Огни Камелота

Проснулся Годрик как всегда рано. Утреннее небо было заплакано серой краской, хотя и грозных туч не было видно. Из открытых окон долетали иногда громкие команды сэра Леона, строившего отряд рыцарей на площади. В покоях лекаря было светло и оживленно: дверь в комнату Гаюса была уже открыта, хоть самого лекаря там не наблюдалось, сонный, но уже более бодрый, чем ночью, Мерлин показался из своей каморки, Алиса мирно посапывала, положив голову на сложенные на столе руки, а Пенелопа аккуратно разглаживала готовые костюмы. Швея выглядела усталой и сонной, но довольной, поскольку на ее коленях лежала выполненная работа. - Всем доброе утро, - поздоровался Гриффиндор, поворачиваясь на бок. Мерлин кивнул и, подойдя к столу, взглядом спросил у волшебницы, готова ли одежда и можно ли ее посмотреть. Заметив этот взгляд, Пенелопа живо развернула один из костюмов, и ахнул не только Мерлин, но и Годрик. Это было что-то вроде рясы, но такой причудливой формы, что она полностью скрывала фигуру человека и представляла ее совершенно другой. На рукавах и груди этой рясы были вышиты узоры, в которых угадывались знаки Старой религии. Рукава были двойными, и пока верхний ниспадал от локтя вниз, второй закрывал руку полностью, кончая перчаткой без пальцев. И стоячий ворот, и три пояса, и странно собранный подол - все это помогало скрыть истинную внешность человека и заставить ее казаться иной. - Ты... - у Мерлина не нашлось слов от восторга. - Ты...как ты сумела?! Всего за ночь! Пенелопа скромно потупила глаза и пожала плечами. - Это было интересно, а потому быстро. - А моя одежда? - спросил Годрик. Девушка молча развернула второй костюм, который отличался от первого на вид, но был сделан по тем же принципам. Рыцарь знал, что на его лице отразилось восхищение, поэтому ему оставалось только протянуть: - Ну, неплохо, молодец. Мерлин фыркнул, складывая в руках свой костюм. - Нет бы "спасибо" сказать... - он снова повернулся к девушке. - Пен, я не знаю, как тебя благодарить, ты нам очень помогла... - Пустяки, - мягко прервала его Пенелопа и зевнула, прикрыв ладошкой рот. - Мне бы... Договорить она не успела, так как дверь в покои открылась так громко, что разбудила Алису. На пороге стоял запыхавшийся Гаюс, который явно очень спешил. - Артур идет сюда! - выпалил он. - Как? Зачем? - спросил Мерлин. - Я сказал ему, что ты заразился от Годрика ветрянкой и поэтому тоже не можешь поехать в поход. - И? - "И"? Конечно, он решил проверить, действительно ли ты болеешь, а не просто отлыниваешь! Эмрис в бессильном возмущении всплеснул руками. - Значит, Годрику он поверил, а мне - нет! - Ну, знаешь, Годрик еще не променивал своего короля на яблочные пироги. - Это был один раз! За все годы верной службы! - Да ну? - Ложись, - вдруг сказала, поднявшись, Пенелопа. - Что? - Ложись, - девушка щелкнула пальцами, прошептав магические слова, и коробка со швейными принадлежностями, остатки тканей и готовые костюмы быстро улетели в каморку Гаюса. - Ты не против? - наскоро спросила она у хозяина покоев, тот кивнул, и девушка мягко подтолкнула Мерлина к его каморке. - Иди, я сейчас приду. И если ты не поторопишься, придется придумывать объяснения для короля, и ваш план рухнет. Это негромкое заявление заставило Мерлина без вопросов пойти, куда сказано. Гаюс стал доставать какие-то склянки и травы, стремясь придать комнате тот вид, будто в ней действительно болеют. Пенелопа тем временем закатала рукава у платья, схватила вторую коробку и, попросив сестру скорее отправиться работать на кухню, присела около кушетки Годрика. Раскрыла коробку и достала какие-то баночки, порошки, мази разного цвета, кисточки и прочее. - Ты правда будешь мазюкать этим мое лицо? - скривился рыцарь, но девушка от спешки даже не смутилась. - Да. Прикрой губы и глаза, мне будет так легче, иначе разрисую, как клоуна. Гриффиндор и съязвил бы что-нибудь в ответ, но это было чревато. Если мышка не успеет его размалевать, Артур войдет и увидит его здоровым, и что он тогда подумает? Что его рыцарь струсил идти сражаться с великаном, да еще и прикрывается детской болезнью! Нет, это было бы катастрофой. Поэтому он сжал зубы, стараясь не чихать, когда какой-то мелкий порошок попадал ему в нос, и не думать, что его сейчас раскрасят, как самую последнюю уличную девицу. Это было противно, к тому же, он знал, что это делали руки Пуффендуй, а это еще больше заставляло его кривиться. Через несколько минут девушка закрыла коробку и подскочила, бросившись к каморке Мерлина, сказав на ходу ни в коем случае не трогать лицо. У Гриффиндора тут же зачесались руки это сделать, но он сдержался. К нему подошел Гаюс, пристально вглядываясь в то, чего он сам не видел. Задумчиво и удивленно пожевал губы. - Да, она здорово постаралась... Даже я издалека не отличил бы. Золотые руки... - затем он стал серьезным. - Залезь под одеяло, у тебя размалевано только лицо, а эти оспины должны быть по всему телу, так что накройся так, чтобы была только голова снаружи. Если хочешь остаться рыцарем. Еще через несколько минут Пенелопа устало вышла из каморки Мерлина, потирая явно болевшие от непрерывной и спешной работы руки. Гаюс обнял ее за плечи и отвел к себе в комнату, сказав ждать знака, а потом вернулся в главную комнату и уселся за стол, готовя какие-то лекарства и поглядывая на дверь. Не успел Годрик пожаловаться, что ему жарко, как раздались быстрые, широкие шаги, и на пороге оказался король. Гаюс почтительно встал, склонив голову. Кивнув ему, Артур увидел Годрика, а точнее, его голову, торчащую из-под одеяла. - Ты как? - спросил вошедший. Рыцарь постарался вспомнить, как он себя чувствовал, когда в детстве болел ветрянкой, но это было бесполезно. Когда в восемь лет он заболел ветрянкой, его отец и слышать не захотел о лечении и заклинанием отправил полоть огород, заявив, что так он еще принесет пользу, ведь заколдованный, сын не будет расчесывать оспины, и они пройдут без осложнений. Поэтому Годрик ничего не помнил о своей ветрянке. Но, к счастью, стоящий перед ним человек знал об этой болезни еще меньше, так что он посчитал, что можно импровизировать. - Лучше не бывает, - протянул он специально хриплым голосом. Артур нахмурился. - Имей ввиду, что от состояния каждого рыцаря зависит армия. Еще раз узнаю, что ты плюешь на здоровье - будешь месяц оруженосцем работать, понял? - Что, тебе можно, а мне нельзя? - расплылся в улыбке Гриффиндор. - Да, Годрик, мне можно, а тебе нельзя, - отрезал друг, а потом все-таки улыбнулся. - У Гаюса приказ тебя из покоев не выпускать. До выздоровления ты в его полном распоряжении. - Он осмотрелся и увидел дверь в каморку своего слуги. Зашагал туда. - Так, ну а что с моим ленивцем? - Сир, - встал на его пути Гаюс, - вы не болели этой оспой. Вы заразитесь, если коснетесь... - Не бойся, Гаюс, - заверил его Артур. - Если он правда болен, то по ушам получит после выздоровления. И он зашел в каморку. Гаюс и Годрик притихли, стараясь расслышать разговор двух друзей. - Мерлин? - голос Артура, бывший таким веселым и уверенным только что, вдруг стал встревоженным и негромким. - Да, сир... - Не вставай. - Да я и не собирался... Послышался смешок. - У тебя же там уже рыцари построены. Народ пора спасать, помнишь? Что ты тут делаешь? - Я...зашел убедиться, что ты опять не отлыниваешь. - Убедился? - Нет. Просто на сей раз у тебя есть причина отлынивать, но это не означает, что тебе это сойдет с рук. - Ну конечно. Как может мне сойти с рук то, что я заболел и заставил вас волноваться. - Я не волновался! Жаль, ехать надо, иначе мытье полов быстро поставило бы тебя на ноги. - Не сомневаюсь. Через пару секунд снова зазвучали шаги, и Артур показался в проеме, но потом обернулся обратно в комнату. - Мерлин? - М? - Выздоравливай. - Спасибо. И король, довольный разговором, но явно удрученный тем, что придется провести время без двух друзей (а в особенности - Мерлина), покинул покои. Когда стихли шаги, из каморки показался сам маг, лицо которого покрывали красные волдыри. - Ну? За дело. Процедуру малевания пришлось вытерпеть еще раз, зато когда лицо было готово, а одежда надета, ни Годрик, ни Мерлин не узнали себя в зеркале. Перед ними были два каких-то старика лет пятидесяти, один полный, а другой горбатый, у одного кустистые брови лезли закрыть глаза, у другого была роскошная густая борода, закрывавшая пол лица. При всем желании, узнать их теперь было невозможно. С помощью Гаюса и Пенелопы они незаметно добрались из покоев лекаря в конюшню и, попрощавшись, поскакали к Фиерре, держась ближе к лесу, чтобы не попадать на дорогу, по которой отправился королевский отряд. Сначала они спешили, чтобы нагнать отряд по времени, но потом поехали уже спокойнее. Где скрывается великан стало понятно уже на подъезде к полуразрушенной деревне. Опять же, держась в стороне леса, двое всадников видели, как в Фиерру въехали рыцари с королем и как они поехали дальше. Земля дрожала так, что кони рвали узду, нервно ржали, и даже вечно флегматичный конь Мерлина напряженно прядал ушами и звал хозяина обратно. Так, двумя дорогами две процессии разных размеров проехали деревню и скоро уже были у низины, откуда начинался и тянулся далеко на восток хребет Белых гор. Огромная пещера выдавала сама себя грохотом, доносившимся оттуда. Рыцари по команде короля спешились, обнажили мечи и арбалеты и стали подбираться к пещере. Переглянувшись, два волшебника оставили коней и отправились туда же. Путаясь в чуднОй одежде и стараясь не задевать руками лицо, они добрались до пещеры уже к тому моменту, когда из нее в буквальном смысле вылетел один рыцарь и глухо приземлился на землю, замерев без чувств, а, возможно, и без жизни. Маги поторопились и наконец вошли в огромное скалистое помещение, в котором грохот стоял совершенно оглушительный. К нему прибавился еще и рев, потому что гигант в набедренной повязке, с длинными грязными волосами по всему телу, желтыми клыками и бешеными глазами, под ногами которого хрустели кости и чавкали ошметки человеческих тел, уже был разозлен тем, что его прервали. Годрика едва не стошнило, когда он увидел, что в зубах у чудовища застряло тело ребенка. Рыцари выпустили залп стрел. Великан заорал, но больше от злости, чем от ранений: стрелы разили болезненно, но не опасно. Он занес свой гигантский кулак, и все присутствующие увидели и почувствовали, как этот кулак сжимает магию перед ударом. - Сейчас, - скомандовал Мерлин и вдруг заорал магические слова изменившимся голосом, и Годрик бы не смог сказать, изменился ли этот голос специально для спектакля, или его изменила власть, которую он имел. И вот тут-то Гриффиндор впервые по-настоящему почувствовал, кто ходит рядом с ним в худощавом и нескладном теле. Эмрис вскинул руки, глаза его засверкали опасным и страшным золотом, и Годрика чуть не снесло волной убийственно мощной магии, которая хлынула вверх прямо к великану. Рыцарь едва устоял, задохнулся, повторяя за другом магические слова и тоже воздевая руки. Тут же он почувствовал, как магия сворачивается в груди горящим клубком, как этот пожар стремительно бежит от сердца к кончикам пальцев и срывается оттуда, чтобы присоединиться к магии Эмриса и ударить в великана. Он знал, что его сила слабее, но сейчас он это почувствовал. Несмотря на то, что его магия тоже била сильной волной, но с мощью великого мага рядом она не шла ни в какое сравнение. Тем не менее, объединившись, волшебство взорвалось удесятеренной властью и сразило гигантское чудовище. *** Пенелопа медленно ела свой поздний завтрак, пытаясь не засыпать, когда к ней ворвался Гаюс. - Пен! Нам срочно нужно сообщить кое-что ребятам! - Что? - Я нашел... Я пошел в библиотеку, оказывается, там столько скрытых комнат, столько книг о магии! Я нашел объяснение, почему о смерти великанов никто ничего не знает и не слышал! - глаза старика, казалось, должны были скоро вылететь из орбит. - Если мы не успеем рассказать об этом...они все там умрут. *** Грохот не стих полностью: когда великан рухнул замертво на дно, пещеру сотрясла сильная дрожь, и с потолка начал сыпаться песок и падать камни. Но это не был полноценный обвал, так что никто не беспокоился насчет этого, тем более, поводов для беспокойства было много и без этого. Рыцари не убирали мечи в ножны, а лишь настороженно смотрели в сторону своих спасителей, ожидая команд короля. Двое колдунов же едва могли скрыть ликование от того, что их план сработал. Невероятно! Они только что сразили великана! На глазах у Артура! Возможно, это прямо сейчас изменит его отношение к магии! Возможно, этот день пришел! А даже если еще нет, то он приблизился, как минимум, на половину пути. - Что вы здесь делаете, колдуны? - наконец напряженно спросил король. Он тоже не убирал в ножны Экскалибур и не спускал глаз с магов. Мерлин опустил голову, глядя на друга исподлобья. - Это так ты говоришь "спасибо", Артур Пендрагон? - сказал он, явно копируя колдунов, которые являлись в Камелот убить короля. - Спасибо, - безэмоционально кивнул тот. - Зачем вы здесь? Вы только что применили магию у меня на глазах, зная, что в Камелоте магия карается смертью. - Мы только что спасли тебя и твоих людей, - возразил Гриффиндор, пытаясь подражать Мерлину и испытывая жуткую неловкость. - По-твоему, нам нужно было дать вам умереть? Артура это не впечатлило. Он пожал плечами. - Обычно колдуны так и делают. Поэтому уж простите, что я осторожен с теми, кто на моих глазах использовал магию и не убил меня. Волшебники помолчали, раздумывая над ответом. Наконец заговорил Мерлин, и его голос был глубок, стар и печален. - Так, может, это от того, что не все колдуны - зло? И не вся магия - зло? - И вы только за этим сейчас пришли и убили великана? Чтобы переубедить меня? - Не бери на себя слишком много, - фыркнул Годрик, и Мерлин кинул на него удивленный взгляд. - Этот великан нам самим был поперек горла. Понимаешь, когда рядом с тобой живет чудовище, которое убивает и ест всех подряд, как-то не обретаешь душевный покой. - Живет? - тут же переспросил король. - Вы живете в Камелоте? Обладая магией? Зная о наказании за нее? - И что, - все тем же печальным и старым голосом спросил Мерлин, - ты казнишь нас за то, что мы спасли тебе и твоим людям жизнь? В пещере наступила тишина, если не считать стука падающих камешков и сыплющегося каменного песка. Наконец Артур сделал знак рыцарям сунуть мечи в ножны. - Сколько вам нужно, чтобы уйти? - Минут двадцать, - ответил Годрик, едва сдержав довольство в голосе. - Дай слово, что останешься в пещере эти двадцать минут, - произнес Мерлин, - чтобы мы успели скрыться и ты не знал, в какой стороне преследовать нас. Некоторое время их друг пристально вглядывался в их лица, и Гриффиндор уже заволновался, что он их узнал, но тот кивнул головой, явно после долгого колебания. - У вас есть мое слово. Уходите. В любом случае, я не смогу с вами сразиться сейчас, со всей вашей силой. Мерлин закусил губу от этих слов, но потом повернулся и потянул за собой переодетого рыцаря. В напряженном молчании они покинули пещеру и бегом направились к коням. - Как ты думаешь, - весело спросил Гриффиндор, когда они уже полчаса ехали по дороге обратно, - он уже думает над изменением закона? Мерлин усмехнулся и наклонился, чтобы дать коню сжевать ягоды, которые он сорвал с одного куста. - Насчет закона не знаю, но пищу для размышлений мы ему дали. В былое время какой-нибудь один хороший колдун уже заставлял его думать, что Утер не прав в своем отношении к магии. - Но? - Но потом... - Эмрис сощурился от прорезавшегося солнца. - Потом либо этот колдун оказывался все-таки злом, либо его подставляли. - Ну, - довольный Годрик улыбнулся, - сейчас все прошло великолепно. Своим триумфом они наслаждались еще всего несколько минут. Вдруг впереди на дороге показался всадник. Взметая пыль в уже вечерний воздух, он галопом мчал коня прямо навстречу им. Годрик уже повернул лошадь, чтобы скрыться в лесу, но Мерлин его удержал. - Стой... Это Пенелопа. - Пуффендуй? - удивился рыцарь и вгляделся вперед. - А что ей здесь делать? Но это была она: рыжие волосы взлохматились от бешеной скачки, пухлое лицо раскраснелось, подол юбки из зеленого стал темно-серым от дорожной пыли. Взмыленный конь чуть не поднялся на дыбы, когда всадница его останавливала, встретившись с друзьями. - Что ты здесь делаешь? - без обиняков, в откровенном удивлении спросил Гриффиндор. Девушка расширенными глазами уставилась на них и выпалила: - Так, вы живы, а где остальные? - Кто? - Король и рыцари! Где они? - Едут другой дорогой, - растерянно ответил Мерлин. - Мы взяли с них обещание, что они дадут нам фору в двадцать минут, останутся в пещере, пока мы скроемся. Сейчас они уже, наверное... - Мертвы! - простонала Пенелопа. - Да в чем дело? - раздраженно рыкнул Годрик. - Гаюс вычитал...он нашел в одной книге в библиотеке в скрытой комнате... - начала сбивчиво и быстро объяснять девушка. - Когда великаны умирают, через несколько минут их тела начинают испускать ядовитую вонь. Настолько ядовитую, что она убивает в пять-десять минут! Эта вонь распространяется за четверть мили от тела великана, вот почему никто не знал ничего о их смерти! Никто не выживал, если был рядом! На осознание им хватило пары секунд. - Артур...нет, - пробормотал Мерлин и, рывком развернув коня, галопом помчал его обратно. Годрик погнал свою лошадь следом, успев только обернуться, чтобы заметить, как Пенелопа, проводив их взглядом, отправилась обратно в столицу. Паника гнала их бешеным аллюром к злосчастной пещере, каменной могиле чудовищного гиганта и, возможно, всех их друзей. Ведь прошло уже почти сорок минут или больше. Весь триумф превратился в дикий стылый ужас. Их трясло от скачки и от страха. Наконец они снова добрались до скал и чуть не умерли там, на месте, увидев, что вход в пещеру завалило камнями. - Пространство оказалось замкнутым... - пробормотал Годрик, не в силах держать в себе обрушившийся на душу шок. Мерлин глухо и слепо смотрел вперед, но вдруг ахнул от облегчения. Рыцарь обернулся и увидел с боковой стороны пещеры людей, чьи кольчуги сверкали на близившемся к закату солнце. Он взглянул на друга и заметил его слегка увлажнившиеся глаза. Но, не обращая на это внимания, Мерлин скомандовал: - Идем, послушаем, что случилось. Они довольно быстро пробрались к пещере так, чтобы оставаться невидимыми для рыцарей, но слышать их разговор. Те всем составом шумно дышали, кашляли и отхаркивались. - Спасибо, Гвейн, - услышали они охрипший и осипший одновременно голос Артура, и Мерлин резко выдохнул. - Тебе спасибо, что вытащил, - Годрик узнал голос Гвейна. - У меня уже в ушах звон стоял и перед глазами огоньки плавали. - Ладно хоть не бутылки. - Это да... - Артур, - послышался голос Леона, - мы потеряли троих: одного убил великан, двое не выбрались из пещеры. - Наступило короткое молчание. - Думаешь, это была... - Западня, - мрачно объявил Артур. - Почему тогда они просто не позволили великану нас убить? - спросил Элиан. - Во-первых, это не так весело, - ответил Гвейн. - А во-вторых, мы были приманкой. - Вы же видели, что это чудовище владело магией, - добавил король. - Наверняка, если бы они встретились в равном бою, великан бы их убил. Они и сейчас-то вдвоем явились, видимо, магии одного не хватало. - Селяне в пещеру ни за что бы не пошли, - удрученным голосом вставил Леон. - Вот эти две мрази и ждали, пока придем мы и отвлечем на себя великана, чтобы они могли себе обеспечить "спокойный сон". - А потом избавились и от нас, пользуясь нашим невежеством, - мрачно завершил Артур. Все помолчали. - Ладно. Тела мертвых возьмите с собой, дома устроим ему достойные проводы. Давайте убираться отсюда. Мерлин и Годрик переглянулись. У обоих в глазах стояла тяжесть, словно только что у них на руках умер близкий человек. По дороге домой они не сказали ни слова, и чудо, что в этом подавленном состоянии они вспомнили, что им нужно торопиться. *** Они успели приехать раньше отряда. Их встретили Гаюс и Пенелопа, так же помогли вернуться в покои лекаря, переодеться, спрятать костюмы и смыть с лиц маски. Друзья, конечно, спросили у них, как все прошло, но у Мерлина не было ни сил, ни желания говорить. Он смог только пробормотать то, что было на сердце: "Ничего не получилось". Болтливый Годрик рассказал все за двоих, хоть и тоже был удручен. Мерлин же позволил утащить себя в кровать и снова намалевать на лице оспины от ветрянки. Он был так подавлен, что из-за болота, в которое превратились его мысли, едва ли замечал, что вообще происходило вокруг. Он не смог. Не сумел. Не справился. Он подвел всех. Наверное, именно так чувствовал себя его венценосный друг, ведя армию на войну с войсками обозленной Аннис. Мерлин мог изменить все. Абсолютно все, и прямо сегодня. Он уже, наивный, думал, что через пару дней закон будет изменен, что день, когда он расскажет о себе, так близок, что наступает ему на пятки. Он уже представлял себе весь магический народ, которому отныне он сможет смело сказать "да!" Он ощущал уже запах свободы, свободы для себя и таких, как он. Им больше не нужно было бы прятаться... Обезумев от этой идеи, от такой вожделенной мечты, которая вдруг показалась возможна, он забыл об осторожности и не учел такой важной вещи, как неосведомленность. Произойти могло что угодно! И вот оно произошло. Он ни черта не помог своему народу, он только собственноручно подставил его. А вдобавок чуть самолично не убил свою судьбу. Пенелопа ничего не говорила, пока занималась его лицом, но он сам поднял на нее глаза. - Прости, - прошептал он убитым голосом. - Ничего, - так же тихо ответила волшебница. - Ты старался. Это не твоя вина. Просто день еще не пришел. Мерлин молча покачал головой. Приветственный шум перенесся с площади во дворец, а потом раздались до боли знакомые шаги уже в покоях. Когда король зашел в каморку слуги, Пенелопа присела в поклоне и молча ушла. Мерлин поднял взгляд на друга, которого чуть не убил. Тот явно принял этот взгляд за знак плохого самочувствия. - Тебе что, хуже? - невозмутимо спросил Артур, но Мерлин видел в его глазах обеспокоенность. И честно ответил: - Да. Они помолчали. - А мы победили того великана, - наигранно бодро сообщил друг. Маг наигранно заинтересованно вскинул брови. - Да? И как? - Почти сами, - хмыкнул Артур, и если бы Мерлину не было так плохо, он бы оценил его юмор. Если бы ему не было так плохо, он бы поехидничал на тему совершенно не волнующегося короля, который почему-то уже второй раз за день заходит узнать о здоровье слуги. Но ему казалось, у него на груди лежит валун и намертво придавливает к постели. - Нас чуть не убили два колдуна, а там еще вонь... - король остановился, снова окинув лежащего друга взглядом. - Но это потом. Как только встанешь и перетрешь все полы, вот тогда и расскажу. А пока отдыхай, не заслужил такого развлечения. И с шутливой ухмылкой он ушел. Мерлин завернулся в одеяло, полностью согласный с последними словами. Не заслужил. * - перефразированная пословица "Самый темный час - перед рассветом"