[2016, июль]
— Дешёвое шампанское и сладкий рис на закуску, — Тэхён отставляет в сторону полупустой бокал и ржёт над тем, как Намджун в третий раз проёбывается в КНБ. — Скорее снег летом, чем Music Bank перестанет экономить на фуршетах… Знаешь, я буквально чувствую, как на меня дышит преисподняя, поэтому не мог бы ты перестать лапать меня за зад, пожалуйста-блять-спасибо, — тихо, но настойчиво просит Богом, и Тэхён моментально поднимает руки вверх. Преувеличенно трагично вздыхает и прижимает их к груди. — Ты разбиваешь мне сердце. — Тэ, серьёзно, мне слишком дорога моя рожа… — Заметить, сладкая рожа. — Боги, да перестань же ты… Привет, Чонгук. О. Тэхён оборачивается вслед за ним и встречается нос к носу со стоящим позади него Чонгуком. Это не сюрприз: они заранее обговаривали, кто из группы пойдёт на мероприятие, но сразу после того, как они переступают порог, Чон паровозиком увивается за Чимином, и поглощённый толпой Тэхён теряет его из виду. Следующие два часа он тратит на то, чтобы поздороваться буквально со всеми приглашёнными, так что нет ничего удивительного в том, что в конечном итоге он почти забывает, с кем изначально пришёл. Светская болтовня клешнями тянет его на дно, вынуждая приличия ради хотя бы через раз прикладываться к бокалу, и если он в действительности не пьёт, то большинство не брезгует кислой дрянью, так что в скором времени атмосфера из натянутой становится почти домашней. А Тэхён это любит, поэтому, возможно, совсем немного позволяет себе плыть по течению. У сцены возле столика с холодными закусками обсуждают февральских дебютантов Fantagio Music и их грядущий сингл — шаблонная фортепианная баллада проходного качества с текстом про расставание в сентябре под дождём (ценность для музыкальной индустрии? нет — слёзы тех, кто когда-либо расставался в сентябре под дождём и любит фортепианные баллады на эту тему? да). Тэхён ненадолго подвисает возле и, слово за слово, втягивается: безобидная песня, звучащая в общем и целом так, как и с десяток других похожих. Унылая лирическая порнография, которая наверняка окажется в списке номинантов на OST Года. Тэхён вставляет несколько комментариев по поводу оркестровой аранжировки, и его легко принимают за своего. Точно так же происходит за столиком с подсохшими фруктами возле кулис и по центру зала, в велком-зоне. Он мигрирует от одной группы болтающих к другой и в конечном итоге бросает якорь возле Богома. Тот мило болтает со Снежной Королевой (Ли-плакса-Хери, Тэхён на этом настаивает) и выглядит в достаточной степени умиротворённым, чтобы до него доебаться. Где-то между: — Нуна, восхитительно выглядишь. — И не пытайся, сопляк. …Хери гарцует прочь к своим, и они остаются вдвоём. Возможно, Тэхён акцентирует внимание на хорошо сидящем костюме, потому что он вежливый парень, и именно в этот момент откуда-то выпрыгивает недовольный Чонгук. Переводит цепкий взгляд с одного на другого, и это тот самый случай, когда о правилах хорошего тона младший не помнит. Ким улыбается в ответ на вспыхнувшую на чужом лице гримасу, закидывает руку ему на плечи и замечает у противоположной стены слегка запаниковавшего Чимина. Вероятно, позже он будет чувствовать себя говнюком, но желание немного поиграться на нервах Чимина побеждает. Продевает мизинец в сережку в ухе Гука и тянет мочку в сторону. — Чонгуки — Богом, Богом — Чонгуки. — Мы знакомы, — мгновенно отзывается Чон и, как на взгляд Тэхёна, слишком очевидно жалеет о том, что вообще подошёл. Цедит сквозь зубы: — Хорошая речь. И это самое уморительное, что происходит за сегодня. — Спасибо, — покладисто отзывается Пак, взглядом, как дрелью, вворачиваясь в Тэхёна. — Замечательное выступление. — Ничего необычного, — небрежно мотает головой Чонгук, и, ну да — скромность. Забавно смущается, понимая, что именно сказал, и хотя Тэ процентов на девяносто девять уверен, что он буквально имел в виду отсутствие в выступлении какой бы то ни было изюминки, а не безусловную замечательность их выступлений как таковых, сказанное звучит так, как звучит. Тэхён хохочет, Богому хватает такта лукаво улыбнуться. — И не поспоришь. «Очаровательно», — отвлеченно думает Тэхён, смотря как медленно краснеют кончики ушей Чонгука. Тот, моментально теряя желание метить территорию, переступает с ноги на ногу и сбегает тут же, стоит Чимину оказаться в поле его зрения. Сам Чимин устало закатывает глаза, и хотя некоторые вещи со временем всё-таки приедаются, Ким не перестаёт с любопытством наблюдать за творящейся вокруг него пантомимой. В исполнении лучшего друга, конечно же. Вслед Чонгу он смотрит скорее машинально и ничего не может с собой поделать — с малость болезненной точностью подмечает каждый брошенный в его сторону взгляд, сердито поджатые губы и заведомо провальные попытки не показаться грубым: Чон банально не продолжает начатые разговоры, и те не вянут только благодаря старания соловьём заливающегося Чимина. От такого Чонгука, агрессивно молчаливого, но теперь с идеально прямой спиной и гордо разведёнными плечами на душе становится спокойнее, как и от всяких привычных вещей. Это, в общем-то, не секрет, так что когда потянувшийся было к минералке Богом коротко вздыхает, меняет направление и берёт бокал кислой шипучки, Ким примерно догадывается, что он сейчас скажет. И — да: тот смотрит на Тэхёна с несколько секунд, крутит тонкую ножку бокала между пальцев и, что-то для себя решив, кивает. — Вижу, обойдёшься без пояснительной бригады. Что ж. Откровенно говоря, Тэ ставил на Чимина, но со стороны, вероятно, видно больше. Он, в действительности, не думает никак комментировать, но Богом продолжает: — Ты знаешь, если бы ему дали разрешение на ношение оружия и отстрел, здесь было бы больше крови. А? Тэхён недоуменно моргает и смотрит по направлению взгляда Богома. Ну да, они про одного и того же Чонгука. — Брось, он безобиден. В том смысле, что да, Чон бывает заносчив, и Тэ не идиот, он понимает, к чему Пак клонит, но в большинстве случаев это… Это типа непродуктивная злость. — Он же как кузнечиковый хомяк, — аргументирует он. Вот теперь Богом смотрит на него как идиота. — Ты вообще видел кузнечиковых хомяков? — трясёт головой и отмахивается. — Не отвечай. Мнётся с несколько мгновений и затем ведёт себя как хороший друг, которым он в действительности и является. Он предупреждает: — Вам, наверное… Стоит быть немного осторожнее. Тэхён растерянно хмурится, и Пак, почесав бровь, поясняет: — Не пойми меня неправильно, я не давлю и ни на что не намекаю, и вообще не обратил бы внимание, если бы мне не казалось, что это действительно может вас задеть, просто… — Молчит несколько мгновений, словно собираясь с мыслями и, вытащив из брюк телефон, продолжает: — На PANN гуляет одно сообщение. Непопулярное пока, но ты знаешь, как это работает, особенно когда речь о потенциальном скандале и огромном количестве не жалующих вас агентств. Телефон Тэхёна негромко звенит, оповещая о входящем сообщении, и он открывает окошко диалога. — Судя по тексту, у них нет ничего на самом деле компрометирующего, — с очевидным неодобрением к автору написанного говорит Богом. — Но это шанс для остальных подпортить вам успех. Наша пиар-служба будет продвигать его в топ, и, я не тебе не говорил, но Хери проболталась, что и Dream Tea не побрезгуют. Тэхён наискосок просматривает текст, и настроение тут же от отметки «почти восхитительно» стремительно ухает в пропасть. — Мне правда жаль. — Ты-то тут при чём, — глухо отзывается Ким и ещё раз смотрит на заголовок. — Что думаешь делать? Тэ находит взглядом явно уставшего от толпы Чонгука на другом конце зала и на несколько мгновений подвисает. Некоторые вещи просто случаются. Вне зависимости от его желаний, возражений, упрямства или усилий — случаются и все. И он принимает всё то дерьмо и всё то прекрасное, что с ним происходит, за данность. Философия Тэхёна вообще по большей части заключается в том, чтобы, знаете, выставлять вперед лучшую ногу. И оставлять спящих драконов спящими, так что каким бы малодушным ни было его решение не обращать внимания на очевидное, он считает, что не прогадал. Он почти уверен. Чонгук, будто почувствовав, оборачивается, тревожно хмурится и вопросительно приподнимает брови — вероятно, Тэхён контролирует лицо чуть хуже, чем ему хочется. Качает головой в ответ, отмахиваясь от беспокойства, и забирает у Богома бокал шампанского. — А что должен? Кислая дрянь по-прежнему такая же кислая, как и в первый раз. Тэхён думает поговорить с Намджуном после концерта в Осаке. Но благоприятного момента не случается — он не успевает.* * *
«Ви и Чонгук из BTS состоят в отношениях?» post reaction [+13201, -459]
«Теоретически. Участник группы из А-списка, назовём его участник X, влюблён в своего одногруппника — назовём его участником Y. Они встречаются от года до трёх лет, позиционируют себя при этом как образец исключительной маскулинности и метят в девять из десяти имеющихся ТОП-ов едва ли не каждый месяц. Учитывая уровень группы, вообразите себе масштаб скандала, если таковой случится. Допустим, X и Y неоднократно попадаются в объективы папарацци (на самом деле это почти похоже на провокацию, но кто я такая): [прикрепленное изображение 1] [прикрепленное изображение 2] [прикреплённое изображение 3] Предположим, X и Y достаточно заносчивы, чтобы не прятаться и от официальных камер (это все ещё похоже на провокацию): [прикрепленное изображение 4] [прикрепленное изображение 5] Не исключим (приведённое ниже видео ни в коем случае не является заявлением, это по-прежнему допущение), что речь идёт о чём-то большем, чем о фансервисе, а участник X не в ладах с тем, чтобы, понимаете, держать хорошую мину при плохой игре: [прикреплённое видео 1] И, наконец, констатируем, участник Y тот ещё лицедей, но мы же не слепые. [прикрепленное видео 2] Вам не кажется, что здесь стало жарко? BH почти наверняка придет к компромиссу с новостным порталом и это обсуждение прикроют, но эй, народ. Нас держат за идиотов?» 1. [+1980, -567] Найдите себе того, кто будет смотреть на вас так же, как Чонгук смотрит на Тэхёна. 2. [+1065, -254] Найдите себе того, кто будет смотреть на вас так же, как Тэхён смотрит на Чонгука. 3. [+906, -56] Найдите себе кого-нибудь уже, чтобы не мутить воду тут, народ. Вы вообще видели Ви? Тот, кто каждый день наблюдает ЭТО лицо в зеркале, должен располагать чертовски большими ожиданиями, так что хвала Вселенной за Чонгука, в этом мире должно быть равновесие. 4. [+901, -2] Вы же понимаете, что вам показывают только то, что хотят показать, правда? ㅋㅋㅋㅋ 5. [+899, -176] Вот настолько Чонгук под каблукомㅠㅠ 6. [+813, -700] А что, восхищение теперь тоже подвергают остракизму? Куда кидать глиняные черепки? 7. [+801, -134] Господи боже, да перестаньте уже навешивать радужные флаги на всё, что движется, это отвратительно. Как только представлю >_< 8. [+789, -84] Вообразите тот поток дерьма, что выльется на них, окажись это правдой. И традиционные пары, пошедшие к алтарю, спускали в гальюн — парней растопчут 9. [+765, -45] Всё это так неловко ㅠㅠ Только взгляните на Чонгука 10. [+741, -34] Чонгук по ушиㅋㅋㅋ Ви нужно быть внимательнее к людям вокруг него. Он слишком высокомерен. >>> показать следующие 10 комментариев Тэхён это уже читал, но всё равно послушно смотрит в айпад и тянет время. За пару прошедших дней в популярные выходят совсем другие комментарии, к флагманской статье присоединяется ещё пара сотен подобных, а один несчастный снежный комок превращается в фантасмагорических размеров пиздец. Где-то здесь должна была бы прозвучать шутка про летящий к земле астероид и группу отважных бурильщиков с ядерным зарядом, но Джин заходит за ними лишь спустя пару минут и потому, вероятно, не успевает разрядить обстановку. Встаёт позади Тэ соляным столбом, и это необязательно, но Ви абсурдно благодарен. Листает комментарии, цепляется взглядом за самый омерзительный («Весь мир теперь ебёт друг друга в жопу?») и, в общем-то, не успевает дать по тормозам. Где-то между спинным мозгом и языком его красноречие играет в ящик, и он, Ким Тэхён, который буквально прокладывает себе дорожку не столько блистательной рожей, сколько вертлявым языком, спрашивает: — Тебе тоже интересно, не трахаемся ли мы с Чонгуком? Сокджин позади давится воздухом. Намджун заламывает брови, и будь всё иначе, Тэхён бы извинился, но строго говоря — он не обязан. Колючее раздражение, зудящее с того самого момента, как Богом показывает ему статью, трансформируется в едва ли контролируемую ярость: он откладывает планшет в сторону и, развалившись в кресле, закидывает ногу на ногу. — Так внеси ясность, им не помешает инсайдер. — Тэхён… — пытается вмешаться Джин, но Намджун отмахивается и садится прямо на журнальный столик. — Я боялся, знаешь, передавить, поэтому замечательно, что ты сам спросил. Так вы с Чонгуком трахаетесь? Сокджин обречённо качает головой и падает в кресло напротив. — Боже, неужели обязательно вот так. — А что? Если он предпочитает видеть врага во мне… — А как ещё я должен реагировать? — Для начала смени тон. — Намджун-а… — Вот только не надо и сейчас его выгораживать. — Никто никого не выгораживает, мы друг другу не враги. — То-то Тэхён об этом помнит. — Я — помню, это ты сперва решил обсудить мою личную жизнь с Бигхит. — Я не… — Не думал, что это не твоё дело? — Ты бы предпочёл, чтобы они попросили на ковёр Чонгука? — Вот пусть только попробуют, — повышает голос Тэхён и подрывается с кресла. В комнате повисает тишина, и Тэ слышит лишь шорох собственных шлёпанцев по длинному ворсу. Давит подкатившую к горлу злость, делает несколько шагов из стороны в сторону и прикрывает глаза. Он сам себе напоминает полную кипятка кастрюлю с плохо закрытой крышкой — вот настолько он не терпит вторжение за границу частного. Дышит через раз, думая о том, что сейчас не самый подходящий момент для всего этого дерьма, и в конце концов сдаётся. Смотрит на старших, понимает, что сам себя слил, и на всякий случай повторяет: — Пусть даже не пытаются. Сокджин переглядывается с Намджуном, понимающе улыбается, и это… Чёрт. Да блять. Ну. Сгорел сарай. Что ещё он мог сделать? — Хорошо, — слышит он будто сквозь толстый слой ваты. — Неужели? — Да. То есть это, — Намджун пренебрежительно кивает на планшет, но отчего-то не выглядит настолько встревоженным, насколько казался пару минут назад. — Это плохо. Но я здесь как друг… — И как друг предупреждаешь меня, что всё, что сказывается на продажах, должно иметь социально приемлемый вид. — Наивно предполагать, что мы не должны думать об этом совсем… — Забавно ты интерпретируешь то, о чём сам пишешь. — …Но не пытайся казаться глупее, чем ты есть. Мы вынуждены с ними считаться и ждать. — Чего? Благоприятного момента? — В яблочко. — Да ни хрена, — снова срывается Тэхён. Дергает вверх молнию толстовки и накидывает на голову капюшон. — Если это всё, о чём ты переживал, то расслабься, мы не… Сокджин толкает к нему свой телефон экраном вверх, и Тэхён осекается. Смотрит на фото самого себя на одном из фанмитингов и несколько мгновений думает сыграть в дурачка. Вряд ли хоть кто-нибудь из них помнит, кто сидел по правую сторону от него в тот день. Там мог быть Чимин. Или вот Юнги. Он частенько смотрит на Юнги так, словно тот ненастоящий, это типа бессознательное. Спросите самого Юнги, он подтвердит и перекрестится. Там… Там могла быть еда. Или с десяток пушистых щенков. Может, новенький MIDI, покруче, чем у Шуги. Выигрыш в лотерею, сертификат о мировом господстве и письменное заверение от какой-нибудь небесной канцелярии о том, что у них все будет хорошо. В общем, может показаться, что там приблизительно весь его мир и лучшее будущее, но Тэхён хорошо помнит, что справа от него сидел всего лишь Чонгук. Самый обыкновенный Чонгук в не лучшем его расположении духа — топорно отбрыкивался от фанатки и очевидно боролся с месячным недосыпом. У него ещё мулька от рубашки наружу торчала и чуть слезились глаза: как и всегда, когда тот пытался справиться с бессонницей полуночными аркадами. Там Чонгук, да, а у Тэхёна никогда не было проблем с тем, чтобы быть честным с собой. — И? — утомлённо спрашивает он. — Уверен, что не хочешь поговорить? Умом Тэхён понимает, что ни Намджун минутой ранее, ни Джин сейчас не желают им зла. Понимает даже, что спустя день, два, самое большее неделю, ну или ладно — месяц, он будет благодарен. Но это — позже. Сейчас в нём тлеют лишь два желания: оставить всё как есть и защитить. Поэтому он сутулит плечи и качает головой. — Уверен, что это по-прежнему не ваше дело. — Смотрит ещё раз на самого себя и неуютно ежится. — С Чонгуком я поговорю сам. …И это Тэхён, конечно, погорячился, но лучше он, чем кто-нибудь ещё. Когда он запоздало соображает, что шататься по парку ночью в незнакомом городе так себе идея, успокаивает Чимина и идет к мини-маркету недалеко от отеля, его догоняет смс: Намджун [01:36] Прежде чем рубить с плеча Убедись в том, что оно того стоит И после разговора с Чонгуком в этом оказывается больше смысла, чем кажется сначала: «Я с этим справлюсь. Вот уже почти». Когда один не знает, как чувствовать, а второй с чувствами справился, ставить на кон всё взамен на сомнительное, маловероятное и уж точно непростое счастье — авантюра заведомо проигрышная. На этом Тэхён договаривается сам с собой и ложится спать. Ему достаточно того, что есть. Он, наверное, и не хотел ничего другого, пока не сказали, что нельзя. Так что когда на следующий день между ним и Чонгуком по очереди оказываются то Намджун, то Джин, то вся группа и стафф, абсурдное желание сделать всё наоборот его почти не удивляет. Ведь как бы то ни было — дух противоречия тоже не повод давать надежду тому, кто в ней уже не нуждается.[2016, август]
В оправдание Чимина стоит сказать, что Тэхён действительно понимает не сразу. В том смысле, что да: восторг Чонгука очевиден для него с самого первого дня, но не он первый. В пять лет, когда он посредством широкой беззубой улыбки и топорного исполнения ''Twinkle twinkle little star'' выпрашивает у воспитательницы новенький набор ''LEGO'', он примерно понимает, как устроен этот мир. К десяти годам он кажется себе всемогущим, к двенадцати немного поворачивается на собственной неотразимости, к четырнадцати замечает, что так могут не все, и к моменту знакомства с Чонгуком располагает достаточным апломбом, чтобы не удивиться. Чужое обожание воспринимается как должное, но на сей раз немного льстит, ведь обожает его сам Чон Чонгук, а вы вообще видели Чон Чонгука? Дальше мысль не идёт, потому что каким бы сообразительным ни был Тэхён, у него есть проблемы с тем, чтобы отличить от обыкновенной симпатии симпатию совсем иного рода. Сбитая на этапе полового созревания функция, он вообще не понимает, что не так с прямо обращённой речью, и первый раз его, признаться, случается практически только потому, что она просто предлагает. Выходит быстро и комично до слёз, но эй! Он с тех пор поднаторел. Как-то так он и размышляет, пока в один прекрасный момент немного перебравший и, видимо, отчаявшийся Чимин не спрашивает его в лоб: — Ты бы трахнул парня? Тэхён честно отвечает: — Если надумаю метнуться, то только ты. Чимин трезвеет так стремительно, будто весь употреблённый им алкоголь диффундирует в воздух. Бледнеет, краснеет, испуганно оборачивается и практически умоляет не повторять это при Чонгуке. Тэхён почти забывает об этом, но через неделю Чонгук как ужаленный мчится прочь из студии звукозаписи, Юнги сетует на посвящённый ему, Ви, альбом, а Чимин упускает возможность посплетничать о таинственном краше Чонгука и с изяществом асфальтового катка напоминает про кумиров среди них. Не слишком тонко, и Тэ наконец понимает, но — прямо обращённая речь. Чонгук молчит, ничего не делает и ничего не просит, а Тэхён привык уважать чужие желания. С этого момента они и начинают гулять по кругу, и вот они здесь. И самое смешное, что, во-первых, Чимин остается единственным, кто не знает, что Тэхён знает. А во-вторых, именно теперь, впервые за всё их знакомство Чимин оказывается не на его стороне. Они возвращаются из Осаки, когда Пак, буквально пару часов назад отстаивающий своё право на личное пространство Тэхёна, решает вмешаться. Они в самолете почти одни, возле хмурого Чонгука стынет свободное место (все видели, как Чимин согнал оттуда Джина), но привыкший держать дистанцию в присутствии стаффа Тэ идёт мимо. Все потому что он хочет, как лучше, а Чонгуку, который «почти справился», нужно пространство. Тэхён так думает и в мыслях у него поступить, как лучше, но старается он, пожалуй, слишком сильно, потому получается всё через задницу. Чон сникает ещё больше, а Чимин злится. Подсаживается к нему на соседнее кресло и выдергивает у него из ушей наушники. — Если на секунду забыть об этом дерьме про родственные души, две половинки одного идиота и одну мозговую клетку… — Давай, скажи, что она досталась тебе. — …То ты, пожалуй, не всегда мне нравишься. Ви вопросительно заламывает бровь, и Чимин дергает подбородком в сторону торчащей над сиденьем макушки Чонгука. — Здесь никого кроме нас. А он не виноват в том, что происходит — прекрати его наказывать. Ну, замечательно. Тэхён снова думает притвориться валенком, но, по правде, со стороны всё, вероятно, так и выглядит: Чонгука от него гоняют стафф и Намджун, Тэхёна гонять не приходится, и возможно, в какой-то момент мнительный Гук этот вывод и делает. Возможно. С другой стороны, это Чимин: он с момента их знакомства звучит в той же тональности, что и внутренний голос Тэ, так что нет ничего удивительного в том, что Чимин считает его мудаком — Ви и сам того же мнения. Стань кто другой причиной плохого настроения Чонгука, Тэхён бы тоже с него спросил, это вроде как безусловный рефлекс, но на каком-то этапе внутренний воспитательный диалог с самим собой упирается в стену, а Юнги, согнавший со своего посадочного места Чимина, максимально незаинтересованно пожимает плечами и открывает ноутбук. — Я типа моральная поддержка. — Ты спрашиваешь или утверждаешь? — конкретизирует Тэ, отворачиваясь от поднявшегося за сумкой Чонгука. — Ставлю перед фактом. Обниматься и тереться кончиками не будем. Тэхён ржёт на весь салон, и вместе с громким хохотом его по капле покидает всё напряжение прошедших дней. В порыве искренней благодарности дёргает Шугу на себя и звонко целует его в макушку. — Да что б тебя… — Боги, я тебя обожаю, — сквозь смех выдыхает Тэ и смотрит на застывшего в проходе Чонгука. Смех замирает в грудной клетке тугим неприятным комком. Давит изнутри, как неудачно проглоченный кусок кислого яблока, кормится горькой ревностью в глазах напротив и, сытый, вдруг перерождается в совсем иного монстра. Весьма похоже на удар под дых: на Чонгуке старые черные джинсы, белая футболка размера на три больше, чем нужно, и фенечка с синими кисточками на запястье — точь-в-точь как у самого Тэхёна. Они купили их почти три года назад в Берлине в газетном киоске возле отеля. Тэ обозвал их браслетами дружбы и пришёл в абсолютный восторг, когда они, не договариваясь, оба надели их на концерт на следующий день. У Чонгука бледное, осунувшееся лицо, лохматые волосы и блестящие глаза. Он здесь, где никого, кроме них, кажется очень домашним и ошеломительно родным. Своим. Вот как вконец задолбавшийся сердитый Чимин или молча сидящий под боком Юнги. Как улыбающийся во всю ширину рта Хосок, как ржущий над собственными шутками Сокджин или всегда готовый подхватить Намджун. Как… А вообще-то вовсе нет. «И близко не так», — вдруг понимает Тэхён и смаргивает только тогда, когда Чонгук отворачивается и забирается обратно на своё место. — Чимин злится, — неожиданно подаёт голос Шуга, — но на самом деле согласен с тем, что Чонгук слишком много просит. Тэ озадаченно хмурит брови, но Юнги, не отвлекаясь от ноутбука, продолжает: — Он как дворовый кот: в благодарность за жрачку таскает тебе мышей на порог. Теперь бы и мир положил. Не только свой, а и наш заодно, так что говори мы с тобой об этом пару лет назад, я бы даже посоветовал объяснить ему, что всё не так. Если бы не… — Шуга смотрит на него исподлобья и ещё на тон тише продолжает: — Если бы мне вдруг не показалось, что теперь, наконец, этот его безумный краш на тебя взаимен. Монстр в груди чуть ослабляет хватку, и Тэхён отводит взгляд. — Так заметно? — Нихуя не очевидно, это ж ты. Но я знаю тебя лучше, чем твой доппельгангер, — улыбается Шуга и кивком головы показывает на Чимина. Сорвавшийся с губ смешок звучит как признание. — Это неважно уже. Он с этим справился. — Если так, то действительно неважно. — Ты ж мой маленький комочек мудрости. — Ты бессмертный? Тэхён негромко смеётся и пару часов спустя борется с желанием ткнуться лбом Чонгуку между лопаток и так и остаться. Пожалуй, что навсегда. Думает эту новую для себя мысль один раз, два, три, десять и всё с той же проклятой честностью понимает снова: не знать, как чувствовать, было, пожалуй, проще. Их рассаживают в разные автобусы, разводят по разные стороны на фанмитингах, не дают стоять рядом во время приветствий. И эти смешные метры расстояния ощущаются как пропасть. — Как ты поняла, что любишь дедушку? — спрашивает он у бабушки и прижимает телефон головой к плечу: перед ним с десяток объективов, но ни один из них не кажется достаточным подарком. — Ох, милый, — отвечает она ему, и это в некотором смысле совсем немного похоже на провидение: последний их с бабушкой разговор — о Чонгуке.[2016, сентябрь]
В день похорон небо словно рвётся надвое, и дождь не перестаёт ни на секунду. Ботинки тонут в кладбищенском песке, по гробовой доске громко стучат крупные холодные капли, а у Тэхёна в ушах — судорожный отцовский вздох и его же приглушённые рыдания. Родственники приезжают не все: со своей сестрой бабушка уже лет сорок как была ссоре, и та ограничивается коротким звонком и напряженным разговором с его матерью. Часть из приехавших и сами давно не молоды, поэтому остаются дома и за гробом не идут, так что в итоге вокруг могилы не больше пятнадцати человек самых близких. В какой-то момент ледяная вода перестаёт течь ему за ворот пиджака, и Тэхён опускает взгляд на подошедшую Ынджин. Та передаёт раскрытый зонтик Чонгю, и, вообще говоря, в багажнике машины зонтов много, но они всё равно продолжают ютиться под одним. — По шкале от одного до десяти, — шёпотом говорит Ынджин. — Насколько бы бабушка была недовольна собственными похоронами? — Ну, она не в своём любимом рваном красном сарафане, — начинает Чонгю. — Цветов здесь на несколько сотен тысяч, и они даже не искусственные, — продолжает Тэхён. — Мама заказала половину еды в ресторане, — припечатывает Ынджин. — Твёрдая десятка, полагаю. Тэ невольно улыбается, тихонько шмыгает носом и пытается тайком стереть с щеки сорвавшуюся слезу. — Да, а ещё мы ржём на похоронах, — присоединяется к нему Чонгю. — Хотя это она, вероятно, одобрила бы. Они жмутся друг к другу сильнее, и вслед за первой слезинкой течёт вторая и третья. Тэхён плачет, прижимая к себе тонкую дрожащую фигурку Ынджин, и отчаянно почти думает: о неотвеченных звонках на телефоне и о том, что многим не успел с ней поделиться. Но о самом главном — о самом главном рассказал.* * *
Он проводит дома все две недели, но в общежитие всё равно возвращается так, будто никуда не уезжал. По дороге он долго смотрит на десятки пришедших от Чонгука смс, заглядывает на PANN и успевает примерно вообразить, что будет, позволь он сейчас себе ответить. В порыве безжалостного саморазрушения перечитывает несколько особенно ярких комментариев и, окончательно всё для себя решив, открывает окошко сообщений. Уже набирает текст, когда от Намджуна вдруг приходит смс: Намджун [02:01] Он порвал перед Седжином свой контракт. Тэхён нелепо клацает зубами и, удобнее перехватывая сумку, выходит из такси. Стирает весь набранный текст и отвечает одним словом:Тэхён [02:01] рехнулся
Намджун [02:01] Он не шибко умный парень И не успевает Тэхён хоть как-нибудь отреагировать, пишет следом: Намджун [02:02] У меня есть к тебе просьбаТэхён [02:02] стой
Намджун [02:02] ? Тэхён толкает спиной дверь в гостиную и опускает сумку на журнальный столик.Тэхён [02:02] я сам скажу это, в смысле
Прикусывает губу, пытаясь подобрать правильные слова и, наконец, решается. Намджун [02:02] ВаляйТэхён [02:02] я подожду благоприятного момента то есть я по-прежнему считаю, что мы никому и ничего не должны но я понимаю а это ну того стоит
Намджун молчит довольно долго. Тэхён успевает расстегнуть и снять куртку и вытащить из дорожной сумки вещи в стирку. Он уже, в общем-то, начинает волноваться и почти собирается к хёну заглянуть, чтобы удостовериться, что тот… Не подавился чаем. Он уже разворачивается обратно к коридору, когда тот всё же отвечает. Намджун [02:03] Спасибо И мы всегда на вашей стороне И это, пожалуй, лучшее, что происходит с ним за последние две недели. Или нет. — Не оставляй меня в стороне. — Никогда.* * *
Тэхён лежит головой на коленках Чонгука, и, убаюканный легкими движениями пальцев в волосах, отвлечённо размышляет о том, что иногда дом — это человек. Водит большим пальцем по внутреннему шву чонгуковых джинсов, вдыхает привычный запах местного порошка, геля для душа и самого Чонгука и поэтому, вероятно, немного плывёт. Взвешивает все за и против, устаёт от навязчивой тревоги и, в итоге, перестаёт контролировать свой язык. Накрывает раскрытой ладонью худую коленку и тихонько выдыхает. — Ты чего? — спрашивает Чонгук. — Я, наверное, в прошлой жизни спас какую-нибудь Вселенную от гибели. Гук негромко фыркает, и Тэ живо воображает себе, как он закатывает глаза. — Наверняка пожалею, но… Почему? — Мне в этой ты достался. Он чувствует: как замирает рука в его волосах, как каменеет каждая мышца под его головой и руками, как тот дёргается — вероятно, думая бежать. Он слышит: как у Чонгука перехватывает дыхание, как он несколько раз порывается что-то сказать, как отчаянный, обречённый выдох сменяется злым. — Ну вот и как я должен… Тэхён поворачивается и укладывается ему на ноги затылком, совсем близко к животу. Смотрит снизу-вверх, на острый подбородок, и ждёт. Мучительную минуту спустя Чонгук сдаётся и опускает на него взгляд. Шарит по лицу, будто видит впервые, и наконец качает головой. Такой восхитительно красивый… — Ты мог бы, пожалуйста, словами и, блять, через рот. …Мудак. — Никогда не извиняйся, — не помогает Тэхён и демонстративно закрывает глаза. Спустя пару мгновений Чонгук снова перебирает его волосы, а ещё через минуту кладёт ладонь ему на грудь, тотчас над сердцем, и шёпотом выдыхает: — Господи сраный боже. И вот это лучшее, что случается с ним… Да, пожалуй, за весь прошедший год.[2016, ноябрь]
У кармы была забавная привычка догонять Тэхёна. Какое-то время спустя. Об этом думает он, пытаясь бесшумно вылезти из-под одеяла. Пол в коридоре блядски холодный, но шлёпанцы валяются где-то под кроватью, а будить Джуна в половину пятого утра затея не из лучших. Потому Тэхён выбегает в коридор и на цыпочках, ловко лавируя между валяющейся в прихожей обуви, пробирается к комнате Чимина и Хосока. Матерится под нос и напоминает себе, что полы с подогревом должны быть где-то в первых пяти пунктах райдера. Прошмыгнув через дверной проём, закрывает за собой дверь и шустро запрыгивает к лучшему другу под одеяло. — Твою сраную задницу!.. — шипит Чимин и тщетно пытается спрятать свои ноги. — Убери от меня ледяные ласты, сказочный ты долбоеб! — И я по тебе скучал. Чимин недовольно ворчит, изворачиваясь поудобней и, шумно выдохнув, перекидывает через него руку. Расслабляется, позволяет Тэхёну подтянуть себя поближе, и тот моментально устраивается щекой на груди. Слушает, как размеренно стучит сердце и медленно, медленно — согревается. Волшебно. — Ты нахал, знаешь? — Но ты меня любишь. — М-м, спорно. — Молчит какое-то время, будто собираясь мыслями, и, возвращаясь к вопросу о Карме, Случае и Истории, спрашивает: — Как чувствует себя певец с первой строчки Билборда? — Во второй раз ощущения не те. — Тебе не угодить. — Ну, знаешь, ерунда про мировое доминирование. — Ах, да. Снова замолкает, и Тэхён, открыв глаза, слепо смотрит в темноту. Так вот. К вопросу о. Они, типа, есть. В том смысле, что Тэхён не верит в Бога, ни как в буквального дядьку, который восседает на небесном троне и решает важные дела, ни как в метафизическую сущность. Его жизнь — череда прекрасных по сути своей случайностей, хаотичных, в разной степени нелепых, и если и есть у этого какой режиссёр, то… Ну, он пьян. Но спасибо ему за Пак Чимина. Короче говоря. Выставлять вперёд лучшую ногу и не будить спящих драконов — звучит, как девиз, и не существует пока вещей, ради которых Тэхён мог бы всё передумать. Чон Чонгук тоже не среди них, потому что… Аргх. — Ничего страшного, когда-нибудь ты научишься складывать слова в предложения, — успокаивает его Чимин, и улыбка в его голосе до того предсказуема, что Тэ даже не думает повернуться. Обнимает крепче и краем сознания замечает, что футболка Чима под рукой немного жёсткая и пахнет кондиционером для белья — видно, он только перед сном снял её с сушки, а ещё… Да, она его. В смысле, футболка. — Ну так что? Так вот. — Когда кого-то любишь, всё начинается с мелочей, — формулирует наконец он. — Слава яйцам. Да. Именно. — Парни, блять, — слышат они сонный голос Хоби. — Притёрлись спинками и живо спать. Хороший совет. Как и все советы Хосока. Тэхён закрывает глаза и впервые за долгое время засыпает спокойно. Слышит сквозь сон: — Так как ощущения, другой певец с первой строчки Билборда? И улыбается. — Охуительные.