***
Спустя пару недель я поздно ночью покидал дом, а провожал меня скелет-слуга в переднике Розалинды. Моя возлюбленная сшила для ходячих останков ещё и чепчик – чуть больше тех, что носили наши бесята. Скелет же и запер за мной дверь, оставив меня на пороге собственного дома в смешанных чувствах. Хотя, от нелепого и в чем-то милого вида прислуживающей нам нежити я перестал смеяться ещё на прошлой неделе. «Мы вернёмся, живые или мёртвые!» – своеобразно подбодрил Лоргрен. От его пожеланий холодело все нутро, словно душу проглотила на миг бескрайняя бездна. Не стоило лишний раз напоминать, что всякий поход на день призыва Молага Бала это риск, которому приходится себя подвергать. И в этот раз я был вооружен дарованной мне Булавой. Враг притаился во тьме, наверняка, уже следит за мной. Нужно быть готовым ударить первым. Мне показалось правильным, отправиться в путь чуть раньше, сменить привычный маршрут и плыть на корабле. Тот должен был примерно за десять дней доставить меня до Лейавина. А оттуда по реке или по тракту можно меньше, чем за неделю, добраться до Имперского Города. От столицы я планировал ехать не прямиком в Коррол, а двигаться параллельно тракту и, по возможности, срезать путь через Великий Лес. Лошадь придется купить или украсть. С тоской вспоминались свитки заклинания «Воздушной ноги», создаваемые магами Телванни. Эти чары позволяли в состоянии невидимости и довольно быстро перелетать значительные расстояния. В ту ветреную осеннюю ночь из порта Анвила отходил торговый фрегат моряков из Хаммерфелла – «Серебряный кит», что стоял на якоре несколько дней. За нескромную плату они согласились взять меня с собой при условии, что я не стану отлеживаться в гамаке, а присоединюсь к команде и буду работать наравне со всеми. На руку сыграло то, что у меня был небольшой опыт в деле мореходства. Капитан Джалил – здоровенный сутуловатый детина, больше похожий на огрима, чем на человека, широко улыбнулся мне, только усиливая собственное сходство с даэдрическим чудовищем. – Проходи, пассажир! – он раскинул в стороны ручищи, словно хотел меня обнять, но я остановился, не приближаясь к нему. – Доброй ночи, капитан, – тихо произнес, глядя в его черные, почти не различимые в плотных сумерках глаза. – Надеюсь, ты не думаешь крепко выспаться этой ночью? Работы будет много! – утробным басом сообщил он. – Мои ребята сейчас набьют трюмы товарами, и мы тут же поднимем паруса! Нас ждут далеко отсюда! В Данстаре! – К счастью, мне не так далеко плыть, – я обошел капитана. – Где будет мой гамак? – На нижней палубе. Выбирай любой свободный. Оставь там и своё оружие, – Джалил окинул взглядом весь мой нескромный арсенал, состоящий из арбалета, булавы и кинжала на поясе. Идеально начищенная броня из черной кожи, кошель с зельями и наплечный мешок за спиной выдавали мои намерения долгое время провести в странствиях. Впрочем, капитан предусмотрительно не любопытствовал насчет цели моего путешествия, а я не стремился даже сочинить что-либо хоть немного правдоподобное. Спустившись на нижнюю палубу, я осмотрел висящие там гамаки, сложил свои вещи около одного из них и вернулся к капитану. «Ребята», о которых он вскользь упомянул, оказались весьма разношерстной командой, в которой не было ни одной женщины, зато этот редгард собрал на своем борту всех – от аргониан до нордов и все вместе под его руководством работали слаженно, несмотря на расовые различия и непростую историю взаимоотношений. Золото, как всегда, стирало все противоречия. Ранним утром, когда все ящики были погружены на борт, капитан отдал приказ поднять темно-синие паруса и «Серебряный кит» вышел из гавани Анвила, чтобы обогнуть Валенвуд и через неделю причалить в Сенчале – порту на территории провинции Эльсвейр. Над морем занимался рассвет, меня, как новичка в команде, временно определили на кухню, сказав, что с узлами и сами справятся, а коку нужна помощь. Камбуз был устроен в одном из отсеков на нижней палубе, его не составило труда отыскать по запаху рыбы и табака. Корабельная кухня показалась мне совсем тесной, тут и одному-то было не развернуться, даже щуплый имперец-кок, от которого и исходила эта характерная рыбно-табачная вонь, совершенно невыносимая в жаре, едва помещался перед печкой на своем единственном табурете. – Добрый день… – учтиво начал я, но кок только удостоил меня мимолетным взглядом и пожевал табак. – А-а, пассажир, – он указал ножом на одну из бочек. – Чисть. Я хотел представиться, но кок отвернулся и продолжил помешивать похлебку. Потом, зачерпнув немного, попробовал варево, пополоскал им рот и сплюнул обратно в котелок вместе с пережеванной табачной массой. – Сойдет, – бросил он и уселся на табурет чистить картошку. Я по натуре и специфике работы был небрезгливым – в прошлом и крыс есть приходилось, но от этого зрелища к горлу подступил комок. Решив, не заострять внимания на правильности приготовления похлёбки, принялся за работу, обнаружив в указанной бочке кучу круглых золотистых луковиц. «Нужно было плыть с Розалиндой, она бы всех тут накормила пирожками…» – едко провыл Лоргрен, наблюдая, как я, давясь собственными слезами, чищу лук. Осознание, что мне придется заниматься самой неприятной работой и постоянно быть на подхвате у матерых моряков, заставляло смириться и одновременно продумывать способ, как проклясть это судно, после того как меня доставят до Лейавина. «Ты знаешь способ…» – подначивал меня Лоргрен. – О да… – прошипел я, откладывая в сторону луковицу. – Что ты сказал? – кок-имперец хмуро на меня взглянул. – Вода… – ответил ему, вытерев рукавом слезы. – Пить хочется. Тот проворчал что-то об изнеженных аристократах и продолжил чистить картофель, осуждающе покачивая головой. Видимо, проклясть корабль все-таки придётся…***
Так за работой то на кухне, то на палубе пролетело несколько дней. Капитан Джалил опасался, что мы можем попасть в шторм, но всё случилось наоборот. С утра, когда я вышел на палубу и направился к борту, чтобы вылить ведро с помоями и покормить очистками местных рыб, было так тихо, что показалось, будто кроме нашего фрегата в Абесинском море ничего нет. Зеленые берега Валенвуда уже давно растаяли за линией горизонта, кругом простиралась водная гладь лазурного оттенка. Неподвижная, замершая, скованная полным безветрием. – Штиль, – с моих губ сорвалось слово, которое порой для некоторых моряков звучит, как смертный приговор. Паруса «Серебряного кита» были подняты, но корабль стоял на месте, словно на якоре. Насколько я знал, течений тут не было и нас вряд ли могло прибить к далеким берегам. Со вздохом опрокинув бадью за борт, я обернулся и увидел вспотевшего Джалила в широких штанах и светло-зеленом жилете на голое тело. Он тяжело дышал и выглядел очень сурово, а на его поясе вдруг появился скимитар, хотя прежде ни он, ни кто-либо из членов команды не носил с собой оружия открыто. По взгляду капитана становилось ясно – если даже малейшего дуновения ветерка не появится в ближайшее время, то первым сожрут меня. Насколько я слышал, и такое бывает. Поэтому нужно было придумать, как защититься или попросту прикончить всех первым. «Отличная мысль», – поддакнул Лоргрен. Конечно, призывать лича и прямо сейчас и нападать на капитана – глупо. Если я останусь на таком большом корабле один, то также никуда не доплыву. Чтобы управлять торговым фрегатом нужна вся команда, поэтому не стоит спешить с выводами, не теряя при этом бдительности. Возможно, мы простоим всего пару дней, а после ветер вернется и вновь понесет нас к цели. В таком случае, всё должно пройти без проблем и это не станет серьёзной задержкой в пути. Если же нет… На кораблях ограничены запасы пресной воды и еды. Ловля рыбы далеко не всегда спасает – её вовсе может не попасться. Обычно всё продовольствие рассчитано на определенное количество человек с небольшим резервом на случай непредвиденных обстоятельств. Поэтому кратковременная остановка не причинит никакого вреда команде, но на затянувшийся штиль или кораблекрушение, никто никогда не запасается. Лишний груз корабль брать не может, иначе теряет в скорости, а еще еда, как правило, портится. Особенно в жару, как в этих широтах. И это только часть проблем. Самая страшная – в головах у моряков, которые при долгом бездействии могут начать сходить с ума и творить бесчинства. На всякий случай, я настроил себя на пессимистичный исход плавания, вообразив, что случится с командой через несколько недель штиля. Быстро представив себе все возможные ужасы изоляции на корабле с мутными личностями, которым не могу доверять, обошел капитана с хмурым видом, а спустившись на нижнюю палубу, первым делом вооружился кинжалом и принял зелье магии. Мало ли что.***
Стоит сказать, что команда бравых ребят Джалила меня удивила. К вечеру третьего дня штиля, я уже со всеми познакомился, и оказалось, что аргонианин Нату-ла умеет играть на барабане. Каждый вечер он устраивал концерты и пел на шипящем наречии джель удивительные песни, в которых мне слышалось что-то невероятное, неподдающееся логическому объяснению, будто музыка ящера обретала физическую форму в жарком соленом воздухе. Возможно, я просто перегрелся на солнце, но когда аргонианин начинал петь, в словах различался частый стрекот крыльев насекомых, зависающих над раскрытыми цветами редворта, птичий полет в безветренной ночи, поступь охотников племени саксхлил, удары копий о костяные щиты и победное ликование. Джель звучал так сложно и разнообразно, а Нату-ла вытягивал такие странные и чарующие ноты, что собственным голосом переносил всех моряков с корабля, угодившего в ловушку моря, в прохладную тень лесов Чернотопья. И всем ненадолго становилось легче. Даже я, далекий от музыки и всего, что с ней связано, вдруг почувствовал такую тоску во время его песен о родине, что невольно задумался о разрушенном Вварденфелле и замурованной под толщей пепла гробнице предков. Но также внезапно понял, что эти моряки, точно не станут никого поедать или сходить с ума. Они ели всего раз в день, чтобы сберечь запасы, днем держались в тени, чтобы меньше тратить пресную воду, и экономили силы. Для них это был уже не первый штиль, поэтому половина команды в течение дня проводила за игрой в кости, а вторая половина – спала в гамаках. Некоторые пытались рыбачить, но улов был скудным, его сразу же съедали на обед. А вечерами джель уносил нас в прохладные леса и изумрудные сумерки болот, вселяя в сердце светлую надежду на возвращение домой. Я держался в стороне и ловил себя на странных мыслях… А заслуживают ли эти люди моего проклятья? Может, и мне не стоило никуда плыть? Ведь, в самом деле, мой дом вовсе не Морровинд, а Анвил. Он там, где Розалинда и дети – моя настоящая семья. Молаг Бал уже дал мне всё, что требуется. Какую ещё жертву он от меня хочет? И что я найду в этот раз у подножия его святилища? Кровавые дары его всеобъемлющей силе? Я блуждал среди десятков вопросов и нечетких ответов, которые сам себе давал. Все в моём разуме звучало, как жалкие оправдания. Даже кажущийся мне верным путь ускользал от моего понимания. И в прозрачной лунной ночи шипящий джель под ритм барабана вновь уносил меня в другое место, в другое время. В Сейда Нин. В гавани стоял крутобокий имперский корабль, а у стоянки – пара силт-страйдеров. Черепичные крыши домов потускнели от влаги гиблых болот Горького Берега. Улочки маленького поселка на побережье, затерянного на окраине топей, выглядели мрачными и неприветливыми. Полчища насекомых со звоном носились над водой, москиты, роящиеся вокруг пассажиров, прибывших сюда из Балморы, вынуждали постоянно отмахиваться. Скорее бы в Вивек, пока из меня не выпили всю кровь, а после обратно в башню… К Динаре. Вернуться – значит, сдаться? Ты найдешь смерть… Голос старухи-шаманки зловещим пророчеством летел вслед за мной, как скальный наездник. Ещё ничего не потеряно. Всё можно обратить в свою пользу. Только найти союзника, кто могущественнее Динары. Покровителя сильнее, чем Арион! Кто властен наказывать и уничтожать… Так прошла неделя, а на восьмой день синие полосатые паруса приподнялись от налетевшего ветра. Команда разразилась криками. – Рулевой! Курс на восток! Нас уже заждались в Сенчале! – прогремел голос капитана Джалила. «И никто не спятил… какая скука…» – разочарованно вздохнул Лоргрен. Я криво улыбнулся его замечанию, подумал в тот миг – что-то есть в некоторых людях, мерах, аргонианах, что вдохновляет других и помогает в минуты безысходности и отчаяния просто продолжать жить. Значит, и мне ни в коем случае нельзя сдаваться.***
Однако моей радости от того, что все завершилось благополучно, не суждено было долго продлиться. Когда на горизонте показались заросшие джунглями, южные берега Эльсвейра, а корабль гонимый попутным ветром легко шел прямо в гавань Сенчала, Джалил подошел ко мне с мрачным видом. Так, словно впереди заметил рифы, о которые мы рисковали разбиться. – Эй, Свадстар! Послушай, – начал он таким успокаивающим тоном, который мне сразу не понравился. – Мы не сможем причалить в Лейавине, отправимся дальше, иначе нам никак не успеть на север в срок. – У нас был уговор. Вы доставите меня в Топальскую бухту, – напомнил я, стараясь не терять самообладания и говорить твердо и спокойно. – Я оплатил золотом всю назначенную сумму, работал наравне со всеми. И рассчитываю на то, что вы выполните свою часть уговора. – При другом раскладе я бы даже предложил тебе место в команде! – воскликнул редгард. – Но сам понимаешь, обстоятельства… у нас есть более весомые контракты, условия которых я нарушить не вправе, – такое складывалось ощущение, что Джалил очень хочет от меня поскорее избавиться, но смотрит на меня и сомневается, сможет ли прихлопнуть мелкого, по сравнению с ним, данмера, одним ударом. Поэтому и снисходит до относительно вежливых объяснений своего непростого положения. – Конечно, если ты очень торопишься, то советую тебе сойти прямо здесь, – он сделал широкий жест в сторону виднеющегося на горизонте зеленого берега. – Если повезет, через пару дней сам доплывешь до Топальской бухты, – капитан осклабился, а в его глазах сверкнула сталь. Он мне угрожал, и понимать тут было нечего – очевидно, что меня попросту обманули, воспользовавшись ситуацией. И почему-то по глазам Джалила я догадался, что не случись штиля, скорее всего, меня не доставили бы до Лейавина, потому как в этот город никто плыть, кроме меня, не собирался. А кто я для этих моряков? Просто мешок с деньгами, которому нужно куда-то добраться. – Что ж, раз так… – я сдержал гнев и выдавил из себя огорченную улыбку, тут же перехватив фальшиво сочувственный взгляд Джалила. – Я сойду в Сенчале, а до Лейавина доберусь... как-нибудь. – Отлично! Рад, что мы поняли друг друга! – Джалил, расслабившись, протянул мне свою широкую ладонь для рукопожатия. – Без обид, Свадстар! Ты славный парень! Куда бы ты ни направлялся, там тебе непременно повезет! Поскольку я на рукопожатие не ответил, капитан неловко хлопнул меня по плечу и отправился на корму. «Пора…» – старый хитрый некромант выжидал, как ядовитый паук в уголке. У него было много времени и достаточно терпения для этого. Я немного постоял на палубе, глядя на берег, понял, что плыть осталось не более получаса. Вся команда была занята работой – готовились спустить паруса и отдать якорь. Следовало быстро собрать вещи, поэтому я осторожно сошёл на нижнюю палубу – один только аргонианин, которому дневное пекло было не по душе, дремал в гамаке. Убедившись, что он никак не реагирует на моё появление, я вытащил из рюкзака череп Лоргрена. Ты ведь не против одолжить мне свой зуб, дружище? «Только возьми, пожалуйста, коренной, который криво вырос», – миролюбиво попросил Бенирус, предвкушающий скорое кровопролитие. Мне очень нравилось, когда наши помыслы совпадали, в эти моменты особенно остро чувствовалось единство наших разорванных душ, что придавало сил и мне, и духу старого маньяка. Увы, нечастое. Я поддел выбранный зуб кинжалом, извлек его и снова спрятал череп в рюкзак. Паслена у меня с собой не было, но был яд на его основе, который мог сгодиться для ритуала. Взяв всё необходимое, спустился в трюм, закрыл за собой люк и некоторое время выжидал. План слишком рисковый – аргонианин мог меня слышать. Когда стало понятно, что за мной никто не последовал, я сделал первый шаг. Слышался писк повсюду шныряющих крыс, без которых не обходилось ни одно судно, и биение рассекаемых волн о борта фрегата. Ночное видение вырисовало передо мной длинный коридор, разделенный на отсеки, заставленные ящиками, бочками и сундуками, увязанные тросами и сетями. Я зашел поглубже в трюм, открыл один из ящиков, после чего разрезал себе ладонь кинжалом и крепко зажал в кулаке зуб Лоргрена. Убрав оружие в ножны, полил на рану ядом. С губ сорвались слова проклятия, которые мне уже не раз доводилось произносить. На сей раз я был более конкретен – нельзя позволять себе повторять старые ошибки. – Лоргрен Бенирус! Я проклинаю этот корабль твоим прахом и твоим именем. Как только он покинет Сенчал, поработи сознание команды, сведи всех с ума и пусть они сожрут друг друга, как голодные крысы! Передо мной соткался призрачный образ мертвеца. Нити волос на его плешивой голове странно колыхнулись, повеяло могильным холодом, сквозь меня прошел поток его зловещей магии, что объединилась с моей, придав мне сил. Челюсть лича раскрылась, придавая его черепу выражение, схожее с безумной зловещей ухмылкой. Он кивнул мне и образ растаял. Я бросил окровавленный зуб в ящик и закрыл крышку, как вдруг услышал скрип петель откинувшегося люка, ведущего в трюм. Если кто-то заметит меня здесь, то могут решить, что я решил отомстить и украсть что-то, дабы возместить убытки. К счастью, мне были известны более изощренные и жестокие способы мести. Жалел я только аргонианина Нату-ла, было печально, что больше мне не повезёт услышать его странные песни. Набросив на себя покров невидимости, я поспешил к выходу. Навстречу мне целенаправленно шел местный силач и матершинник, рыжебородый норд Йоррен, поглядывающий по сторонам. В руке он нес фонарь и двигался прямиком к дальним ящикам, оттесняя меня обратно. Понимая, что в узком коридоре, столкновение неизбежно, или я попросту окажусь в ловушке, осмелел и поднырнул под его руку с фонарем. В темноте норд решил, что налетел на один из ящиков и грубо выругался. Но интересно, что привело его сюда? Не меня же он ищет? Любопытство Лоргена быстро совпало с моим. Я добрался почти до выхода, но остановился у лестницы и присмотрелся. Из дальнего ящика норд вытащил что-то и сделал пару глотков. «Скума…» – скучающим тоном подсказал Бенирус. Можно было догадаться. Видимо, у Йоррена здесь был тайник, и он решил перед высадкой избавиться от остатков наркотика. «А хочешь поглазеть на зрелище?» – коварство в голосе Лоргрена меня всерьез заинтриговало. Как только норд собрался возвращаться к выходу, прямо перед ним в желтом круге света, распространяющемся от фонаря, мелькнула жуткая фигура лича, протягивающего к моряку костлявую ладонь. Видение мертвеца длилось всего пару секунд, не дольше, но этого хватило, чтобы изрядно выпивший норд перепугался до полусмерти. Он вскрикнул и отпрыгнул назад к ящикам, уронив фонарь. Масло вытекло, свеча отломилась, а трюм вспыхнул, как сухая трава. Я выругался. Проклятье подействовало чуть быстрее, чем ожидалось – если корабль сейчас сгорит, то до Сенчала не успеет доплыть. Выскочив на нижнюю палубу, я увидел спящего аргонианина в гамаке. Растолкал его и спросил: – Тебе не кажется, что пахнет дымом? Ящер моргнул и потянул носом, большие желтые глаза округлились от ужаса. Он кинулся к трюму и увидел, как все товары Джалила полыхают, а Йоррен позади стены пламени вопит, как резаный. Я помчался на верхнюю палубу, схватив в охапку все вещи и вооружившись. Передо мной выросли деревянные дома и пристань эльсвейрского порта Сенчал. Мачты соседних кораблей в гавани приветствовали меня и подходящий корабль, который вот-вот превратится в факел. – Отдать якорь! – прогремел приказ капитана. Два орка и редгард поднесли якорь к борту и бросили в воду. Толстая цепь с грохотом устремилась за ним, но скоро остановилась – корабль причалил. В тот же миг из дверей, ведущих на нижнюю палубу, повалил густой дым. Следом выскочил перепуганный Нату-ла с криком. – Пожар! Йоррен уронил в трюме лампу! Вся команда замерла, глядя на капитана, глаза которого расширились от ужаса. Решив не дожидаться исхода, я спрыгнул с борта прямо на пристань, до того как спустили трап. Тем более что матросам было уже не до этого, в гавани началась паника, когда на верхней палубе «Серебряного кита» из всех люков повалил густой вонючий дым и показались первые языки пламени. – Тушите, тролльи выродки! – заорал капитан. И это было последнее, что я от него услышал, убегая и расталкивая людей в порту. Все всполошились, боясь, что пламя может перекинуться на соседние корабли или постройки. Отбежав, как мне показалось, достаточно далеко, я остановился на песчаном берегу на окраине Сенчала и обернулся. Знакомые синие паруса уже превратились в обгоревшие лохмотья, попутный ветер сыграл мне на руку, бросив языки пламени на мачты пришвартованных рядом с «Серебряным китом» кораблей. Крики ужаса с гулким эхом летели над водой прямо к джунглям – освободившийся огонь ворвался в город. Ирония – вокруг было столько воды, а никто ничего не смог сделать… Я отправился в путь вдоль берега под ликующий смех Лоргрена в своей голове.