[2015]
В итоге все привыкают. К Чонгуку и его нездоровому увлечению. Небо голубое, трава зеленая, вода мокрая, Чонгук — безнадёжно влюблённый. Происходит слишком много всего помимо скромных масштабов личной драмы, и ни у них, ни у самого Чонгука нет времени, чтобы вдоволь посочувствовать и настрадаться по безответной любви. И это нормально. В настоящей жизни, когда так долго кого-то любишь и ни на что не рассчитываешь, смирение наступает, минуя предыдущие четыре стадии. Когда годами наворачиваешь круги вокруг человека, а он вроде как не заинтересован, это только твои проблемы. Чон не дурак, он это понимает и в некоторой степени уважает чужое личное пространство. …То есть на самом деле нет, конечно. Перебороть болезненную ревность и собственнические порывы Чонгук не может и даже не старается, но как-то так это тоже становится частью пейзажа. Ему, вероятно, было бы проще, не будь Тэхён, ну, собой. Не будь навязчивая тактильность обязательной частью его взаимодействий с окружающими, но Тэ с понятием зоны комфорта знаком плохо. Он обнимается, ерошит волосы, стучит по плечу, хватает за руки, трётся — прикасается. Не только к Чонгуку, ко всем. Ким так общается. Это просто… —…То, какой он есть, — говорит однажды Чонгук, с тоской смотря на продолжающие вопить колонки, приглаживает растрёпанные Тэхёном волосы на затылке и как будто бы устало переступает с ноги на ногу. В общем, да, но: — Ты кажешься мне несчастным, — хмурится Чимин и всерьёз думает о том, как бы деликатно намекнуть Тэ, что не все улавливаемые им от окружающих эманации стоит воспринимать как руководство к действию. Он даже почти формулирует. Что-то вроде: «Если ты понимаешь, что человек хочет, чтобы ты его потрогал, это вовсе не означает, что нужно его трогать, ведь может статься так, что ваши мотивы не совпадают». Можно многозначительно поиграть бровями. Слышит в ответ абсурдное: «Кому есть дело до мотивов, когда все удовлетворены», потому что нет никого, кто изображал бы из себя дурачка лучше, чем Ким Тэхён, приходит к выводу, что с ними со всеми что-то не так, добавляет к мысленному диалогу опасное: «Не начинай, если не сможешь кончить…», как вдруг: — Вовсе нет, — пожимает плечами умница Чон и отворачивается. — Это вроде как то, какой есть я, — на тон тише добавляет он. Ох. — Ох, — вторит его внутреннему «я» разлёгшийся на полу Хоби, и Чимин с Чонгуком синхронно вздрагивают. — Давно ты здесь? — с лёгкой паникой спрашивает Чон. — Я не уходил. Но вы продолжайте. Чимин лепит из этого (из «какой я есть», а не из Хосока) скромный стих и показывает Юнги. Шуга не выглядит впечатлённым. — Не втягивай меня, — просит он, выглядывая из-за монитора ноутбука. Косит глаза на нацарапанные на бумаге строчки ещё раз и неуверенно спрашивает: — Всё в порядке? Чимин приземляется на потрёпанный диван и вытаскивает из стопки журналов тот, что посередине. — Да, почему нет. Юнги молчит, и Чимин успевает улечься поудобнее: подкладывает под голову свернутую толстовку Шуги, закидывает ноги на подлокотник и с вялым азартом принимается за тест «Какое ты садовое растение?». Получается почему-то лютик. Нежный, но воинственный. «Маленькая лягушечка» в переводе — мысленно Чимин клянется, что никогда не расскажет об этом Чонгуку. Он отвечает на вопросы за Тэхёна (на все, максимально быстро и совсем не задумываясь, впору начать тревожиться), и как раз разглядывает изображение мака, когда Юнги спрашивает: — И у Тэхёна тоже? Чимин отвлекается от подсчёта баллов и смотрит на хёна. — Да. — Юнги заламывает бровь, и Пак опускает журнал себе на грудь. — Нет?.. Шуга, тут же отвернувшись, пожимает плечами. — Просто спросил. — Смотрит на MIDI и негромко прокашливается. — Раз уж ты здесь. Я сделал несколько набросков. Было бы до хрена кстати, если бы ты напел. Следующие полтора часа они зависают над записью сырой пока “Butterfly”, и к паршивой лирике больше не возвращаются. Юнги лакает кофе галлонами и ненавязчиво пододвигает к Чимину миску с мармеладом. Чимин крутит в руках одного желатинового медведя с полчаса и наивно полагает, что Шуга ничего не замечает. Ведь это — камень в море. Происходит слишком многое, чтобы им было дело до скромных масштабов личных драм.* * *
Они стримят на Vlive, запускают BTS Run и получают куда больше отзывов, чем ожидают. Чимин буквально понимает, что означает термин «вирусное видео», и ни на секунду не перестаёт удивляться тому, на что способен интернет. Собравшаяся у экранов аудитория совсем немного пугает численностью, но ещё больше — посыпавшимися отзывами. Ни один из них не думает, что их музыка и лица придутся по вкусу всем, но одно дело ожидать критики в адрес не зашедшего кому-то текста или трека, переживать о криво получившейся улыбке или неудачном ракурсе, и совсем другое — показывать на камеру самих себя, не успев приодеться во все слои тяжёлой кольчуги, и получать за это вёдра тухлых помидоров. Это выход за пределы всех зон комфорта, к которому никто не оказывается готов. Ну как никто. Никто кроме Тэхёна. И речь не только о крепости морального духа.* * *
Постанывания иссохшего до размера напёрстка желудка и вопль внутреннего голоса, подозрительно похожие по тональности на стенания голодного Тэхёна, звучат особенно громко, когда Чимин, уютно устроившись в гостиной, наблюдает за гуляющим по сети Кимом. Не склонный к саморазрушению, но жадный до публики, тот регистрируется на самых крупных форумах под анекдотичными никами и частенько сам становится зачинщиком наиболее жарких споров. (Так он, к примеру, открывает и долго поддерживает самый безжалостный к выдержке Чимина топик: «А что ещё влезет в этот рот?». После того, как Тэхён посредством нехитрого фоторяда демонстрирует несколько подходящих по диаметру предметов, комментарии взрываются разноцветной как радуга реакцией. Чимин совсем не щадит себя и через пару эпизодов поддаётся на провокацию, предлагая отмолить все грехи развратного рта Ви. Так появляется топик «А вы точно священник?». Возможно, Пак оставляет пару строк. Форум обрушивается через полторы недели, не выдержав нагрузки). Теперь Чимин смотрит, как Тэхён перемещается между хвалебными и погаными отзывами с тем же идеальным чувством пространства и собственного я, с которым держится перед камерами, и внезапно ловит за хвост покинувшее было его спокойствие. Видит, как Тэхён пишет в ответ на комментарий про «пухлые щёки Пак Чимина» (post reaction [+1125, -41]): «не пухлее твоего зада, бро», и, не удержавшись, смеётся. — Есть хочу, — признаётся вдруг он. — Слава яйцам, — отзывается Тэ и подрывается с места. В некотором смысле Ви первым из них действительно понимает, о чём они поют. «Пуленепробиваемый» — это про него.* * *
Тэхён мимикрирует под окружающую среду с лёгкостью, достойной йеменского хамелеона, будто каждая клетка его тела — хроматофор. Там, где Чонгук не распыляет внимание, культивирует привязанность, Тэхён любому дарит ощущение причастности и находит общий язык, без шуток, со всеми. Это полезно, ведь в итоге Ви любят продюсеры и менеджеры, обожают младшие трейни и балует стафф; в нём души не чает самая злобная из всех вахтёрш, его как будто бы не замечает после полуночи охранник на проходной. Он помнит имена уборщиц и абсолютно всех продавцов в маленьком супермаркете возле общежития и никогда не жалеет времени, чтобы поговорить за жизнь с местным электриком. Пока каждый из них преодолевает свою социальную неловкость, Ви обрастает приятелями как коллекцией безумных галстуков, и, разумеется, сами они исключением не становятся. С Джином их роднит один на двоих психологический возраст, любовь к наивной сёздзе-манге, фестивальным полнометражкам и шуткам за триста. — То есть Ариме нравится Юкино, — конкретизирует Тэхён, остановившись посередине очередного тома чёрт знает как попавшей к нему в руки романтики и вопросительно смотрит на Джина. — Да. — С первой главы первого тома. — Именно. — И он ничего не говорит, потому что?.. — Потому что они оба слишком хороши для этого мира, и прежде чем признаться, должны сделать мозг себе, окружающим и читателям, а автору нравилась манга, и он продолжал её писать. Тэ задумчиво жуёт губу и перелистывает страницу. — Она могла закончиться на пятой странице. Джин беззлобно улыбается и глядит на него поверх «Ван Писа». — Иронично, правда? Слишком тонкий намёк, по мнению Чимина, но кто он такой. С Хосоком они сходятся, потому что Хоби лёгок на подъём. А ещё на почве любви к фастфуду и криповым танцам. — Мамой клянусь, это лучший бургер из всех, что я ел, — стонет Хоби, зубами впиваясь в жирный бутерброд. — Пвофдефживаю, — поддерживает Тэхён, пододвигая к себе картошку фри и стакан колы. Прожёвывают, спасибо Господи, и возвращаются к прерванной было беседе. — Так вот, — резюмирует Хосок, облизывая пальцы. — Не важно, кого ты копируешь, импровизируя. Да подражай ты хоть Тимберлейку, хоть Рейну, ты всё равно не станцуешь так, как они, и получится что-то твоё. Никто не заучивает импровизацию заранее. Два разных исполнителя выглядят с одним и тем же танцем по-разному… Тэхён слушает, широко раскрыв глаза, и не забывает запивать ломтики картошки сладкой газировкой — профессионализм ждёт лучшего момента, чтобы стать его сильной стороной. Как-то в процессе рождается истина про правильный рецепт говяжьей котлеты (Чимин отвернулся на минуту! на одну минуту) и складывается ТОП-10 лучших хип-хоп танцоров за минувшие двадцать лет. — Ну хоть ты ему скажи! — дёргает Хоби Намджуна, когда Тэ продолжает кокетничать, и Джун без секундной заминки отзывается: — У тебя получится. Тэхён клацает зубами, моментально переключая модус с невпечатлённого на польщённый, и вот так у них всё происходит с Намджуном. Здесь дело в старшем и младшем брате, которых не было ни у одного, ни у другого, а затем вмешалась судьба (два таланта, трудная логистика и удачно заприметивший Тэхёна оценщик). Ви не приходится добиваться чьих-то внимания и расположения, всё само плывёт в его руки, а если это вдруг не так, то, вероятнее всего, Ким просто не заинтересован. Бывает же так, что человек не покатил, не могут все вокруг друг другу нравиться, и далеко не каждый в восторге от концепции размытых личных границ. Взять вот, к примеру, Юнги. — Съеби с моего дивана. К чёртовой матери, я имел в виду, а не ко мне на колени… Тэ! С ним всё получается не сразу. И плыть в руки самостоятельно категорически отказывается.