N дней до самоубийства

Ужин проходил в округленной комнате, здесь же были устроены двери, ведущие к веранде. Извилистые подсвечники удерживали пламя. За окном мелькали силуэты деревьев, лёгкие занавески старались прикрыть комнату от любопытного взора мира теней. Приятный запах еды наполнял каждый уголок. Для голодных путников этот вечер казался потерянным раем. Неужели так мало человеку надо: крыша над головой, капелька обустроенной обстановки, теплая еда и хорошие люди? Софи и правда была мастерицей на все руки. Видимо, сегодня она решила сделать ужин с ноткой любезного празднества. Тоби, который, на редкое удивление, тоже был за столом, как и Софи, неугомонно повторял: - Видите, какая Софи у нас умница! Мадам Бонье не принижала своих слуг и, плевав на правила, позволяла им трапезничать с ней за одним столом. Внутри этой троици были высокие отношения, которые напоминали больше семейные. Старушка попросила достать ту редкую бутыль вина, которую она прятала для особых случаев. Впервые за много лет в этом доме журчали активные беседы. Эрик, который до этого чувствовал себя не в своей тарелке, постепенно начинал расслабляться. В начале ужина, когда все усаживались за стол, при виде Эрика наступила неловкое молчание. Мужчина, заметив на себе взгляды Тоби, Софи и мадам Бонье, сквозь смущенную улыбку произнес: - Не обращайте внимания, прошу ... В юности рядом со мной взорвался снаряд, и его осколки порезали мне лицо. Не хотел пугать вас. Старушка покачала головой, что-то пробормотав о красивом лице Эрика, а потом с волнением в голосе ответила: - Вы можете снять вашу маску. Нет нужды прятать лицо. - Поверьте, мадам, лучше не стоит. Остальная часть ужина прошла без конфузов. Выдуманная история Эрика вполне удовлетворила скрытое любопытство. Вино позволяло быть раскрепощённее, создавалось ощущение, будто все в этом доме знают друг друга несколько лет. Мадам Жири переговаривалась с хозяйкой, можно было видеть, как они хохотали друг с другом. Мег смеялась с Тоби, который позволял себе делать редкие рожицы и пускать невинные шутки. Кристина время от времени присоединялась к друзьям, чтобы снять с себя скованность, возникшую за время путешествия от холодных ветров и страха. Эрик наблюдал за всеми со стороны, изредка отвечая, если его спрашивали. Обстановка мира, которую ему внушили жестокие люди из прошлого, начинала расшатываться. Не все в этом мире настроено против тебя, Эрик. Мужчина вспомнил монастырь, где никто ни разу не издал испуганного стона при виде изувеченного лица, здесь, в доме мадам Бонье, где слуги и хозяйка стоят почти на одной ступени, никто не смел сдирать с него маску насильно, как это было в его детстве, никто не смеялся над ним и не выгонял за дверь. Видимо, спрятавшись от мира в катакомбах Оперы, воспитанный на жестокости толпы, он не мог видеть иного. Быть может, если бы Эрик родился в другом месте при других обстоятельствах, все могло бы быть по-другому. Даае, согласившись с Софи насчёт того, что Тоби и Мег нашли общий язык, повернула голову к Эрику. На ее щеках появился румянец от вина, кудрявые пряди добавляли ко всему ее виду образ лесной дриады. Масляный свет свечей, определенный угол наклона головы и, конечно же, ее улыбка заставили Эрика вспомнить ее в прошлом - в том времени, когда детские черты постепенно превращались в более взрослые. Мужчина помнил, как мальчишки, которые раньше любили посмеяться с маленькой ученицы, позже обходили Даае стороной и шептались за ее спиной, бросая ей вслед наивные влюбленные вздохи. Как же Эрику хотелось видеть ее почаще в такой обстановке, когда Кристина по-своему домашняя, когда проявляется истинная Даае. - Кто-то любит шоколад, не так ли? Мужчина вытер пальцем с уголка губ Кристины остатки шоколадной конфеты. Даае перехватила его руку и сжала в своей ладони. - Постой! Девушка потянулась за ещё одной конфетой и, освободив ее от шуршащей обёртки, поднесла к лицу Эрика. - Съешь. Мужчине ничего не оставалось, как подчиниться, и позволить Кристине накормить его сладким лакомством. Даае победоносно вскинула голову. Остаток вечера проводили в зале. Молодёжь, сговорившись, уселась на большом ковре, мадам Бонье и мадам Жири сидели в креслах. За окном поднялся ветер, но обитателей дома это совершенно не смутило, они даже не заметили перемен в природе. Даае, чувствуя прилив вдохновения, рисовала словами картины из ее историй: оставшиеся в памяти походы с отцом, забавные случаи в театре, сказки, с замысловатым сюжетом. Голос Кристины щебетал в комнате, приятный на слух, он совершенно не утомлял, а наоборот, заставлял вслушиваться внимательнее. Несколько раз Мег и Кристина спели дуэтом, отчего мадам Бонье вскинула брови и, захлопав руками, воскликнула: - Браво! В какой-то момент Тоби и Мег, не усидевши на месте, покинули зал. Юноша обосновал это тем, что хочет открыть леди интересный секрет. Мадам Бонье только отмахнулась рукой, как бы говоря: - Пусть идут! Молодость - прекрасное время. Тоби повел Мег на чердак дома, помогая ей забираться по извилистой лестнице. На все вопросы юноша только загадочно пожимал плечами. На чердаке было темно, Тоби зажёг свечу. Вокруг было пусто, только несколько старых вещей хранилось в пыльных уголках. - Иди сюда. Юноша запустил какой-то механизм, который Мег могла лишь слышать, что-то со скрипом задвигалось. Тоби задул свечу, темнота не позволяла девушке видеть его горделивую улыбку. Мег издала восхищённый вдох, по стенам начали двигаться звёзды. - Что это, Тоби? - Это чудо, Меган. Настоящая сказка сейчас творилась в этом маленьком царстве. Звёзды завораживали Мег, заставляя ее крутиться вместе с ними. В какой-то момент девушка потеряла равновесие, но Тоби поймал ее. Все это волшебство заполняло сердца молодых желаемым вкусным соком. Их лица оказались близко, оба чувствовали горячее дыхание. Мег, завороженная, хотела потянуться вперёд, но Тоби выпрямился и остудил ее пыл. - Не нужно, Меган. Мег сразу же возвратилась к реальности. Теперь звёзды вокруг кружились машинально, бездушно. Тоби снова зажег свечу и выключил механизм. - Извини... Мег ничего не отвечала, ее глаза как-то потускнели. Тоби был взволнован. - Меган, ты очень хорошая девушка. Ты правда понравилась мне, - здесь юноша пригладил свои волосы, - но завтра ты уедешь и мы больше не увидимся. Я не хочу красть у тебя поцелуй. Мег посмотрела на Тоби. Внутри все тяжело сковывало. Пусть даже это мимолётная влюбленность, но разве от одного поцелуя им будет неприятно? Девушка вздохнула. Тоби подошёл ближе и положил руку на женское плечо, его головы была чуть наклонена. - Не нужно печалиться, ангелочек. Ты такая красавица, что вокруг тебя будут вертеться ещё многие мужчины. И целовать тебя я не достоин... Мег скинула его руку и, притянув к себе, скользнула губами по юношеской щеке, оставляя нежный поцелуй. Тоби расстаял, расплылся и улыбнулся. - Я не забуду этого никогда... Вернувшись в зал, Тоби и Мег вели себя как ни в чем не бывало. Юноша теперь перенял слово на себя и смешил обитателей историями и шутками, которые приходили ему на ум. Эрик ощущал недомогание, лёгкие будто отяжелели, чувствовался медленный жар. В то же время его беспокоили мысли, которые напоминали крыс, они грызли его душу острыми мелкими зубами. Эрик резко поднялся. - Извините, я неважно чувствую себя. Мне придется покинуть вас. Все сослались на его усталость, только одна Кристина понимала, что здесь что-то не так. Эрик приоткрыл окно, ему стало душно. Он снял маску и провел рукой по лицу. Присев на кровать, мужчина повел в сторону плечом. Как можно сидеть среди них? ... Старушка даже не знает, что у нее под боком - беглецы, а один из них - уничтожитель Гранд Оперы. Где-то сейчас жандармы выискивают каждый уголок, ища их даже под покровом ночи. Доберутся ли они вообще до порта? Ведь полиция - жуткая реальность. В любой момент их могут схватить, в любой момент они могут оступиться. И тогда снова пострадают невиновные: Жири и Кристина. Мужчина склонил голову и прикрыл лицо руками. Как тяжело. Как все это тяжко и больно. Эрик так хочет дать Кристине все, хочет, чтобы Антуанетта и Мег смогли обустроить свою жизнь. Его самобичевание прервал тихий стук. Даае, зайдя в комнату и прикрыв дверь, решительно подсела к Эрику. - Что с тобой происходит? Тебя что-то беспокоит? Почему-то вопросы Кристины вызвали в душе Эрика нарастающий гнев. Неужели ей непонятно?! Внутри все кипело. - Конечно беспокоит, Кристина! ... Черт. Он неожиданно поднялся и подошёл к окну. Главное - справиться со своим гневом. Эрик сделал несколько глубоких вдохов. Резкие движения мужчины напомнили Даае то роковое утро, когда она сорвала с него маску и впервые увидела его лицо. Слепая ярость, обрушившаяся на нее, напугала ее до дрожи в руках. Кристина осмелилась посмотреть на мужчину. Он стоял к ней спиной, все тело было напряжено. Лицо Даае обрело решительное выражение, сейчас девушка была похожа на бойца. Кристина подошла к нему и положила руки на его плечи. Прикосновения Даае позволили гневу угасать. Человечность и понимание - лекарство от необдуманных приступов. - В моей голове шепчутся такие мысли, Кристина, что я боюсь их. Возможно, это наказание за мои грехи, я не знаю. Они не отпускают меня. Даае обвила руками талию Эрика и прислонилась к его спине щекой. - С одной стороны, эти мысли говорят о том, что ты не монстр, о котором все так слепо твердят, - ее голос напоминал теплое молоко и запах лаванды, - С другой стороны, ты должен запереть их в клетке и не позволять мешать тебе жить. Эрик, пусть сейчас мои слова будут эгоистичны и, быть может, без доли гуманности, но отпусти прошлое, прошу тебя. Тебе нужно распрощаться с ним, чтобы было будущее. Если ты будешь подчиняться гнету этих мыслей, они, рано или поздно, уничтожат тебя. - Разве я не должен быть наказан за то, что совершил? Кристина вздохнула и повернула к себе Эрика, чтобы видеть его глаза. - В этом мире столько прогнивших душ, убийц, разбойников...и все они живут, смирившись со злодеяниями, что они творят. Они не будут наказаны в этой жизни, Эрик. А ты гложишь сам себя, но, мне кажется, достаточно уже этим заниматься. Тебе дан шанс на другую жизнь, на перерождение, разве не так? Значит, он дан тебе для чего-то. Возможно Кристина права. Быть может, ему ещё суждено совершить что-то такое, что сможет загладить вину прошлого? Даае ощущала жар, исходящий от мужчины. Кристина прислонилась губами к его лбу. - Ты горишь, Эрик. Ты заболел? - Нет, просто душно. - Нет, у тебя жар. Естественно, нырнуть в ледяную реку... - Кристина, - мужчина взял ее лицо в свои руки, - поверь мне, я чувствую себя прекрасно. Эрик понимал, что его лечение может сбить график. Сам он выкарабкается, у них нет времени на постельные режимы. Кристина не хотела верить ему, но и спорить не стала. Она лишь обняла его, молча, слова излишни. Эрик обхватил хрупкое тело Даае и зарылся носом в ее волосы. Они так и стояли какое-то время, пока Кристина не посмела посмотреть ему в глаза. Щелчок. Этот взгляд опьяняюще притягивал к себе. Оба, разгоряченные вином, они слились в поцелуе. Осмелевшая Даае провела рукой по мужской шее и, приподнявшись на носках, едва коснулась его кожи горячими губами. Эрик прерывисто выдохнул, резким движением прижав Кристину к себе, жадно углубив поцелуй. Даае чувствовала, как громко стучит ее сердце, как заглушаются все реальные звуки. Эрик, прятавший в себе желания, заложенные некогда природой, оставил свою сдержанность. Кристина Даае. Два слова, а сколько чувств. Ради нее он готов умереть. "Как глупо" - скажете вы. Быть может, но так оно и было. Мужчина сделал шаг, Даае - другой. Кристина не поняла, как оказалась под натиском мужчины, лёжа на мягких подушках. В них обоих искра превращалась в целый пожар, который уничтожал преграды. Шея Даае, артерия, которая передавала стук ее сердца, манили к себе. Запретный плод так сладок. Эрик поцеловал молочную кожу. Кристина только сжала его крепкие плечи. Желание росло, а вместе с ним обострялись чувства. Мужчина уже не целовал, а приятно кусал, заставляя Даае только глубоко вдыхать воздух, которого так не хватало. Эрик уже не понимал от чего ему было жарко: от температуры или от нехватки его Ангела. Кристина чуть приподнялась, прошлась губами от мужского виска до кадыка. Эрик прикрыл глаза. Эта девчонка его с ума сведёт. Он хочет изучить каждую часть ее тела, взять всю без остатка. Мужчина, приспустив ткань платья, поцеловал ключицу, уже не соображая, чем вообще вся эта игра может закончиться. Даае слышала тяжёлое мужское дыхание и просто не верила в то, что происходит сейчас между ней и Эриком. Его горячие руки осторожно изучали изгибы ее тела, сердце так и желало освободить Даае от ненужной одежды. Кристина была вся в его власти, как когда-то не могла устоять перед его голосом. Ей хотелось большего, но как приятны были эти минуты. Мужчина снова впился в вишнёвые губы и тут же чертыхнулся, когда за дверью послышался голос мадам Жири. - Эрик? Могу я войти? Мужчина чуть остудился. Кристина тяжело дышала под ним, раскрасневшаяся и желанная. Он наклонился к женскому уху, прошептал теплые слова и поднялся. Кристина встала следом, приводя себя в порядок. Эрик отдышался и открыл дверь. - Что случилось? - Я сейчас просмотрела карту и сравнила время нашего пути. - И что же? - Позволь... - мадам Жири протиснулась в дверном проёме и, оказавшись в комнате Эрика, заметила Кристину. Даае стояла у стола и рассматривала нож, который мужчина оставил на прикроватной тумбе. - Да, Эрик, его нужно немного подточить...Ох, мадам Жири, что-то случилось? Антуанетта осмотрела Кристину, перевела взгляд на Эрика, который будто бы не находил себе места, и поджала губы. Видимо, она застала их в самый неловкий момент. Как бы то ни было, назад дороги не было. Мадам Жири разложила карту и указала на их местоположение. - Если мы так и будет идти зигзагами, то не успеем добраться до последнего отплытия пассажирского судна. Я осмотрела местность, - на карте виднелись новые пометки Антуанетты - думаю, следующий город мы менять не будем, но после него нужно будет идти напрямик, то есть через открытые поля. - Это рискованно, Антуанетта. - А что ты предлагаешь? Если мы пойдем через поля, у нас будет много времени в запасе. У нас нет выбора. Придется рискнуть. Эрику не нравилась эта новость, в полях легко можно было наткнуться на разбойников или цыган, но мадам Жири была права. Если они не успеют, то все пойдет крахом. Значит, они будут предельно осторожны и внимательны. Впереди их будет ждать сложный путь, иногда придется идти ночами. Здесь уже нужно будет надеяться на благосклонность судьбы. Эрик пожал плечами, почесал переносицу и медленно кивнул головой. - Значит, сменим маршрут. Пока мадам Жири и Эрик договаривались насчёт того, что нужно будет раздобыть в городе и как точно идти дальше, Кристина, пожелав им спокойной ночи, удалилась в свою комнату. Выключив свет, Даае долго не могла уснуть. Ее все ещё не покидали мысли о том, как Эрик и Кристина поддались страсти. Заулыбавшись, девушка зарылась в одеяло и провалилась в сон. Эрик проснулся от ощущения того, будто кто-то стоит в дверях. Открыв глаза, он различил женский силуэт. - Господи, Кристина, ты напугала меня. Что такое? Даае замялась. - Извини... Мне приснился кошмар, я не решалась разбудить тебя... Этот сон был неприятный, я не могу уснуть. Можно я... Можно я лягу к тебе? Любой другой счёл бы это за дерзость, непригодной для невинной девушки, но Эрик и Кристина отдалились от того мира, в котором они были узниками. Мужчина отодвинулся на другой край кровати, давая понять, что Кристина может лечь с ним. Даае быстро нырнула под теплое одеяло, нагретое мужским теплом, и прижалась холодными руками к Эрику. Мужчина приобнял Даае, проверил, чтобы одеяло плотно защищало ее и поцеловал в макушку. Вдруг он услышал тихий шепот: - Эрик? - Что? - Ты можешь спеть мне какую-нибудь песню, которую ты мне пел в детстве? Эрик провертел в голове все песни, некогда созданные для маленькой Кристины. Он остановился на ее любимой, о Луне, которая была влюблена в Солнце. Призраки и тени, которые напугали Кристину во сне, отступили перед пением Эрика. Даае словно очутилась в детстве, только теперь она знает, как выглядит ее Ангел Музыки.