N дней до самоубийства

- Маэстро, вы там? Услышав до боли знакомый голос, Эрик напрягся. Его сердце пропустило несколько ударов, а затем, казалось, замерло. Разум порывался открыть дверь Кристине Даае, но тело оцепенело. Пламя свечи освещало деформированную часть лица. Тени беспорядочно скользили по стенам, расплывались и тут же вытягивались в длинные кресты. Комната будто бы заполнилась вакуумом, Эрик делал глубокие вдохи, но воздуха все равно не хватало. "Открой чертову дверь, идиот!" - промелькнуло в голове Призрака Оперы. Кровать заскрипела, когда мужчине удалось сделать глоток воздуха и подняться с постели. Движение. Вот она. Кристина стояла в полуобороте, устремив задумчивый взгляд в маленькое окошко, которое выходило из стены коридора. Эрик смотрел на нее лишь одним глазом, другая сторона его лица пряталась за дверью. Внешностью своей он снова был закрыт для нее. Даае повернула к нему голову, рот дернулся в случайной улыбке, которую Даае, засмущавшись, постаралась стереть со своего лица. - Я могу...? - Кристина указала пальчиком в комнату мужчины. - Да-да, конечно, прошу прощения... - Эрик поспешно распахнул дверь и впустил объект его томления и дикой страсти, которая держалась наравне с безумием. Кристина остановилась у стола. Даае сразу же приметила свернутые бумаги с нотами, видневшимися рисунками и непонятными знаками. Деревянная поверхность была пропитана чернилами. Рядом же небрежно лежал складной нож с утонченным лезвием, на котором были выгравированы арабские знаки. При виде гостьи свеча словно притаилась, стараясь не привлекать внимания, чтобы лучше рассмотреть бледное лицо. Кристина перевела взгляд на тумбочку рядом с кроватью. Ее руки вцепились в ткань ночного платья, когда перед глазами предстала та самая маска. Длинная царапина проходила по объекту, вызывающему неприятные воспоминания. Но эти воспоминания в то же время и манили к себе, как мотылька манит огонь. Стоит подлететь слишком близко - обожжешься. Эрик молча наблюдал за своей музой, повернув голову и корпус так, чтобы было сокрыто его проклятие. По рукам пробегала легкая дрожь, которую Призрак старался контролировать. Это взаимное молчание было интимнее, чем оголение тел друг другу. Но это молчание не вызывало дискомфорта, оно пригревало, позволяло мыслям скользить. Мужчина продолжал смотреть на тени, давая Кристине возможность раствориться в малой части его мира, однако он совершенно не подозревал о том, что его ночная гостья давно уже перестала рассматривать пожелтевшие листы. Два карих глаза, похожие на небо в зимнее время, изучали профиль Призрака Оперы. Будто ощутив на себе проницательный взгляд, Эрик чуть повернул голову. - Странная ночь, не так ли? Кристина очнулась, оторвалась от гипнотического профиля. Ей показалось, будто восковая фигура ожила. Даае снова застенчиво улыбнулась, молча кивая. - Страннее не бывало. Мужчина хмыкнул, но взгляда не отвел. Хотел, но не мог. Знаете, на этом свете есть такие люди, чьи глаза, хочешь ты этого или не хочешь, притягивают к себе. В таких глазах есть нечто яркое, сверкающее, как огонек в темноте. Кристина входила в список таких людей. И чем дольше Эрик окунался в этот омут, тем тяжелее и легче становилось на сердце. Призрак любил Даае, любил как женщину, любил как опекаемую, как свою лучшую и единственную ученицу, любил как свое дитя, которого у него никогда не было. Безумие. Чистое безумие. Эрик хотел разгадать ее, он просто не мог вообразить мотива, который привел Кристину к нему. Даае любила Масэтро, любила его как наставника, как мужчину, как человека, взявшего ее под свою опеку. Кристина была ещё только расцветающим бутоном, но уже познала тяготы жизни. Она не была глупа, не была легкомысленна, как многие ее ровесницы из балетной труппы. Кристина умела расставлять приоритеты, умела давить эмоции, выводя на первое место логику и разум. Но рядом с Призраком, рядом с его голосом, с его таинственностью, Даае просто была не в силах контролировать себя. Страх, который она испытала прежде в катакомбах Оперы, теперь заменился на любопытство, присущее многим женщинам. С той самой роковой ночи Кристина не могла найти баланс с самой собой, что прежде не выбивало ее из колеи так сильно. Грядущая свадьба с виконтом, любовь к Призраку Оперы, ее тайное свидание с ним в доме мадам Жири... Кристина готова была стонать от нахлынувших событий, но молча сдерживала поток кричащих голосов в ее голове. Даае старалась рассмотреть лицо Маэстро, но ее же тело обрасывало тень на всю его фигуру. Неожиданно для Эрика, Кристина подала голос: - Позволите ли вы взять вашу свечу? Мужчина опешил, слишком странный вопрос с непонятной целью. Может, Кристина боится находиться в тени? - Все в твоём распоряжении. Даае обвила тонкими пальцами подсвечник, ее рука переместилась вперёд. Она была похожа на Прометея, держащего в руках пламя. Чем ближе Даае подходила, тем беспокойные становилось Эрику. Кристина приближалась к нему, неся свет, бездонные глаза ее сверкали искрами. Даае не чувствовала более страха, не чувствовала ни толики омерзения. Ей хотелось взглянуть в лицо Призраку. Все маски давно уже сорвала судьба, осталось только принять друг друга до конца. Кристина чувствовала, как стучит в висках. Остановившись совсем рядом с Маэстро, она протянула холодную ладонь к его лицу. Эрик инстинктивно отпрянул назад, получилось грубо и некрасиво, что заставило мужчину совестливо смутиться. Кристина настойчиво приблизилась снова, резким движением ее ладонь легла на деформированную часть лица Призрака. Даае ближе поднесла свечу. Ее Ангел Музыки во плоти, щетина придавала ему несколько иной вид, но его глаза, полные мольбы и холодного тепла возвращали воспоминания о первой встрече. - Так-то лучше. Эрик ничего не отвечал. Он просто смотрел, просто наслаждался тем, что часть его жизни снова вернулась к нему. Кристина ощущала некую казавшуюся пассивность мужчины, поэтому позволила себе предположить, что он очень устал и нуждается во сне. Ее рука покинула его лицо, этот жест вызвал волну холода в теле Призрака. Эрик очнулся, тут же перехватил ладонь Даае и сжал ее в своей сильной руке. Кристина выжидающе уставилась на мужчину. Эрик поглаживал ее холодные пальцы. - Ты... - мужчина кашлянул, ибо голос его сделался сухим и хриплым, - Ты замёрзла? - Нет, совсем нет. Мужчина заметил, как Кристина переставляет свои босые ноги по деревянному полу. - Я не учил тебя лгать. - Но все это делают. - Ложь не должна входить в привычку. Кристина замялась... И это говорит ей Призрак Оперы, который всю жизнь притворялся ее Ангелом Музыки, которого послал ей отец. Его воспитательный тон усмирил ее пыл, вывел из таинственного транса. Серьезность оковала Эрика, внутри него встал барьер. Сколько страстных чувств, сколько желаний, слов таились сейчас за этим барьером, но страх, мнимый страх прошедших событий заставлял его быть отстраненным, расчётливым. Сейчас Эрик был больше похож на отца, который разговаривает с ребенком. - Присядь. Призрак указал на стул, потому как усаживать юную девушку на свою кровать ему казалось вульгарным и легкомысленным. Кристина покорно заняла место и посмотрела на мужчину. Эрик дошел до окна, сильнее прижал форточку, чтобы сковзняк не смел прикасаться к ногам Даае. Мужчина взглянул на часы, нахмурился и остановился напротив Кристины. - Мадам Жири мне рассказала о тебе, о причине твоего прихода, о твоих смелых порывах. Даае принялась заламывать пальцы, а сама продолжила смотреть на Призрака. Его лицо было сосредоточенным, суховатым, но глаза выдавали бурю внутри него. - Кристина, я от своих слов никогда не отрекусь. Я люблю тебя. Я не могу ненавидеть тебя, не могу упрекать тебя. Я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась и была счастлива. Я... - Эрик на секунду скривился и топнул ногой, - Я против того, чтобы ты ехала со мной. Кристина была ошеломлена. Таких слов она не ожидала от Призрака (впрочем, как и он от себя). Раньше он силком утащил ее в катакомбы, поджёг Оперу, чуть не удушил Рауля де Шаньи - и все это ради нее! А теперь он хочет оставить ее в Париже... Без него. Даае открыла рот, чтобы возразить, но Эрик дал ей понять, что сейчас лучше молчать. - Я еду в неизвестность. Я не знаю, что будет со мной там, как я буду жить, не пустят ли за мной погоню местные власти, если обнаружат, что Призрак Парижа явился на их улицы. Здесь же ты можешь быть спокойна насчёт своего будущего, насчёт своего положения, тебе не придется нуждаться в чем-либо. Все это я говорю из здравых соображений. Я всем сердцем хочу, чтобы ты была рядом со мной, но это невозможно. Я не в том положении, чтобы тащить за собой в бездну маленькую пташку. Останься в Париже, так я буду знать, что ты в безопасности. Я не хочу видеть тебя замерзшей, голодающей и запуганной. Кристина выслушала слова мужчины. И ... Улыбнулась. Как же он не понимает? Она готова идти с ним в недра Ада, лишь бы держать его за руку, знать, что он рядом. К чему ей тепло, еда и дорогие платья, если нет Ангела Музыки? Эрик коснулся ее лба, чтобы проверить жар. Иначе с чего бы на такие речи у нее могла вырваться улыбка? Кристина ухватилась за рукав его одежды, поднялась со стула и пробормотала: - Зачем мне комфорт, когда в сердце пустота? Не гони меня. Мы с отцом жили впроголодь, я помню то время, когда нам нечего было есть и мы искали кров в холодные ночи... А ещё я помню, как отец рассказывал мне сказки, пел и заполнял мое сердце своей любовью. Отец отгонял от меня кошмары улиц. Нас держали вместе чувства, Эрик. Я не смогу быть счастлива без тебя! Ее слова начались с шепота, а закончились твердым полувыкриком. Глаза Даае разгорелись сильнее, ее рука не отпускала рукава Призрака, ее дыхание сделалось резче. Мужчина на долю секунды прикрыл глаза, как бы соображая и принимая решение. Когда его сердце жалобно заныло при мысли о том, что Даае любит его, но находится за сотни километров от него и целует де Шаньи, Эрик поднял глаза и прижал Кристину к себе. Даае тут же растворилась в руках Призрака Оперы. Эрик приподнял ее лицо за подбородок и, не спрашивая взглядом разрешения, заключил ее губы в поцелуе. По телам прошел сладостный импульс. Этот поцелуй расставил все точки над "i". Что может быть приятнее, чем целовать губы человека, который казался недосягаемым? Пламя свечи забилось сильнее из стороны в сторону. Кристина ощущала жар мужского тела и таяля воском. Когда же оба вдоволь искусали губы, то с трудом отстранилась друг от друга. - Иди спать, Кристина. Скоро рассвет, тебе нужны силы. Даае приподнялась на цыпочках и оставила влажный поцелуй на щеке мужчины. Пожелав ему доброй ночи, Кристина, вся искрясь, возвратилась в комнату Мег и юркнула в кровать мышью. Эрик же ещё долго не спал, проворачивая в голове резкое изменение в его жизни.