Louder than bombs

[как всё начинается — три]

…Самое интересное, Чимин последний, кто замечает неладное. — Новый адепт культа, — добродушно шутит Джин. — Президент фан-клуба, — качает головой Намджун. — В полку прибыло, — не остаётся в стороне Хосок. Очевидно. Чонгук (Чон Чонгук, подумать только) вьётся за Тэхёном нескладным растерянным хвостиком, это заметно, но не доставляет особенных неудобств. У Чимина есть оправдание — он привык. Они знакомы без малого год, и Пак не слепой: Тэхёна вне зависимости от его желания и тем более приложенных усилий преследует аура очаровательного школьного балагура, так что стайка восторженных фанатов отнюдь не новость. И хотя с точки зрения Чимина в шестнадцатилетнем Ким Тэхёне нет ничего сверхъестественного, рядом с ним всё время кто-то крутится — одним меньше, другим больше, велика ли разница. Тэхён замечательный, но достаточно обыкновенный, за вычетом определенного выигрыша в генетическую лотерею, несправедливого отсутствия на щеках даже намёка на подростковые прыщи (гормоны? законы вселенной? не слышали) и сопутствующей этому слегка подбешивающей уверенности в себе. Он хорошо поёт. (Чимин переживает несколько крайне приятных недель, когда и без того уже внезапно низкий голос Тэхёна становится ещё ниже — их преподаватель по вокалу рвёт на себе волосы, а сам Тэхён с восхитительным недоумением пялится на нотный стан. Волшебный, но такой быстротечный триумф) И недурно танцует. Не тушуется перед камерами и довольно бойко ориентируется на публике — ловко жонглирует неловкими вопросами жюри и с грацией большой дикой кошки уворачивается от заведомо патовых тем. Он достаточно удачлив от рождения, и благодаря этому держится на относительно безопасном плаву в море жадных до чужой крови акул. Так что Тэхён во всём хорош, но не гениален, удивляться нечему, знакомьтесь, вот так чуть позже будет ощущаться флёр успеха и удовлетворения от самого себя, неизменно сопровождающий только от природы красивых людей. И это… — Это такое клише, — наконец говорит Юнги, и Чимин растерянно моргает. — Чего? Смотрит туда же, куда и старший, на кривляющегося напротив зеркала Тэхёна и повторяющего за ним Чонгука, и хмурится. — Пацан что только с рук у него не ест, — поясняет Юнги, и когда Чимин слишком долго молчит, скашивает на него наполовину прикрытый сонный глаз. — О. Проблемы в раю? Чего? Нет, правда. Чимин же говорит, он привык. Вокруг Тэхёна все время кто-то крутится, одним меньше, другим… Ох. Юнги гаденько ржёт и неохотно поднимается со скамейки, открывая бутылку воды. Щёлкает Чимина по носу, склоняется ниже и зловещим шёпотом говорит: — От тебя он избавится следующим, пупс. Чонгук за спиной Тэхёна один. Абсолютно один. Чёртова зона отчуждения, запрещённая для свободного доступа территория, как после ядерного взрыва — открытый радиоактивный источник. Чимину не к месту думается о том, что виновные уже, вероятно, наказаны в лесу. Есть что-то хищное в этих торчащих вперед зубах и брекетах, почему он не заметил сразу. Это… Срань господня! Тэхён фристайлит (нелепо), Чонгук повторяет за ним. Тэхён шутит (плохо), Чонгук смеётся. Тэхён поёт (фальшиво), Чонгук хлопает в ладоши. У Чонгука в глазах пляшут грёбаные сердечки, а Тэхён в душе не чает, что натворил, и это так смешно, что даже грустно — просто потому что Чимин примерно представляет насколько дерьмово Тэхён на самом деле разбирается в общечеловеческом. Так что он встаёт в порыве паршивого человеколюбия и легко подстраивается под сомнительный трот. Едва не зарабатывает острым локтем по солнечному сплетению, давит мелочный порыв просто позволить расстроенному Чонгуку уйти в закат и тянет того за руку обратно. Потому что Чимин добрый, а Чонгук идиот. А шестнадцатилетний Ким Тэхён вовсе не отродье Сатаны, не зло во плоти и не корень всех бед. Это важно. Только вот в качестве объекта воздыханий он существо сомнительное, ненадёжное и малопривлекательное. Было бы из-за чего рвать сердце в клочья. Это Чимин скажет Чонгуку уже годы спустя. А пока… Пока всё начинается. По-прежнему слишком быстро. С обратного отсчёта. Три.