(НЕ) Идеальное заключение

–Что случилось в другом измерении, судится по тем законам. А ты отвечаешь за де ла Круза, - говорит мне шеф тюрьмы. Он вызвал меня перед ужином, после того как охранник Адриано рассказал про отравление клоуна. Прям на сердце отлегло. –Меня могут навещать другие Ривера, а не та провокаторша? –Да, но всё же и с Имельдой тебе придётся столкнуться. –Что вас связывает? –Я не намерен ничего рассказывать заключённой. –Я не просто заключённая. Я из реальности, меня все любят и уважают в этом мире. Считайтесь с этим. –Иначе что? Не строй тут свои порядки, а то ведь я могу сделать так, что после суда ты станешь работать на сеньору Риверу в её мастерской. Перевоспитательный процесс путём труда под шефством неприятной тебе личности. –Она была классной и мне нравилось с ней разговаривать, обсуждать жизнь. Когда мы с Несто пришли с подарками после моря, я и подумать не могла, что она может предать. Значит, ей мало, что она сделала из меня инвалида, она не угомонилась, хотя между нами только-только стали возвращаться былые нормальные отношения. Не кричу, говорю с ледяным спокойствием. Моего охранника поёжило от тона. –Эрнесто неправильно склеил твои кости, поэтому время от времени они дают о себе знать болезненными приступами, - шеф заговорил более снисходительно. –Тебе предстоит операция. Наш врач сделает так, что суставы правильно сростутся и больше не будут беспокоить. –Меня убьют? - осторожно спросила. –Иначе как ещё можно сделать такую операцию, чтобы кожа не пострадала? Шеф с надзирателем переглянулись. Главный откинулся на спинку стула на колёсиках и задумался. Я в неведении, от этого жутко. –Меня, конечно, доканали эти приступы, но из-за них прощаться с жизнью... Меня ведь не смогут воскресить, живая оболочка перед вами. А вы сами сказали за статью по поводу запрета воскрешения. Я хочу жить! Что же вы молчите? Если вы меня убьёте, значит, вы не лучше своих заключённых! –Успокойся. Тебя не станут умерщвлять. Но операция необходимо. Взгляни, покалеченные суставы под кожей постепенно трескаются. Чтобы не допустить отмирания повреждённых тканей, чем раньше проведут процедуру правильного сростания суставов, тем быстрее ты забудешь о боли. –Вы ведь при жизни были доктором тоже? Поэтому шарите в медицине. –Я не был доктором, вся семья, но не я. Я пошёл в юристы. Но я много слышал о таких случаях от отца хирурга. Понимающе кивнула, но страх не испарился. –Не бойся, тебя усыпят, а потом разбудят, когда всё закончится. –Откуда шприцы в этом мире, вы же все поголовно скелеты! –Никто не говорит за инъекцию со снотворным. Адриано, отведи нашу звезду из реальности в камеру. Лишнее волнение ей ни к чему. Скоро я переступила порог нашей с Несто камеры. Он сидел за столом и что-то строчил в тетради. При виде моего побледневшего лица он поднялся и подошёл. –¿Che passa? Что сказали? –Благодаря кое-кому, неправильно скрепившему мои суставы после крушения колокола, они беспокоят приступами, и теперь мне предстоит операция! –И тем не менее, я поставил тебя на ноги, иначе ты до сих пор хромала бы. Стоп! Какая ещё операция?! –Твой старый знакомый врач вскроет кожу вокруг повреждённых суставов и сложит их так, чтобы они правильно срослись и больше не беспокоили меня. По крайней мере, я так себе представляю этот процесс. И меня от этого хватает дрожь. А если не проснусь? Если я умру, то Фринк уже не сможет меня воскресить, так я живая, в едином экземпляре! У меня нет клонов! И я даже не имею понятия, как меня усыпят! Я хочу ещё не раз обнять свою кошку и своих лучших друзей, названные семьи! Та бляха-муха, я бы впервые за 15 лет шефа Виггама обняла! –Ты нагнетаешь и сама же боишься своих слов. Успокойся. Быть может, это из разряда "У страха глаза велики". Ты проснёшься и уже приступы не мучают тебя. А через несколько месяцев, когда мы освободимся, ты вернёшься домой и обнимешь всех, за кем соскучишься. –Не поняла... А ты разве не со мной? –Perdón, мы! Разумеется, мы вернёмся вместе! Дурья башка. Ужин. Для меня отваренная грудка с нежным картофельным пюре под сливочным соусом, лепёшка как в тако и чёрный чай. Ничего необычного, я привыкаю к такой диете. Выпила чай напоследок с лепёшкой. А дальше не помню, что случилось. Но точно поняла, что снотворное было в пище. Разбудили в начале первого часа ночи. Первым делом смотрю на руки. Не костлявые. Значит, во время операции не умерла, я не скелет. Так, теперь локти. Но они и колени перемотаны сверху прочно бинтом. –В пятницу придёшь, я сниму. Но если будут жалобы, приходи сразу. Врач попросил ассистента отвезти меня на инвалидном кресле в камеру. Да, в тюрьме мира мёртвых есть инвалидные кресла для тех зэков, кто серьёзно пострадал и временно не в состоянии передвигаться самостоятельно. Вот я лежу на нижнем ярусе, касаюсь пальцем сгиба руки, болит, но это неизбежно какое-то время. Вновь отправляюсь в страну грёз. На завтрак меня не будили, надо отдохнуть. Операция вроде бы не сложная, но вымотала мои нервы за вчерашний день. –Buenos días. Эрнесто, теперь ты несёшь ответственность за свою молодую жену. Следи за тем, чтобы она себе не навредила, случайно и тем более намеренно. –Я не позволю этого, Адриано. –Как ты себя чувствуешь? - обратился ко мне. Я потягиваюсь после сна. –Пока не понимаю. Болит, но это последствия. –Обед тебе де ла Круз принесёт и покормит. Ты ещё вялая. –Вот только не надо из меня овощ изображать. Адриано... Есть просьба. Мне нужен компьютер со звуковыми колонками. –Нет у нас такого. Что ты хочешь? Конкретно. –Это как последнее желание. Я хочу посмотреть свой любимый мюзикл. Потом делайте со мной что хотите, хоть убейте. Я стала одержима теми песнями. –Мюзикл?... Из которого ты пела несколько песен на последнем концерте дня мёртвых? –Он самый. По выражению лица я не поняла, свершится ли моё безобидное желание или нет. Охранник молча вышел и закрыл камеру. Что это значит? –Подай ручку с тетрадью. Спасибо. –Что ты хочешь написать? Или нарисовать? - Эрнесто сел рядом. –Я не хочу из-за Имельды забыть любимую песню. И по памяти настрочила текст "From now on". Каждая новая строка била изнутри. Мне так знакомо всё, о чём здесь поётся. Из-за мира мёртвых, где у меня было абсолютно о чём мечтала давно, но я стала гораздо реже навещать старых друзей, которые обиделись. В последний раз, когда была в Спрингфилде, меня не гнали как Диму, но все смотрели косо, мол, "Ты променяла нас на мертвяков". Хотя почему было, у нас до сих пор всё при себе, но зная Имельду, мы уцепились за лезвие ножа. Да и не только Спрингфилд я стала реже навещать. Давно не ездила к родной бабушке, давно не заходила к Флинтстоунам. Даже с теми родичами, с которыми под одной крышей живу, не особо общаюсь, больше времени провожу в этом мире. Теперь неизвестно, сколько пробудем здесь. Справедливо, что старые друзья обиделись, ведь я, считай, за них забыла. Надо дописать... –Отдай тетрадь. Ты сейчас взорвёшься. –Эта песня даже Гектора в отношении тебя смягчила, так что не мешай. –Отдай. –Нет! Иди погуляй по территории, я попробую спеть негромко. Видимо, не судьба мне ближайшие несколько лет увидеть то, что я так люблю. Или попросить прощения у друзей, которых я бросила ради этого мира. И печально то, что я могу не успеть извиниться! Если бы я тогда не спасла твою шкуру, то не сидела бы сейчас в четырёх стенах! Я бросила тетрадь на пол и прижала подушку к лицу. –Я не виноват, что ты тогда не сказала ни Мигелю, ни остальным сапожникам правду. При всём том, что тогда ты меня до сих пор не особо любила. Только в 2018 наши отношения наладились и ты согласилась за меня выйти замуж. Ни к чему хорошему эта никчёмная песенка не приводит! Ты погружаешься в неё и ранишь меня своими обвинениями! Тебе нельзя её слушать! Слыхали? Охренел совсем! Я схватила с пола тетрадь, ручку, и пронеслась мимо него. Не препятствовал. Он снова считает себя невиноватым во всём! Я посмела ранить его самолюбие! И он назвал "From now on" никчёмной песенкой! Вот же ж скота база! –Ты что, тебе надо отлежаться после операции! - в коридоре моё запястье схватил личный надзиратель. –Я хочу отдельную комнату от де да Круза! Мне нужно спокойствие! –Милые бранятся, только тешатся. Вернись в камеру. –Бросьте его в карцер! Или меня! Да, лучше меня! Никого не хочу сейчас видеть! –Он занят. Успокойся, ты покраснела. И, - он дотронулся до моего лба, –У тебя жар. Не стоит так нервничать. Пойдём. –Я не вернусь к нему! –Вернёшься. Остынешь и помиритесь. Из-за чего хоть покопались? –Он возвращается, тот, прежний де ла Круз, которым я знала его с первого дня встречи! –Не преувеличивай. Все знают, что он изменился ради любви к тебе, он не может стать прежним. Только если... –Если что? –Если разлюбит, потеряет интерес и страсть. Но по его глазам видно, что даже в браке он влюблён в тебя как мальчишка. Успокойся. –Что насчёт мюзикла? –Киносеанс по заявкам раз в неделю, по четвергам после ужина. На этой неделе уже занято, дожидайся следующей. –И на том спасибо. Я упиралась рогами, но всё же он вернул меня в камеру. Эрнесто лежит на верхнем ярусе, повернулся к стене, только недовольное ворчание слышно. Хлопнула тетрадью по столу, никак не отреагировал. Легла на своё место и давай тарабанить вверх. –Себе постучи, неблагодарная девчонка, - донеслось сверху. –Если я этим займусь, ты неделю так что не сядешь в прямом смысле. –Напомнить, как я за Гектора тебя отметелила? А то осмелел, вижу. –Ты ничего не перепутала? Не выводи меня. –Отрави! И покончим с этим! –Дурочка, - махнул рукой. –Ты провоцируешь на негативные эмоции, но на самом деле это просто нервы. Ты боялась и буквально тряслась перед операцией, переволновалась. Чтобы не усугубить твоё самочувствие, я сделаю вид, что ничего не было последние минут 15. Лучше вспомни, сколько раз Имельда говорила, что не враг, и сколько раз после этих слов предавала. Она враг, самый настоящий. –Я знаю! Но и ты не белый и пушистый! –У каждого свои недостатки. Эрнесто специально говорит негромко, спокойно, пытается меня утихомирить. –Извини, я оплошал. Та песня действительно чудодейственная. В припеве всего 7 слов, но он цепляет за душу, особенно в конце. Помнишь? Когда Энн держит руку пострадавшего в пожаре Филиппа и он наконец приходит в себя и... Ириш? Он спустился вниз и увидел слёзы. –Ты же знаешь, как я реагирую на этот момент в фильме, - уже без крика всхлипнула. Но не готова пока простить мужа. –То пустая угроза. Я же обещал, что больше никогда не ударю. –Да причём здесь это. Я не боюсь, потому что научилась защищаться. –Помню, да, - горько усмехнулся. Наверное недели две сходило. И я ни в коем случае не говорю, что не заслужил. –Закончим. Отвернулась к стене, скрестив руки на груди. –Ты в состоянии бегать, но я всё равно позабочусь о твоём питании и принесу обед. Ночью до сих пор злилась на него за "никчёмную песенку", пусть извинился. Но он спал за сзади, прижимая к себе, будто оберегая свою любовь от всего мира. Неделя пролетела, за ней вторая. В четверг я посмотрела свой мюзикл в комнате отдыха, со мной сидели ещё несколько желающих и среди них тот зэк, что смутно напомнил мне Угрюмова при первом знакомстве. Плохо с последним закончилась поездка в Киев, но сам виноват, не стоило наглеть. Огромное спасибо, Ксю, твои двести гривен спасли меня от изнасилования. И надо ж было додуматься деда Ваню попросить забрать меня с вокзала утром! Спасительница! Во время знаковой песни прикусила язык. Боль заглушает ненужные эмоции. Второй раз смотрю "Шоумена" на испанском и всё прекрасно понимаю, будто смотрю на родном языке.