#10 Такендо

Теперь это ощущалось иначе. Воспринималось как-то по-другому. В белой комнате лежал странный человек в полосатой пижаме. Картинка стала в разы четче и больше не расплывалась. Несколько минут тот разглядывал свои руки. По его глазам можно было понять, что он чего-то боится. Впервые в комнату зашел посторонний. Они очевидно были знакомы. — Так больше не может продолжаться! Я не потерплю подобных выходок! — говорил второй. Такендо это удивило. Раньше он не мог слышать никаких звуков. Раньше никто и не говорил… Человек в полосатой одежде не сразу ему ответил. Внешним видом своим он выдавал безумца. — Я ничего этого не хотел… Я же предупреждал вас… Всех вас предупреждал, доктор… — Не хочу ничего слышать об этом! Когда-нибудь ты поймешь, что это все глупости! Это все нереально! Я заставлю вас всех понять… — злился тот. Первый вернул свой взгляд на руки. Стеклянными глазами он смотрел на что-то, что было открыто только ему. Тело его слегка заметно дрожало. — Что от меня требуется? Почему я вижу все это? Зачем? — сказал вслух Такендо. К своему удивлению он заметил, что безумец явно услышал его. Что-то явно он услышал… — Ты меня слышишь? — переспросил он. В стеклянных глазах зародился испуг. Тело перестало дрожать, и безумец медленно кивнул, смотря в пустоту. — Что ты делаешь?! — злобно крикнул доктор. — Ничего… — Если ты что-то видишь, то сейчас же должен мне об этом рассказать! Слышишь?! — Я ничего не вижу… — Врешь! Я же вижу! — продолжал тот. Безумец взялся руками за голову. По нему было видно, что все происходящее сильно давило на рассудок. Из глаз его стали течь слезы. — Я ничего этого не хотел… Это все так сложно понять, я не могу… Я обычный человек… Такендо хотел было сказать что-то еще, сделать шаг вперед, но все вокруг резко завертелось и стало мутнеть. Снова. Он снова возвращался в свой мир, не в состоянии как-либо управлять тем, что видит. — К черту вся эта магия, если и она мне никак не помогает? — подумал сын самурая, открывая глаза. Буря становилась все сильнее. Буревеги растянули свои силы чуть ли не вдоль всего фронта. Они явно понимали, что осада точно не дастся им легко. За дураков их никто не принимал. Кто в чем, а они, — дикие воины запада, — многое понимали в военном искусстве. Уже во всю величину были видны деревянные осадные башни, укрепленные железными пластинами. От сильного ливня земля превратилась в скользкую грязь. Казалось, в черных облаках прячутся искрящиеся драконы, готовые выйти наружу. — Мой вождь! — крикнул один из воинов. Дозориан повернул голову. На спине его был закреплен изогнутый меч с когтем вместо острия. — Чего они ждут? — спросил стоящий на стене лучник. — Готовятся, небось. Первый шаг, как никак, за ними… — отвечал стоящий рядом. Из-за грозы им было тяжело друг друга услышать даже при непосредственной близости. — Ты готов, мой император? — сказал мастер-кузнец. — Кофа каффай, конечно. Давай! Теперь это ощущалось иначе. Белая комната была невероятно четкая. Свет более не резал глаза. — Стой! — сказал вдруг лежащий на кровати безумец, глядя перед собой. Такендо замер, с любопытством ожидая продолжения. — Мне кажется, что я тебя вижу… Я не уверен… — Ты слышишь меня? — Кажется, что да… — У меня столько вопросов к тебе. Можешь ли ты мне ответить на них? — Да, конечно, давай. У нас есть немного времени, пока я здесь один. Я редко теперь бываю один… За все это время он и представить не мог, что ему и правда удастся поговорить с этим странным человеком, которого он видел время от времени. Что ему говорить? Что спросить сначала? Как вообще правильно разговаривать с человеком из будущего? Если это, конечно, будущее… — Где я? — задал свой первый вопрос тот. — Где… ты? В моей палате, где же еще… — Палате? Нет, стой… Какой сейчас год? — Честно, я не уверен… У меня никогда не получается правильно ответить своему доктору. Он всегда злится. — Хоть приблизительно… — Я помню, что когда я сюда попал, точно был две тысячи сто пятьдесят третий. — Значит, я все-таки в будущем… — подумал про себя Такендо, — Почему я вижу тебя? Почему вижу все это? — А что ты видишь? — неожиданно спросил человек. — Что… я вижу? — Да! Что ты видишь? — любопытствовал тот. — Ну, тебя вижу. Палату эту. Несколько раз я смотрел из окна на этот твой мир будущего. Мне все здесь кажется невероятным… — Ты, значит, из прошлого? — Да. Я Такендо. Родился в восточной империи. В семьсот семидесятом году. — И как это возможно? — Я надеялся, что ты мне скажешь… — Я… Мне кажется… — потянул тот. — Что? Говори, я готов тебя выслушать. — Я думаю, это все он… — Кто? О чем ты? Комната вновь стала размываться. Как Такендо не старался зацепиться за этот мир, — остаться в нем еще немного, — ничего не получалось. Его снова уносило в настоящее. — Тоннеки! Тоннеки, мать твою! Ты спишь?! — кричал ему в ухо мастер Весэх. — Нет! Нет, я… — неуверенно говорил тот, открывая глаза. — Спускаемся! Живо! Похоже, что он действительно пропустил некоторое время здесь. Буревеги вместе с северянами только-только пошли в наступление. Каждую осадную башню продвигали вперед, требушеты уже заряжали новыми камнями. С первым залпом настенных пушек сразу несколько башен покрылись огнем. Несмотря на это их продолжали толкать. Показались целые отряды с длинными лестницами, а вместе с громом раздался боевой клич людей, готовых отдать свою жизнь только ради того, чтобы хоть несколько их товарищей перебрались-таки через стену. Лучники и стрелки с зажигательными пистолетами тоже открыли огонь. Племена понесли первые потери, а до подступов к каменному барьеру оставалось еще не меньше трех сотен метров. Первые молниеносные когти выпрыгнули наружу, разразив черные небеса, оглушая ревом своим. Такендо смотрел наверх уже стоя внизу, рядом с гвардейцами "Белой гарды". Лишь на один миг он снова провалился в свои видения, но не суждено было ему отправиться в будущее… — Прими же нашу веру в тебя! Вспомни наши жертвы, наши старания! Проклятый богами человек, что рядом со мной, готов вознести все, что от него осталось, чтобы хоть как-то помочь тебе, о магия! Твой покорный слуга умоляет тебя в час нужды! Яви же нам волю свою! Скажи слово свое! — кричал Каттай, обратив свой взгляд на плачущее небо. Кантетшо внимательно смотрел на него с некоторой досадой в глазах. — Ничего не выйдет, Каттай… — Не говори так, мой император! Мне было видение… Магия будет сегодня с нами! Сегодня, — час, когда сила ее станет очевидна всем! Новый залп. Одна из осадных башен покосилась, а затем, под влиянием огня, стала разваливаться. Вершина ее была полностью разрушена, — теперь она была бесполезна. Среди грохота неожиданно послышался смех. — Смотрите… Тишина. Ливень вдруг прекратился. Черные тучи проглотили гром, — и он тоже стих. Это было так необычно, что у многих вызывало ступор. Тысячи людей по внутреннюю сторону стены смотрели наверх, приоткрыв рот. Каттай не вынес разочарованного взгляда своего императора. Дабы избежать позора, — избежать чувства вины, — кузнец, махнув рукой, бросив свой жезл на землю, спрыгнул вниз с балкона цветущей крепости. Не успел Кантетшо подойти, как небо замолчало, переключая все внимание на себя. Дозориана бросило в жар. Повидавший многое старый воин все же был под впечатлением. После минутной тишины, небо одарило всех громом новой силы. — Там, — в облаках, — что-то живет… — сказал рядом стоящий зевака рядом с вождем. Черное небо сияло тысячей раскатов. Крики десятков щебечущих птиц пронеслись по полю битвы, а затем, вновь одарив всех на миг чудом тишины, — выпустили тучи из себя невиданной силы разряд. Подобной силы удар запросто мог разделить белую гору Хакусан на две части. Ударная волна пошла в сторону многотысячного войска племен. Сам воздух наэлектризовался и колол каждый сантиметр тела. Земля стремительно раскалывалась, грязь волной наворачивалась на себя же, хороня под собой тысячи воинов. Дозориан, который двигался в тыльной части орды, — и то почувствовал силу стихии. Его горбатый конь скинул его с себя и тут же умер. Туша его смотрела на бывшего хозяина глазами, полными крови. В один момент несколько тысяч захватчиков лишились жизни. Ливень вновь шел с прежней силой, а черные небеса стали более спокойными, выпустив, наконец, свою ярость на волю. Однако, не все прошло так гладко. Силовая волна, что пошла в сторону Шаогуня, коснулась и защитников империи, что были на стене, а сама стена в некоторых местах и вовсе чуть не обрушилась, теряя почву под основанием. Несколько попаданий, — и она падет. Глобальная растерянность продлилась недолго. Выжившие уже крепко держали оружие в своих руках. Они готовы были биться насмерть, не позоря богов! Уж если они смотрят! Такендо не слабо оглушило. Он потерял равновесие и повалился на спину, как и многие рядом стоящие гвардейцы. Но, если другие уже понемногу поднимались на ноги, то он не спешил… — Это снова ты? Куда ты пропал? — говорил человек в белой комнате. — У меня очень мало времени, а я не знаю, смогу ли еще раз сюда попасть! — кричал сын самурая. — Что там у тебя происходит? Будущее вновь медленно стало отдаляться от него. Он почувствовал это сразу, как первые острые углы стали исчезать. — Скажи мне, что тебя тревожит! Скажи все, что мне стоит знать! Времени мало, а я могу сюда больше и не попасть! — Если я скажу тебе, то ты не поймешь… — Просто скажи! — У нас здесь все не просто… В общем, я думаю, что ты появляешься здесь из-за меня, в каком-то смысле… У меня некоторые проблемы, а он пытается их решить, пытается помочь мне… Я хочу сказать… Извини, я не могу свободно выразить все, что сейчас у меня в мыслях, пойми! — это все, что Такендо успел услышать. Он открыл глаза и увидел перед собой Весэха, который тряс его, держа за плечи. — Живой?! — Да, я в порядке… — приходил в себя тот. — Тогда вставай! Они пробили стену! Скоро начнут пролезать, пора сражаться! Вставай, ну! Бессмыслица услышанного не укладывалась у него в голове и быстро забылась. Боевой клич врывающихся воинов племен заставлял сосредоточиться именно на войне, а не на каких-то призрачных видениях будущего. Если он хотел вернуться, если он хотел, чтобы было куда возвращаться, то он должен был полностью отдать себя войне. Полностью сосредоточиться, никого не щадить, ни на что не отвлекаться. "Белая гарда" вступила в бой. Гвардейцы использовали не только режущее оружие, но и магию. Сам же мастер Весэх полагался только на свои инстинкты и парные зазубренные саи, которыми ловко выпускал варварам кишки наружу. Горящие каменные снаряды стали пробиваться в жилые дома горожан, врезаясь в крыши. Первые осадные башни коснулись стен. Лучники со всей доступной меткостью продолжали отстреливать наступающих воинов племен. По жилам столицы уже лилась кровь. Ярость и боли заполонили улицы. Буревеги давили своим числом, заставляя защитников медленно отступать в сторону цветущей крепости. Потерянное стрелками оружие они обращали против них самих. Весэха сбил с ног тучный северянин с огромным двуручным топором. От силы удара тот выронил свои саи, а по приземлению разбил себе нос. Он смотрел на залитое кровью лезвие топора, возвышавшееся над ним. Он представил свою смерть. Он представил, куда попадет после своей смерти и на что он заслуживает надеяться по результатам своей жизни. Вся жизнь перед глазами… Северянин описал дугу и замахнулся для добивающего удара, но вражеский клинок остановил его сердцебиение, стирая сознание в порошок. Кровь хлынула изо рта. Он обернулся, чтобы посмотреть напоследок в глаза своему убийце. Обагренное темной кровью лицо гневного дракона испепеляло остатки его цепляющегося за жизнь разума. Глаза, полные холодной ненависти, которые видят все, что происходит вокруг. Тело этого зверя каждым сантиметром кожи чувствовало, что ему нужно делать, как двигаться. В гуще всего этого хаоса он умудрялся выбрать правильный ход. К сожалению, он так не умел. К сожалению, он всегда отдавал себя этому всепоглощающему хаосу битвы и злости. К сожалению, он… — Важвак! — раздался яростный крик, полный боли. Такендо ловко изъял лезвие из груди северянина, и тот тут же помер, свалившись набок. Молодой гон был готов ринуться на объект своей ненависти, но того сдерживал его товарищ. — Не спеши, Аро! Помни уроки важвака! Они отходят! Мы их еще настигнем! Они все умрут! — говорил тот. — Я убью его! Слышишь?! Ты! Я убью тебя, тварь восточная! У Такендо не было времени слушать все, что кто-то там кричит. Вокруг было достаточно криков. Он помог Весэху подняться и вместе с ним продолжил отступление к крепости. — Кофа эль Каттай. Пранто аль оттанье. Зря, очень даже зря. Шутка жрецов, Каттай… — говорил император, стоя на балконе. Он смотрел, как варварская кровожадная туча расползалась по улицам Шаогуня. С устрашающей силой орда давила возможности империи, несмотря на технологическое и магическое преимущество. — Так быстро… Даже так… — говорил он себе под нос. Цветущая крепость была готова встречать гостей. Все имперские маги уже были на позициях, а пушки наведены на открытые улицы и переулки. Последний рубеж, при падении которого, — падет восток. Аро держал однозарядный кремниевый пистолет наготове. Изо всех сил старался он не упустить из поля зрения цель своей мести. Главное выбрать подходящий момент и… — Черт! Двигается, как призрак! Словно знает, что в него целюсь, Каг! Знает! — Аро, не спеши! Мы их всех убьем, всех! Только не спеши и держись рядом со мной, не теряйся! Всех отстающих жестоко убивали, отрубали конечности, разрубали плоть и кости. Часть Шаогуня уже было не узнать. Черные обломки, укрытые неугасающим огнем. — Не все так просто… Они что-то задумали, что-то знают… — бубнил Кантетшо. — По вашей команде мы используем всю силу магии, император. — говорил стоящий рядом избранный. Буревеги и северяне не спешили штурмовать подходы к крепости. Требушеты подвели ближе, чтобы заливать их огнем, но каменные снаряды не достигали цели. Избранные силой магии останавливали приближение несущих смерть глыб и роняли их на землю. — Что видят небесные глаза? Где змей? — После удара молнии все наши глаза были уничтожены, император. — склонялся избранный маг. — Они не пойдут на штурм без своего легендарного дьявола! — повысил голос тот. — Мы сделаем все, что вы прикажите… — У нас нет другого выхода… — задумчиво произнес Кантетшо. Он еще не долго смотрел на то, как варвары прекратили свое наступление и окопались. Ожидание сводило его с ума, но он продолжал мыслить в своей трезвости, объятой синим пламенем. — Проклятый богами император говорит… Слушайте же мой приказ! — сказал он, глядя в глаза избранному, а тот, — используя дар свой, — нес его волю верным защитникам империи.