[2010]
— Что это за хрень? — Тэхён проводит пальцем по щеке Чанука и смотрит на оставшийся на подушечке бежевый след. — Эй! — лучший друг достаёт из рюкзака ярко-розовый спонж и торопливо стучит по щеке. — Не трогай. — И зачем? — Не всем повезло так, как тебе. От щедро размазанного по щекам тонального крема пахнет карамелью и какой-то химической забористой дрянью, от которой у Тэхёна чешется нос и щёки. Нос, вероятно, из-за стремительно накатывающей на него аллергии, а щёки — за компанию: знатно перенервничавший Чанук похож на куклу из желтоватого фарфора с плотным слоем штукатурки на пористом лице и кое-как уложенными волосами. Он слегка перебарщивает с воском и теперь выглядит так, будто бы неделю пренебрегал душем. Поговорить с Чхве об этом, пожалуй, стоило до прослушивания, но он сам не пускал его на порог, Тэхёна обвинить не в чем. Он вообще не должен здесь быть: Чанук звал его на прослушивание в JYP, но в среду у него по расписанию кружок по керамике. В понедельник, когда тот должен приехать в SM, — факультатив по физике, а в пятницу (YG) — саксофон. Тэхён очень занят и поэтому сидит в задрипанной комнатушке в офисе задрипанного… BigHit Entertainment? Весьма самонадеянно. — Серьёзно? Тебе нужно спеть, остальное легко поправить, — усмехается Тэхён и сползает по стулу ниже. Открывает на телефоне поставленных на паузу Angry Birds, и выглядит ровно настолько незаинтересованным, насколько вообще можно, сидя перед аудиторией, в президиуме которой штук десять несравненно важных шишек. Вроде… Тэхён сверяется с брошюрой, и хмыкает. Ну вот Бан Шихёк, к примеру. Чёрт знает, что это хрен такой. — Что ты здесь вообще забыл? — недоумевает он. — Об этих ребятах никто никогда не слышал. — На случай, если не пройду в остальные. — Я слышал, как ты поёшь. Они будут идиотами, если откажут. — Спасибо. Наверное. — Что значит «наверное»? — Десятый! — объявляет симпатичная девушка в очень короткой юбке, и Тэхён невольно подаётся вперёд. Смотрит сотруднице прямо в глаза и ни капли не теряется, когда та заламывает бровь. — Слушай, перестань, — ворчит Чанук. — А что? — так же шёпотом отзывается Ким. — Она хорошенькая… И вообще. У SM есть Super Junior и SNSD. У JYP — 2PM. У YG стрёмное название, но у них Big Bang и, мать их, Epik High. Ума не приложу, за каким чёртом… — Ты мне все уши прожужжал про своего Глосса. — Ну и? — Ну так он тут. Глаза Тэхёна, и без того неприлично огромные, едва не вываливаются из орбит. — Да ладно?! — А ещё фанат. Два месяца назад контракт подписал RM. — Серьезно? — Ты вроде как незаинтересован. Тэхён суматошно оглядывается вокруг, будто бы ждёт, словно названные вслух кумиры тут же повылазят из-за углов, и в момент забывает про включённую на телефоне игру. — Не думаю, что найдёшь их тут. — Нет, но, возможно, местный буфет… — Одиннадцатый! — объявляет всё та же миловидная девушка, и Чанук крупно вздрагивает. Отирает пот со лба, поднимается на дрожащих ногах, и выглядит… Не так уж и плохо на самом-то деле, но Тэхёну действительно кажется, что подводка здесь лишняя. Не то чтобы он в этом эксперт. — Ну, — Чанук широко раскрытыми глазами смотрит на него. — Я пошёл. — Порви их, — напутствует Тэхён и поднимает следом. Смотрит за тем, как друг скрывается за дверью аудитории и нелепо подмигивает очаровательному координатору. Минут десять на всё про всё по его расчётам. Ещё час на то, чтобы после успокоить Чанука какой-нибудь неприлично огромной порцией картошки фри, полчаса на железнодорожной станции и ещё столько же — на автобусной остановке. Это если они успеют добежать с одной платформы на другую между двумя поездами. Если нет, то… Тэхён разворачивается и нос к носу сталкивается с невысоким, плотным мужичком в очках. Шутливо отдаёт честь и отвешивает несерьёзный клоунский поклон. — Пардоньте. От того приятно пахнет одеколоном и совсем тонко — табаком. Он осматривает его: с ног до головы, внимательно пялится на лицо, будто бы картинку срисовывает, и не то чтобы Тэхён хоть когда-нибудь достаточно хорошо контролировал свой язык, но… — Не табло, — очаровательно улыбнувшись, выдаёт он и плюхается обратно на стул. Мужик стопорится, будто бы не привык, чтобы с ним так разговаривали, и смотрит на него поверх очков. — Какой номер? — требовательно спрашивает он. — Я за компанию, — чувствуя себя победителем, провокационно отзывается Тэхён и снова врубает игрушку на телефоне. Тишина вокруг давит абсолютно на всех, кроме, собственно, Тэхёна. Стрёмный хрен с сальными глазками продолжает пялиться на него сверху вниз, и это забавно, но у Кима словно срывает какой-то внутренний тормоз, и там, где раньше были выпестованные родителями уважение к старшим и понятие об этикете, неожиданно цветёт нестерпимое желание нахамить. Тэхён поднимает взгляд, громко прокашливается и как раз собирается обратить внимание на очевидную неуместность пристального внимания старшего, как тот отнимает табличку с чёртовой дюжиной у сидящего рядом бледного парня и протягивает Киму. — Тринадцатым будешь. — Не-не, постойте, мистер!.. Но поздно. В тесной комнатушке шелестит возмущённый шёпот. Тэхён оказывается под прицелом как минимум двух десятков возмущённых взглядов и эй! Он не сам. Парень возле наотрез отказывается принять обратно свой несчастливый номер, а прехорошенькая девушка выглядит одновременно ошарашенной и возмущённой. — Ну что за нахер, — тянет Тэхён. — Стрёмный старик, скажи? Широкие брови (не волосок к волоску, а как попало — совершенно очаровательно), прячутся за густой чёлкой. — Это Бан Шихёк, — чеканит та. — А ты — грёбаный счастливчик. Когда Тэхёна приглашают в аудиторию, он идёт скорее из абсурдного желания доказать длинноногой девчонке, что так и было задумано, чем из-за какого действительного намерения пройти. Запала хватает ровно до длинного стола, во главе которого как раз и сидит пузатый хрен. Смотрит на него поверх очков, выглядит отчего-то заранее довольным и только поэтому Тэхён решается на глупость. — Идёт медведь по лесу. Видит, машина горит… И проходит. Оглядываясь назад, не случайно и не шутки ради. Но тогда Тэхёну кажется, что будто бы судьбе вопреки. — Как ты, блять, это делаешь? — спрашивает позже Чанук, подхватывая с пола сумку. Тэхён крутит в одной руке телефон, в другой держит визитку. Скользит взглядом от имени и телефона по возмущённому Чхве, а потом почему-то на пацана позади. В смешном бомбере, голубых джинсах и с нелепой причёской-горшком. Он переминается с ноги на ногу, кусает губы торчащими вперёд зубами и выглядит так, будто вот-вот упадёт в обморок. Нос у него большой и крючком, а щёки круглые, как у хомяка. Или… Или как у кролика, да. Худой, смешной и какой-то ершистый. Аж зубы сводит. Подле него суетится похожая на него аджумма: то волосы поправит, то за руку возьмёт, то воды предложит. Тянется поминутно обнять, но сама себя тормозит, знает, что не к месту. Абсолютный провал, если это мама. — Мам, ну правда… — стонет паренёк, отмахиваясь от загребущих рук, и натягивает рукава бомбера по самые пальцы. Притоптывает ногой в огромном кроссовке и в этот самый момент смотрит на Тэхёна. Краснеет. Ушами только правда. Отворачивается, как кипятком ошпаренный, и нечаянно сносит мусорное ведро. Поднимается шум, гам, аджумма извиняется перед длинноногой нимфеткой, а сам виновник беспорядка, недовольно цокнув языком, бормочет под нос текст какой-то смутно знакомой песенки. Выглядит одновременно виноватым и как будто бы непричастным, и это… Мило. — Смотри, чудо какое, — Тэхён тычет Чанука под рёбра и кивком головы показывает на худющего пацана. Чхве оборачивается и раздражённо хмурится. — Перестань смущать людей. Ты прошёл кастинг, пошутив про медведя, который сел в машину и сгорел! Это вроде как многое про тебя говорит. — Я вообще-то ещё и спел. — В какой религии заставка «Наруто»... Они выходят из комнаты ожидания в коридор. Чанук продолжает возмущаться всю дорогу до ближайшей бургерной, Тэхён задумчиво мнёт между пальцев данную ему визитку и размышляет о том, как странно порой всё в жизни случается. Через неделю он получает уведомление о том, что принят. Через две ухмыляется всё той же длинноногой красотке и по-свойски падает в кресло напротив Шихёка. — Тэхён! — восклицает тот. — Молока, воды…[2017]
— …чая, или, может, теперь скотча? Они в Гонконге, и люкс долбанного “Four Seasons” на кабинет Шихёка не похож, но избавиться от проклятого дежавю у Кима не выходит. — Напомните мне, почему я вообще должен быть здесь? — Деньги, Тэхён. Тяжёлый гранёный стакан с негромким стуком опускается прямо перед ним. — М-м. Точно. Как будто когда-нибудь ответы Шихёка звучали иначе. — И прежде чем ты начнёшь заливаться соловьём и гнать пургу про то, как вас оклеветали, взгляни сюда. О. Да гори оно всё огнём. Тэхён тянется за стаканом и недоверчиво принюхивается к янтарной жидкости. — Я слушаю.