***
Дни проходят быстро, незаметно. Фандрал всё чаще появляется в компании, ходит всегда рядом с Тором и что-то увлеченно болтает. Наблюдать за ним странно, Питер замечает некоторые особенности в поведении Фандрала. Он активный, когда говорит — ярко жестикулирует. Смех у него звонкий, и говорит он много, а Тор только слушает и хохочет радостно. Кажется, возвращению друга Одинсон очень рад. Сегодня Тор уезжает на какое-то собрание, его не будет в компании несколько часов. И крайне странно для Паркера было заметить, что Фандрал просто сидит на диване в коридоре. Неужели Тора ждет? И вправду, кажется, просто ждёт. Долго ведь ждать, чего он вообще тут сидит? А может, заговорить с ним? Ну да, будто я умею хорошо общаться с малознакомыми людьми. Ученый все равно подходит. — Ты Тора ждешь? — Спрашивает с ходу и неуместно. Фандрал смотрит как-то странно, не ожидал, что Питер к нему подойдет с разговором. Паркер и сам не ожидал. А теперь мнется, потому что блондин перенимает инициативу. — Да, он на совещании каком-то, скоро приедет. Слушай, сходишь со мной покурить? — Уже встает с дивана парень, и тут же тащит ученого к какому-то выходу, что-то вроде запасного. Выходят из здания в небольшой закрытый переулок, где только и можно покурить, да уйти. В словах Питер теряется, не знает, как начать разговор, да и зачем вообще разговаривать. Фандрал ловко цепляет пальцами сигарету, прикусывает ее, и тянет пачку ученому предлагающе. — Нет, спасибо, — отказывается скованно Паркер, теряясь от неловкости. — Да ладно тебе, это хорошие сигареты, где еще ты такие попробуешь? — Ухмыляется парень. Неприятно, когда уговаривают, он же уже сказал «нет». В прочем, настаивать дальше Фандрал не стал, щелкает зажигалкой, наконец-то втягивает. Он не помнит, сколько лет уже курит, хоть и понимает, что зависимость уже сильная. Почти все деньги уходят на сигареты. — Смотришь так осуждающе, — хмыкает парень, выдыхая. — Вовсе не осуждающе, — фыркает Паркер, отворачивается, смотрит на серый бетон за перегородкой, на которую оперся Фандрал. — Почему ты куришь? В смысле, зачем тебе это. — Снижаю стресс, — как-то глупо поджимает губы и щурит глаза. — Это не так работает. Когда регулярно курящий человек не получает привычную порцию никотина, он начинает испытывать стресс. Закурив, почувствует «расслабление» из-за дофамина, краткосрочно стресс пройдет. Но никотин же его и порождает, поэтому получается зависимость. Питер и не замечает, что он рассказывает это неуместно. Как-то увлекся, не уследил за собой. Чужая сигарета уже была погашена о поручень, на который облокачивается блондин. Фандрал смотрит как-то уныло или жалостливо, а потом хохочет звонко и тоже совсем неуместно. — Ну ты даешь! Как ходячая энциклопедия, — кажется, издевается. Ну точно издевается, потому что потом добавляет: — Признаться честно, за такое можно прослыть душнилой. — Отлично, будет карьерный рост от ботана до душнилы. И ведь серьезно ботаном был. Как-то так вышло, что в классе он прославился только как ботан. Кто-то, может, из зависти умственным способностям, начал это и все одноклассники подхватили. А может, правильно, что его так называли. Он действительно тратил много сил на учебу, даже если не было такой необходимости в этом. Ни с кем не общался, всегда был прилежным учеником. Даже не прогуливал, только опаздывал часто из-за несобранности. Только в старших классах надоело слышать это. Учителя уже устали казаться глупее парня, одноклассники всё больше и больше издевались. Вот и дошло до драки с одноклассником. Больше не издевались. — Так ты был зубрилой? — Почему-то улыбается Фандрал. Питер кивает. — Здорово, Локи тоже был. — Врёшь, быть не может, я видел, как он спит на лекциях, — хмурится смешливо ученый. Блондин хмыкает, улыбается от воспоминаний. — Честно! Лет до шестнадцати зубрилой был. Книги еще постоянно читал, я когда к Тору приходил только с книгами его видел. Он еще злился, когда мы шумели, ругался так забавно. — Только до шестнадцати? — Как-то насмешливо спрашивает Паркер. Сложно представить Лафейсона таким. Это же что-то совсем новое, и даже странно, что Локи был таким. — Он потом к нам в компанию влился, расслабился немного, — пожимает плечами парень. Так вот что за компания друзей. Значит, с ними и пить начал. Интересно, что еще было? Хотя, странно узнавать это по чужим рассказам. Разговор затихает скомкано. Фандрал нелепо смотрит наверх, пытается прикинуть какой высоты здание. Щурит глаза, но потом опускает голову и спрашивает любопытно: — А сколько этажей в здании? Питер хмурится озадаченно. Странный интерес. — Двадцать, а тебе зачем? — Кажется, что мало. Так много небоскребов вокруг, двадцать совсем мало, наверное, — рассуждает блондин не совсем уместно. — У Асгарда есть другие офисы, этот основной. Двадцать этажей более практично, чем сто, и здание не привлекает внимания. К тому же, чем больше времени уходит на перемещение по этажам, тем меньше продуктивности у сотрудников. Да и небоскребы строить дорого, — проговаривает вполне очевидные факты ученый. — И вправду душнила, — улыбается блондин. Бесит. Паркер и не замечает, как кусает щеки изнутри. Смотрит, как Фандрал снова поднимает голову, и рассматривает здание снизу вверх. «Интересно, а вид с крыши красивый или так себе?» — задает еще более странный вопрос парень. Питер пожимает плечами, говорит, что еще не был на крыше. — Хочу посмотреть. Можно подняться на крышу? Давай поднимемся, — предлагает так настойчиво и просяще. Потому что один подняться он не сможет. Его и не пустят одного, из соображения безопасности. А с Питером можно будет. С Тором бы тоже можно было, но Одинсон неизвестно когда вернется. Странно, как же странно. Зачем на крышу-то? — Только ради вида? — Хмуро и непонимающе переспрашивает Паркер. И хер откажешься ведь, да? Блондин кивает, улыбается, когда новый знакомый тяжело вздыхает. — Ну пошли. Ну вот зачем ему эта крыша, там еще с застройки наверняка никого не было, ну зачем. Возвращаются в компанию, берут ключи от выхода на крышу. В лифте неловко, но Фандрал прерывает тишину, чтобы рассказать, как они когда-то по крышам гаражей прыгали. — А это когда Локи ногу сломал? — Вспоминает Питер. — О, так ты наслышан, — почему-то воодушевляется блондин. А потом еще добавляет, как Лафейсон сбегал из дома, прыгая с окна своей комнаты. «Ну не совсем прыгал, по карнизу спускался, комната-то на втором этаже была» — поясняет увлеченно парень. А потом неуместно рассказывает, как они сломали старые качели, делая «солнышко». «Зато потом новые поставили» — добавляет с довольным видом Фандрал, будто это их заслуга. Они выходят на крышу, и Фандрал улыбается так странно, будто и не искренне вовсе, натянуто. Но подходит спешно к немного хлипкому ограждению, как невысокий заборчик по краю крыши, и замирает восхищенно. Не так уж и красиво, но вид почему-то парню нравится, и карие глаза загораются на мгновение, а потом темнеют задумчиво. — Слушай, вы с Локи ведь друзья? — Совсем потерянно и не к месту спрашивает блондин. И всё смотрит на горизонт пустым взглядом. Наверное друзья. Питер склонен сомневаться, но отвечает уверенно. В нем кипит любопытство. Потому что, судя по всему, Фандрал знает Лафейсона совсем с иной стороны, и это вызывает интерес. Хочется узнать каждую мелочь, наконец, дополнить образ в голове, составить всю картину. Локи склонен к скрытости, недоговаривает. Он как сложная задача по математике, решить которую Питер не может, отчего узнать решение так сильно хочется. — Меня не было три года, он, наверное, изменился. А я даже не могу спросить, как у него дела, — поджимает губы парень. А кто вообще знает, как у него дела. Питер выдыхает напряженно, тяжело. Разговор странный, и сводится к обсуждению Лафейсона. И это вроде то, чего он хотел, может, Фандрал расскажет что-то интересное. Но все равно что-то не так. Что-то тяжелое, ядовитое, скрывается где-то за обольстительной улыбкой блондина. И кажется, кажется очень сильно, что есть в Фандрале что-то такое, с чем лучше не связываться. Бред. Я просто надумываю, потому что склонен отталкивать новых людей. Фандрал оборачивается, смотрит на Паркера внимательно, изучающе. У него темно-карие глаза, и кажутся потухшими, такими пустыми и неяркими. Он хмыкает каким-то своим мыслям, достает пачку сигарет. «Всё так же не будешь?» — снова предлагает парень с улыбкой вроде приятной, но неискренней. Он будто по-другому улыбаться и не умеет. Только натягивать дежурную улыбку, иллюзорно очаровательную, но ненастоящую. Пеппер так же улыбается. — Ненавижу этот город, — выдыхает блондин, придерживает сигарету пальцами, щелкает колёсиком зажигалки. Охотно начинает тлеть подожжённый конец сигареты. Фандрал вдыхает медленно, расслабляется так мимолетно, будто очень долго этого ждал. — С самого прилёта, только и делаю, что вспоминаю, как жил до переезда. Как всё было хорошо, так хорошо, что лучше уже никогда не будет. — А зачем вернулся? — Наверное, неправильно задает вопрос ученый. Фандрал снова глубоко втягивает, неспешно выдыхает. И хмыкает безрадостно, сразу мрачнеет в лице, и губы кривит сожалеюще. — На похороны. Матушка недавно умерла по болезни. Отец еще полтора года назад погиб, но я не приезжал тогда. Как-то не смог, подумал, что не вытерплю. И сейчас тоже едва выдерживаю, чувствую себя таким маленьким и чужим в этом городе. Смотрю на прохожих на улице, или даже на старых друзей, и ощущаю себя таким ничтожеством. Все такие состоятельные, чего-то добились. У всех есть достижения, у всех исполнились цели и мечты. А когда понимаю, что я завидую, начинаю ненавидеть себя. Знаю, что ничего не сделал для достижения успеха, знаю, что другие трудились ради своих достижений намного больше меня. И все равно завидую, и корю себя за это, — рассказывает поразительно откровенно парень, закрывает глаза пристыженно. — Ты прости, что я это тебе рассказываю. Просто так хочется выговориться, а Тору совсем не могу рассказать такое. Не хочу его грузить, знаю, что он потом начнет меня поддерживать и попытается помочь. Я тебе рассказываю, потому что мы почти не знакомы, и я знаю, что ты меня спасать не станешь. Хотя и тебя грузить совсем бессовестно. Извини, пойдем отсюда. Парень тушит сигарету о железное ограждение, жалеет, что не скурил ее полностью, всего пару раз затянулся. — Почему ты не хочешь помощи от Тора? — Мрачно спрашивает Паркер, не справляясь с пониманием чужого поведения. — А я ее заслужил? — С улыбкой задает встречный вопрос. — Эмпатию нужно заслужить, простого нытья недостаточно. — Эмпатия — всего лишь активность мозга, отражающая чужие эмоции. Это можно описать, как активность зеркальных нейронов. Ты не можешь не заслуживать ее, это всего лишь реакция нашего мозга на чужие переживания. Проще говоря, это отклик на чужие эмоции, причем совершенно осознанный. Эмпатирующий человек осознаёт, что чувства, которые он испытывает — отражение чужих чувств. Опять забывается Паркер. И ругается на себя за это в мыслях. — Да-да, ходячая Википедия, расслабься, — поднимает руки в сдающемся жесте насмешливо. Он улыбается легко и непринужденно, почти искренне. Они спускаются по тесной лестнице на последний этаж, оттуда уже заходят в лифт. Некомфортно. Наверное, не стоило с ним разговаривать. И все равно кучу всего узнать хочется. — Раз тебе тут не нравится, то ты, наверное, скоро уедешь? — Просто и прозрачно предполагает ученый, без какого либо подтекста. Фандрал нелепо пожимает плечами. — Не знаю, я брал билеты только в один конец. Звучит неправильно. Лифт приезжает на этаж, нужный Питеру. Он мельком смотрит на блондина озадаченно, но выходит молча. Тяжелый разговор дается непросто, и Фандрал такой странный, что от непонимания его поведения болит голова. Скучаю по временам, когда меня окружали примитивные и пустые люди…***
Шумно, в чужом доме много людей, и музыка играет так громко, что бьёт по ушам. Вряд ли кто-то вспомнит, у кого вечеринка, и в честь чего она. Вот Тор беспорядочно выпивает залпом пиво, и смешит своих друзей отрыжкой. Глупо, слишком глупо. Им по девятнадцать, они учатся в колледжах, и смеются с такой нелепости. Фандрал тоже смеется, особенно когда другой парень из компании противопоставляет Тору гораздо более громкую отрыжку. Одна лишь Сиф закатывает глаза, и вроде даже бурчит шуточно, что парни ведут себя как свиньи. Кажется, ей когда-то нравился Тор. Хорошо, что разонравился до того, как Тор влюбился в Джейн. Юность — такая замечательная пора. Все веселятся, влюбляются, ищут себя в чем-то новом. Вот и Фандрал влюблен. Будто околдованный теряется при столкновении с холодным взглядом зеленых глаз. И волнуется всегда так нелепо, и начинает глупо флиртовать — совсем плохо и неуместно. Плохо, наверное, что он влюблен в брата Тора. Можно сказать, совсем неудачно. Тор его лучший друг, и в брате души не чает. Вряд ли ему понравится такой интерес Фандрала. И все равно стоит ему рассказать. Совсем спонтанно получается. Тор идёт курить на балкон, и Фандрал увязывается за ним. И вот они расслабленно курят на балконе, и Фандралу неловко до ужаса. Ну вот как он скажет? «Эй, я влюблен в твоего младшего брата» — звучит не очень. Тор курит молча, начать разговор никак не помогает. — Слушай, — несмело начинает парень, нервно втягивая. — Я хотел сказать, но возможно тебе не понравится. Я влюблен очень сильно, не знаю, что и делать. — А почему мне это должно не понравиться? — Хмурится Тор непонимающе, туповато. — Потому что я влюблен в Локи, — нервно, на одном дыхании произносит Фандрал, и теряется от реакции друга. Тор смотрит так строго, поднимает одну бровь, будто спрашивает «ты это серьезно что ли?». И кажется, будто недоверие кроется во взгляде голубых глаз. Друг поджимает губы в какой-то неясной эмоции, и выглядит настолько хмурым, что даже неприятно становится. — Фандрал, ты мой лучший друг и я буду честен. Но твои «влюбленности» длятся две недели, ты добиваешься взаимности и сливаешься. Сам ведь постоянно говоришь, что отношения — херня, а сейчас заливаешь, что влюбился. Грубо. Но реакция друга справедлива, и он прав отчасти. Все равно неприятно, чувство, будто Одинсон всегда был плохого мнения о нем. Фандрал кривится, втягивается нервозно, и выдыхает дым судорожно. — В этот раз всё по-другому, честно. Я правда влюблен искренне, — пытается противостоять нелестному мнению о себе парень. Тор хмыкает недоверчиво. — Тебе так кажется только потому, что добиться от Локи взаимности почти невозможно. Я не хочу, чтобы ты разбил ему сердце. Это уже совсем несправедливо, и даже обидно звучит. Неужели он настолько плох, что даже лучший друг ему не доверяет. Тор неправ. Это первая его искренняя и волнительная влюбленность. — Тор, клянусь, я этого не сделаю, — слишком взволнованно звучит голос, но это и неважно вовсе. Важно, чтобы Одинсон в нем не сомневался. Тот смотрит хмуро, тушит сигарету, грубо вдавливая в пепельницу. — Клянешься? — Со строгим взглядом переспрашивает Одинсон. Фандрал уверенно кивает. «Клянусь» — со всей серьезностью отвечает парень. Тор не отвечает, покидает балкон молча.***
Локи сидит на уроке, но учителя не слушает. Взгляд зеленых глаз устремлен в окно, будто что-то есть там интересное. Ничего там нет, на самом деле. Урок скоро закончится, следующим вроде математика. Это совсем неважно для подростка, последние уроки он нагло прогуляет. У него уже есть план «побега», есть планы, как с пользой потратить время. Вот на телефон приходят сообщения, и юноша улыбается, читая их. Это Фандрал пишет, что ушел с пар, и скоро подойдет к школе. Ожидание встречи ощущается так радостно и волнительно, будто они так давно не виделись. Виделись, совсем недавно гуляли за руку по улицам. Слова учителя совсем не долетают до подростка, он и звонок не сразу замечает. Весь мир меркнет перед Фандралом. И всё становится абсолютно неважным. Неважно, что Локи слишком часто прогуливает уроки, неважно, как сильно будет ругаться отец за такие выходки. И даже если отец его ударит — это тоже неважно. Важно, что когда они гуляют — Фандрал берет его за руку, переплетает их пальцы. И улыбается так нежно и ласково, что Локи млеет. Дарси не рада, когда Локи снова просит его прикрыть. Ей не очень нравится, что друг совершенно забыл про учебу. И про нее немного тоже. Видятся теперь только в школе, совсем мало гуляют вместе. Хоть Локи и не говорит про Фандрала с ней, Льюис всё равно знает, что он влюблен по уши. И волнуется искренне, потому что знает, к чему это может привести. Никто не замечает его побега. Никто даже и не видел, как он вышел через окно туалета на первом этаже. А если и видели, то это совсем не имеет значения. Потому что Фандрал ждал его, стоя под окном. И улыбается так ярко и радостно, что Локи и не замечает, как сам очарованно лыбится. Тепло и солнечно. Фандрал ведет по улицам, держит ласково за руку и рассказывает какую-то очередную глупость. Они идут в парк, где постоянно сидят на траве, Фандрал обычно играет на гитаре, а Локи читает заумные книжки. В затхлом магазинчике блондин покупает две банки энергетика и сигареты. А потом возвращается туда, чтобы купить шоколад с орехами. Хочет с изюмом, но знает, что Локи изюм не терпит. Тот выглядит таким довольным, шепчет смущенное «спасибо», и улыбается, когда Фандрал хлопает его по плечу с ответом «да не за что». В парке свежо, от деревьев всё в тени и солнце не слепит. Фандрал выпивает свою банку быстро, вот уже тушит об нее сигареты, кидая бычки вовнутрь. Сегодня решил гитару не брать, отчего руки нечем занять. Скучно, Локи молча читает толстую книжку, медленно пьёт свой энергетик. И курит совсем немного и неумело. Но выглядит очаровательно. Черные волосы отрастают незаметно, но быстро, лезут в глаза и заставляют подростка заправлять их за ухо. Раньше всегда укладывал назад, ходил в самом прилежном и скованном виде. Отрастающие волосы смотрятся свободнее, и парню так идёт гораздо больше. Фандрал и льнёт с объятиями неожиданно для Одинсона. Отнимает толстую книжку и кладет ее на траву, чтобы чужие руки не были заняты и обнимали в ответ. Худой. Тело у Локи тонкое, изящное, запястья можно обхватить пальцами и они сойдутся вокруг совершенно свободно. Блондин обнимает нежно, кладет подбородок на костлявое плечо. Уютно. Локи перебирает пальцами светлые волосы, что вьются небрежно из-за влажности. И все равно тянется за книгой, чтобы продолжить читать. — Что читаешь-то? — С расслабленной улыбкой интересуется блондин. — М-м, русская классика, но на немецком языке. Хочу знать язык идеально, — вдумчиво объясняет парень. — А русская почему? — С глупым смешком спрашивает Фандрал. — Не знаю, мне понравилось, что тут много интересных слов. Фандрал улыбается, чешет нос о чужую ключицу, отчего Локи фыркает. Зарывается пальцами в его волосы, и продолжает вчитываться в текст на немецком. — Может, к фонтану пойдем? — Предлагает блондин неуместно. — Пошли, — совсем неожиданно соглашается Одинсон, закрывая книгу. И идут к фонтану. Фандрал совсем привычно берет парня за руку, греет холодную ладонь. И на пешеходе нетерпеливо тащит Локи на красный, когда машин не оказывается поблизости. Тот ругается недовольно, говорит, что так нельзя делать. Фандрал лишь смеется. Последние жаркие деньки, Фандрал без раздумий снимает обувь и лезет в фонтан с холодной водой. Локи лишь осторожно садится на бортик. Фонтан большой и высокий, круглой формы с широкими краями. Одинсон спускает ноги в холодную воду, но так и остается сидеть на краю, наблюдая за Фандралом. Тот совсем не боится намочить всю одежду, наоборот, наслаждается прохладой, а потом подходит к парню и руку тянет, чтобы тот за ним пошел. — Вода холодная, — фыркает Локи, но все равно берется за протянутую руку, и встает в фонтане. Дно зацвело, скользко. — Да брось, жарко же, — ведет парня ближе к середине фонтана под капли воды. — Может, мелочь насобираем. — Может, — улыбается Одинсон.