Огни Камелота

Красавица, оставь свои наряды, Забудь про гордость, славу и награды, Тщеславья тлен и любящие взгляды, И я тебе исполню серенады. Меня ты не узнала? Что ж, смотри: не скроешься за самый край земли. Я - Смерть, моею будешь без обмана, Ко всем приду я, поздно или рано. © Старая английская баллада "Леди и Смерть"

Последующие дни Мерлин не переставал удивляться тому, как изменилось поведение его друзей-магов. Конечно, он надеялся и желал, чтобы их взаимная неприязнь исчезла, и они стали наконец друзьями, но вместо этого они стали чем-то бОльшим. Однажды Мерлин даже наткнулся на них ночью, возвращаясь из Оружейной, где чистил артуровы доспехи и полировал меч. Годрик и Пенелопа гуляли по ночному замку, самозабвенно и неумолчно разговаривая, так, словно у них вдруг открылась бездна тем для обсуждения. И, видимо, это было именно так, потому что они были так увлечены, что даже не сразу заметили своего наблюдателя. Когда же встреча произошла, Пенелопа раскраснелась и из-за смущения не могла произнести ни слова. Годрик же воспринял это весело и, продолжая держать девушку за руку, спросил у Мерлина, что он тут делает. Эмрис только широко лукаво улыбнулся. Все сложилось, пожалуй, как нельзя лучше. И чего он удивлялся? Эти двое теперь казались ему идеальной парой. Они подходили друг другу, как созданные вместе. А еще Мерлин знал, что за эти мысли Артур обозвал бы его девчонкой, но ему положительно нравилось, как они смотрелись вместе: пухленькая, маленькая Пенелопа и высокий, широкоплечий Годрик. Ему доставляло удовольствие смотреть, как громкий, задиристый рыцарь становится нежен и ласков со своей возлюбленной, а робкая, застенчивая мышка вдруг становится похожей на спокойную, самодостаточную женщину. В тот день у них как раз получилось поговорить. Пуффендуй зашла к Гаюсу попросить что-нибудь от головы, а Мерлин, пообедав, собирался пойти к Артуру, который заканчивал с документами о торговых проектах с Мерсией. Эти проекты были почти все уже реализованы, торговля с королевством Баярда развернулась на полную мощь, с таким размахом, какого раньше не видывали. Советники все пеняли королю на то, что такой размах чреват большим риском, что Утер в свое время был осторожен в торговых делах, но король не желал ничего слышать. Он говорил, что благоденствие строится на доверии. И Мерлин поддерживал эти проекты. Хоть он не был так доверчив, как его друг, все же Альбион должен был быть объединенным королевством, а значит доверие - его основа. И новые проекты уже приносили плоды: развернувшаяся во всю ширь торговля, налаженная с Карлеоном, Неметом, Богордом и теперь даже с Мерсией, снабжала простых людей продовольствием и материалами для труда. В результате народ Камелота уже жил на широкую ногу, медленно, но верно искореняя бедность и голод. Более того, не так давно воодушевленная долгожданным миром, установившимся между Камелотом и Мерсией, Аннис решила тоже расширить свои взгляды и рискнуть. Она отправилась сама с послами к Баярду, с которым уже давно не могла примириться (в последние годы как раз из-за распри между Баярдом и Пендрагонами) и предложила сотрудничество. Когда новости об этом долетели до Камелота, Артур целый вечер восторженно вещал Мерлину о том, как прекрасно продвигается дело, о том, что объединенный Альбион действительно начинает строиться. И вот, в тот день, когда Гаюс дал Пенелопе склянку и рассказал, как пользоваться снадобьем, а потом ушел на обход своих больных, Мерлин удержал собиравшуюся уходить подругу. - Я хотел поговорить с тобой, - лукаво улыбаясь, начал он. - О вас с Годриком. Я заметил, что вы стали ближе. Пенелопа, как и в тот раз, густо покраснела и опустила голову, сминая пальцами юбку. - Мне уже можно вас поздравлять? - продолжал дразниться Эмрис. - А когда планируете жениться? Я буду дядей вашего первенца? Насколько он плох в комплиментах? - Мерлин! - в конец засмущавшись, воскликнула девушка. - Что? Дай посплетничать! А то все работа, работа… - Тебе не хватает служанок, с которыми ты перемываешь косточки Артуру? - выгнула бровь Пенелопа. Мерлин задрал нос, состроив поучительное важное лицо. - Это дипломатия, Пен, я добываю информацию. Что народ думает о своем короле. - Ну-ну, - Пен шутливо толкнула его в плечо. - Подсматривать, между прочим, нехорошо. - Я не подсматривал! - оправдываясь, весело воскликнул маг. - Это вы шли, никого не видя и не слыша. Между прочим, так можно и на кого похлеще наткнуться. - Похлеще? Кто, лучше тебя, сможет извести нас шутками и поддразниваниями? - Хуже меня, Пенни, только я вместе с Артуром. Я не советую вам попасться нам на глаза... - Я учту, - улыбнулась волшебница, и они тихо посмеялись. Мерлин искренне сказал: - Я рад за вас. Я боялся, что ты...что ты влюбилась в меня. Девушка вдруг широко и ласково улыбнулась. - Так и было. Так и есть. В замешательстве Мерлин поднял брови, ожидая объяснения. Подруга улыбнулась еще шире, насмешливо хихикнув. - Мерлин, тебя невозможно не любить. Ты даже не представляешь, какой ты хороший, и как это влечет. Но...не в том смысле. Для меня ты такой огромный, что любить тебя по-земному просто не получается. В тебе слишком много тепла, слишком много магии для чего-то конкретного. Да, я все еще влюблена в тебя, влюблена безбожно и, наверное, обречена любить, как и все вокруг, - она усмехнулась, сделав пафос слов понятнее. - Годрик делает тебя счастливой? - только и спросил Мерлин. Девушка даже засветилась, как солнышко, от вопроса. - О да! Это совершенно другое...но глубокое, сильное и понятное. Мне кажется, это именно то, что дает мне силы жить. Они вместе поднялись на ноги. Пенелопа, закусив губу, взглянула на друга. - Я тебя не обидела? - робко спросила она. Мерлин развел в стороны руки и вредным голосом произнес: - Если только тем, что выбрала из всех Годрика. Серьезно, лучше бы Персиваля. Или Леона. Если выбирать кого-то лучше меня, то это явно не Гриффиндор. Пуффендуй снова хихикнула в ответ на его шутку и зарылась, как котенок, в его объятья. Мерлин как-то по-отечески поцеловал рыжую макушку, и волшебница упорхнула в дебри замка. Сам же маг отправился было к своему венценосному другу, но вдруг встал как вкопанный посреди пустого коридора, схватившись за стену рукой и часто дыша. Магия. Он почувствовал очень сильный толчок. Где-то в замке кто-то только что использовал мощную магию. Кто? Где? Зачем? Где Артур?! Мерлин подорвался с места, мигом перелетел через лестницы и оказался на нужном этаже. После толчка магический след все еще таял в воздухе, все еще вибрировал, волшебник мог чувствовать его очень хорошо. Он ринулся по коридорам, чтобы найти неизвестный источник. И тут произошло нечто еще более странное, чем толчок магии. Из-за поворота на него вышла Гвен. И дело было не только в необычном выражении ее лица (у Гвен никогда не было такого раздраженно-целеустремленного выражения), но и в том, что неизвестный источник магии вибрировал...прямо в ней. Мерлин снова остолбенел. Он попытался почувствовать магию рядом с ней, возможно, здесь есть кто-то невидимый или что-то вроде этого, но нет, он не ошибся: магия ярко и сильно вибрировала из его подруги. - Мерлин? - тем временем она уже приблизилась к нему и, не останавливаясь, нахмурила брови. - Что ты здесь делаешь? - Я? - удивленно спросил маг. - Мне нужно...разобрать документы для Артура... - Вот и иди и разбирай, не сиди без дела. Опять, - нетерпеливо заявила королева, словно непослушному ребенку, и пошла дальше. Эмрис решил, что либо он сходит с ума, либо здесь что-то не так. И, хотя он не представлял, что именно могло быть не так, он все же затаился за поворотом, чтобы его не было видно, но он видел все. Гвен вскоре поймала мальчишку-слугу. - Беги к королю и передай ему, что лорд Норман просил срочно зайти к нему, это насчет договоров. Только срочно, - велела она, и мальчишка, кивнув, поклонился и убежал. Мерлин вскинул глаза на дверь, перед которой расхаживала туда-обратно королева: это была дверь в покои лорда Нормана. Закрытая, и маг этому не удивился, потому что сам до обеда видел советника прогуливающимся с лордом Рослином по дворцовому саду. Возможно, конечно, он собирался вернуться и предупредил об этом Гвиневру, все-таки прошло около часа с того момента, как Мерлин их видел... И все же... Сначала королева расхаживала молча, но друг мог удивляться ее плохому настроению. С другой стороны, если лорд Норман нашел что-то важное и срочное в договорах и сообщил королеве, она могла переживать по этому поводу, верно? Что-то могло пойти не так политически. Но тогда откуда магия?.. - Давай, - вдруг пробормотала себе под нос Гвен, но Мерлин ее услышал и поразился степени нетерпеливой злости в ее голосе. Он мотнул головой, но ничего изменилось: эта злость в голосе подруги все еще напоминала ненависть чистейшего разлива. - Давай, пьяница несчастный, где же ты... Он вот-вот придет, мне нужен ты! Тебе что, лестницы слабо одолеть? Рыцарь, называется! Наверное, все же в Зале Советов было гораздо удобнее...но сейчас там сам король, нужно выбрать другие декорации... Да пошевелись ты! Оборвала свои бормотания она, только когда раздались шаги, и из-за другого поворота в коридор вышел никто иной, как Гвейн. Сначала Мерлин беззвучно застонал, понимая, что из-за болтовни своего друга не сможет ничего понять, но потом осознал, что ошибся. Гвиневра вдруг растянула губы в широкой, игривой улыбке и шагнула к рыцарю. - Гвейн, - поздоровалась она. - Какой ты свежий сегодня! Нет, конечно, Гвиневра и Гвейн были давними друзьями. Флирт между ними был взаимной игрой, от которой они не отказывались и не воспринимали всерьез. Они подтрунивали друг над другом и отвешивали комплименты, как заправские влюбленные на банкете, однако Мерлина еще никогда не подводила его интуиция. В этот раз он не услышал обычной смешливо-пафосной интонации в голосе королевы. В нем была сводящая зубы патока. Гвейн удивился тоже, мгновенно уловив эту перемену. Но он не слышал всего, что слышал до того маг, поэтому все-таки счел это за шутку и хохотнул, подстраиваясь под шаг венценосной подруги и подавая ей руку. - Моя королева, и зачем я понадобился вам в такой час? Я оставил даже вкусный обед и примчался к вам на зов. - Я никогда не говорила тебе, что из всех рыцарей я отдаю предпочтение именно тебе? - вдруг томно и тихо проговорила женщина, взмахнув ресницами. К своему ужасу, маг не увидел в этих жестах ни намека на смех. Он будто видел совсем не Гвен. И тут он понял. Он уже ощущал тот магический отпечаток, более того - он видел ведьму, которая использовала ее! Ведьма из шатра, ведьма, заколдовавшая ножны Артура в мерсийской кампании, ведьма, возненавидевшая Гвиневру за смерть Ланселота. Мерлин похолодел, сложив два и два. Наверняка, она каким-то заклинанием приняла облик Гвен. И сделала она это для того, чтобы флиртовать с Гвейном... Зал Советов, про который она бормотала? Гвен и Ланселот поцеловались именно в Зале Советов! Именно там их застал Артур! Маг в панике обернулся в сторону поворота, куда убежал мальчишка за королем. Ведь Артур был сейчас в Зале Советов, всего на этаж ниже, совсем недалеко! Он может войти в любую секунду! И тогда...тогда лже-Гвен подставит настоящую, которая сейчас бог знает где... Сорвавшись с места, Мерлин юркнул в узкий служебный коридорчик, больше похожий на лаз. Не чувствуя ног, он вынырнул из него с другой стороны того коридора, где стояли ведьма в виде Гвиневры и не подозревающий ни о чем Гвейн. Обернувшись, парень почти столкнулся лицом с Артуром - король направлялся, куда сказано, со своей свитой, состоящей на этот момент из половины советников и дюжины рыцарей. - Мерлин, - раздраженно окликнул слугу король. - У тебя принцип такой? Сам ходить нормально не умеешь и другим не даешь? Прямо под ноги вывалился! Лихорадочный взгляд Эмриса метался от лица к лицу. - Не ходи туда! - возбужденно воскликнул он, не успев совладать с интонацией. Друг изогнул бровь. - Ты ничего не перепутал? Не ты здесь отдаешь приказы. - Пожалуйста, не ходите туда, сир! - сменил тон Мерлин, готовый сейчас сделать что угодно, чтобы предотвратить беду. Он не может пустить их за поворот. Если они сделают шаг, если они выйдут в тот коридор, в ту же секунду ведьма с внешностью королевы поцелует верного короне рыцаря. Черт, но что ему делать? Как ему и уберечь Артура от зрелища, и Гвен с Гвейном от позора, и разобраться с ведьмой? Надежда была только на то, что тот же толчок магии почувствуют Годрик или Пенелопа и придут на помощь, но для этого нужно было что-то придумать... И, конечно же, вранье никогда не было его сильной стороной. - Там кого-то вырвало, - заявил маг. - Сир, там ужасный запах... - Я его не чувствую, - отрезал Артур, делая шаг. - Уйди с дороги, Мерлин. - Нет! - преградил ему путь маг. - Серьезно, там ужасно грязно, я позвал туда поломоек, но они еще не пришли. Господа, пожалуйста, проведите Заседание где-нибудь в другом месте... - Что ты себе позволяешь, слуга?! - разъяренно прошипел лорд Осберт. - Ваше Величество, это непозволительно... На этот раз Артур не собирался читать советнику лекцию о равенстве, он, полностью с ним солидарный, раздраженно смотрел на друга. Мерлин отчаянно проклинал свою фантазию. Он начал нести какую-то чушь, заговаривая всем зубы и оттягивая время, но в конце концов все его протесты отодвинули в сторону, как и его самого, и шагнули за поворот. В ту же секунду лже-Гвен впилась губами в губы Гвейна, притянув его к себе за шею в страстном и решительном поцелуе. Мерлин был готов рвать на себе волосы. Среди свиты раздалось дружное аханье. Лорд Осберт принялся тихо причитать что-то грязное в адрес королевы. У лорда Вимона, по-отечески ее любившего, жалко опустились уголки губ. Рыцари замерли, Леон и Сафир мрачно и пораженно смотрели на развернувшуюся перед ними сцену, Элиан раскрыл рот, потеряв воздух, как рыба. Артур остолбенел, как и в прошлый раз, в шоке уставившись на парочку. Мерлин помнил, что за этим тогда последовало. И он не дал ему вытащить меч. - Это не Гвен! - крикнул он, встав перед другом. - Это не королева! Это ведьма, я слышал, как она бормотала проклятья, это ведьма приняла облик королевы, это не Гвиневра! Король его не слышал, смотря поверх его плеча на поцелуй. Впрочем, этот поцелуй, конечно же, быстро прекратился. Гвейн оттолкнул женщину, в ужасе смотря на нее, как на змею. Он часто дышал и вскинул руку к губам, словно хотел стереть с них след прикосновения губ лже-подруги. - Что... Что это, черт возьми, было?! - не сдержался он. Та, что выглядела, как Гвиневра, порывисто обернулась и мастерски состроила удивление, а потом отчаяние. - Ах... Я... Я не думала, что опять... Ах, снова поймали! Довольно натурально всхлипнув, она подобрала юбки и бегом покинула коридор. - За ней! Это ведьма! Ей нельзя дать уйти! - завопил Мерлин, желая встряхнуть всю эту толпу, а прежде всего - друга, который, казалось, даже не собирался на этот раз доставать меч. Он выглядел совершенно потерянным. Просто молчал и бледнел. К счастью или нет, но его свита не была в такой прострации: рыцари поспешили вслед, но не так быстро, как если бы действительно поверили в то, что видели ведьму, а не королеву. Мерлин скрипнул зубами от мысли, что если сейчас не победить ведьму, на Гвен действительно ляжет несмываемый позор, ее могут даже казнить… - Артур! - позвал он, когда даже советники пошли вслед за рыцарями, и только король остался стоять, растерянный, посреди коридора. Маг нашел взглядом глаза друга, встряхнул за плечи и заставил смотреть на себя. - Артур, помнишь битву с мерсийцами месяц назад? Помнишь заколдованные ножны? Ведьму из шатра, которая любила Ланселота? - настойчиво заглядывая в голубые глаза, по какой-то иронии точь в точь его собственные, он наконец нашел осмысление. - Это она! Я слышал, как она бормотала про месть! Это не Гвен, Гвен бы так не поступила, ты же понимаешь это? Еще пару секунд Артур что-то молча понимал, а потом, так же ничего не говоря, поспешил за уходившей маленькой толпой. Мерлин слегка перевел дух и последовал за ним. *** Годрик тоже почувствовал толчок магии. Он был слишком далеко от того места, где тот раздавался, поэтому добирался достаточно долго. Он хмурился, ища источник вибрирующего заклинания, но еще больше он ошалел, когда вдруг на нужном этаже, уже совсем недалеко от магического следа, оказался около закрытой двери, в которую колотили изнутри. Дверь была заперта, а стук раздавался частый и отчаянный. - Выпустите! Сейчас же! - кричал знакомый женский голос. Узнав его, Гриффиндор пришел в новую степень удивления. - Миледи? Это вы? Стук прекратился. - Годрик? - с надеждой спросила королева. - Ты? - Это я, - кивнул сам себе рыцарь и приблизился на шаг. - Ваше Величество, отойдите от двери, я сейчас. Он дал женщине десять секунд, а потом с силой налетел на дверь. Та даже не подумала открыться. - Ты в порядке? - раздался крик с той стороны. Слегка оглушенный, мужчина поднялся на ноги, осматривая дверь заново. Смекнув что-то, провел ладонью над ручкой и все понял. - Да-а, - усмехнулся он в ответ. - Извините, мало каши ел сегодня. Сейчас получится. Заклинание на замке лежало простенькое, он снял его в два счета. Затем снова обрушился на несчастную дверь, и на сей раз та слетела с петель. Ввалившись в комнату, рыцарь едва не упал по инерции, но сильные женские руки подхватили его, остановив. Выпрямившись, он успел рассмотреть королеву: растрепанная и взъерошенная, она выглядела очень опасной, на его взгляд. А еще очень красивой. - Ты в порядке? - взволнованно спросила женщина прежде, чем он восстановил дыхание. - А вы в порядке? - ответил он. Гвиневра мотнула головой, подбирая юбку и решительно направляясь к пустому дверному проему. - Я зашла в комнату одна, но потом кто-то меня ударил сзади, и я отключилась. Идем, нужно узнать, кто меня запер и зачем. Годрик поспешил за королевой, но не успели они повернуть в другой коридор, как прямо в руки рыцаря прилетела...Гвиневра. Эта тоже была растрепанная и бежала, не глядя, явно не ожидая, что здесь кто-то окажется. Женщина выглядела точь в точь, как королева, и в первую секунду Гриффиндор в шоке застыл. Но магия, бившая ярким ключом где-то под этой лживой внешностью, все сказала за себя, и рыцарь без лишних слов развернул неизвестную ведьму к себе спиной, вывернув и скрутив ее руки. Она вырывалась, брыкалась и визжала, но сделать ничего не могла без рук, к тому же, Годрик понял, что заклинание, которым она изменила свою внешность, отнимало у нее много сил. - Отпусти меня! Отпусти! А ты... - увидев опешившую и застывшую от шока Гвен, ведьма словно обезумела. Черные глаза закатились, губы искривились в отвратительной гримасе. - Рано! Я должна была тебя выпустить, нас же увидят, я же... Ты же разрушила весь мой план! Мерзкая тварь, отродье Камелота, вшивая собака! - Заткнись, - громыхнул ей на ухо Гриффиндор, железной хваткой держа ее руки. - Ты говоришь о королеве, ведьма! В этот момент в коридор высыпали остальные участники драмы. *** Они успели вовремя. Все советники и рыцари, а особенно король, в шоке уставились на двух совершенно одинаковых королев. Хотя, для Мерлина они точно не были одинаковыми. Он с облегчением увидел, что его подруга жива, и с ней все в порядке. Гвен стояла около рыцаря и своего двойника, закрыв ладонью рот и уставившись на собственное лицо. Другая Гвен брыкалась и извивалась, вопя иногда что-то нечленораздельное. Ее крики переходили в визг, а порой в змеиное шипение. Мерлин никогда не видел такой сумасшедшей истерики в исполнении Гвиневры. Никогда лицо их доброй и благородной королевы не искажала такая ненависть и такое бешенство. - Что?! - вопила ведьма. - Теперь стало легче, да?! Когда это не она, а я?! Но в первый-то раз была она! Она его убила! Она убила его! - зарыдав и зарычав, как дикий зверь, она выгнулась, падая на колени, но Годрик не отпустил ее рук, и ей пришлось снова выпрямиться. Вдруг ее внешность начала меняться: волосы укоротились, взбились и посветлели, черты лица заострились, кожа стала мертвенно-белой. Только одежда все еще была королевская, и глаза остались черными и дикими. Теперь Мерлин, Артур, Годрик, Леон и другие рыцари могли точно узнать в ней "ведьму из шатра". Свита короля отшатнулась, пробежались новые шепотки и аханья. Сама же ведьма едва ли обратила внимание на свое изменение. Глаза ее впились в королеву. - Ты знаешь, что ты это сделала! Я ненавижу тебя! Ты убила его, ты не можешь уйти безнаказанной после того, что сделала! - она завыла. - Лансело-от! Зачем ты убила его?! Ты могла поцеловать его так, чтобы никто не видел?! Чтобы его жизнь не рухнула! Зачем тебе понадобилось сводить его в могилу! Ну почему ты не могла сделать это так, чтобы король не виде-е-ел! Тварь, ненавижу-у-у! - Довольно! - вдруг стальным голосом приказала Гвиневра. Мерлин даже не уловил движение, но почти ощутил звон хлесткой пощечины. Ведьма, как выброшенная на берег рыба, хватала ртом воздух, возмущенно глядя на обидчицу. Глаза королевы метали молнии, она была пряма, как будто была рождена носить корону, а не быть дочерью кузнеца. И обращалась она не столько к спятившей колдунье, сколько к советникам и собравшимся на шум вельможам, часть из которых продолжала недолюбливать ее из-за прошлого. Своими взглядами, пересудами и неодобрением эти консервативные филины времен Утера показывали, как им не по душе служанка-королева, изменившая королю перед свадьбой. Сейчас она смело, гордо и разъяренно смотрела на каждого из них в лице этой колдуньи, ставя точку во всей этой истории. - Довольно. Я люблю своего мужа. Да, я совершала ошибки, но отчитываться я должна не перед тобой. Мой муж - король, он - высший суд в этих землях. И этот суд приговорил меня жить. Решения короля - закон. Не тебе, ведьма, их оспаривать. Непонятно, что именно заставило сумасшедшую перестать кричать, но в коридоре после этих стальных слов запела практически тишина. В этой тишине не сказавший с самого начала ни слова Артур подошел к жене и сжал ее руку, переплетя с ней пальцы. Мерлин резко выдохнул. Гвен вскинула глаза на мужа. Пару секунд спустя король повернулся к ведьме. - Ты будешь казнена сегодня же вечером, - негромко сказал он. Посмотрел на Леона. - Поставьте эшафот, все должно быть готово к закату. - Да, сир, - кивнул Леон и знаком приказал рыцарям действовать. Гриффиндор с помощью мрачного и злого Гвейна в окружении товарищей повели ведьму в темницы. Леон отдал распоряжение сэру Сафиру и ушел вместе с ним разбираться с эшафотом и прочими деталями казни. Советники и вельможи, к счастью, сами поняли, что здесь сейчас они не нужны, и удалились. Покидая коридор, Мерлин оглянулся. Не из любопытства, а из беспокойства. Король и королева молча обнимались. Казнь и правда состоялась этим же вечером. На небо с запада стекали чернила, и последние рыжие лучи октябрьского заката падали на деревянный эшафот. Людей никто не звал, но народ сам пришел. Пока преступницу выводили к виселице, король оглашал ее преступления: призыв магией чудовища, убившего множество рыцарей и селян, затем убийство сэра Патриса де ла Порте, следом убийство сэра Рейнольда и попытка убийства короля, и, в конце концов, магический обман с целью убийства королевы. Приговор - смертная казнь через повешение. Артур был сух и невозмутим. По его лицу нельзя было прочитать, что он испытывает, но Мерлин догадывался, что в душе друга сейчас болото напополам с облегчением. У него самого было так же, хотя и по немного другим причинам. Стоя рядом с королем на балконе, маг увидел, как тот, произнеся все нужное, снова переплел пальцы с королевой. Гвиневра выглядела под стать мужу - мрачная и невозмутимая. Лишь сцепленные за балюстрадой, там, где не видно, руки собирали в себе весь стресс этих двух людей. Мерлин смотрел вниз и отчего-то чувствовал себя горько. Конечно, он никогда не любил смотреть на казнь, будь этот человек хоть трижды виновен во всех грехах мира. Но было что-то еще... Например, он какого-то черта был рад, что ведьма успела выкрикнуть свое имя, и теперь не умрет безымянной. Какое ему дело до имени сумасшедшей колдуньи, пытавшейся убить его друзей? Какое ему дело, как она умрет?.. Элейна шла к эшафоту молча и спокойно. Она так брыкалась и извивалась, что Гаюса попросили дать ей сильное успокоительное. Теперь она просто плакала. Конвой, сопровождавший ее к виселице из темниц, возглавлял сэр Мадор, у которого наконец была возможность отомстить за смерть младшего брата. У Элейны все еще были связаны руки. У всех, кого Артур казнил до сих пор, руки были свободны. И Мерлин понимал, что это из-за того, что другие не могли, щелкнув пальцами, разнести эшафот. Но просто не мог перестать думать, что это из-за того, что маги должны быть унижены. Что им нету никакой веры, даже перед смертью. Не мог не перестать думать...что, если все будет вот так же, если он признается другу в магии? Вот почему так горчила для него эта казнь. Здесь сейчас казнили магию. Что, если когда-нибудь здесь казнят и его? И его друг будет вот так же сух и мрачен? Но Мерлин отгонял эти мысли, вспоминая ту связь между ними, которую до сих пор ничто не разрушило. Он вспоминал взгляд голубых глаз, неизменно обращающийся к нему даже в сборище вельмож и советников. Он вспоминал решимость друга, который всегда был готов положить за него свою жизнь. Вспоминал Камелот, который они построили вместе. Нет, ему никогда не быть на месте этой ведьмы. Потому что дружба все же сильнее обид и предрассудков. Мерлин снова взглянул вниз. Артур махнул рукой, и на веревке обвисло тело успокоившейся колдуньи.