Уроки физики

***

*Несколько дней спустя*       Я сидела в кресле и тупо смотрела на друга, который ходит из стороны в сторону. Весь взбудораженный такой, активно жестикулируя, продолжает вещать: — Да пойми же ты наконец, что закрываться в себе не выход! Ты не банк, чтобы копить в себе, ты, как воздушный шарик, в определенный момент лопнешь. И останется дыра и пустозвонье. Этого добиваешься? Почему не говоришь о своих чувствах? Мы тоже с Димой и Данилом потеряли Лизу! Да грустно, но надо продолжать жить дальше. Я тебя очень прошу, не бойся говорить о своих мыслях, и даже, если окажешься непонятой — не страшно, объясни ещё раз. Учись выражать позитив и даже проявлять негатив. — Егор распалился и уже почти криком пытался вдолбить свою речь.       Данил с Димой, которые до этого молча сидели, переглянулись: -Егор, может это уже слишком? Тут вышеупомянутый подошёл ко мне, впечатал в кресло, навис надо мной и начал трясти за плечи: -Я о тебе беспокоюсь, дурочка! — и прижал тепло и крепко, по-братски. К нам присоединились Дима с Данилом. — Ты все поняла? — Егор взглянул в мои глаза изучающе, не давая перевести взгляд. -Угум… -Ну вот и хорошо. Сама же знаешь Лизу, ей сейчас там лучше, она с демонами затусит. --Ха ха.       Ещё немного поболтав, я закрыла дверь за ребятами и обессиленно рухнула на кровать. Буквально через 2 дня Новый Год! Не верится! Но с кем его придется встречать… С родителями — не вариант, в последнее время мне их и так более чем достаточно. Из мыслей меня вывела мелодия телефона: «I want to break free». Звонил Богдан, ведь именно при нем мое сердце готово было вступить в пляс. Взяв дрожащими руками мобильный, я нажала на «принять вызов». -Алло?.. -Кристина, привет. Есть время, сможем встретиться? Я со Скоттом. -А, да… -Ну вот и отлично… Только на улице холодно, одевайся теплее. --Ну мааам, я уже взроослаая!!! -Я не шучу. — рядом послышался разливной хохот Скотта. — В общем, мы придем к тебе сейчас, встречай. И, бросив трубку, я включила телевизор. «Опять нечего смотреть» — пробормотала я и выключила его. На улице было прохладно, светло-серые тучи закрывали солнце, гудел ветер. В моей маленькой квартирке совершенно нечего было делать в этот скучный, донельзя продолжительный день. Я решила выйти на крышу, где совсем недавно устроили небольшую террасу, поставив стулья, стол, и украсили это небольшой ёлочкой. Поднимаясь на скрипучем лифте со своего второго этажа, я задумалась: «Интересно, а в этот день заложен какой-либо смысл? Для чего он?»       Поднявшись на 10 этаж, я начала взбираться по узенькой лесенке, попутно споткнувшись о деревянный выступ. Я резко толкнула железную дверь, и передо мной открылся вид на мой маленький серый город. По правую сторону, там, где жители дома оборудовали терраску, сидели Богдан со Скоттом. Они держали кружки в руках и бурно о чем-то переговаривались. «Как они здесь оказались?» — подумала я и решила подойти к ним. — Добрый… день, кажется — спокойно начала я. — Ну блин, а мы хотели тебе сюрприз сделать… — прозвучал голос Богдана вразрез всей унылой картине, наблюдаемой нами с высоты крыши десятиэтажного дома. -Поразительно скудный день на события… — я присела на предлагаемый Скоттом стул и взяла кружку горячего какао. Снег валил на нас, но было совсем не холодно. На лицо Скотта падали крупные снежные хлопья, а он продолжал с удивлением, по-детски смотреть вверх. Он обладал необычной внешностью. Его лицо было очень тонким, аккуратным. Его глаза, с зелёным оттенком, постоянно смотрели на меня вопросительно, во всяком случае, мне так казалось. Богдан лёг на скамью и уставился на небо, на серые тучи. Что он пытался в них разглядеть? Я так и не поняла. Прошло уже несколько минут, он лежал молча, медленно закрывая глаза от наслаждения. Через несколько минут он встал, сказав, что скоро вернётся. Вечерело. Вдруг, послышался знакомый голос, это был Скотт, до этого просто тоже молча сидевший, затягивавшись сигаретой. — Не хочешь поговорить? — Поговорить? О чём же? — поднимаясь со со стула произнесла я и подошла к собеседнику. — Вероятно, меня что-то беспокоит, сам не понимаю что. — Вот как. — Не знаю… я иногда чувствую себя одиноким, хотя и окружен множеством людей, которые даже благосклонны ко мне — Хм, — задумалась я, — в чём же проблема? — Я не знаю, совсем не знаю. Скотт отвернулся и задумался. По нему было почти невозможно понять, о чем он думал в тот момент. Это ещё больше подогрело мой интерес: — Знаешь, в нашей жизни случается множество ситуации, которые не зависят от нас. Нам хочется, где-то глубоко в душе, чтобы нас любили. Не стоит этого отрицать, ведь это естественно. Правда, говорят, что жизнь иногда изменяет наше представление о ней, путём лишь одного, единственного случая, который происходит с тобой. После, твоё сознание меняется, ты начинаешь думать по-другому, анализировать ситуацию. Но… но неужели какой-то человек, какой-то единственный случай, единственный, действительно кардинально может поменять целое сознание? — Может, конечно может, если этот случай достаточно серьезен — Возможно, но вряд ли в твоём случае. — Предательство слишком громкий случай? Я не нашла, что больше ответить. Предательство. — Иногда я чувствую какое-то опустошение. Мне кажется, что чего-то не хватает для «счастья». Громко сказано, но это так. — Не хватает кого-то… — Может быть, может быть — протянула я и Скотт снова задумался. В этот момент, он показался мне каким-то беззащитным внутренне. Этот прекрасный, стройный молодой человек таил в себе нечто необычайное. Что-то сильно тревожило его. Я решила немного сменить тему разговора, чтобы пауза не затянулась. — Раз уж на то пошло, ты говорил, что сконцентрировался на более важных вещах, чем знакомства. Что же это? — Моя карьера. Я добивался чего-то — переходил к более сложному и добивался этого и шел дальше. Я привык к тому, что нужно концентрировать все усилия на выполнении цели, её никак нельзя было оставить, совершенно никак «Какая распространённая проблема…» — задумалась я. Человек ставит перед собой цель и идёт к ней, не оглядываясь на других, не отвлекаясь на что-то иное. Но… правильно ли это? — Я скучный, — продолжил Скотт, — со мной скучно. Но почему? Ответ на этот вопрос слишком прост — с плохими людьми не хотят иметь дело так же, как и со слишком «хорошими». — Неужели это так? Скотт мне не ответил.       Я отвела взгляд от моего собеседника. Мимо пролетала чёрная птица, грациозно планируя в воздухе, распрямляла крылья. Неужели всё так и есть? Люди, которые хотят добиться цели и добиваются её, становятся «слишком хорошими» для нашего общества? — Ты влюблялся когда-нибудь? — Я не верю в любовь. Она мешает. — Мешает? — Да, она мешает добиваться целей, отвлекает от насущных проблем. Она похожа на опиум. — Любовь — это не преграда развитию, — твёрдо сказала я, — она открывает тебя, как человека. Лишь по-настоящему влюбившись ты сможешь осознать всю силу этого чувства. Оно даёт пространство для полёта, которого тебе так не хватает. Мелкие проблемы перестают существовать для тебя, ты больше не принадлежишь им. В этом и есть суть, есть некое таинство. — произнеся эти слова, я вспомнила своё прошлое и настоящее. Вспомнила образ… Холодные руки… Бледная кожа… Белокурые локоны и завораживающий взгляд..... Внутри Скотт не был хрупким, он излучал уверенность. Я верила его словам, как бы зная, что он не может солгать. Это против его принципов. Но почему человек не может взять и поменять всё, что до сих пор не принесло ему истинное счастье? Поистине сильный человек, который ставит перед собой множество целей и добивается их — не может добиться этой?       Мои рассуждения зашли слишком далеко, я уже перестала понимать где я и зачем здесь нахожусь. Скотт же спокойно пил какао из своей кружки и смотрела вдаль. Серые облезлые дома, кривые гравийные дороги с ямами, далёкая одинокая труба, из которой валил дым — всё это составляло видимый пейзаж. — Моя жизнь иногда, кажется, совсем теряет весь смысл. Я никому не нужен. Никто не нужен мне. — Знаешь, я испытывала подобное. Недавно я потеряла связь с одним хорошим человеком. Я всегда считала ее своей лучшей подругой и пыталась сделать всё, чтобы ей было хорошо со мной. Она умерла, покончила жизнь самоубийством. В тот момент во мне всё рухнуло, я перестала осознавать надобность собственных действий, мыслей. Я начала знакомиться со всеми подряд, даже с теми, с кем не стоило это делать. Осознавая это, я резко рвала общение. В конце концов я перестала общаться абсолютно со всеми.Однако, лишь спустя время я поняла главное — проблема была лишь в том, что я сначала общалась не с теми людьми, а потом искала не тех людей. Мои друзья помогли мне, я благодарна им… И Богдану… Жизнь наладилась, сейчас я рада, что такое происходило когда-то. Мне кажется, что тебе не хватает тех, кто действительно будет рядом. Правда, такие люди приходят неожиданно, и нечасто… Я остановилась. Я сказала, вероятно, очень много лишнего, совершенно ненужного для Скотта. Он посмотрел на меня, потом на кружку, отхлебнул немного и снова продолжил глядеть в какую-то точку, расположившуюся где-то в бесконечно монотонном городе. -О чем болтаете? -Да так… В принципе ни о чем… Уже темно. Предлагаю зайти ко мне. -Хорошая идея! Небо засыпало город снегом. Снежинки собираясь в снежные вихри неслись к земле, засыпая улицы, дома, машины и людей, осмелившихся выйти в такую погоду на улицу. Кто-то ругался на коммунальные службы, кто-то ругал снег и зиму, а некоторые радовались этой рождественской сказке, которую создавал снегопад. Деревья укрывались в снежные шапки и шубы, лавочки на набережной превращались в замысловатые сугробы, а снег искрился от гирлянд и неоновых вывесок на магазинах. С крыш срывалась позёмка и устремлялась туда, где явно не хватало снега. И очень часто её жертвами становились прохожие. И только ветер старался не мешать украшать город, можно сказать даже помогал… -Ну ты скоро? -Иду, иду!       Через несколько минут мы были у меня и пили горячие напитки, чтобы согреться. -О, а давайте рассказывать Новогодние истории для поднятия настроения? -Давайте, я начинаю. — Богдан поставил допитую кружку чая и уселся поудобнее. — В далёкой-далёкой стране, возможно, даже не в этом мире, жила-была девочка. Пусть её зовут Габриэль. В той стране под Новый год у людей было принято разжигать в своём сердце огонь радости, чтобы согреться душевным теплом в кругу своих близких. Вот прямо в сердце, как в печке. Конечно, образно говоря. Люди просто сосредотачивались на этой картинке, представляли как бы, что разводят огонь, и это дарило им уют. Такая традиция, говорят, пришедшая из древности. — он с вызовом посмотрел на нас со Скоттом и продолжил — И Габриэль, узнав об этом, конечно, тоже старалась. Но почему-то не получалось. Она представляла дрова, подносила спичку, но огонь, едва загоревшись, гас. И не было никакой ни радости, ни новогоднего настроения. Она смотрела по сторонам — а там у всех получалось! У всех! Все были счастливы и согреты, но не Габриэль. Она стала стараться ещё больше, она зажмурила глаза и представила, что сердце её и вправду — очаг. Что надо для хорошего пламени? Тяга. Девочка взяла лопатку и стала вычищать зольник… Мноооого золы выгребла, тут были и старые обиды, и злость на какую-то несправедливость, и боль, о которой она уж думала, что и забыла, а нет, та лежала золой в её сердце. — Богдан грустно улыбнулся- Неприятно было, грязно это всё. Раздражала сама необходимость это делать. И Габриэль была в это время сердита, а иногда даже плакала. Ей все говорили: «дурочка! что ж ты плачешь, когда праздник? все разжигают огонь в сердце, а ты своими слезами его гасишь». Ей было это обидно, но она решила не отвлекаться на мнения других и выгребла и эту обиду изнутри себя как пепел и золу. Праздник подходил к концу, завершалась новогодняя ночь, когда Габриэль наконец решила — чисто. И с трепетом поднесла спичку своего намерения к дровам своих эмоций… И произошло чудо! Огонь! Живой, горячий, яркий взлетел расцветающим фениксом, озаряя лицо Габриэль. Что это? Что это? Люди стали смотреть на чудесную красоту Габриэль, люди притягивали к ней взгляды, как притягивают озябшие руки к костру. А она была счастлива. И тогда многие поняли, что то, что они называли огнём в своём сердце, было одно лишь притворство, ибо нельзя развести пламя в нечистоте своих обид, сердце должно сперва стать ясным. А это работа, это великий труд. Вот что подразумевала древняя и мудрая новогодняя традиция.» — он выдохнул и посмотрел на нас. Слов не было, только одни эмоции. В этот момент зашли мои родители. -Ой, Кристина, не знала, что у нас гости. — мама радостно защебетала. — А ты чай им предлагала? А может они кушать хотят! Ого! — мама выронила пакеты — Так это ты спас мою дочь тогда! -З-здравствуйте… -Все она предлагала, Елена Валерьевна, мы уже все, домой. -Так быстро? -Нам пора. — встав, и обняв меня на прощание парни ушли, но Богдан остановил меня — завтра мне поподробнее расскажешь о своем спасении… Мы остались наедине с мамой. -Ну, признавайся, что Скотт делал у нас дома вместе с Богданом Петровичем. -Бодя… Всмысле Богдан Петрович — мой учитель физики, он помогает мне. Иногда мы просто гуляем… — щеки начали гореть розовым пламенем. -Точно просто гуляете? -Да… А со Скоттом… Это друг Богдана Петровича. -И что же он делал у нас? -Ну, навестить меня. -Понятно. Ладно, будь аккуратней с мальчиками. А то такой возраст, Бог их знает, что у них на уме. -Ну мааам. -Цыц, не мамкай мне тут. Поздно уже. В постель живо. Остаток вечера я думала о малышке Габриель и Скотте, все же он хороший…