Как бы Паркер не старался — Старк все равно узнал. И о протоколах ПЯТНИЦЫ, и о собеседовании в какой-то другой компании. И это не вызвало бы такой бурной реакции, например, в другое время. Сейчас у него не лучший период — его предали. Друг, которому он был готов доверить жизнь, оказывается, все это время врал. И бросил его, ушел с каким-то Джеймсом. Это выбивает из колеи, и Старк чувствует себя ужасно. Новость о том, что другой его близкий друг пострадал, окончательно ухудшила его состояние. Потому что Роуди не может ходить, Стив предал его, еще и Паркер на фоне что-то творит. Паранойя уничтожает рассудок, три ночи без сна не дают здраво мыслить. Может, поэтому Старк стремится Паркера уволить.
В компанию Паркер пришел вместе с Лафейсоном, перед работой они немного сидели в кафе. На улице пасмурно, но все равно тепло, тяжелое пальто светло-карамельного цвета Питер снял, таская в руках. Локи оказался предусмотрительнее, на нем не сильно теплый плащ, с грубыми вставками, свободного кроя, из черной матовой ткани. Они ведут несерьезный разговор, не сразу замечают направляющегося к ним Старка. За гением пытается не отставать взволнованная Вирджиния, искренне жалея, что выбрала сегодня обувь на каблуках. У Старка глаза горят злостью, и идет он быстро, не спуская глаз с Паркера. Тот замечает гения, только когда тот подходит ближе, и карие глаза раскрываются пораженно, смотрят на миллиардера, когда тот выдает, что Питер уволен.
Локи смотрит на них с ужасом понимания, осознает мгновенно происходящее. Особенно когда Пеппер слегка отводит его, от гениев на пару шагов. Она хочет что-то сказать, смотрит то на студента, то на Паркера со Старком нервно. Чужой разговор слышно не идеально, но суть все равно доходит до парня.
— Ты редактировал ПЯТНИЦУ, — констатирует факт Тони, и смотрит недовольно с толикой разочарования. — И ходил на собеседование в конкурирующую компанию.
Откуда Старк узнал — неясно. В голове у ученого лишь одно предположение, которое кажется самым верным. Наверное, поэтому он поворачивается в сторону, где стоит Лафейсон, и смотрит грозно, пугающе. Зеленые глаза смотрят взволнованно, и Локи мотает головой нервно, надеется убедить, что это не он. Какой ему смысл стучать на Паркера?
— Как ты узнал? — Строго спрашивает ученый, поворачиваясь с Старку. На его лице нет никаких эмоций, только напускная строгость, и взгляд суровый, прожигающий.
— ПЯТНИЦА, — сухо отвечает миллиардер. И Питер, кажется, проклинает искусственный интеллект про себя, думает, что стоило стереть всю программу, или загрузить вредный вирус в систему. — Даже не будешь оправдываться? Ты договор нарушил.
— Ты тоже договор нарушал, — припоминает ученый. И он абсолютно справедлив, тот случай в Асгарде — его вина. Но Старк выглядит слегка удивленно, значит, не согласен с этим. — Даже не помнишь. Стажера избили из-за твоего нарушения договора, а ты даже не соизволил запомнить.
Старк не помнит, а Питер никогда не позволит себе забыть увиденное. Помнит, как хотел вмешаться, помнит руку Старка на своем плече, и последующее сожаление, что он не остановил это. У Локи и горбинка на носу осталась, и Паркеру даже грустно от этого.
— Ты нарушил три правила, Питер.
Ученый слегка в замешательстве, он помнил только два нарушения, но Старк любезно перечисляет:
— Тебе запрещено влезать в протоколы ПЯТНИЦЫ без моего разрешения. И искать работу, работая тут, тоже запрещено. Как и вступать в романтические связи с коллегами, Питер, тоже нельзя.
От последнего обвинения карие глаза раскрываются в удивлении, и даже нервный смешок вырывается, потому что, ну, это уже смешно. Где-то в стороне еще сильнее удивляется Лафейсон. И даже Вирджиния озадаченно сдвигает брови. Локи поджимает нервно губы, хочет возразить, и даже пытается, но его затыкают.
— Но ты же с Пеппер…
— Не сравнивай, — перебивает Питера гений.
— Да ты издеваешься что ли? Сам никакие правила никогда не соблюдаешь, но, конечно же, тебе можно. Тогда позволь напомнить, что скидывать почти все свои обязанности на меня, ты не имел права. В твоем любимом договоре не было пункта, обязывающего меня выполнять твою работу тоже. Но я же работал за двоих, даже не жаловался. А ты разнылся из-за парочки небольших нарушений, — злится Паркер.
— Ты тратишь мое время, — сухо отвечает Старк. Все свои эмоции и переживания он прячет за маской безразличия. Усталость разъедает рассудок, давит на мозги. И голова воет нестерпимой болью.
— Ты вообще не знаешь, сколько твое время стоит.
Слова у Питера едкие. Он подходит на пару шагов ближе, смотрит ядовитым взглядом на Старка, ищет хоть какие-то эмоции. И вдруг рождается осознание, что перед ним совсем чужой человек. Будто он не знает его уже десять лет, будто в детстве он не восхищался его умом. И проследить момент, когда же это произошло, невозможно. Потому что он был чужим с самого начала.
— Начальник из тебя дерьмовый, — невесело хмыкает Питер, — опекун ты тоже хуевый.
— Пеппер беременна, — невпопад делится новостью гений.
И карие глаза мгновенно темнеют. Лицо Паркера меняется, становится строгим, выдавая с потрохами то, насколько сильно он в ярости. Ядовитые мысли поражают его ум, заставляют чувствовать себя ненужным. Его ведь просто использовали? Он был удобным работником, а как только перестал угождать — можно избавиться. Немного времени и вот вместо него будет кто-то удобнее.
Да и что может быть лучше, чем собственный ребенок, свой, родной, не чей-то сын, которого пришлось усыновить. Старк ведь просто был близко знаком с родителями и тетей с дядей Питера. Родители умерли, он сделал вид, что ему не все равно — отправил письмо с сожалением. Умер дядя — то же самое, очередное письмо с ненужными словами якобы поддержки. А через пять лет, когда Питеру исполнилось пятнадцать, Мэй тоже погибла. Отделаться письмом сочувствия не получилось бы. Старка что-то заставило взять опеку. Какое-то чувства вины, или может, это было искреннее желание помочь, не суть. Ведь он не был к опеке готов. Об этом говорили все, и Пеппер, и Роуди. Все говорили, что он облажается, и они были невыносимо правы. Тогда Старк не был серьезным, он любил шумные вечеринки, девушек на одну ночь, любил издеваться над СМИ. Он не был готов к ответственности. И Питер остался один, мог положиться только на самого себя. Старк был готов помочь только финансово. Но это хоть что-то, в конце концов, его выходка с опекой помогла избежать приюта для детей.
Но что мне делать с чувством ненужности? Куда деть поедающее чувство использованности? Я подрабатывал тут с самого начала. Как только ты заметил, что я, оказывается, гений. Я десять лет пробыл в Старк Индастриз. И что я получил за всю проделанную работу? Благодарил ли ты меня, когда я идеально выполнял твои обязанности?
Да и каким отцом ты собрался быть? Как вообще ты себе это представляешь? Родится ребенок, и ты по щелчку станешь хорошим отцом? Разве опыта со мной недостаточно, чтобы прекратить быть таким легкомысленным?
— Какой же из тебя отец? — С хриплым смешком спрашивает ученый. Взгляд у него пустой, смотрит будто в никуда. Слова едкие, колкие, но Старк не реагирует. Делает вид, что ему все равно.
— Я буду стараться, — отвечает не собрано гений. Волнение и горечь давят на грудную клетку, а в животе будто расползается что-то липкое, давящее. От разговора с Питером хочется уйти. Вынести суровый взгляд карих глаз невозможно. Питер смотрит тяжелым взглядом, прожигает его, давит на совесть.
— Ты должен был стараться и для меня, — мрачно и хрипло звучит голос парня, а в глазах разгорается злость, едва сдерживаемая. Он кусает щеки изнутри, сжимает кулаки.
— Я жалею, что оформил опеку над тобой тогда, — признается Старк. И что-то ломается внутри обоих.
Питер реагирует мгновенно, дергается, ведомый яростью, кажется, хочет напасть. Но охрана, подошедшая вовремя, перехватывает его, не давая подойти к Старку и нанести удар. Светлое пальто падает на пол, остается забытым. Охранники оттаскивают Паркера с трудом, едва могут удержать рвущегося парня.
— Ты сдохнешь, Старк! — Хрипло и резко звучит голос ученого.
Он хочет вырваться, дергается, не дает охраннику тащить себя. Ноги предательски скользят на полу, не дают возможности устоять. Его тащат втроем, перехватив с разных сторон.
— Сгниешь в своей мастерской одиноким трусом! — Кричит, надрываясь Паркер, и все рвется высвободиться от крепкой хватки охраны.
Он умудряется руками опереться на чужие, что держат его со спины и тянут назад. Старк смотрит удивленно и расстроенно, чужие слова проносятся эхом в голове, вызывают тошноту. Вид озверевшего Паркера, который безуспешно пытается вырваться, давит на сознание, вызывает отголосок сожаления. Питер выглядит неузнаваемо, будто это кого-то другого тащит к выходу охрана. А он перегибается вперед, в надежде этим разорвать хватку, и все равно терпит неудачу.
— Это благодаря мне тут все держалось!
Карие глаза горят нечеловеческой яростью, и кудри растрепались, лезут в лицо. Его движения все более рваные, хаотичные и резкие. Он полностью опирается на держащие руки, надеется, что те не выдержат его веса, но так лишь проще его тащить, ведь ноги больше не тормозят по полу. А потом он замечает Лафейсона. И никаких сил, да и желания рваться не остается. Потому что тот, кажется, плачет. Смотрит на рвущегося парня болезненно, и в глазах его так много чувств, что Питер мгновенно трезвеет. И в карих глазах уже не видно зверской ненависти, скорее страх и стыд, что студент застал его таким.
И он оседает обессилено в чужих руках, позволяет трем охранникам себя тащить к выходу. Опускает взгляд пристыженно, дает растрепавшимся волосам скрыть из виду его глаза. Потому что он сейчас заплачет. Он чувствует, как подступают слезы, чувствует ком в горле, и мерзкое, тянущее чувство где-то в животе. И воздух выбивает из легких — так сильно ему плохо. Охранники выставляют его на крыльцо, что-то бурчат про то, что он как бульдозер, и даже болезненно разминают руки, возвращаясь в компанию.
Локи реагирует мгновенно, как только Паркера выставили за двери. Он спешно подхватывает чужое тяжелое пальто, и быстрым шагом направляется к дверям.
— Пойдешь за ним — тоже будешь уволен, — хрипло ставит перед выбором Старк.
Студент не останавливается, не сбавляет шаг. Он уже выбрал. Он лишь неуверенно оборачивается, чтобы столкнуться взглядом с обеспокоенной Вирджинией. Смотрит на нее слегка жалостливо, а потом отворачивается. Он спешит, почти переходит на бег, желая как можно скорее оказаться рядом с Паркером. Едва избегает столкновения с вошедшими охранниками, но ловко пропихивается между ними.
А выйдя на улицу, замирает в ступоре, смотрит взволнованно на сидящего на ступеньках Паркера. Он сидит, ссутулившись, не замечает вышедшего Лафейсона. Дергает плечами нервно, когда студент накинул на его плечи тяжелое пальто. Какое-то мгновение Локи стоял рядом, смотря в глаза. И во взгляде его тяжелая горечь, но в какой-то момент он прикрывает глаза и хмыкает невесело, испытывая неловкость от внимательного взгляда на себе. Он нелепо садится рядом на ступеньки, поджимает губы, не знает, что сказать. А Питеру совсем не хочется что-то слушать. Пальцы подрагивают из-за нервного состояния, в крови только-только начинает остывать адреналин.
Локи прижимает к себе свое колено, опирается на него лбом устало. Что-то горит где-то в груди, обжигает легкие изнутри. Хочется закурить, и он достает из кармана плаща почти пустую пачку. Две сигареты с зажигалкой внутри пачки смотрятся забавно, и парень хмыкает уныло, думает, покупать ли еще. Худощавые пальцы изящно вытягивают сигарету, тянут к тонким губам. Зажигалка работает неохотно, все щелкает и щелкает без результата, давая искру и затухая. Локи матерится шёпотом, явно не на английском, продолжает щелкать колесиком, нервируя.
— Да блять, — рычит Паркер, отбирая зажигалку, и ловко зажигает студенту сигарету. Лафейсон улыбается так ласково, благодарит тихо, и втягивает ядовитый, но желанный дым. И выдыхает с довольной улыбкой, прикрывая глаза. — Так нравится курить эту дрянь?
От вопроса ученого Локи хмыкает, кивает. Ему нравится изучающий взгляд Паркера на себе. Студент тянет пачку с одинокой сигаретой к Паркеру, предлагает ее. Парень не отказывается. Прикусывает фильтр, зажигает удачно с первого раза. Лафейсон смотрит внимательно, наблюдает, как Питер втягивает дым, и выдыхает его неспешно.
— Тебе сигареты к лицу, — бурчит невпопад студент, любуется невольно. Питер хмыкает, смотрит озадаченно.
— Это как?
— Ну знаешь, некоторые с сигаретой выглядит нелепо, а кому-то курение даже идет, и с сигаретой выглядит сексуально, — нелепо объясняет Лафейсон, не подумав. Паркер пропускает смешок.
— Это ты меня сейчас сексуальным назвал? — Издевается ученый. Локи давится дымом.
— Блять, — хохочет парень смущенно.
Они комфортно молчат, докуривая. Уличный шум отдается эхом, промозглый ветер освежает прохладой. Мрачные мысли разъедают мозг до головной боли, и каждый боится представить, что будет дальше.
— Ты… продолжишь работать тут, да? — Неуверенно спрашивает Паркер. Локи хмыкает слегка истерично, улыбается невесело.
— Меня же тоже уволили, — поджимает губы студент, и смотрит на Питера внимательно, изучает реакцию. А тот удивляется наивно, и смотрит взволнованно.
— Как?
— Ну, Старк сказал, если пойду за тобой, то буду уволен, — пожимает плечами студент. И что-то ломается внутри ученого от осознания.
— Почему же ты пошел? — Переживает парень, чувствует некую вину за это. Локи улыбается печально, смотрит на него ласково.
— Ich möchte dich immer an meiner Seite haben, — отвечает на немецком студент. У Питера смешная реакция, он удивляется в непонимании, хмурится озадаченно.
— Это ты меня проклял сейчас? — Вроде шутит ученый. Локи пропускает нервный смешок, улыбается нежно.
— Конечно, — подыгрывает студент, поджимает губы и отворачивается.
И снова наступает тишина. Вдалеке шумят машины, тротуары засыпаны опавшими листьями, хрустящими под ногами прохожих. Сегодня пасмурно, и, кажется, намечается дождь. Питер уныло рассматривает затянутое тяжелыми и серыми облаками небо, напрягается, когда Локи кладет голову на его плечо.
Лафейсон боится, что это конец. Вдруг, работа — единственная причина, почему они общаются? В Старк Индастриз всё началось, так почему не может тут и закончиться? Они больше не работают вместе, больше не будет всего, к чему они привыкли. Локи боится, что общаться дальше они не смогут. Потому что, может, он и привязался очень сильно, не факт, что Питер зависит от него в той же мере. Вдруг, ученый не захочет продолжать общаться? Он хочет видеться каждый день, хочет снова прийти в пыльную мастерскую и залипать на работу Паркера. Все ведь было так хорошо.
— Что будешь делать? — Любопытствует Питер. Локи поджимает губы, выдыхает нервно.
— Учиться осталось немного, как-нибудь выкручусь. До работы тут как-то же жил.
Студент звучит неуверенно, может, даже слегка напугано. Питер кивает мрачно. Внутри расползается сочувствие к парню с чувством вины за его увольнение.
Зачем же, зачем ты вообще пошел за мной. Работал бы дальше спокойно, хотя бы до конца учебы.
— Я, наверное, пока отдохну от работы, — зачем-то делится ученый. Он хмурится неуверенно, смотрит на небо тяжелым взглядом. Что-то гложет его, не дает расслабиться.
— А мы ведь, — прикусывает губу, — не перестанем общаться?
Локи кривиться от неловкости и страха услышать не тот ответ. Сердце бьется слишком быстро, и легкие сдавливает от волнения.
— Уже избавиться от меня хочешь? — Отшучивается Паркер, стараясь не задумываться о том,
почему Локи спросил.
— Как ты мог такое про меня подумать? Du er min alle! — С наигранной выразительностью возмущается студент.
— Опять твой немецкий, — бурчит под нос парень.
— Не угадал, это норвежский.
— Сколько языков ты знаешь? — Хмурится озадаченно ученый. Локи хмыкает, улыбается довольно.
— Много.
И опять ничего. Питер выдыхает с тяжестью, и думает, что к чертям это все. Хочется что-то сделать, что-то безумное, хаотично, как тогда, с оплатой учебы для Лафейсона.
Творить херню весело. И Старку хочется поднасрать. С тяжелого неба едва капает незаметный дождь, не собираясь усиливаться. Паркер слегка дергает плечом, заставляя Локи поднять голову. Тот смотрит озадаченно, а он выдает:
— Давай угоним его машину?
Локи смотрит непонимающе, хмурит забавно брови. А потом понимает, про кого говорит Питер. В зеленых глазах мгновенно вспыхивает согласие, и полное желание это сделать. Они тут же встают, идут спешно на парковку. Паркер ведет студента по парковке, выбирает какую-то определенную машину, а потом указывает на автомобиль, на котором Старк обычно ездит на встречи.
— Как ты собрался открыть и завести машину без ключей? — Задает хороший вопрос студент.
— Думаешь, я машины не угонял? — Встречный вопрос от Паркера вызывает ступор, и Локи смотрит удивленно.
— Да, я так не думал.
— Вообще-то не угонял. Но в университете дружил с парнем, который постоянно терял ключи. И сам однажды ключи проебал, — рассказывает Питер, а потом выдает: — Есть тонкая веревка?
Взгляд опускается на ботинки со шнуровкой, и Лафейсон вздыхает тяжело, принимается вытаскивать шнурок.
— У тебя машина была? Или есть? Тогда почему ты пользуешься такси? — Бурчит студент внизу, развязывая ботинок.
— Старк любит делать однообразные и дорогие подарки, поэтому на дни рождения я получал либо часы, либо машину, и все это я почти всегда продавал, — отвечает Питер, не замечая чужое удивление. Локи лишь прикинул, сколько же денег ученый с этого получил. Стыдно, конечно, чужие деньги считать, зато понятно, почему Паркер так спокойно ими раскидывается.
— Полагаю, эта машина от Старка будет для тебя последней, — протягивает парню шнурок. Питер делает «скользящий» узел, такой, что петля захватит что угодно, если потянуть за оба конца.
— Есть что-то острое? — Рассматривает уплотнитель стекла ученый.
Локи нелепо поджимает губы, достает из кармана раскладной нож. Это все еще то, что он всегда таскает с собой, и еще ни разу не пожалел об этом. Питер смотрит на него слегка шокировано, но берет нож и поддевает им часть уплотнителя. Зацепляет, вытаскивает не полностью, пару сантиметров. Повезло, что Локи любит странную обувь. Его ботинки высокие, и шнурок длиннее обычных, что так нужно сейчас.
— На стороже стой, — командует Паркер, и как-то умудряется ловко шнурок с петлей просунуть между дверкой и стеклом.
Команду Питера студент старается исполнить, смотрит по сторонам, даже ищет взглядом возможные камеры. Они вероятно есть, конечно они есть. В голове студент прикидывает, какой срок дают за угон машины, и думает, что оно совсем того не стоит. А может, обойдется штрафом? Паркер тем временем умудрился дверь открыть. Этой несчастной петелькой захватил блокиратор замка, потянул вверх и открыл.
— А завести как? — Любопытствует Лафейсон, с восхищением оглядывая парня.
— На стороже, говорю, стой, — повторяет команду ученый. Локи его передразнивает, отворачивается.
Он слегка нервничает, перебирает ключи от квартиры в кармане. Угон — статья серьезная, что же он, зря на юридическом учится? Вот так легко, пустить коту под хвост годы обучения, ради дурацкой шалости. Зато, какой потрясающей шалости. Надо сказать, одной из лучших в его портфолио. На удивление, слышится заведенный мотор. И Питер приглашающе открывает дверь для студента, на переднем пассажирском.
— Удивительно, — шепчет восторженно Лафейсон. Питер кидает ему его шнурок. Локи заинтересованно рассматривает скрепленные провода, — Есть ли хоть что-то, чего ты не умеешь?
— Нет.
***
— Сэр, — раздается голос искусственного интеллекта, но Старк перебивает.
— Не сейчас, — бурчит гений, наливая виски в кружку с кофе.
— Кто-то угоняет вашу машину, — все равно информирует программа.
Старк быстро реагирует, спешит выйти из здания на парковку. И останавливается в ступоре, когда видит одну из его машин в стороне. Он стоит у поворота, а дальше выезд, и гений совсем не знает, что предпринять. Потому что машина сбавляет скорость, и все для того, чтобы проехать перед ним издевательски. А в окно гений видит совсем не то, что мог себе представить. За рулем Паркер, который вроде что-то Старку кричит, но не слышно. Зато Старк прекрасно видит средний палец, который с безумной улыбкой ему показывает ученый. И Локи у окна, смеется так счастливо и смотрит на гения издевательски.
И машина уезжает, оставив миллиардера в смятении, и каких-то обиженных чувствах. Ему срочно нужно поговорить с Пеппер. И он быстро возвращается в компанию, ищет Вирджинию.
— Они угнали мою машину! — Жалуется женщине Старк. А та смотрит непонимающе, и как-то даже сухо. Увольнение двух самых полезных стажеров она не скоро ему простит. — Питер и Локи, они угнали машину, на которой я обычно езжу на встречи.
— И что? — Вопрос Вирджинии сбивает с толку. — В полицию пойдешь?
Пеппер смотрит строго, прекрасно понимая, что ничего Старк делать не станет. Покапризничает и забудет.
— Предлагаешь мне им ключи по почте отправить, в подарок? — Старк нелепо ведет бровью, и вроде даже, слегка успокаивается.
— Отнесись к этому, как к детской выходке.
— Но Питер не ребенок, ему двадцать пять лет, — все равно выражает недовольство гений. Слова Пеппер как-то не помогают успокоиться окончательно.
— Двадцать шесть, — поправляет Вирджиния.
— Тем более.
Старк вздыхает тяжело, трет руками лицо. Ему нужен кофе. Определенно, нужно как можно больше кофе. Он не хочет признаваться в том, что идет на поводу, и у Вирджинии, и у Паркера. Гений просит искусственный интеллект стереть записи с камер наблюдения на парковке, и запрещает сообщать полиции об угоне. Это его последний подарок для Паркера.
***
У Питера опять ощущение, что такое уже происходило. Они смеются, сидя в машине, уезжают от компании. И никто ни о чем не жалеет, потому что именно сейчас, в это мгновение, они счастливы как никогда.
— Мне отвезти тебя в общагу? — Едва продыхает от смеха ученый. Локи вдыхает громко воздух, прекращая смеяться, и кивает. А потом возвращается к ботинку и шнурку.
— Давай сначала в магазин заедем, я обещал соседу по комнате купить колбасу. А то он бедный хлебом с соусом давится, — просит студент, ловко шнуруя ботинок. Питер хмыкает, кривится от представления, насколько противным может быть хлеб с соусом.
— Как скажешь, зануда, — улыбается довольно ученый.
