Je ne t'aime pas!

      Раннее утро было удивительно ласково. Никакого промерзлого холода, никакого инея, как это иногда случается весной по ночам. Маленькие капли росы, и те едва заметны были на коротких стебельках молодой зеленой травы. Желтоватые камешки кажутся глазу совсем красными, яркие лучи выглянувшего солнца окрашивают их. Кора старого дерева, единственного на их поляне, окруженной густым лесом. Черный муравейчик ползет себе по длинным жилкам трещин, несет семечко овса, которое подобрал на бурой от ночного дождя земле. Спокойно так ползет, не торопится. Ему не тяжело, но лишние силы тратить на спешку уж вовсе ни к чему.       Длинные штаны комбинезона становятся травянисто зелеными вместо привычного болотного, намокая в высокой траве. Жесткие стручки-стебли били по голым рукам. Не ощущалось как что-то совершенно ужасное, скорее просто терпимо-неприятное. Юноша убирает пряди с лица, они от долгой дороги уже запутались. Одна заколка потерялась, видимо, та ветка ели все же стащила ее на землю. Обидно. Пришлось достать из маленького кармашка на груди другую, тоже с большой и улыбчивой пчелой, и заколоть непослушные бурые волосы. Немного жесткие и непослушные, но, с недавних пор, любимые всем сердцем. На то было несколько причин.       Наконец, виднеется кучерявая макушка среди этого леса из мискантуса. Да не одна, а с макушкой повыше. У которой, к слову, была пара очаровательных ушей и темной, как кофе, гривой.       Солнце все еще не выглянуло выше холма. Самое начало рассвета.       - Томми?       Смотреть против света было неприятно, и так друг казался словно подсвеченным, словно с ореолом вокруг и без того золотой головы. Чуть съехал полосатый рукав кофты, в которую Туббо всю дорогу заворачивался, лишь бы не замерзнуть, - хорошая погода ничуть не спасала при плохом теплообмене.       - Доброе утро, мой друг! Рад видеть тебя сегодня, такой день замечательный!       Таким довольным он не видел приятеля уже давненько. Широкая улыбка на все лицо, обнажающая зубы. Пара веснушек была видна ярче обычного, а на щечках выступили маленькие, едва приметные ямочки. В глазах буквально заметны были искорки счастья, и Тоби на короткий миг забыл даже, что даже не шесть утра и он очень не выспался этой ночью.       Взгляд поднялся на спутника Томми.       - Это Карл.       - Да, я взял его на прогулку. Думаю, что Текно будет очень признателен.       - Ты с ума сошел, он нас прикончит!       - Не прикончит, - Томас морщится забавно, когда пух попадает ему в нос. Дергает на себя поводья, и Карл тоже машет головой, - Ему нужно бегать, а Текноблейд еще в ближайшие дня четыре из дома не выйдет, пока луна не станет меньше. Так что, считай, мы делаем ему одолжение.       - Но зачем нам конь?       Улыбка Томми становится еще шире, хотя, казалось бы, куда сильнее.       - Я решил что нам пора научить тебя верховой езде! - у Туббо на этих словах почти подкосились ноги. Да, отлично начался денек. Просто отменно. А закончится, наверняка, травмами. У обоих, когда эта махина решит, что наездники из них непутевые, и скинет где-нибудь на обрыве.       - Я на него не полезу. Не заставишь.       - Да ладно тебе! Хочешь, я посажу тебя в седло, а сам поведу? Так ты будешь в безопасности.       - Томми!       Да, конечно. Трижды. Особенно когда этот самый конь испугается ветки и просто унесет его в темную чащу, оставив Томаса далеко позади, а Туббо без шансов на выживание.       - Тогда я сяду с тобой?       - И мы грохнемся с него вместе.       - Да ладно тебе, не будь занудой!       - Я не зануда. Я просто не хочу умирать из-за твоего желания покататься.       - Дай хотя бы шанс этой идее!       Шуршание ботинок о землю, Томми подходит близко-близко, и Туббо, почему-то, совсем забывает как дышать. Забывает как нужно двигаться, как моргать, и прочие нужные для выживания вещи. Тихий сдавленный вздох, в голове что-то щелкает, когда их глаза встречаются друг с другом буквально в сантиметрах двадцати.       Все деревья разом замолкают, словно тоже наблюдают за ними. Тоби замечает, что в глазах друга, помимо умоляющего взгляда, как будто что-то важное изменилось. Что-то, что раньше было таким жестким. Это как наблюдать, как тает лед на реке. Сначала он голубой, но очень светлый. Холодный. Потом идут трещины, льды плавятся под лучами яркого солнца, а после вода нагревается, становится теплой-теплой.       Так и с Томми.       Что-то в нем растаяло. И это что-то сейчас заставляет сердце Туббо биться в раз пять чаще и сильнее.       - Ну пожааалуйста! - Томас чуть дует губы, делая еще шаг на встречу. Тоби от него. Он еще ближе.       Юноша чувствует спиной дерево. Кажется, отступать больше некуда.       Мысли роятся в голове, как пчелки. Большой жужжащей кучей, когда их лбы соприкасаются под тихий смешок Томми. Как он оказался настолько близко, кто вообще разрешил ему приближаться, особенно после того, как Туббо на протяжении долгих двух недель выстраивал свой мирок ментального спокойствия, где любой контакт с лучшим другом не вводил в ступор по непонятным причинам. Нужно отдать должное Ранбу, он действительно помогает со всем этим.       Карл сердито тряхнул гривой.       - Ладно! - когда вообще Томми успел упереться рукой об дуб и вот так неоднозначно нависнуть над ним - вообще не ясно, Тоби отталкивает его, складывая руки на груди и как бы обнимая самого себя. Неуютно, ему не нравится чувствовать себя уязвимым. Томас же, немного сбитый с толку и растерянный, пару раз моргает, смотрит в пустоту. Словно его только что не просто ошарашили резким, и, на удивление, положительным ответом, но как минимум отшили. Догоняет друга, который уже успел подойти к Карлу, дергает седло. Закреплено надежно. Вроде как.       Карл смотрит на них как на маленьких и смешных людей. Его хозяин выглядел грозным, великим. Страшным, своего рода. А эти забавные. Их маленькие копыта были совсем странными, а мордочки слишком сплюснутые, даже для людей. Похоже, теперь охрана их здоровья - его забота. Остается надеяться, что хозяин щедро наградит его за опеку над столь юными жеребятами.       - Так, хорошо, - Томми протягивает другу перчатки из светлой кожи, сам надевает такие же, - Ты залезай первым, я страхую. Потом подсяду. Понял?       - А если он испугается и рванет отсюда?       - Ты как будто не про Карла говоришь, - юноша закатывает глаза, - Он возил самого Текноблейда. Думаешь, испугается нас двоих?       Это звучало справедливо. Текно тяжелее их обоих в раза два, если не больше, и как-то глупо думать, что Карл вот так запросто скаканет в неизвестном направлении. Нога в ботинке становится на стремено, Туббо подтягивается за седло изо всех сил, но немного ему не хватает, чтобы наконец сесть. Тогда руки в перчатках подхватывают его под бока и заталкивают наверх. Аккуратно так, очень осторожно.       Чувствовать себя в седле достаточно странно. Все такое маленькое, даже сам Томми стал в разы меньше. Приходится держать спину ровно, чтобы не упасть, но от этого нет никакого дискомфорта. Наоборот. Странное удовольствия. Паренек хватается за рожок перед ним, буквально мертвой хваткой, когда Карл под ним немного качнул головой, отгоняя мух. Каждое движение лошади, каждое изменение в мышцах чувствовалось в ногах. Немного страшно.       Томас ловко цепляется за заднюю луку и рожок, подтягивает свое тело и прямо в прыжке перекидывает ногу через седло, садясь позади друга.       - Ну, и как ощущения? - Тоби немного откидывается на его спину, поднимает голову. Сердце стучит еще быстрее.       - Я все еще уверен что это ужасная идея.       - Но сейчас же все хорошо. Давай, бери повод в руки.       Слушается. Повод был темный, почти черный, и что-то подсказывало, что очень твердый и жесткий, хотя через перчатки сказать сложновато было. Томми тоже берет, прямо рядом с руками Туббо, как бы направляя и ставя его пальцы в правильное положение. Чтобы держать удобно было.       - Ты молодец, хей. Давай, мы его стукнем сейчас немного, и он двинется вперед. Помни, что если ты сильно потянешь, то можешь повредить Карлу челюсть, а Текно нам такое не простит.       - Может лучше ты поведешь, а?       - Мы вообще-то тут тебя учим. Давай, не дрейфь. Я же рядом.       Спокойнее не стало, но и просто стоять посреди полянки на коне тоже странно. Легкое движение руками вверх, повод ударяется немного о бока лошади, и та трогается с места. Медленно перебирает копытами, но идет уверенно.       Первые несколько минут все это мероприятие вызывает сильнейшую тревогу. Карл иногда спотыкается о камни, и в такие моменты хочется закричать, лишь бы хоть как то спустить напряжение. Но Томми только шутливо ругает коня, сильнее обхватывая за бока своего друга, не позволяя неуверенному наезднику упасть с седла. Иногда их друг замечал интересную, по его мнению, траву, и приходилось просто ждать, когда же жеребец перекусит. Есть те лошади, которые достаточно послушны к указам, и Карл был такой. Ровно пока дело не касается сладкого лопуха или чертополоха.       Но идут. Медленно так, по узкой протоптанной тропинке в чаще леса. Солнце поднялось выше, но его лучи все еще не желтые. Розоватые, нежные, похожие на сливки или зефир. Ложатся нежно-нежно на молодые листики берез и осин, на иголки лиственницы. На маленькие пушки одуванчиков и соцветия сныти. На журчащую струйку ручейка, который еле-еле пробивается под камнями и опавшими листьями. Его едва видно, но звук воды, цепляющей траву и сталкивающейся с корнями, слышно хорошо. Спокойствие приходит позже, само по себе. Как-то так получается, что сознание просто зацикливается на окружении, а не на том, что их транспорт в любую минуту может выдать что-то странное. Огромное поваленное дерево слева от них, кора уже разошлась в нескольких местах и теперь просто свисает обломками. Большие серые камни, один из таких оплетают корни крайне странной сосны. Интересно, как же так вышло. Она словно растет на ней - ствол начинается именно на самой верхушке булыжника, а не пробивает его.       Вокруг цветет кипрей, стручки тянутся фонтанами высоко-высоко, к небу. Его много, и маленькие пушки кружат вокруг, залетая в нос коню. Он трясет головой, грива разлетается во все стороны и бьется немного о ногу Туббо. Небольшие точки адониса, лепестки узкие, жесткие. Желтые пятнышки. Яркие, голубые зонтики цикория.       Они немного спускаются, и за деревьями уже видно реку. Поток воды очень быстрый, и юноша по себе знает, что он сбивает с ног, а потом еще и бьет в лицо, как последний предатель. Парень закрывает глаза, позволяя своим ресницам трепетать под потоками воздуха, а светлым кудрям падать на глаза, и кладет голову на плечо впереди сидящего друга. Обнимает его руками за талию, почти ложится на него, утыкаясь носом в сгиб шеи. А тот смущенно смотрит вперед, пытаясь сосредоточится на звуке бурлящей реки и цокоте копыт Карла об мелкие камешки гравия в тропинке. Конь, кстати, наслаждался прогулкой больше их обоих. Щипал себе по пути листья с деревьев, шел медленно, никуда не торопился. Сказка а не жизнь. Они двигаются вдоль небольшого обрыва, где с одной стороны бурлящий поток, немного зеленоватый, а с другой - густой лес, где солнечные блики прыгают по зелени, превращая обычно мрачную чащу во что-то по-настоящему прекрасное.       Томми почти уснул, чувствуя себя невероятно умиротворенным, держа Туббо в объятиях. В воздухе витал этот аромат лета, какие-то сладкие ягоды и полевые цветы. Запах яркого и теплого солнца, раннего утра, травы. И это все так расслабляло.       - Остановимся? - голос Томаса всегда такой странный, когда тихий. Кажется неестественно спокойным, пробирающим до мурашек по коже, - Можем немного погулять, если ты хочешь.       - Да, наверное.       Спустились с седла, привязали Карла к дереву. Ноги подкашивались после конной прогулки, к качке быстро привыкаешь. Томми пару минут смотрит на попытки Туббо нормально ходить, а после берет его за руку, который раз за день улыбаясь. Смеется немного, помогает спрыгнуть с камней, с холмика, вниз, к тропинке. Там росли высокие кусты малины и бересклета, непослушная трава и маленькие желтые вьюнки. Кроссовки подминали под себя растительность, Тоби хотел верить в то, что маленькие дружки-жучки не ползали сейчас прямо под ним, и он ни одному малышу не сломал жизнь своей большой и страшной ногой.       Божья коровка садится на руку. Она ярко красная, и у парня в голове всплывают воспоминания, от которых щеки становятся под цвет жуку. Малышка перебирает лапками, едва ощутимо ползет по пальцу, к ладошке. Смешная.       - Малину будешь?       - Что?       А Томас уже успел залезть в тот самый куст, который рос возле тропинки. Залез в него по пояс, и стоял прямо среди зарослей, довольный невероятно, уже с малиной за щеками. Копошится руками среди листьев и ни звука не издает, когда колючки от лозы колят ему кожу рук. Выбирает несколько ягодок, протягивает другу. Тот смотрит на них, долго смотрит. Видимо, пытается разглядеть там тлю. Но, когда убеждается в безопасности сего мероприятия, сует три ягоды в рот, и закрывает глаза от того, насколько же она вкусная.       Поедание малины переросло в своеобразное состязание, кто больше сможет собрать. Обоих охватил этот детский азарт, несмотря на то, что они были и судьями, и участниками. Никто не оценил бы их трудов, кроме них самих, но когда у Туббо весь карман на груди набился большими такими ягодками, а у Томми - карманы штанов и еще и две жменьки в руках, то парни просто решили сойтись на ничьей и сосредоточиться на употреблении добытого. Оба довольны. Победила дружба, как в подобных конкурсах обычно говорят.       Розовые ягодки маленькой кучкой лежат на траве, очень ярко выделяются на немного темной от тени дуба траве. Мальчики все еще зачем-то держат друг друга за руки, медленно поедая малинку за малинкой, наслаждаясь тишиной. Если верить положению солнца, то сейчас часов девять утра, и все вокруг уже прогрелось, потихоньку в лесу становится жарко, как и в любой такой день. Малина вкусная, холод от воды под ногами приятный, а день чудесный. Замечательно сидеть на краю у обрыва, свесив ноги вниз и не думая о том, что вся одежда потом будет грязная. Замечательно украдкой смотреть в глаза другу, теша в своей душе маленькую надежду. Замечательно замечать, как сок от одной ягодки остался на руках Томми, и как он тщетно пытается убрать его с ладоней и с лица, но в итоге только размазывает сильнее.       Замечательно доставать из кармана платок, смеясь с него. Замечательно вытирать лицо, пока он хмуриться.       Замечательно сталкиваться глазами, находясь так близко друг к другу. Переставать дышать, когда его ладонь, уже почти чистая, тянется к щеке. Не мешать ему, потому что сейчас худшее, что они могут сделать - испортить момент. Сжимать своей рукой его другую руку, словно пытаясь понять, а что происходит и стоит ли этому всему происходить.       Томми сталкивается с Туббо лбами, все еще не отрывая глаз. Приближается еще немного, набирает в грудь воздуха побольше и старается угомонить бешено бьющееся сердце.       Замечательный день, солнечный.       А их губы на вкус как замечательная малина.