Если бы ты видел то, что вижу я

Гермиона уставилась на записку в ее руке, такие знакомые каракули, размытые слезами, падающими из её карих глаз. Она громко шмыгнула носом и бросила записку на стол из красного дерева, обычно успокаивающий древесный аромат сегодня оказался неэффективным из-за боли и оскорбления, свалившихся на нее. «Как они могли?» — громко прокричала Гермиона. Она выскочила из жесткого кожаного кресла и помчалась через библиотеку. Все это много говорило о силе её эмоций: ей было некомфортно находиться в этой комнате, в этом святилище и, несомненно, в любимой комнате в доме. Она резко обернулась, схватив оскорбительный пергамент и прочитав его ещё раз, тщательно, исследуя каждое слово. «Дорогая Гермиона, Ставим тебя в известность, что мы решили взять перерыв на несколько недель на Лазурном Берегу, так что мы должны перенести наше приглашение на завтрашний ужин. Напишем тебе потом, веселись с остальными. Береги себя. Гарри, Джинни, Рон и Джордж.» Гермиона бросила записку обратно на стол. Перенести приглашение. Они даже не удосужились вспомнить, для чего она вообще позвала их на ужин: это был её двадцать первый день рождения. Ладно, да, она не упомянула причину ужина, но после десяти лет дружбы с каждым из них она рассчитывала на то, что совсем не нужно напоминать им о её дне рождения. Особенно о двадцать первом. «Веселись с остальными» — Ха! Как она узнала, Гарри, Рон, Джинни и Джордж были сейчас во Франции, а все, кто остались — это Ремус, Тонкс, Сириус и его девушка Лира. Луна Лавгуд в настоящее время была в Швеции и охотилась на существ ещё не известных людям, в то время, как Невилл был в школе Гербологии в Африке уже вот как два года. Что касается Ремуса и Тонкс, так их дома ждёт Тедди, поэтому они уйдут уже вечером, что означает, что она, Сириус и Лира будут оставлены на «время вечеринки» втроём. Было бы менее неловко отменить ужин вообще, чем объяснять, почему практически никого нет, включая ее, так называемых, «лучших друзей». Гермиона опустилась на кожаный диван в противоположной стороне комнаты и уткнулась головой в свои руки. «Как такое могло произойти?» думала она. Они были лучшими друзьями в школе и стояли плечо к плечу на протяжение всех лет войны, их верность и дружба неоспоримы. Она помнила Битву за Хогвартс так, словно это было вчера, а не три года назад. Она помнила облегчение, которое они испытали, когда поняли, что всё кончено. Горе, которое они испытали, потеряв Фреда, Ремуса и Тонкс. Она помнила надежду и страх, который испытала, когда обнаружила, что Ремус и Тонкс не были мертвы, но были опасно ранены неизвестным заклинанием. Страх потерять их во второй раз висел над ними несколько недель, пока эти двое окончательно не поправились. Она помнила то, как утешала Джорджа, потерявшего своего близнеца, оставаясь с ним и помогая справиться с кошмарами в течении месяцев и варя ему зелье снов без сновидений. Она помнила чувства, когда узнала, что её родители погибли в автокатастрофе в Австралии, и сложности со скрытием её потери от друзей для того, чтобы не добавить горечи в уже и так тяжелое бремя потери Фреда. Она помнила день два года назад, когда работала в Отделе Тайн, когда чёрная завеса как будто бы ожила, крутясь и дымясь в невидимой буре. Неожиданно, мужчина вылетел оттуда, посмотрел на неё и пробормотал «какого Мерлина?», прежде чем завеса разрушилась у его ног. Она помнила радость, с которой Сириус был встречен при возвращении, облегчение и явное счастье на лице Гарри, когда он бросился в больницу Святого Мунго, чтобы найти его крёстного, требующего «выпустить его из этого отвратительного места». Гермиона помнила все счастливые встречи, когда они встречались на праздники. Она нахмурилась. Она помнила и то, когда всё начало меняться, около года назад. Это началось тогда, когда Джинни и Гарри наконец-таки начали снова встречаться после войны. Джинни не нравились «скучные» еженедельные посиделки в Трёх Метлах, она хотела очарования и показной пышности. Ей нравилось, когда Гарри водил её в лучшие рестораны и клубы. Маленькая рыжеволосая красавица без проблем была на глазах публики: она любила публику, а публика любила её. Гермиона начинала видеть их всё реже и реже. Рону, всего два месяца спустя, удалось получить работу мечты: он стал вратарём в команде Пушки Педдл, следовательно, исчез из видимости Гермионы. Сейчас она видела его чаще в Ежедневном Пророке или на фотографиях из знаменитых клубов, с красивой девушкой, практически повиснувшей на его руке. Джорджа она видела лишь иногда, он проводил большую часть времени с Перси в магазине Всевозможных Волшебных Вредилок. Он стал очень замкнутым и не любил часто общаться с людьми. С первого взгляда это кажется весьма невинно. Неизбежно. Они все повзрослели и жизнь развела их в разных направлениях. В любом случае, это просто не справедливо. Конечно, у них всех есть работа. И да, определённо, расстояние между ними стало увеличиваться и тогда, когда участники этой группы стали встречаться. Но, учитывая то, что они жили в 15 минутах друг от друга, разве это было не обоснованно ожидать видеть друг друга на полурегулярной основе? И учитывая то, что она и Гарри оба работали в Министерстве, разве был совместный ланч слишком большой просьбой? Всё было бы не так, если бы Гермиона сама не прикладывала усилий. Она пыталась собрать всех вместе хотя бы раз в неделю. Она попыталась организовать экскурсии для них. Они уходили от встреч раз в неделю, затем раз в месяц… а теперь и это. Она не видела их шесть месяцев. Одни из её писем оставались без ответа, пока остальные удосуживались короткой записки, так как они были якобы заняты. Она горько засмеялась. Забавно, у них есть время, чтобы вместе уехать отдыхать, но…без неё. Никто не спросил её, хочет ли она отправиться с ними. Грустно, три её лучших друга поэтапно отдаляют её от их жизней. Остальные делают какие-то усилие, но они не так близки, как были она, Рон, Гарри и Джинни. С Луной они регулярно переписываются, но та редко бывает в Англии из-за своих путешествий, связанных с расследованиями для Придиры. Время от времени пишет и Невилл из Африки, но они никогда не были по-настоящему близки. Гермиона навещает Ремуса и Тонкс каждые две недели, чтобы повидаться с Тедди — её и Гарри крестником и его родителями, так как наличие маленького ребёнка приносит немало трудностей, чтобы ходить куда-то часто. Сириуса она так же видит раз в несколько недель, в любом случае, с тех пор, как он стал встречаться с Лирой, Гермиона не может видеть его дольше пары часов, да и это понятно. Мужчина работает долгие часы аврором и, более того, должен ещё и остаток часов проводить со своей девушкой. Тот факт, что он всегда находит время и для Гермионы, значит очень многое для неё. Сириус отказался пропустить их встречу, которая бывает каждые две недели, и не важно, какая короткая эта встреча может быть. Он всегда говорил, что это стоит того, чтобы сходить в Три Метлы или в квартиру Гермионы, чтобы увидеть «его Миону», даже если и только на один час. Удивительно, но с тех пор, как он вернулся из завесы, они стали практически близкими друзьями, несмотря на их столкновения раньше. Возможно, это потому, что Гермиона стала зрелой и изменилась за те пять лет, в течении которых он был в этой завесе. Возможно, это потому, что и он наконец стал зрелым. В любом случае, ладили они на удивление хорошо, и Гермионе очень нравилось остроумие Сириуса. Но факт остаётся фактом, даже крёстный её лучшего друга находит время на неё, в то время, как сам Гарри… Девушка облокотилась на спинку дивана и слёзы полились из её глаз. Всё это началось не тогда, когда Гарри и Джинни начали встречаться. Это всегда было, просто было похоронено под поверхностью. Просто она выбрала отгонять от себя такие мысли, ссылаясь на различия между друзьями. Но это было, она должна была понять это гораздо раньше. Она была лояльна к ним, но в первую очередь к Гарри с самого начала их дружбы. Она осталась с ним почти до конца, когда она физически не смогла войти в комнату, где Гарри столкнулся с Квирреллом. Она была с ним, когда студенты стали называть его «Наследник Слизерина». Она окаменела после того, как нашла ответ к загадке, который позволил Гарри спасти Джинни и уничтожить Василиска. Она делала всё, что в её силах, чтобы защитить Гарри от Сириуса Блэка — человека, хотевшего убить Гарри. Она рисковала дружбой, рассказав Миневре о метле. Она предпочла бы, чтобы он ненавидел её, лишь бы не навредил себе. Гарри последовал руководству Рона и игнорировал её в течении недель, фактически до того момента, когда метла была возвращена. Несмотря на это, она нарушила правила времени, с готовностью рискуя её жизнью, чтобы вернуться назад и спасти Сириуса для Гарри. На четвёртый год она была единственной, кто верил Гарри, когда он говорил, что не бросал своё имя в кубок огня. Даже Рон был против него, движимый завистью. Она делала всё, что в её силах на пятый год обучения, защищая Гарри от Амбридж, пыталась помочь ему, когда он выходил из себя; оборвала горнолыжное путешествие с родителями и мчалась утешить его на Площади Гриммо. Она умоляла его быть осторожным в решении отправиться в Министерстве, но, тем не менее, с готовностью отправилась с ним и сражалась на его стороне, и пострадала из-за этого. Она старалась помочь ему на шестом году и волновалась о том, что это за ужасная книга для зельеварения, а за это была обвинена в зависти, хотя, как выяснилось потом, книга принадлежала Пожирателю Смерти. Она сражалась, чтобы защитить Хогвартс в ту ночь, когда умер Дамблдор, вместе с Орденом и Роном, и ещё несколькими студентами. Она сидела возле Рона, когда он был отравлен. Она отправилась домой и отправила своих родителей прочь, после того, как стёрла все их воспоминания о ней, чтобы не подвергать их опасности, когда она будет искать крестражи. Она осталась верна даже тогда, когда Рон сдался и ушёл от них. Она осталась и поддерживала Гарри, и строила планы, и работала так усердно, что ей казалось, что вот-вот и она упадёт от изнеможения. Она была захвачена и подверглась пыткам, но ничего не бросила и осталась верна им обоим. Она была в Гринготтсе и, разумеется, в финальной битве. Она потеряла родителей и пожертвовала всем, чтобы помочь Гарри. У неё не было ничего, кроме верности Гарри и Рону. Она простила Рона, несмотря на его отказ от её и Гарри, несмотря на ужасные, причиняющие боль вещи, которые он сказал ей. Она была готова не обращать внимания на постоянные споры и ссоры, постоянно помогая им обоим с их домашним заданием. А Джинни? Она выслушивала и успокаивала её, когда та страдала от её чувств к Гарри и беспокойству, что он никогда её не заметит. Гермиона давала ей советы, которые помогали Джинни. И что получила она? Правда, они защитили ее от тролля в первый год, несмотря на то, что это была вина Рона, что она оказалась в том туалете. Рон защитил её, когда её назвали грязнокровкой. Но так же он оскорблял и ранил её бесчисленное количество раз, как тогда, на Святочном Балу. Он вёл себя так, словно она была не девушкой, но разозлился, когда она пошла на бал с Виктором. Гарри ни разу не защитил её от оскорблений Рона. И Джинни, в те минуты, когда ей удавалось побыть с Гарри, она отворачивалась от Гермионы. Она спорила с ней и принижала за всё, что слышала. Потом она всегда извинялась, но всё равно… Сейчас Гермиона поняла: всё, что она вложила в дружбу, вся та верность, которую она давала, она давала безвозвратно, никто не возвращал ей этого. Она не замечала этого до сегодняшнего дня. Это была кульминация, финальное доказательство. Она больше не нужна Гарри, Рону и Джинни. Она им больше не полезна. Зачем им нужна заучка, когда они больше не в школе? Когда война кончилась? Теперь всё кончено, они дали понять это очень ясно. Маленькая часть Гермионы протестовала, говоря, что они вместе прошли через многое, они не могут просто взять и забыть её. Но как она могла верить этому? Никто из них даже не спросил о её родителях. Не спросил, нашла ли она их, в порядке ли они? Только Сириус, Ремус и Тонкс знали. Они увидели её плачущей над альбомом и приставали к ней до тех пор, пока она не рассказала. Она рассказала им при условии, что они не расскажут никому, пока кто-нибудь сам не спросит. Если людям на столько всё равно, что они не спрашивают, значит, они не заслуживают знать, таковым было мнение Гермионы. Говоря «люди», она имела в виду Гарри, Рона и Джинни. Её двух «лучших друзей» и её «сестру». Так называемых. Ха. Довольно об этом. Слишком много чести. И вот где они сейчас, отправились на каникулы и даже не спросили, хочет ли она присоединиться, забыли об «ужине» в честь её двадцать первого дня рождения. Она начала рыдать. Ни разу, с тех самых пор, как они победили того тролля на первом курсе, она не думала, что всё будет так. Её день рождение, которое, как думала Гермиона, будет наполнено любовью и смехом, стало полным издевательством над ней. Они ушли. Когда-то она была Бобром с мозгами. Гермиона зарыдала ещё громче, вспомнив эту кличку, так любезно прицепившуюся к ней в начальной школе. У неё были грубые волосы, узловатые колени и выпирающие передние зубы. Над ней всегда подшучивали из-за её мозгов, а книги были её единственными друзьями. Её мама успокаивала её, говоря, что однажды она станет прекрасной молодой девушкой с множеством друзей, и маленькая Гермиона ждала и надеялся, желая, чтобы это оказалось правдой. Но в Хогвартсе всё повторилось — одиночество и запугивания, до тех пор, пока она не подружилась с Гарри и Роном. После этого, Гермиона думала, что теперь она никогда не будет одна. А сейчас… Всё начиналось снова. НЕТ. Всё НЕ начиналось снова. Она не позволит себе думать об этом так. Она больше не та потерянная девочка. Она стала успешной молодой девушкой, которая многого достигла за свою короткую жизнь. Она может и потеряла близких людей, потеряла родителей, но она не бесполезна. У неё есть работа, и есть те, кто волнуются за неё. Ремус и Тонкс, милый Тедди, Сириус, и, возможно, Джордж. Она не собирается забывать дружбу с Джорджем до тех пор, пока не услышит, что произошло с его слов. Она знала, что это было очень не похоже на него, просто уехать на каникулы и не поинтересоваться, не хочет ли она составить ему компанию, особенно, если это означало пропустить её день рождения. Что касается Джорджа, она подождёт и выслушает. А что насчёт тех троих… к чёрту их. Всё кончено. Они использовали её из-за её мозгов и способностей, а сейчас, когда в мире всё спокойно, они больше в ней не нуждаются. Ну и ладно, ну и Мерлин с ними. Они ей не нужны. Гермиона спрыгнула с дивана и стала задумчиво ходить по густому ковру кремового цвета. Это был первый раз за многое время, когда она делала что-то для себя. Ей предлагали место на год в Итальянском Министерстве Магии, в их собственном Отделе Тайн. Она отказалась от этого места, так как думала, что вся её жизнь в Англии, и она не хотела бросать свою единственную семью. Но сейчас она решила переосмыслить эту идею. Её три лучших друга больше не проблема. А тех друзей, которые у неё есть, она может продолжить навещать так часто, как захочет. Это не будет разрывом их отношений, так как между Англией и Италией всего два часа разницы. Её родители… Гермиона быстро моргнула, смахнув подступившие слёзы. Её родителей здесь больше нет. Их дом, дом, в котором она выросла, стоял пустой. И Гермиона всегда хотела отправиться в Рим. А что более важно, больше её ничего не останавливало. Настало время меняться.