ничего не помнит. — Да ну, так не бывает, — весело возмущается Паркер. На губах его легкая улыбка, взгляд устремлен в темное небо. — Я хорошо помню только одну ситуацию, но это слишком дерьмово, чтобы рассказывать сейчас, — тихо отвечает парень. — Ты только подогреваешь мое любопытство. — Ну, родители сильно ссорились на кухне, а я ну совсем не врубался, что раз ссорятся, то идти туда не стоит. И я помню, что Один ударил маму, а у нее в руке был нож. Она же ужин готовила, резала что-то. В итоге помню, как она этот нож ему в глаз всадила.       Локи рассказывает спокойно, иногда заминаясь. Но от услышанного у Паркера холодеет внутри и он подрывается, садится и поворачивается к студенту, и смотрит то ли шокировано, то ли обеспокоенно. — Это ужасно! — Восклицает ученый. Лафейсон нелепо поднимается, тоже садится и кивает согласно. — Есть такое, — достает пачку сигарет парень. — Будешь?       А Питер смотрит непонимающе. Не знал, что ты куришь. Паркер никогда не пробовал. А сейчас думает, что, почему бы и не согласиться, тянет руку к студенту, берет сигарету. Лафейсон подносит к нему зажигалку, щелкает пару раз. Сигарета неохотно зажглась. — Сколько лет тебе было? — Задает волнующий вопрос ученый, аккуратно втягивая. Хуйня. — Девять, — жмет плечами Лафейсон, щелкает пару раз зажигалкой. Не получается. Кажется, зажигалка сломалась. — Огоньком не поделишься? — В смысле? — Непонимающе переспрашивает. Питер еще не отошел от удивления после услышанной информации. — Ну, у тебя же огонь, — непонятно объясняет студент, и подсаживается ближе. Намного ближе. Он придерживает пальцами сигарету во рту, подносит ее ближе к сигарете Паркера и бурчит, чтобы тот свою не уронил. Наконец, соединив концы сигарет, он глубоко втягивает, отчего сигарета стремительно тлеет. Лицо студента все еще слишком близко, но он отдаляется, выдыхая дым. — Холодно, — зачем-то бурчит ученый и садится кучнее в попытке согреться. — Может, пойдем?       Локи кивает, тут же встает. Они выходят из парка, идут вдоль дороги. На часах час ночи, и Питер думает, что, может, пора домой? Метро не работает. Придется уговаривать его на такси. Они доходят до какого-то закрытого магазина, и ученый аккуратно говорит, что уже довольно поздно. — Наверное, стоит идти по домам, — неуверенно бурчит ученый. Уходить не хочется, но они устали и замерзли. Дует холодный ветер, и студент ежится. — Замерз?       Плечи у Лафейсона уже подрагивают, а карманы уже не могут согреть ладони. Питер тоже замерз. Наверное, поэтому он расставляет приглашающе руки. «Давай согрею» — бурчит Паркер неловко. Локи удивляется, заминается. И со смущенной улыбкой заводит руки под чужое пальто, грея ладони о теплую спину. Тяжелые руки осторожно ложатся ему на спину, и Питер выдыхает напряженно. Тепло. — Может, доедем на такси? — Рискованно предлагает ученый, и тут же чувствует, как напрягается студент. — Все будет хорошо, тебе больше нечего бояться.       Лафейсон не отвечает, утыкается замерзшим носом в теплое плечо. Конечно такси это лучший вариант. Альтернатив ведь совсем нет. Но соглашаться не хочется. Что-то тревожит его, не дает покоя. А Питер обещает, что проводит его до дома и волноваться не о чем. И студент улыбается смущенно, с трудом соглашается. — Отлично, тогда сейчас вызову? — Неуверенно предлагает ученый, дожидается кивка и достает телефон. А через время говорит, что приедет через пятнадцать минут. Он чувствует, как нервничает студент, но Лафейсон ничего не говорит. А Питер добавляет неуместно: — Может, я тебя и на велосипеде кататься научу.       Рука, что грелась об его спину, тут же напрягается, слегка сжимая ткань рубашки. Локи шутки не оценил и бурчит, мол, ни за что и никогда, ему падений хватит до конца жизни. Тянется странная тишина, проходят минуты. Подъезжает такси, и Питер пропускает студента сесть на любое удобное место. Садится Лафейсон все там же — ровно за водителем, Паркер рядом.       Ночные огни города плавно сменяются за окном, и Локи не спускает глаз с дороги. Нога его нервно постукивает по полу, чрезмерно быстро. От этого Паркер хмурится, быстрые дерганья чужой ноги мельтешат в глазах, раздражают. Решение остается неизменным. Ученый кладет свою ногу на чужое колено, и смотрит на студента так спокойно, что тот даже слегка успокаивается.       Питер действительно проводил его до самого общежития. Прощаться не хочется, Лафейсон зевает устало, запрокидывает голову назад, и смотрит на Паркера с невеселой улыбкой. Студент хмыкает, опускает голову, а потом выдает: — Опять испачкался, — указывает куда-то на грудь ученого, заставляя Паркера опустить голову, и щелкает пальцем по чужому носу. — Повелся.