Розалинда и некромант

      Сначала перед глазами сначала возник яркий свет, потом поплыли размытые очертания комнаты. Не моей комнаты, но подозрительно знакомой. Я закрыл глаза, прислушался к своему состоянию. Осторожно ощупал себя под покрывалом. Все тело горело, а одежды не было. Рядом кто-то тихо сопел. Повернуться я боялся – подозревал, что вчерашние приключения все же довели меня до портовых шлюх, однако обоняние твердило обратное. Приятный запах цветочной воды, теплоты женского тела, немножко алхимии.       Мои глаза в ужасе распахнулись – на меня, подложив руку под голову, пристально смотрела Карахил.       – Доброе утро, пьянь портовая, – промурлыкала она.       Я спрыгнул с кровати, стащив за собой одеяло.       – О-о, разве я такая страшная? – альтмерка изящно потянулась и расслаблено откинулась на подушку.       – Как я здесь оказался?       – М-м… неужели не помнишь, кто вчера ночью полз на четвереньках из «Графского герба»? – насмешливый взгляд скользнул по моему удивленному лицу.       – Неужели ты так сильно напилась?       – Подумай получше, – парировала альтмерка с усмешкой.       – И ты… решила воспользоваться моим состоянием, чтобы поразвлечься? – последовательность событий постепенно восстанавливалась. После того, как Рози от меня сбежала, я действительно пошел в «Графский герб» и решил немного перекусить. Помню, заказал ещё вина, а дальше… туман.       – Вообще-то, инициатором был ты, когда оказался здесь. Хочу заметить, ты весьма неуклюж в таком состоянии. Меня не впечатлило. Повторять и доказывать свою состоятельность мне сейчас хотелось меньше всего.       – А я думал, ты меня презираешь и только и ждёшь удобного случая, чтобы написать на меня жалобу, – пожав плечами, бросил в неё одеяло и принялся подбирать с пола одежду.       – Я не презираю тебя, а слежу за тобой. Кто знает, что могло произойти, пока ты ползаешь по площади у ворот, – Карахил скинула с себя покрывало, вновь обнажив безупречную золотистую кожу.       Я наспех оделся, взглянул на эльфийку и улыбнулся. Отрицать её красоту мог бы только слепой болван. Но почему-то именно сегодня мне не принесла радости мысль, что вместо портовой шлюхи мне досталась прекрасная глава Анвильской Гильдии магов. Вчера я готов был всё отдать, чтобы вернуться домой с Розалиндой, а в итоге даже добраться до особняка не смог.       – Спасибо, – я осмотрелся напоследок, намереваясь покинуть комнату, но не обнаружил своего кинжала. – А где кинжал?       – Ты был безоружен, – Карахил встала и пошла к шкафу. Я от волнения даже не смог насладиться её завораживающей походкой.       – Нет. Я точно помню, что брал оружие с собой.       – Оружия при себе у тебя не было, – раздраженно повторила Карахил и выудила из шкафа бархатную красную блузу и юбку с золотистой вышивкой. – Безоружный, беспомощный некромант, ползающий по улице. Все стражники вокруг хохотали, даже не пытались тебя арестовать. И уж точно не намеревались помочь дойти до дома. Потом ты помочился на фонарный столб. Это было так жалко и смешно, что я не смогла оставить тебя в таком положении, – она смаковала каждое слово, ощущая себя победительницей.       – Ещё одна героиня, – факт потери кинжала огорчал меня сильнее, чем издевки высокомерной альтмерки. – Спасибо. А теперь если не возражаешь, мне пора идти. – Я подергал дверную ручку, но дверь не поддалась.       – Заперто, – сухо сообщила Карахил, медленно одеваясь.       – Так открой, – рыкнул я. – У меня нет времени ждать, пока ты насладишься своей победой и оденешься.       – Куда тебе торопиться?       – Искать своё оружие.       – Ты всерьез полагаешь, что потерянный даэдрический кинжал тебе кто-то вернет? – она с жалостью на меня взглянула. – Попрощайся с ним и купи новый.       – Такой здесь не купишь… – я терял терпение.       – Значит, надо было следить за оружием, раз оно такое ценное,       – Бесценное.       – Тогда тем более, – Карахил осталась непреклонна и холодна, что взбесило меня еще больше. Она прошла к письменному столу, села на табурет и, вытащив из ящика заколки и зеркальце, принялась забирать густые шелковистые волосы в высокую прическу.       Я пометался по комнате в ожидании, выглянул в окно и подумал, что можно бы и выпрыгнуть. Да только запрет на левитацию привлечет ко мне ненужное внимание, а мне его хватает с лихвой. Но Карахил довольно быстро справилась с волосами, поднялась и открыла дверь ключом.       – Ты свободен, – великодушно заявила она.       – Что бы я без тебя делал, – язвительно процедил, глядя в её смеющиеся глаза.       Торопливо спустившись вниз, я столкнулся с Таурроном – босмером, придворным магом и по совместительству членом Гильдии. Приземистый эльф стоял у лестницы, держа в руке запечатанный конверт.       – Доброе утро, – буркнул я, проходя мимо, но покинуть ненавистное здание не успел. Краем уха услышал слова босмера, адресованные Карахил.       – Письмо из Университета, от Ганнибала Травена, – дрогнувшим голосом сообщил он. – Доставили сегодня утром, вместе с «Вороным Курьером». Кажется, что-то срочное.       Я замер на пороге, так и не толкнув дверь, медленно развернулся и тихонько пошел к лаборатории Фелена. Алхимик что-то смешивал в колбах, на его рабочем столе уже не было прежнего безупречного порядка – всюду темнели влажные пятна, лежали несколько ярких шляпок мухоморов, приятно пахло алоэ.       – О, дружище, – Фелен услышал мои шаги и оторвался от занятия, поставив колбы на стол. – Какими судьбами?       – Что ты варишь? – сделав заинтересованный вид, я шагнул к столу. Очевидно, это было целебное зелье.       – А то ты не знаешь, – усмехнулся Фелен. – Сам же заказал.       – Что? – резко повернулся к нему, подозревая, что ослышался.       – Ну, зелья лечения. Твоя служанка сказала, тебе нужно десять флаконов. Ты же деньги передал через неё… – он уловил замешательство на моем лице и нахмурился. – Ты что, не помнишь?       – Боюсь, вообще не понимаю, о чем речь.       – Она пришла пару дней назад, сказала, тебе нужны зелья. Я ещё подумал, чего ты сам не сваришь. Неужто в конец обленился? Но она заплатила, поэтому я отдал ей то, что было, а потом раздобыл нужные ингредиенты…       Слова Фелена пролетали мимо ушей. Рози заказала у него зелья, потому что боялась сказать мне о своих проблемах. Но почему? Неужели я бы не помог? Или её страшило что-то иное? Ведь узнай я, что происходит между ней и Кертусом на самом деле, то не стал бы этого терпеть. Да, он стал бы моей следующей жертвой на алтаре Молага Бала и умирал бы долго, мучительной и жестокой смертью. А Розалинда надеялась, что проклятого безумца всё ещё можно спасти от самого себя.       – Да. Да, разумеется. Я вспомнил, – кивнул я. – Просто вчера перебрал вина и… это вылетело у меня из головы. Так, когда зелья будут готовы?       – Приходи лучше завтра, – с улыбкой отозвался Фелен. – Или я сам загляну в гости, если будет время.        – Конечно, – я развернулся и увидел в дверях лаборатории мрачную Карахил. В её встревоженном взгляде не осталось ни намека на хорошее настроение.       – Иди за мной, – бросила она приказным тоном.       – Это ты мне? – притворно удивился я.       – Наверх. Быстро.       – Надо же, какая ты ненасытная… – проговорил себе под нос, но Карахил услышала и пронзила меня озлобленным взглядом. Интересно, что же такого написал архимаг Травен, что она так рассвирепела.       Как только дверь комнаты оказалась заперта, я сделал вид, что собираюсь снять рубашку, но та даже не улыбнулась.       – Прекрати, – безжизненным тоном сказала Карахил. – Надо поговорить.       Я заволновался.       – Что-то случилось? – поправил рубашку и скрестил руки на груди.       – Тебе знакомо имя – Маннимарко?       – Да, приходилось о нём читать, – не показывая своей осведомленности, серьезно ответил я.       – Он вернулся.       Повисла тяжелая пауза. Карахил ждала моей реакции на пугающую новость, но для меня это уже давно не было чем-то ошеломляющим. Я решил подыграть, старательно изобразив изумление:       – Это достоверные сведения? – А зачем архимагу мне лгать? – огрызнулась Карахил. – И что именно пишет наш многоуважаемый Ганнибал Травен?       – Все в отделении Гильдии Брумы убиты. Выжил лишь один свидетель, который и рассказал о происшествии. Совет распался. Вероятно, нас предал кто-то из высокопоставленных членов Гильдии, – с каждым произнесенным словом альтмерка делалась все мрачнее и мрачнее. На какой-то миг я даже увидел страх на ее лице. Но это было столь краткое мгновение, что могло и показаться.       – Полагаю, тебе снова нужна моя помощь, – выслушав безрадостные новости, криво ухмыльнулся.       – Надеюсь, ты никак не связан с этим? – в глазах Карахил вспыхнул гнев. – Иначе…       – Нет, конечно, я никому не служу, – поспешил я объясниться, пока она меня не прикончила на месте. – Но про Орден Червя начитан и наслышан. Это вовсе не значит, что я к нему принадлежу. Понимаешь, некромантия в Морровинде не запрещена. Для нас это просто ветвь Колдовства и не более того. Конечно, пока речь не заходит об осквернении данмерских гробниц. Это длится с незапамятных времен. Уверен, что данмеры призывали духов предков ещё до того, как Галерион и Маннимарко повздорили.       Карахил терпеливо меня выслушала, и потихоньку её гнев сменился тревогой.       – Так, если Маннимарко вернулся, чтобы уничтожить Гильдию, нам может понадобиться помощь, – она обошла меня и села на кровать, но тут же вскочила и направилась к открытому окну. – Любая. Твои знания и навыки были бы нам полезны.       – Как же хорошо, что я живу по соседству! – нервно усмехнулся, наблюдая за её метаниями по комнате. Она напомнила меня в поисках потерянного кинжала. Только потерянный покой найти, пожалуй, посложнее.       Я привалился плечом к дверному косяку и дождался, пока она закроет окно и вернется на кровать – безмолвная, растерянная, судорожно придумывающая план действий.       – Мне тоже не нравится идея, что все некроманты должны ему служить… – поспешил я немного развеять душную тишину, пропитывающуюся нарастающим волнением. – Вообще, эти способности можно получить разными способами, не всегда включающими в себя массовые человеческие жертвоприношения. – Конечно, я откровенно кривил душой насчет данмерских обычаев, пытаясь заговорить Карахил зубы. Мои-то способности прямиком от Молага Бала и получил я их примерно, как Бенирус. При других обстоятельствах, но той же ценой. И все же, продолжал плести несусветную чушь о том, какая я невинная жертва Вварденфелла с его суровыми законами. Ещё осталось о своем тяжелом детстве рассказать.       – Для сиродильцев это тьма и осквернение останков умерших, для истинных данмеров – почва для исследований. Хотя, кому я это рассказываю! Я… Да, считай, что учёный, изучающий черную магию, и мне хочется спокойно жить в Анвиле, не убивая местных и не оскверняя могил. В конце концов, за воротами полно разбойников и заброшенных фортов…       – Избавь меня от подробностей! – мне послышалось раздражение в голосе альмерки. – Просто… помоги.       – Просто… – я попробовал это слово на вкус. Горчило безысходностью и моей вероятной погибелью. – Если бы избавиться от него было просто, то вряд ли он забрался бы так далеко, что уничтожил Совет.       – Если всё закончится плохо, – Карахил развернула пергамент и еще раз прочла письмо. – А мне кажется, что так оно и случится… Ты поможешь нам скрыться? – она вскинула голову, вперив в меня сияющий надеждой взгляд.       – В моем подвале? – если это шутка, то плохая. И Лоргрен явно будет против такого соседства.       – Я просто опасаюсь, что нам придется бежать, если мы не сможем сражаться. Всем. Гильдия в Бруме уничтожена, – повторилась Карахил, взвившись в места. Из старательно собранной с утра прически уже выбилось несколько тонких локонов.       – Если здесь случится нашествие некромантов, обещаю, что не встану на их сторону. А если вам придется бежать… Как ты думаешь, почему я уехал из Морровинда? Полагаешь, я там оставил наследство и роскошное родительское поместье? Да я шкуру свою спасал от ассасинов, даэдра и моего же собственного Дома, – я презрительно фыркнул. – И куда мне вас прятать?       – Ты же куда-то уехал, когда пришлось скрываться от тех убийц, не так ли? – наполненный подозрением взгляд альтмерки снова прицепился ко мне, но я выдержал его, не шелохнувшись.       – Давай, придумаем что-нибудь, если действительно появится угроза некромантов Маннимарко. Здесь, а не где-то на другом конце Империи, – категорично ответил, игнорируя приступ паники альтмерки. – И вообще, может это всё чушь, и какой-нибудь захудалый культ возомнил о себе невесть что.       – Но Брума… – попыталась возразить Карахил, машинально складывая письмо вдвое, а после и вчетверо.       – Не надо, – я шагнул к двери и потянулся к ручке, но остановился, чтобы напоследок посмотреть на перепуганную главу гильдии и сохранить в памяти этот несчастный образ. – Понимаю, ты сейчас прочла страшное имя, растерялась и… тебе все равно, кто подскажет, как быть дальше. Но я вряд ли тебе помощник. Только знай, что я не союзник Ордена Червя. Если вдруг мне что-то станет известно, я сообщу.       – Спасибо, – тихо отозвалась Карахил.       – В таком случае, мы снова квиты.       Я быстро ушел из Гильдии, в моей похмельной голове все мысли перепутались. Сейчас, даже если бы из-за всех углов выскочили некроманты и начали жарить Карахил и Фелена на вертеле, я бы и пальцем не шевельнул. У меня нет ни кинжала, ни Розалинды, и пока не верну всё, мне принадлежащее, обратно, то не успокоюсь. Поднявшись на крыльцо, дернул ручку. Запертый замок слабо щелкнул, петли от резкого движения скрипнули. Я достал из кармана чудом не потерянный ключ и отпер дверь. Дома было холодно, мрачно и тихо. И пахло как-то неприятно – ни намека на вкусный горячий завтрак. Прохлада особняка напомнила о том дне, когда я впервые переступил его порог.       «Доброе утро…» – уныло завыл Лоргрен. По его наигранно вежливому тону сразу стало понятно – утро совсем не доброе.       – Чего тебе, нежить? – бросил я, подходя к погасшему камину. Поворошил угли кочергой, но за ночь все остыло, поэтому и дом сделался сырее и холоднее, чем обычно.       «Ничего не замечаешь, тупица?» – замогильный тон сменился привычным стариковским ворчанием.       – Где Рози? – я замер с заклинанием на руке, так и не бросив пламя на поленья.       «Какая Рози? Ах… Ты о той девчонке?.. Что-то она давненько к нам не заглядывала… Со вчерашнего дня её не видел…» – издевки Бенируса действовали на нервы, но его слова, впервые за долгое время, меня по-настоящему напугали.       Все сошлось в одну точку. Заказ на изготовление зелий за моей спиной, конфликты с Кертусом, его нарастающее с каждым днем безумие из-за моего проклятья. Если матрос в «Кубрике», то клянусь, что задушу его голыми руками.       Я вскочил и помчался прочь из дома. Ноги несли меня в порт, а в голове крутилось только: «Хоть бы она была ещё жива!»       Удивленные, непонимающие и обеспокоенные лица горожан сливались перед взглядом. Вокруг мелькали дома, стены, под ноги сплошным серым пятном стремилась мощеная дорожка. Галдящая многоголосая толпа в порту преградила мне путь. Я протиснулся через нее, осыпая всех встречных портовых проклятьями.       Шумный даже в это время дня «Кубрик» я преодолел бегом, отпихнул в сторону Мирабель, наградившую меня возмущенным взглядом.       Лестница, темный коридор, вереница дверей, за одной из которых Розалинда. Я точно помнил, что они с юнгой поселились в самой дальней комнате.       Добежал до цели, навалился на дверь плечом, но та не поддалась. Применил заклинание, но оно оказалось бесполезно – комната была заперта на засов. Тогда я словно в бреду ударил несколько раз ногой по доскам. Что-то внутри хлипкого металлического механизма хрустнуло, лязгнули старые гвозди, и от последнего удара дверь с грохотом распахнулась.       В темной комнате пахло, как на скотобойне.       Тусклый свет пролился внутрь из коридора, выхватывая маслянисто поблескивающую в полумраке багровую кровь на полу. Я сделал решительный шаг вперед и половица под ногой скрипнула. Заклинание света окрасило комнату в мистические зеленые оттенки, и то, что предстало перед моими глазами, заставило меня вздрогнуть.       Сначала я увидел Розалинду, и весь мой мир сфокусировался на её жутком, до неузнаваемости изменившемся образе. Девушка сидела в углу, прислонившись к стене, перед собой она держала мой кинжал, а её руки потемнели от засохшей на них крови, лицо бледное как у призрака. Она выглядела такой безжизненной, такой слабой, что её можно было бы принять за мертвую. Если бы не глаза.       Они горели лихорадочным живым огнем, в них сверкало безумие. То же, что исказило мягкие черты её лица, заострив скулы и подбородок.       Губы Розалинды слабо шевелились. Она то ли пыталась что-то сказать, то ли шептала молитву.       А на кровати распластался Кертус, уже невидящими глазами глядящий в потолок. И он был действительно мертв. Рубашка прилипла к темно-багровой груди, на которой я насчитал с дюжину глубоких колотых ран. С его руки на пол медленно капала кровь.       Меня его смерть не слишком огорчила, но состояние Розалинды заставило действовать осторожно. Она вооружена и опасна. В первую очередь, для самой себя.       – Рози, – твердо начал я, прикрыв за собой дверь. – Пойдем домой. Тебе здесь не место.       И девушка вдруг улыбнулась странной, пугающей улыбкой, больше похожей на оскал. Медленно повернула ко мне голову, но её взгляд будто проходил сквозь меня.       – Милорд… я вчера украла ваш кинжал, – не переставая улыбаться, шептала она. – Вы сердитесь на меня?..       Я не мог на неё сердиться. Я не чувствовал ничего. Знал, что должен вытащить её отсюда и по возможности избежать правосудия, поэтому все свои эмоции пришлось спрятать подальше и призвать на подмогу холодный расчет.       – Нет. Не сержусь. Все хорошо, Розалинда. Если он тебе нравится, то я его тебе подарю, – уверенно высказал я, сделав осторожный шаг вперед. – Пойдем домой.       – Но я… я не хотела.       – Это уже не важно. Нам надо идти.       – Нет. Я солгала, – голос девушки надломился. – Я мечтала, чтобы он умер. Перестал мучиться сам и мучить меня. Это… слишком страшно… Мне кажется, я тоже видела того призрака. Я думаю… он тоже свел меня с ума. И велел мне убить…       – Розалинда, ничего страшного не случилось. Ты просто защищалась, – протянул ей руку в надежде, что мне удастся отобрать у неё кинжал, пока девушка не решила, что от меня тоже нужно защищаться.       – Мне было страшно, я больше не могла терпеть и не могла ему помочь... Это было... Больно, но… – лепетала она, а улыбка не сходила с её лица. – Я его освободила от проклятья.       – Да, Розалинда, ты молодец, все сделала правильно. Пошли! Он на тебя напал. Ты ни в чем не виновата, – убеждал я, как мог. Говорил ласково, но твердо, почти внушал девушке мысли о невиновности. Если её замучает совесть, и она решит сдаться страже – все кончено.       – Вы меня выгоните? – во взгляде Рози появилась искорка осмысленности.       – Нет. Не выгоню. Идём же, – я настойчиво подошёл ближе, хотел взять её за руку, но девушка не опустила кинжала и сильнее вжалась в угол.       – Оставьте меня тут. Я... Убийца.       – Рози, это я его убил, – может, пришла пора признаться? – Я его проклял, он сошёл с ума. Ты прислуживаешь монстру, который избивал тебя чужими руками.       – Не верю, милорд, – из её глаз выкатились крупные слёзы.       – Это правда. Поэтому ты не при чем. Это просто дурацкое стечение обстоятельств. Пойдем домой и я тебе все расскажу.       Розалинда задрожала, часто задышала, оцепенение начало сходить с неё.       – Зачем вам было его проклинать? – ничего не понимая, спросила она. – Вы же его совсем не знали.       – Было достаточно и того, что он тобой заинтересован…       – Кертус… Камилла… – вдруг прошептала она. – И они погибли… из-за меня? – она посмотрела на меня так, будто осознала, что происходит на самом деле. – Из-за того, что они мне угрожали… Что же я наделала…       Произнесенные имена резанули по ушам, но я не подал вида. Стремительным движением перехватил запястье Рози, сжал, и она, издав стон боли, выронила кинжал. Я поймал оружие, потянул девушку к себе, а она обмякла в моих руках, мгновенно лишившись чувств.       Камилла. Конечно, Розалинда не глупа. Она догадалась, что скума не причина смерти той девки, но никогда не упоминала об этом и не сдала меня страже. Почему? Может, потому что моя мышка и впрямь обрадовалась избавлению и увидела во мне защитника…       И бесполезно это отрицать. Так оно и есть.       Я заткнул кинжал за пояс, поднял Рози на руки и потащил прочь из «Кубрика». На лестнице я столкнулся с Мирабель. Бретонка в ужасе посмотрела на меня.       – На мою служанку напали. Она защищалась, – коротко сказал я, и хозяйка таверны вжалась в стену, пропуская меня.       Горожане на улице изумленно таращились, как я несу окровавленную девушку на руках. Никто не осмелился сказать хоть слово, посвистеть вслед или выкрикнуть насмешку. Даже стражники, которые по долгу службы были обязаны выяснить, в чем дело, отступали в стороны, как трусливые новобранцы. А я смотрел только вперед, на проклятый дом, который свел нас вместе, сделал нас семьей, узы которой порой крепче, чем обычное родство.       Узы смерти и крови сплавили нас воедино. Меня и мою Розалинду, без которой я больше не представлял себе жизнь. И сколько раз зарекался – не привязывайся, не сочувствуй, никого не люби. Все вокруг предают. Все ничтожны и не достойны каких-либо чувств. Но вот она у меня на руках, как поникшая лилия, измученная своей жертвенностью. А я мечтаю спасти её. Владеть ею, сделать её счастливой.       О, Молаг Бал, да я бросил бы весь Нирн к её ногам, если бы мог!       Анвильская жара осталась позади, на залитой солнцем улице, в алчных взглядах зевак, которым не терпится узнать, что случилось. Я занес Розалинду в дом, осторожно прижимая к себе, поднялся на второй этаж и положил на кровать. На свою кровать. На нашу, быть может? Как глупо.       Девушка зашевелилась. Я увидел, как дрожат её веки, провел ладонью по щеке. Розалинда вся горела, у неё началась лихорадка, наверное, вызванная нервным потрясением от первого совершенного убийства.       Я накрыл Рози одеялом и пошел вниз, чтобы разжечь камин. Дом, хоть и избавился от проклятья Бенируса, но все равно продолжал поглощать тепло, как ненасытное чудовище. Или теперь я сам источник этого зла?       «Чувствую, исход был кровавым», – Лоргрен, конечно, не смог удержаться и промолчать.       – Ничего ещё не закончилось, – подытожил я, вскинув голову, и с помощью левитации взмыл на второй этаж.