#10 Такендо

Они двигались секретными тропами, укрытыми от глаз. Лица их были закрыты, оружие готово к бою. — Сёкан Грэтт, вы так и не сказали, куда мы направляемся. — Помнишь сад Г’дун далла? Ооноке кивнул. — Мы последние из змеи. Ками собирает орден. — Ками? Я, наконец, встречусь с ним… — Ты хочешь? Тот снова кивнул. — Он очень жестокий лидер. С твоим своенравным характером встреча с ним может стать твоим концом, Икан Ооноке. Тот молчал. Не видел нужды говорить что-либо. — Боишься? — протянул Грэтт. — Нечего мне бояться. — Я же говорю, этот характер… Ты верный член ордена, спору нет, но тебе не хватает… сдержанности. Ооноке сорвал с ближайшего дерева созревший плод и стал его есть. — Но не смотря ни на что, я тебя не считаю идиотом. Когда ты его увидишь, услышишь, то сразу засунешь свой характер глубоко в… себя. — Вы стараетесь запугать меня, Сёкан Грэтт? Не выйдет. — Не забыл ли ты, Икан, кто я такой? — понизил тон стареющий Сёкан. — Не забыл, уверяю. — Наглый малец, я научу тебя еще уважать старших… Сёкан Грэтт хоть и не показывал этого, принимал силу талантливого ученика. Он не то чтобы боялся, но рисковать поднимать на того руку не решался. Еще один привал, и к следующему вечеру они будут на месте. Спустя двадцать часов они уже ступали по горному переходу. На очередном опасном участке Грэтт не смог преодолеть разлом, оступился, догоняя Ооноке, и повис, держась руками за ненадежный порог пропасти. Несмотря на все его левые мысли, Икан протянул руку помощи и не дал лидеру змеи упасть. Сёкан еще долго молча косил на ученика взглядом, но тот игнорировал это, не замечая. — Г’дун далла - очень старое место. Сады известны тем, что на их цветущих полянах перед самим Г’дон дольрэ, заключались великие соглашения и проводились великие сражения. Здесь же, тысячу лет назад, манускрипты прошлого принесли нам мудрость древних. Где-то в переплетениях этого подземного царства спрятано нечто, что может отнести человека к звездам. На рисунках отчетливо видно, что они уже проводили подобное раньше. Где-то там, внизу, ждет корабль, способный парусами своими разрезать облака. Перед глаголящим собралось человек двадцать-тридцать. Лидер тигра Сёкан Одалинг, его ближайший Бакуррё Сам, Икан Керрет и Сотё Кисуаяка. Еще рядом стояли несколько Рикуси, но они не были интересны представителям других конфессий. Лидер соловья Сёкан Сюррин, милая девушка с очаровательной улыбкой, с ней рядом Икан Вельвет, Икан Камсай, несколько Ситё и Рикуси. Все они ждали только змею и Ками. Пока ждали, верный соловью, Икан Гемза решил дать урок истории. — У Г’дун далла, как и у его подземных царств, очень плохая репутация. Говорят, их населяют сами демоны из преисподней. — встрял Икан Керрет. — Так ты боишься? — ответил Икан Гемза, заострив на нем свой взгляд. — Боюсь?! Можем проверить в бою, кто из нас двоих утонет в стразе, а?! — взорвался Керрет, и сразу был усмирен здоровой пятерней своего Сёкана. — Ярость тигра — штука серьезная. Но не тогда, когда ее пускают в разнос налево и направо, Икан Керрет. — пригрозил Одалинг. — Простите меня. — сказал он и сделал шаг назад. Гемза продолжил: — Действительно, ходят слухи, что в глубинах дольрэ обитают твари с шестью ногами и пятью руками, три головы которых изрыгают пламя из самого ада. Но это все слухи, не более. Барды разносят по миру столько небылиц, поверьте мне. Я сам когда-то им был, знаю, о чем говорю. — улыбался он. — Икан Гемза. — обратилась к нему сама Сюррин. Голос ее напоминал птичье пение, был очень высоким и мелодичным. Тот сразу склонил колено и ответил: — Да, Сёкан Сюррин? Гемза внимает. — Хватит щебетать, пока у меня не испортилось настроение. Гемза поднялся, после чего снова припал на одно колено. Выглядело это максимально нелепо, на него смотрели, как на дурака. Затем поняли. — Ками Лордэ… — шепнул один из Рикуси, и все обернулись. На заросших руинах подземного лабиринта стоял сам лидер "Черной руки". Все тут же преклонились, все, кроме Сёкана Одалинга. Его темные глаза, казалось, смотрят на всех и каждого сразу. На груди у него, поверх черных плотных обмоток, крестом пересекались два натянутых на тело кожаных ремня. Рядом с его лысой головой, прямо в воздухе, вертелся легендарный кинжал воли дракона. Он медленно следовал за ним. — Можете встать. — голос его напоминал глубинное эхо рычащих дьяволов, чем и вызывал страх и уважение у всех приближенных. — Мы ждем тебя уже два часа, Лордэ. — прямо сказал Одалинг. Похоже, он был единственным, кто его не боялся. — Если уж назначил точное время, так будь любезен сам прийти вовремя. В этот момент показались двое со стороны восточного обвального перехода. — Змея. Опоздали. Позор… Не удивительно, что вы приблизились к дракону. — язвил Бакуррё Сам. Никто не спорил, все молча выдавали своими глазами согласие. — Ками Лордэ, прошу простить за опоздание. — преклоняясь, говорил Сёкан Грэтт. Икан Ооноке при этом даже не пошевелился. Одалинг одарил его своим давящим взором, затем, не сдерживаясь, добавил: — Ты кем себя возомнил, Икан, что не преклоняешь колено в присутствии самого Ками?! — Хватит. Не стоит превращать наши традиции в насмешку, что за ребячество. Я собрал вас не для того, чтобы все перессорились и поубивали друг друга в погоне за нашими таинствами. — Зачем ты собрал нас? — после минутной паузы спросил лидер тигра. — Сёкан Грэтт. — кивнул тому Ками. — "Белая гарда" нанесла удар по логову у Кау’якл’на. В наших рядах предатель. — Предатель? — стали перешептываться Ситё и Рикуси. Одалинг и Керрет округлили глаза и, казалось, сейчас начнут дымиться. Лидер тигра побелел так же быстро, как и покраснел, спокойно спросил: — И кто же, по вашему, решил перечить воле дракона? — Без малейшего понятия. Я знаю только то, что четыре моих Икана, двенадцать Сотё, восемь Ситё, что были высланы в столицу, — так же мертвы. — Как выжил твой Икан? — спросил Сёкан Сюррин, заподозрив в нем предателя. — Вы не слышали о нем? — ответил ее Икан Камсай. — Нет, не слышала. — Он славится большим мастерством. Такого самурая очень сложно будет выбить из течения жизни. — продолжал Камсай. — Он при мне выбрался из окружения десяти гвардейцев. — подтвердил Грэтт. — Я горжусь своим учеником. — Я готов повторно пройти через ог’дар’ноока, чтобы доказать свою верность "Черной руке". — сказал Ооноке. — Хоть это просто слова, все же похвально, уважаю. — сказал Керрет, поддерживая свой гравированный топор. — Сосредоточьтесь. Я собрал вас для принятия контрмер. У "Белой гарды" при Шаогуне сиротский приют и форт в тоже время. Мы ударим по нему и покажем им, как они были не правы, когда решились открыто пойти против нашего ордена. Ками Лордэ не нужно было прятать лицо под маской, как это делали другие. Увидеть его могли только перед смертью, если он не захочет иначе. В его силе не сомневался никто. Магия даровала ему сверхчеловеческую мощь и стойкость. В сочетании со своим кинжалом, которым он не любил пользоваться, потому что ему нравилось, как выглядит начищенное до блеска лезвие из ледяного камня, он был непобедим для большинства мастеров мира. Говорят даже, что Лордэ может выдержать укус железного огнедышащего демона, но это только россказни. — Все пойдут? — спросила Сюррин. — Это не все. Есть еще одно важное дополнение. — он сделал паузу, все молча ждали. — Все Сёканы теперь переходят в одну конфессию. — Чего-чего? — переспросил Одалинг. — Теперь орден "Черной руки" состоит только из одной касты. — Я не пойду на это. Ни я, ни весь пантеон Кенчи. — сказал лидер тигра. — Тогда… — протянул Ками, но был перебит Иканом Ооноке, — Я прибегаю к одл’ваас. Все повернулись на членов полумертвой змеи. — Ты совсем оборзел, мальчишка? — снова гневался Одалинг. Ооноке не обращал внимание ни на кого, кроме Сёкана Грэтта. Он смотрел прямо на него. И он был серьезен. — Зачем? — спросил Лордэ. — Я готов ответить только вам лично, Ками Лордэ. Тот, не выдавая истинных эмоций, безразлично кивнул Грэтту. — Икан Ооноке! Не ожидал я от тебя подобного предательства! Ты, наглец, будешь наказан! И в этот раз очень и очень сурово! Грэтт более не ждал. Он уже думал ранее о том, чтобы придушить своего Икана. Когда он увидел его талант, принял потенциал, то сразу понял, что придет день, когда тот заявит ему одл’ваас. И вот. Этот день настал. Грэтт налетел на ученика, как рой пчел налетает на свою жертву. На него посыпались десятки ударов, первую половину из которых тот парировал, а от второй уходил. Его Сёкан был опасным соперником, он это знал. Опасным, но старым. Он видел, как слабость и немощность брали верх над его былой мощью. Он мог его одолеть, и он к этому стремился. Ооноке, как и Грэтт, уже давно размышлял об одл’ваас. Предвкушение этого момента достигло резонансной точки, и ученик отвлекся на секунду, снижая свою внимательность. Он быстро пришел в себя, когда сталь его учителя коснулась лица, разрезав маску, оставила после себя недурную зияющую рану. Ооноке был уверен, что сможет поразить Грэтта следующей атакой, но старик извернулся подобно змее, упираясь на воткнутое в землю оружие, и нанес прямой удар ногой тому в ребро. Икан повалился с ног, показав обмотанное лицо. Темная ткань размоталась и легла на мокрую землю. Кроме Грэтта никто более не видел прежде его лица. Все держали свои мысли при себе. Пухлый язык лежал на щеке, пачкая ее слюной. Маленькие глазки-бусинки глядели только на лидера змеи. — Мальчик молодец, но до Сёкана ему далеко. — подытожила Сюррин. Грэтт ни секунды не расслаблялся. Он не мог проиграть, всем телом и мыслями он был напряжен. Недооценивать своего ученика он не собирался. — За твой характер, Ооноке, я же говорил тебе, за твой хара… — лидер вдруг схватился за шею, выпустив меч из рук. Из его рта шла желтая пена, а глаза закатились. Еще несколько секунд он, как парализованный, стоял на своих ножных протезах, а затем повалился наземь и более не дышал. — Нечестно… Это было нечестно! — высказывался Сотё Кисуаяка. — Эту силу даровала мне магия. Ог’дар’ноока. — поднимаясь на ноги, отвечал бывший Икан, — Видите? На его коже моя кровь. Она ядовита для всех по-разному. Ему, как вы видите, не повезло. В том воля божественной судьбы. Он любил так говорить… — Одл’ваас исполнен. Приветствуйте Сёкана Ооноке. — спокойно сказал Ками. — Да ты настоящий монстр! — крикнул Ситё из соловья. — Я — Сёкан. По праву лидера требую отдать мне жизнь этого птенца. Его же братья, недолго думая, вытолкнули его вперед всех. — За неуважение к нашим традициям я приговариваю тебя к смерти. Без скрывающей лицо маски его язык ковылял туда-сюда, словно болтался по ветру. Только сейчас все заметили, что кроме уродливого языка у него еще и чудовищная пасть, усеянная мелкими клыками в два ряда. — Я… не отступлю! — крикнул Ситё из соловья и, побеждая страх, ринулся на свою смерть, замахиваясь катаной, как дубиной. Секунда. Ооноке использовал технику "Казевокиру". Удар пришелся на голову, рассекая ее пополам вертикально, от подбородка. — Кто еще готов проявить неуважение к Сёкану? — спросил Ооноке. Проступающие варикозные вены на его голове немного шевелились. — Вернемся к насущному. — снова дал знать о себе Лордэ. Одалинг показательно собрал из носоглотки все содержимое и сплюнул его себе под ноги. — Одл’ваас, Ками Лордэ. Заявил Сёкан Одалинг. Ками аз "Черная рука"! — сказал он, собирая голосом весь свой дух, а небо заревело громовым раскатом. *** Уже на подходе к первым населенным пунктам он понял, как ему тяжело. Он отвык от общества, отвык жить в окружении людей. Те же люди реагировали на него однотипно. Он был им неприятен. Они хотели, чтобы пришелец поскорее ушел. Прямо у местной пивнушки стояла доска с объявлениями. Такендо сразу нашел себе работу. Загадочная смерть в доме на окраине Сипхики. За разгадку случившегося платили пять сотен кан. Ему нужны были деньги, ведь он изрядно задолжал одному старому мастеру из алхимической лавки в Шаогуне. Через несколько минут он уже был у порога. Как говорилось в объявлении, ему нужно постучать пять раз с очень маленьким интервалом, чтобы его впустили. Так он и сделал. Дверь ему открыл парнишка лет шестнадцати в дорогом Шенхайском наряде красного цвета с желтыми цветами с ног до груди. Позади него стояла девочка примерно его возраста, пряталась за углом. Думала, что ее не видно. — Вы… по объявлению? Такендо кивнул. — Хорошо, проходите… — неуверенно говорил тот. Дом был в очень хорошем состоянии, если учитывать, что идет война. — Где? — Где произошло убийство? Он кивнул опять. — Сюда. — молодой господин указывал гостю на следующую комнату. — Почему? — Почему смерть загадочная? Такендо кивнул. — Хозяин ждал, что его убьют. На каждом окне нетронутые замки, входная дверь никому не отворялась, он не пускал даже меня, своего сына. Он тонул в паранойе и забился в угол, как загнанная мышь. — Как? — Как он умер? Тот снова кивнул. — На нем не было ни одной царапины. Я нашел его лежащим на кровати, лишенным дыхания, без сердцебиения. — Почему ты решил, что его убили? — Я… Это я решила… — смущенно говорила девочка. — Что? — У меня… было видение. — Келита! — обрубил ее господин. — Пусть говорит. — Иногда я вижу всякие вещи… Выхожу из своего тела и смотрю, как что-то происходит где-нибудь в другом месте. — Ты научилась магии? — Я не училась, у меня это с рождения. — отводя взгляд, продолжала та. — Что именно ты видела, девочка? — Лицо в маске. Я думаю, именно человек с этим лицом как-то сделал это… Такендо еще немного осмотрелся. Жители дома глядели на него, не двигаясь. — Зачем вам разгадывать загадку? Вы же ничего не сможете сделать. Странный огонек проскочил у обоих в глазах. Девочка выпрямилась и, казалось, хотела закричать. Мальчик сделал шаг вперед и, с голосом полным ненависти, проговорил: — Выпавшие за грань, существа колыбели, все они хотят отомстить! Такендо посмотрел на свою ладонь. Чернота вновь медленно расползалась, и он ничего не мог с этим поделать. Тело его опять немело, взор застилала тьма. В белой комнате он пробыл пару мгновений. Встретившись взглядом с обитающим в ней бело-синим человеком, он вмиг перенесся в далекое прошлое, он тенью следовал за маленьким Ооноке, летящем, рассекающим горные тропы. Он углядел в нем желание помочь погибающему другу. Дьявольское море, приносящее беднягам проклятия… Он действительно проклят? Даже если так, Такендо не считал этот дар проклятием. Дар уже не один раз помогал ему найти и понять себя. Разобраться в сложных личных ситуациях. Если бы не дар, он скорее всего уже покончил бы с собой. Еще мгновение, — и он смотрел на человека с себя ростом с окровавленной катаной в руках. Его лицо было закрыто маской, но он знал, кто это. Ооноке. Взрослый, сильный, живой. Его старый друг, старый телохранитель. И это он. Он убил их. — Зачем тебе это? — спросил у себя Такендо, стоящий в одиноком разграбленном доме с распахнутой дверью. — Чего тебе здесь надо, стервятник? — послышался злобный голос за спиной. Разгневанные Шаогуньцы стояли на пороге своего Сипхикинского покровителя, — мертвого Хашиёки. Они были разгневаны, желали выместить на ком-нибудь скопившуюся на сердце тьму. Такендо оторвал взгляд от своей ладони, убедился, что чернота опять исчезла, затем обратился к озлобленным людям: — Не надо. — Что не надо? С кем ты тут разговаривал? Сам с собой? — Мертвые. — Да, он точно сумасшедший, ребята. Надо вынести его отсюда вперед ногами, чтобы остальным подобным неповадно было к нам в Сипхики приходить! — предложил юный зазывала. У толпы были простые дубины, у кого-то вилы и ножи. Когда бродяга вытащил из ножен свой меч, — многие сразу узнали в нем легендарный "Горелом". — Это же тот самый меч! Как приезжие рассказывали! С темно-красной полосой вдоль всего лезвия! — Ты кто такой, еще раз спрашиваем?! Неужто сам Дозориан?! — Не неси чепухи! Что бы он тут делал один, без своей орды? Нет, это точно не он. — Но откуда у него тогда этот меч? Это точно же он! — все спорили людишки. — Я забрал его. — Что-что? — Орда близко. Южная долина в огне. Меч забрал. — Орда у Южных лесов? Что за бред? — Мне нечего здесь искать. Я должен идти. — Лучше не лезьте к нему! Это оружие приносит одни лишь беду восточной империи! Пускай ищет свою смерть в другом месте! — заключил один из толпы, что был старше остальных. В этот раз кровопролития удалось избежать. Такендо направился в сердце Шаогуня. Поход, так как было военное время, оказался не из простых. Все дороги перекрыты, всюду патрули, проверки, аресты. Через неделю он уже был у главных ворот. Заработал немного денег на новую, чистую одежду, чтобы не сильно выделяться из толпы, привел свое лицо в порядок и остриг длинные волосы, оставив один аккуратный конский хвост. В его карманах было еще около пятидесяти кан. Этого было недостаточно, чтобы вернуть долг мастеру Такеяки. Он намеревался направится в лавку и помогать ему всем, чем сможет. Цветущая крепость сильно преобразилась с момента, когда маленький мальчик видел ее в последний раз. Если раньше обитель императора вызывала только вдохновляющие приятные эмоции, то теперь она больше походила на мрачный оплот поглощенной войной империи. Озаренная солнцем, столица теперь погрузилась во мрак и тотальную ненависть. Странные люди в однотипных одеяниях зазывали с собой людей, дабы открыть глаза всем не познавшим дар магии. Такендо старался обходить их стороной и не попадаться лишний раз на глаза. Вопреки сомнениям, лавка старого мастера почти не изменилась. Алхимические растения все так же покрывали двор и явно были недавно ухожены. Здесь точно кто-то еще живет. Он не опоздал. Уже перед дворовой аркой он остановился. Накатили старые забытые чувства. Он вспомнил, как маленькая красивая девочка провожала его, смотрела вслед демону, который собирался лишить жизни стольких людей. Наивным взглядом смотрела и ничего не подозревала. Интересно, помнит ли она его? На этой улице было особенно тихо. Ему это сразу понравилось. Еще несколько секунд он смотрел на сад и готовился постучать в дверь, готовился отдать долг, ведь это именно то, что для него имело сейчас хоть какое-то значение. Это то, что заставляло его жить в данный момент. Дверь открылась раньше. Из дома вышла девушка с длинными черными, как сама пустота, волосами. Лицо ее несомненно ему нравилось, однако, если бы не глаза, он ни за что бы не узнал девочку Кимико. Сине-красные заостренной формы глаза… Он… Его приятные мысли прервал странный звук. В тишину влез отчаянный крик мужчины. Девушка не заметила Такендо, и он решил еще немного подождать. Он решил пойти в сторону звука. В небольшом, окруженном жилыми потрескавшимися зданиями, дворике, лежал в крови богато одетый мальчик лет шестнадцати. Его обнимал человек постарше, наверное, его отец, и кричал, со слезами на глазах глядя на убийцу. Перед ними стоял человек в темных одеяниях с окровавленной длинной катаной в двух руках. Такендо, недолго думая, решил вмешаться. Убийца хотел было лишить жизни и второго, однако незнакомец смог остановить его лезвие своим. Убийца сразу почувствовал в нем угрозу, — не каждому дано бесшумно подкрасться к опытному воину. — Зачем? — спросил Такендо, но не получил ответа. Убийца продолжил яростно наступать, — его целью был второй богато одетый мужчина, на защиту которого, судя по всему, встал один из его наемников. Движения укрытого за маской человека очень сильно напоминали ему его старого друга Ооноке. Сила и умения его не позволяли сыну Кенрюсая с ним играть и думать о воле отца. Несколько умелых уходов, контратака, пируэт, контратака. Скрывающий лицо под маской явно не ожидал встретить такого опытного наемника. Последний удар из серии незнакомца он пропустил. Встретил его грудью. Время для него чуть ли не остановилось. Падая на землю, он смотрел на свою катану. Смотрел, как лезвие покрылось трещинами. Оно было готово надломиться уже после нескольких ударов. Его поражение было предрешено. Но кто этот незнакомец? Как он посмел… Последние мысли убийцы испарились, глаза его закрылись, сердце остановилось. Такендо нужно было видеть его лицо. Он еще недолго смотрел на мужчину, что оплакивал своего сына, затем подошел к телу неизвестного. Протянул руку к его маске. Снял ее. И… с облегчением выдохнул. Это был не Ооноке, однако явно являлся членом его ордена. На его лице была татуировка в виде рычащего тигра. Такендо помнил, что рассказывал его друг про внутренние конфессии и порядки в ордене. Этот был из последователей Кенчи. — Кто ты? Кто ты такой? — спросил, вытирая сопли, мужчина. — Давайте я отведу вас в безопасное место. Вам есть куда идти? — Да-да, есть одно место… Но я не могу оставить его тут просто так лежать! Вы мне поможете? — Да. Помогу. Солнце старалось выглянуть из-за нависших над столицей туч. Несколько человек с закрытыми лицами сидели на крышах домов и смотрели на происходящее внизу. Они срочно должны доложить о произошедшем своим Иканам. Противник воли "Черной руки" должен быть наказан.