Seductive Games
17 ноября 2020 г., 12:12
Город уже погружался в ранние сумерки. Витани и Нала обогнули почти весь строящийся рядом микрорайон, чтобы выйти на Южное шоссе, а затем и на Слоновье кладбище.
Витани чувствовала себя на удивление легко — она брела поодаль своей новообретённой подруги, непринуждённо отвечая на её вопросы. Иногда она задавала и свои, и частенько их каверзность вводила мисс Налу в тупик, на что Витани лишь тихонько посмеивалась.
— Значит, вы с братьями были довольно близки, раз писали свою музыку? — спросила Нала, когда заметила, что Витани уже немного освоилась в её компании.
— Мы не писали. Просто перепевали рок-хиты, — исправила её Витани. — Не знаю даже. У нас была общая проблема — родители и их вечные скандалы, что и заставляло нас объединяться. Хоть изредка, — она отвела взгляд в сторону и устало вздохнула.
— Я никогда не видела вас с Кову вместе, — поделилась наблюдениями Нала.
— Мы и дома почти не видимся. Он нашёл хороших друзей — не мне его судить в том, что он не хочет больше появляться в рассаднике лжи и ненависти, именуемом «дом», — выдохнула собеседница в ответ.
— Всегда думала, что между близнецами есть какая-то особая связь… Вы такой не чувствовали никогда?
— Вряд ли. Возможно, такая связь у меня и была когда-то, но с другим братом.
Нала с неподдельной жалостью слушала ученицу, глядя на её флегматичное лицо, лишь изредка озаряемое эмоциями. Вдруг учительница выставила руку вперёд, преграждая путь Витани; та покосилась на неё, не понимая, что к чему.
— Пришли, — оповестила Нала.
Они стояли возле пустыря, где вдалеке, за туманом синей пыли можно было разглядеть пару полуразрушенных построек.
— Я не знаю, чего нам ждать от этого места, — сказала тихо учительница. — Там может быть опасно.
— А где сейчас не опасно? — передразнила её Витани.
Они стояли неподвижно несколько минут, вслушиваясь в дуновения несущего пыль ветерка и редкие железные скрежеты. Витани первая шагнула на покрытую серым песком площадку пустыря, Нала пошла следом.
— Почему это место называется так? — поинтересовалась Витани, бесшумно двигаясь вперёд.
— Были слухи, что однажды здесь остановился передвижной цирк, и слон умер прямо после выступления. Естественно, труп никто не захотел вывозить, поэтому его оставили гнить здесь.
Витани хмыкнула в ответ, наблюдая за зданьицем с выбитыми окнами прямо по курсу. Это был небольшой киоск, стены которого были выкрашены в красный цвет. Краска была уже выгоревшей на солнце и частично облезшей.
— Хочешь туда? — спросила Нала, кивнув головой в сторону постройки. Витани улыбнулась уголками губ в знак согласия.
Ручка у подгнившей деревянной двери была вырвана. Витани с натугой дёрнула дверь на себя, и та с треском сорвалась с петель и упала на землю, чуть не придавив девушку. Она осторожно заглянула вовнутрь и вошла в крохотное помещение, затопленное слоями пыли и мусора.
Далеко не самое эстетичное зрелище. Но по таким местам не ради красоты лазают, скорее, ради ощущений и напоминания о прошлом, ведь запах внутри заброшенного киоска напоминал чем-то запах игрушек на бабушкином чердаке, расфасованных по таким же пыльным старым коробкам. Витани настолько отказывалась принимать настоящее, что всё чаще её мысли были о былых днях: о безмятежных вечерах у бабушки в гостях, о дурацких спорах с братьями о том, какой динозавр сильнее, об игрушках, поломанных и с облупленной краской, но таких волшебных, что лишь держа их в руках можно было создать в своей голове целый новый мир. Сейчас голова была пуста, вместо сказочных вселенных там были лишь редкие мысли о детстве, когда можно было не думать ни о чём и наслаждаться каждым моментом.
Из размышлений Витани вырвало внезапное прикосновение руки Налы к плечу. Подросток дёрнулся и зажмурил глаза от снова появившейся пульсации в висках.
Они обе прошли вглубь ларька, рассматривая чудом уцелевшие ретро постеры на стенах. За кассовым аппаратом на полках были разброшены помятые баночки кока-колы старого образца. Витани интереса ради провела рукой по пыльному стеллажу — и пальцы тут же окрасились синей пылью. Дверца шкафчика жалобно скрипнула, словно умоляя поскорее открыть её — она была в закрытом состоянии столько лет!
Витани дёрнула дверцу за край. Её зрачки округлились в немом восторге от того, что она увидела на полусгнившей полке.
— Да это же оригинальный «Джонни Уокер», — радостно воскликнула она, демонстрируя покрытую пылью бутылку Нале.
Учительница в ответ скептично прищурилась, стоя всё ещё у входа в ларёк. Сжав руки на груди и чуть съёжившись от вечернего холода, она стояла за лучами предзакатного солнца, и лучи эти просвечивали сквозь её светлые волосы и старательно грели мёрзнущую спину.
— Как только её не усосали подростки, лазящие по пустырю? — поделилась она мыслью вслух.
— Значит, на нашей совести прикончить её раньше них, — синие глаза Витани сверкнули в полумраке помещеньица.
В голове Налы, так думала Витани, боролись два противопоставленных желания — помочь отравленному жизнью ребёнку в сохранности доехать до дома или самой стать таким же ребёнком, хотя бы на один вечер, и разделить горе вместе с ученицей. «Здравый смысл уже улетучился из моей головы тогда, когда я пошла гулять с ней», — размышляла учительница. «Наверняка она так же одинока. Или даже куда больше меня».
Нала осторожно зашла в киоск и присела на край стоявшего в углу железного стула.
— Ну, давай рискнём, — улыбнулась она.
Витани улыбнулась в ответ и присела рядом с ней, плюхнувшись прямо на грязный пол.
— Стаканов нет, — оповестила она учительницу.
— Значит, будем из горла, — сказала уверенно Нала.
«Что мы творим», — раздался странным эхом голос в голове каждой из них. На улице было пустынно тихо и прохладно. Темнело.
Витани открыла бутылку. В нос ударил терпкий аромат спирта и дорогого виски. Девушка сделала глоток и зажмурилась от тепла, наполняющего её организм вместе с сорока процентами. Она передала бутылку Нале, вытерев рукавом губы.
Нала повторила действие ученицы, и по её телу тоже прошла приятная дрожь.
— Оригинал, — подтвердила она догадку Витани.
Они сделали ещё пару глотков в полном молчании. Звук летающего за стенами киоска ветра затих, сейчас Витани слышала лишь собственное сердцебиение, отдающее в висках, и расслабленное дыхание Налы со стороны.
— Помню, пили такой же на свадьбе, — поделилась воспоминаниями учительница.
По всему телу Витани прошла дрожь. Наверное, Нала была примерно её возраста, когда выходила замуж. Витани же и представить себя не могла в роли хранительницы очага и матери…
Девушка украдкой взглянула на лицо собеседницы. Вырвавшиеся из косы волосы распластались по щекам, голубые глаза чуть окосели от выпитого спиртного, но остались такими же яркими и проницательными. Витани чувствовала невероятное тёплое влечение к этой женщине — наверное, винить в этом следовало алкоголь, ударивший по одинокой душе. Такую же теплоту она в детстве чувствовала к матери, хотя та вряд ли её заслуживала. Томный взгляд Налы вновь заставил Витани порыться в подкорках и вспомнить безмятежную пору детства — слёзы непроизвольно нахлынули на глаза, и девушка, всхлипнув, опустила голову.
«О, боже», — прошептала Нала, притягивая к себе страдалицу и давая её голове упасть на свои колени.
Они были разными, но благодаря врождённой эмпатии Нала могла понять чувства Витани. Чувства брошенного и всеми покинутого ребёнка, оставленного на произвол судьбы в этом страшном мире.
Тыльной стороной ладони учительница вытерла горячие слёзы со щеки Витани. Да уж, она не ожидала увидеть «каменную леди» ревущей на её плече сегодня. Витани пыталась казаться жёсткой и воинственной — спорт, драки, военные ботинки, — но, видимо, в душе она оставалась потерянным безымянным парусом.
— Знаете, когда я последний раз обнимала человека? — сказала Витани в пустоту, плача ещё больше от той мысли, что у Налы всё по-другому. Муж, дочь, — обнимай, сколько хочешь и когда хочешь.
Нала промолчала, положив кисть на макушку ученицы.
— Нуку. Два дня до его смерти. Он выпил лишнего и полез ко мне с сантиментами — прямо как я сейчас достаю вас. И я вырвалась из его рук, не обняла в ответ. Он умер всего через два дня, — повторилась Витани, чуть ближе подвинувшись к Нале.
Сейчас она белой завистью думала о том, что у её учительницы есть семья — пожилая старушка-мать, выращивающая цветы на подоконнике и радующаяся каждой мелочи жизни, заботливый муж и любящая дочь, слишком счастливая, чтобы думать о том, о чём сейчас размышляла сама Витани. Она же была сиротливой и предоставленной самой себе лодкой в дальнем плаванье; все давно забыли её капитана-грешника.
Нала очередной раз провела пальцами по лицу подростка. Её искренние слёзы уже иссохли на пылающих от алкоголя щеках. Нала прикоснулась пальцем к тонким искусанным губам Витани; та взглянула на неё снизу вверх, чуть задрожав. Учительница прильнула к губам Витани. Это был самый неестественный и странный поцелуй за её жизнь; самый внезапный и неправильный за жизнь Витани.
Они долго не открывали глаз и не прекращали лёгкого и поверхностного, но так много говорящего поцелуя. Наполовину пустая бутылка виски уже была в стороне. Нала сидела не на краешке стула, а на полу, как и её ученица. Витани рискнула дать волю рукам и прикоснуться к груди Налы — даже через футболку она чувствовала её упругие формы, мысленно понимая, что не сможет дать Нале того же, ведь какими-либо формами неказистый подросток был явно обделён.
Тёплая рука Налы припала к впалому животу Витани и, приспустив штаны, двинулась вниз. Витани чуть дёрнулась, не до конца осознавая реальности происходящего.
— Ты ведь не побежишь докладывать об этом администрации школы? — осведомилась на всякий случай Нала, чем даже немного обидела Витани.
— Завтра же позвоню директору и опишу во всех подробностях то, как вы меня совратили, — съязвила Витани, гладя молочно-белую шею преподавательницы.
— Да? — ухмыльнулась Нала в ответ. — И что же ты ему скажешь?
— Я скажу, что ваша рука недвусмысленно опустилась на мою промежность, когда мы разбирали моё сочинение.
— И ты даже не отдёрнула мою руку? — удивилась Нала, опуская пальцы под трусики Витани.
— Я была слишком напугана происходящим, — Витани состроила устрашённую мордашку. Она откинула голову назад, уперевшись о стену, когда нежные пальцы Налы коснулись её клитора. Дыхание заметно участилось, а прежние слёзы сменились на пошлую улыбку. Сердце грохотало в груди.
Витани водила холодными ладонями по талии и бёдрам своей «совратительницы» — округлостям форм могла позавидовать любая красавица школы. Терпкий, приторный парфюм ударил в нос, когда Витани упала носом в распущенные волосы Налы. Она вдохнула его ещё раз — чтобы навсегда закрепить этот запах в подсознании.
Витани умудрилась расстегнуть лифчик Налы и дотронуться до её груди теперь безо всяких препятствий. Каждая из них еле помещалась в ладошке, была упругой, но в то же время достаточно мягкой.
— Что, нравятся? В твоём возрасте я была плоской, как доска, — усмехнулась учительница.
«Скорее, плоской, как Витани», — усмехнулась мысленно девушка, ощутив себя несколько обделённой природой.
Нала стянула с себя футболку, давая языку Витани оставить мокрый след между её грудей. Лицо девушки было несколько шероховатым и покрасневшим от недавних слёз, но учителя это не волновало. Нала позволила ей приспустить с себя джинсы и прильнуть языком к половым губам. Шероховатый язычок Витани начал двигаться вокруг клитора преподавательницы; та закрыла глаза, придерживая девушку за волосы.
Ни у кого из них не было мысли, что они делают что-то неправильное и мерзкое. В данный момент они обе чувствовали похоть и страсть друг к другу, непонятно откуда взявшуюся. Впрочем, Витани частенько заглядывалась на бюст Налы, да и сама Нала находила личность Витани весьма и весьма занимательной. Наверное, это было, всё-таки, минутное алкогольное влечение. Так предпочли думать они обе. Так было легче думать.
Средний палец Витани был уже внутри горячего влажного лона преподавательницы; она подавалась вперёд каждый раз, когда язык ученицы тоже оказывался внутри неё. Они лежали на грязном полу — уже сформировавшаяся женщина и неказистый подросток — но их тандем казался слившейся воедино фигурой.
Витани закрыла глаза. Следующее, что она увидела — иссиня-чёрное небо без звёзд, промышленный запах фабрик и заводов, пустая бутылка Джонни Уокера в левой руке. Смеющаяся Нала где-то справа.
Они брели по Слоновьему кладбищу, обнявшись и периодически прерываясь на поверхностные, обусловленные их сильным опьянением поцелуи.
— Смотри, — прошептала Витани, незамедлительно икнув после этого. Она завела левую руку за спину и закинула опустевшую бутылку на крышу одного из полусломанных гаражей.
— Ю-ху! — Нала захлопала в ладоши, притягивая к себе долговязое тельце Витани. Их губы вновь слились в протяжном, влажном и несколько животном поцелуе.
Снова сомкнутые веки и провал в памяти.
— Надо поймать такси, — сказала Нала, оторвавшись от спутницы. — Тебе нельзя в таком состоянии идти… идти домой, — чуть запнулась она.
— А тебе можно? Вот так пример для подражания дочери! — рассмеялась Витани.
— Они с отцом уехали на олимпиаду. Дом пуст. Поэтому мы и поедем туда, — размыслила учительница.
Выйдя на дорогу, они прошли пару минут в сторону заправке. Желтенький автомобиль с шашкой на крыше стоял у обочины. Обе залезли на заднее сидение и двинулись в центр города — к особняку мэра города и его жены, — мисс Ландер.