Прошу прощения, у меня руки в машинном масле.

      Питер ненавидит зиму. И праздники терпеть не может. Ненавидит чужую возню с подарками, из-за которой поход в магазин становится невыносимым, ненавидит толпы туристов, яркие огни и громкую рождественскую музыку. Рождество — праздник семейный, а у него нет семьи. Он уже и не помнит, когда обменивался подарками в последний раз. Будто и не было подобного. Будто он был одинок с самого начала.       Город мгновенно украсился, всюду гирлянды, флаги, праздничные венки. В центре невозможно протолкнуться — слишком много народу. Нью-Йорк самый «рождественский» город в мире, что даже как-то глупо. Питер чувствует себя некомфортно, будто он тут лишний. Будто только ему не нравится Рождество. Но всё ведь такое… ужасное. Каждый раз город выглядит как в дурацком фильме про Рождество. И всем это так нравится, все хотят это ощутить, увидеть. Паркера от этого почти тошнит. Каждое здание увешено огнями, в центре поставили огромную ёлку, украсили ее еще большим количеством лампочек. И все в восторге. Глупость, нелепость.       Кажется, Лафейсону нравится зима. Питер это замечает невольно, в который раз собираясь встретиться с ним. Локи всё зовет его гулять, каждую неделю. Он звал бы чаще, но догадывается, что от слишком частых встреч Паркер устанет, вымотается, и будет злым.       Локи всё мечтает, что выпадет снег. Хочет слепить снеговика, играть в снежки, валяться в сугробах. Глупо этого хотеть, живя в Нью-Йорке. Снег тут редкость, причём обычно неприятная. Если и выпадет, то немного, а люди все равно будут к этому не готовы. Останутся дома, а потом всего за одну ночь всё расчистят, под ногами останется максимум грязь. Хотя, может, ближе к северной части города снега будет больше.       На улице холодно, Питеру не нравится. Он снова приехал на место встречи раньше назначенного. Руки мёрзнут до покраснения пальцев, шея неудачно открыта, из-за чего холодно вдвойне. Локи подходит сзади, до последнего остается незамеченным, и просто тыкает ученого в правое плечо, а сам появляется в поле зрения слева. И улыбается так радостно, будто до жути давно не виделись. Виделись, неделю назад всего лишь. Студенту хватило и этого, чтобы соскучиться.       Создается ощущение, что Локи совсем не мерзнет. Он говорит, это потому, что он умный и тепло одевается. И правда, у него есть дурацкие и яркие перчатки с таким же шарфом. А шапку не носит. Питер осуждающе смотрит на черные волосы, которые лезут прядями в глаза. Странно, некоторые пряди совсем разной длины и обрезаны грубо, неаккуратно.       На отсутствие шарфа и перчаток у Питера Локи ругается, говорит, что так и заболеть недолго. Паркер отвечает, что ходить без шапки тоже плохая идея, и студент наигранно дуется. Зима Лафейсону к лицу. Нос и щеки краснеют от холода, глаза будто светлее, и цветом спокойнее. И выглядит он как-то очаровательно, как принцесса из глупой детской сказки.       Парни и сами не знают, куда идут. Питер лишь сказал, что готов пойти куда угодно, лишь бы подальше от центра. Вот и забрели неизвестно куда. Хочется хотя бы на секунду согреться, и Паркер думает, что ему жизненно необходим кофе. Он негнущимися пальцами лезет в телефон, ищет в картах ближайшую кофейню или кафе, что угодно. Нашел, только идти далеко. Они и не торопятся, идут неспешно. Локи всё боится поскользнуться, шагает аккуратно и цепляется за куртку Питера, чтобы не упасть. Надеется, что тот его удержит, или поймает в случае чего.       На пешеходном переходе Лафейсон опять невнимателен. Идет на красный, ничего не замечая. Всё рассказывает какую-то бредовую историю, как в подземном переходе пытался с другом заработать деньги игрой на гитаре и песнями. Питеру опять приходится оттащить студента от дороги, и ученый смотрит на него так строго и недовольно, что тот теряется.       В помещении тепло и пахнет кофе, отчего Локи кривится. «Будешь что-нибудь?» — любезно предлагает Паркер, но студент смущенно отказывается, остаётся у выхода и лезет в телефон. Питер думает, что не хочет пить один, и надо всё равно что-то другу купить. Только что? Кажется, тут есть все разновидности кофе, но Локи ведь его ненавидит. Девушка за прилавком любезно перечисляет всё, что с кофе не связано, и Питер теряется от большого выбора. Чай? Или какао? А может горячий шоколад? Что из этого ему может не нравиться? Что мне выбрать? Кажется, ему нравится шоколад. Раз любит шоколадное молоко, то должен и сам шоколад нравиться. Так он и чай, наверное, любит. А какой чай, они же все разные? А чем отличается горячий шоколад от какао? А, понятно. Искренне сомневаясь, Питер просит горячий шоколад к своему заказу. И идет спешно к выходу с горячими напитками, останавливаясь возле студента. Тот удивляется протянутому стакану, хлопает ресницами наивно, и смотрит на Паркера так озадаченно, будто никогда стаканчики бумажные не видел. — Надеюсь, тебе нравится горячий шоколад, — бурчит ученый, наблюдая, как расцветает ласковая улыбка на лице Лафейсона.       Тот шепчет тихое «спасибо» и будто светится от ярких чувств. Как-то приторно мило и Питеру неловко, отчего он спешит выйти на улицу. Они были в помещении совсем немного, и совсем странно, что за это время пошел снег. Он сыпется лениво крупными и мягкими хлопьями. Локи, кажется, в восторге. Зеленые глаза будто загораются детской радостью, и на румяном лице расцветает такая искренняя улыбка. Непривычно видеть Лафейсона таким. Он радуется снегу, как малое дитя, и наивно надеется, что снега выпадет много, хочет хотя бы в снежки сыграть.       На черных волосах контрастно заметны удивительно крупные снежинки, и выглядит это так очаровательно. Зима и вправду Лафейсону к лицу. Питер нелепо отводит взгляд, переключаясь на стаканчик кофе. — Я с Дарси завтра на каток пойду, не хочешь с нами? — Неожиданно звучит предложение, и Питер теряется. — В это время все идут на каток, народа будет куча, — безрадостно говорит очевидные вещи ученый. Локи кивает. — В центре да, мы другие поищем, — несвязно болтает зачем-то студент. Паркер поджимает губы. Ненавижу кататься на коньках. Одно из немногих, что мне не далось освоить. Но это же ужас какой-то, к ногам привязали лезвия, и ты ходишь по ебучему льду. Сомнительное развлечение. — Все равно катки не люблю, — тупо смотрит на стаканчик кофе парень. Ему стыдно отказывать, но с Локи это чуть проще. Просто Лафейсон всегда спокойно принимает отказ, никогда не спрашивая о причинах, и не опускаясь до уговоров. — А Рождество праздновать будешь? — Невпопад спрашивает парень, отпивая остывающий напиток. Идут они совсем непонятно куда, всё лишь бы подальше от центра. — Давно уже не праздную, мне не с кем. А ты? — У нас в семье праздники не принято отмечать. Хотя хотелось бы, — выдыхает и безрадостно дергает уголками губ студент. — Можем отпраздновать вместе, — сомнительно предлагает ученый. Он не уверен, что хочет этого.       Локи смотрит удивленно, но все равно ярко улыбается. Студент слабо представляет, как принято отмечать Рождество. Вряд-ли те глупые фильмы помогут сложить верную картинку праздника, они скорее дадут ложные надежды. Питер спокойно обещает «разберёмся».

***

      Дома скучно и душно. Питер мечется не знает, чем себя занять. Пробует всё возможное, но интерес так и не появляется. Ни к играм, ни к кинематографу. Прогулки с Лафейсоном теперь кажутся неплохим способом разбавить серые дни. Только Локи сегодня занят, и Паркеру остается тухнуть в унылом одиночестве.       Неожиданно слышать несмелый стук в дверь. Питер даже не был до конца уверен, что действительно в дверь стучат. Он никого не ждёт, и к двери идёт спешно, пытается угадать, кто же может стоять у порога. Может соседи… или какие-нибудь службы… не знаю. Почему-то ученый не смотрит в глазок, открывает сразу, и удивляется от гостя.       Совсем неожиданно, что на пороге стоит Лафейсон. Занят же был… Тот лишь скованно улыбается, как-то замято бурчит приветствие, будто волнуется и спешит. Питер и не сразу замечает относительно небольшую коробку в подарочной упаковке. И мысли теряются от этого, так, что Паркер даже и не замечает, как остаётся с подарком в руках. Локи заранее решил отдать, на тот случай, если Рождество они не отпразднуют.       Паркер и не понимает, почему подарок вызывает бурю эмоций. Он так и стоит с ним у закрытой двери, Локи как внезапно пришел, так и ушел незаметно. Сначала почему-то волнительно, у Питера дыхание перебивает от самого подарка. Будто это неправильно и так быть не должно. Ну вот какие ему подарки? Он смущен этим. Потому что подарки это всегда что-то особенное.       Потом неловко. Неловко от одной мысли, что Локи сделал этот подарок. Питер будто боится этого подарка. Будто внутри что-то ужасно-страшное. Ему страшно думать о содержимом коробки, страшно открывать. Да и когда лучше открыть? На Рождество или можно сейчас? Он все равно не станет открывать сейчас. Ставит коробку на стол, косится на нее совсем смущенно.       О подарках они с Локи не договаривались, и Питер даже как-то надеялся, что обмениваться они не будут. До Рождества пара дней, и Паркеру теперь придётся приложить усилия, чтобы найти подарок для Лафейсона. От этого даже как-то тягостно. Что подарить? Что я вообще могу ему подарить? В магазинах вряд ли осталось что-то стоящее и подходящее, да и как угадать… дело ведь во вкусе. Подарки это сложно, это дело вкуса и полезности. Надо угодить во всем, а я будто ничего о нём не знаю. Что для него полезно? Что ему кажется красивым?       Теперь размышления занимают ученого. Он пытается придумать сам, но всё такое глупое, совсем неподходящее. Интернет не помогает, и Питер сдается. На ум приходит только спросить совета у близкой подруги студента и Паркер тянется с тяжелым вздохом к телефону.

Питер Паркер [16:11] Дарси, мне совет нужен. Что можно подарить Локи на рождество?

Дарси Льюис [16:23] Ну ты загрузил… Слушай я хз, мы с ним подарками не обмениваемся, у нас со школы уговор

Питер Паркер [16:27] А его брат или сестра могут знать?

Дарси Льюис [16:32] У них такое не принято, ты же знаешь А ты чего за подарки вспомнил

Питер Паркер [16:36] Он мне подарил подарок….на рождество…

Дарси Льюис [16:39] Какой ужас, удачи       Легче не стало. Совсем безвыходная ситуация, кажется. Паркер снова косо оглядывает коробку на столе. Что он мог мне подарить? Как он до этого додумался? Любопытство закипает неожиданно, и Паркеру при этом все равно страшно знать, что внутри. Будто там и в правду что-то ужасающее. Там должно быть что-то обычное, совсем базовое ну же. Нужно открыть. Руки все равно к коробке не тянутся.

***

      Локи опрометчиво снова зовёт гулять. И Питер охотно идет, видит в прогулке возможность придумать для Локи подарок. Паркер в целом надеется самого студента заставить назвать вещь, которую тот хотел бы. Это было бы проще, назови Лафейсон подарок для себя. Ему ведь наверняка виднее, что ему нужно и что нравится. Это бы избавило Паркера от трудности размышлений над этим.       И Питер действительно спрашивает вот так в лоб, как только они встретились. От вопроса Локи слегка притуплено удивляется, хлопает ресницами озадаченно. И к горю Паркера отмахивается, стремится убедить в ненужности подарка. Лафейсон так и уверяет, что Питер вовсе не обязан, и более того, совсем не нужно ничего дарить.       Немного страшно оказаться дотошным и навязчивым. Но расспросы Питер старается продолжить. Правда, в ответ лишь ласково-снисходительное «мне ничего не нужно». В противовес этому Паркер уверяет, что есть что-то для Локи желанное. — Неужели я могу попросить всё, что угодно? — Как-то шуточно и недоверчиво сомневается Лафейсон.       Всё так же на нем нет шапки, но есть яркий шарф с перчатками. Всё так же покрывается румянцем от холода его лицо, всё так же оседают на чёрных волосах снежинки. Всё такое привычное, будто так всегда и было. — В пределах разумного, я могу подарить тебе почти всё, — скомкано отвечает ученый, Локи фыркает насмешливо. — А что за пределы разумного, уточни, — кажется, стебётся над ним студент. — Общепринятые, — поджимает губы Паркер, наблюдая за реакцией.       Локи продолжает дразнить и издеваться, но у Питера есть настрой или даже цель, невыполнение которой его раздражает. Он незаметно для себя хочет поторопиться, хочет быстрее уже решить вопрос с подарком и расслабиться. До Рождества совсем немного, и это действует на нервы. — Неужели и в правду, подаришь то, что скажу? — Неожиданно серьёзнее спрашивает Локи, сбавляя нервозность Питера. Ученый кивает.       Лафейсон давно заметил, что пассивно хочет этого. Вот только, странно и неловко сообщить вслух. Скорее даже неправильно, что он этого хочет. Локи вдыхает глубоко, выдыхает заметное облако пара от разницы температур. — Поцелуй, — называет себе подарок студент.       Питер смотрит слегка притуплено, но никаких эмоций не выражает, молча кивает. Как-то неловко, и студент пристыженно прикусывает губу, прячет руки в карман. Из-за нависшей тишины некомфортно, но сказать будто нечего. Только недалеко от Питера группа людей в рождественских костюмах поют дурацкую песню, и ученый морщится, хватает Локи за руку и ускоряется. Людей как назло много, приходится пропихиваться, лишь бы быстрее уйти.

***

      Волнительно. Рождество наступает отупляюще внезапно, от неожиданности осознания почти страшно. Локи будто не готов к этому празднику. Он и в правду ни разу его не праздновал, не имеет представления, как это делается. Но Паркер от традиций праздника кривится, предлагает просто купить побольше вредной еды и смотреть Гарри Поттера. Идея смотреть фильмы хороша, но от Гарри Поттера студент кривит губы. Он ни разу не заинтересован в этой франшизе. — А Звездные войны? — Самонадеянно предлагает Паркер. Лафейсон морщит нос. — Ни за что. — Ладно, можем поступить еще более очевидно и посмотреть все фильмы «Один Дома», — фыркает ученый. — Когда смотрел в детстве, всегда мечтал о чем-то подобном, — бессвязно бурчит студент, усаживаясь удобнее. Он рассеяно залипает на то, как Питер быстро печатает по клавиатуре в поисках фильмам.       Это в своем роде уступок, как Паркер не любит Рождество, так и фильмы о нем не выносит. А этот фильм знаком до тошноты. Он почему-то решает потерпеть, может, так у них получится хоть как-то отпраздновать и хорошо провести вечер.       Глупо, нелепо, и даже как-то совсем неудачно. Может, стоило выбрать другой фильм. Может, стоило заняться чем-то другим. Как-то это скучно, оттого будто и неправильно. Паркер напрягается, когда Лафейсон кладет голову ему на плечо и опирается слегка устало. Черные волосы распластались отовсюду, щекочут Паркеру шею. Больше одного фильма они так и не посмотрели.       Стало скучно и Лафейсон настаивает пойти гулять. — Только не в центр, — зачем-то проговаривает Питер, хотя Локи это помнит.       Лафейсон же глупо оглядывает квартиру ученого, задерживает взгляд на той самой коробке, совсем нетронутой. И улыбается так непонятно, но легко, едва заметно. — Открой подарок, — то ли командует, то ли просто советует студент. — Сейчас? — Нелепо и озадачено тупит ученый. Он смотрит внимательно, как Лафейсон идёт за этой коробкой, и уже во второй раз всучивает её в руки ученого.       Как-то странно открывать несчастную коробку, Питер будто этого не хочет. Открывает аккуратно и неспешно. И выдыхает облегченно, расслабляясь от подарка. Мило. Шарф и перчатки. И вправду базовая мелочь, которой у Паркера не имелось.

***

      На улице крупными хлопьями лениво падает снег. Темнеет рано, но город горит тысячами огней. Хорошо, что ветра нет, и относительно тепло. А еще снег осел на деревьях, выглядит поразительно красиво, просто завораживающе, и Локи любуется невольно, улыбается так довольно и восторженно.       Питеру непривычно в перчатках, но шарф очень кстати, его прямо не хватало. Действительно крайне мило, что Лафейсон так угадал с подарком. Теперь тепло и уютно. Тогда, может, стоило подарить Лафейсону шапку, чтобы всё было честно. Без шапки черные волосы опять будут в снегу, опять намокнут, когда они зайдут в теплое помещение и снег растает. — Снег — это кокс с неба, — неожиданно и не к месту заявляет студент, озадачивая.       С туповатого взгляда ученого Локи смеется звонко, смех у него заразный, да и фраза глупая. От этого ученый не сдерживает улыбку, позволяет себя посмеяться. Лафейсону кажется, что у Питера чудесная улыбка. Самая яркая, потрясающая и теплая, залюбоваться можно.       Они идут подальше от центра, заходят в жилой район. Все празднуют дома, с семьей, на улицах совсем мало людей. Темно и в окнах горят огни и гирлянды. И как-то всё красиво и так завораживающе. Красивые снежинки путаются в волосах Лафейсона, красиво покрываются румянцем от холода его щеки и нос. Красиво блестят зеленые глаза, которые смотрят на Паркера так ласково. Питер очаровательный, просто прекрасный. Хмурится почему-то совсем недовольно, и взгляд уставший, но это он всегда такой.       Они забрели в странный жилой район, с дряхлыми многоквартирными домами и совсем старой детской площадкой. Ни души, все празднуют дома, едят в кругу семьи, радуются украшенной вместе ёлке, на фоне обязательно включен какой-нибудь тематический фильм, и дети ждут подарков. Это то, о чём всегда мечтал Лафейсон. Это то, что когда-то давно-давно было у Паркера, но резко закончилось.       Снега намело достаточно, чтобы плотно закрыть землю. Завтра его расчистят, и Локи цепляется за эту возможность, нелепо комкая снежок, тут же кидаясь им в Паркера. Вот же наглость. Хорошо, что студент подарил Паркеру перчатки. Теперь грубые руки ученого не заледенеют от прикосновения к снегу. Питер быстро отвечает парню таким же снежком, и как-то это перерастает чуть ли не в битву. Лишь звонкий смех Лафейсона отрезвляет, и даже как-то греет изнутри радостью и весельем.       Локи, в какой-то момент, нелепо плюхается в снег. То ли упал, то ли намеренно, и Паркер не понимает, подходит взволнованно, а Лафейсон его с собой тащит. Ученый так и рухнул в снег рядом, и даже не пытается встать. Локи смеется громко и заразно, вызывает у Паркера улыбку особенную, такую, какую видел только студент.       Хорошо, и так уютно. Лежать вот так комфортно и так тепло на душе становится оттого, с какой радостью смотрит на него Лафейсон. Но в спину бьет холод, надо вставать. Питер забавно отряхивается, и заботливо тянет Лафейсону руку. — Вставай, а то заболеешь, — бурчит ученый, и тянет студента на себя, помогая встать.       Может, слишком сильно тянет, или еще что, но Локи встает очень близко к нему, и едва удерживается на ногах. Так странно, лицо Паркера так близко, что можно рассмотреть блеклые веснушки, которые обычно почти совсем незаметны. Глаза у него красивые, особенные. Не просто карие, а почти янтарные с такой манящей глубиной. Локи сдавленно выдыхает с паром горячего воздуха, замирает так смущенно.       Так неожиданно раздается хлопок фейерверка, что Локи дергается от неожиданного и громкого звука. Действительно пугается, отчего Питер заботливо берет его за руки, наблюдает очарованно, как студент запрокидывает голову, опьяненно созерцая яркие огни в темном небе. В зеленых глазах отражается каждый огонек, так красиво, так чарующе. В окнах появляются силуэты людей, дети хотят увидеть как можно больше, может даже, выйти на улицу. Но во дворе никого, только они вдвоем, стоят так глупо.       Огни не угасают, продолжаются один за другим, с каждым разом громко хлопая. Рядом с Питером не так страшно, рядом с ученым всегда так комфортно, что отпадают все страхи. И на лице студента расцветает такая яркая улыбка, самая искренняя, самая теплая и очаровательная. Так хочется остаться в этом мгновении, провести так всю бесконечность.       Локи переплетает их пальцы, смотрит на Паркера с такой теплотой. Такой чарующий момент, совершенно опьяняющий разум обоих. И всё так легко сводится к тому, что склонив голову едва вперед, Питер целует его. Невесомо, так аккуратно и осторожно, будто чего-то боясь. Едва касается чужих губ, очарованно и нерешительно, лишь на одно мгновение. Но и этой секунды достаточно, чтобы участился пульс и в груди разгорелся отчаянный трепет. Лафейсон выдыхает судорожно, улыбается мимолетно и льнёт ласково, возвращая поцелуй. С невероятной нежностью сминает верхнюю губу ученого, целует взволнованно, небрежно. И не может сдержать улыбку, полную такой наивной влюбленности. Так странно, слегка неловко, но это совсем не портит прекрасное мгновение. Взгляды полны нежности, такой глупой радости. Неожиданно, что Питер целует студента в лоб. Неощутимо, так легко и маняще любовно. И смотрит так...так. Как никогда не смотрел.       Совершенно особенное Рождество. Первое для Лафейсона, такое удивительное, теплое и дурящее. Питер обнимает его так ласково, так нежно, что Локи на грани заплакать от радости, льнёт очарованно, утыкается носом куда-то в шарф. И он счастлив, так сильно счастлив, улыбается столь восторженно и радостно, будто это лучший день в его жизни. Может, и правда лучший.