Мафия

Наберись смелости, если хочешь что-то изменить. Наберись терпения, если что-то изменить невозможно. И будь мудрым, чтобы знать, когда нужна смелость, а когда терпение. Японская мудрость

Запax — очень важная вещь, он напоминает о том, что пережито, он похож на тонкое, но надежное покрывало, сплетеннoe из воспоминаний. Туве Янссон

Мои глаза в тебя не влюблены, Они твои пороки видят ясно. Но сердце ни одной твоей вины Не видит, и с глазами не согласно. Уильям Шекспир. Сонет 141

Воскресенье. Общежитие. Комната Према. Варут проснулся как по щелчку, сам не понимая, что его разбудило. Состояние было хуже некуда. Горло саднило, задница ныла, в пояснице стреляло, в общем, хуже некуда. Пробираясь и ковыляя как уточка с ноги на ногу в ванную, чуть не запинаюсь об это чудовище, что сидит голым за японским столиком, разложив кучу бумаг, подогнув одну ногу. Глаза тату так и гипнотизируют, следят. Она точно не живая? Край глаза цепляет фото. Что-то явно знакомое заставляет обернуться и шагнуть обратно. — Откуда у тебя это? — каркаю и сглатываю, прочищая горло. Он поднимает на меня невидящий взгляд. — Фото моего друга, — с трудом поясняю. На красивом личике непонимание. Я хватаю бумаги и нервно трясу у него под носом. — Это! — со всей возможной силой выдавливаю из горла. — Ты его знаешь? — не реагируя на мои нервные хрипы, спокойно спрашивает монстр. Красивый, зараза, хрен. Поспешно киваю, но тут же кривлюсь. Попытка сберечь горло отзывается болью в шее. Чертов извращуга. Он замечает и ухмыляется, явно довольный результатом. — Надеюсь, мне более не понадобится тебя наказывать, — ласковыми нотками в голосе меня теперь не проведешь. Я киваю вновь, но уже с осторожностью. Организм не казенный, один единственный, заменить не получится. — Расскажи мне про него, — вырывает меня фраза из сомна ощущений. — Он — мой друг, довольно давно уже. Что тебе от него надо? — недовольно и морщась выдаю.- Послушный мальчик с хорошими родителями. — Пожимаю плечами.- Что еще рассказать? — Он ведь подрабатывает курьером? Снова кивок. — И в понедельник работал? Еще кивок. — Только не в свою смену. Тонкая бровь вскидывается в требовании продолжать. — Подменял, — лаконично. — Точно? — Угу. — Молодец, можешь дальше идти. — Видя мой суровый взгляд, снисходит до разъяснений.- Всё с ним в порядке. Просто попал в одну историю…- Мягко подталкивает в ванную. — Собирайся, у нас еще куча дел. Я вскидываюсь, чтоб высказать всё, что думаю о его делах и моем состоянии, но он вновь меня затыкает. — Надо в аптеку, ателье и еще кое-куда. Так, что быстро обернемся, если не будешь тупить. Тяжко вздыхаю и иду собираться. После аптеки, в которую мы не пошли, а отправился, как выяснилось, помощник Као. Мне предстоял самый постыдный эпизод в моей жизни. Если не считать свадьбы, что не помню. — Раздевайся, — велит он мне, получив пакет с лекарствами из своего списка. — Зачем? — Туплю и оттягиваю.- У меня еще со вчерашнего болит.- Жалуюсь. — Поэтому и раздевайся. Лечить будем. В просторном салоне авто место конечно хватало, но при посторонних — стыдно. Понятно, что они тоже парни, но всё равно. Заметив мой мечущийся взгляд по передним сидениям, он отдает новую команду. — Ом, Као, из машины. Приказ выполняется моментально. Я цепляюсь пальцами за край футболки, намереваясь снять. — Низ. Верх можешь оставить, — милостиво позволяет. — Спасибо, — язвлю своим сиплым голосом и снимаю штаны. — Трусы тоже, — замечает не глядя, возясь с упаковкой. Стыд сковывает меня, краснота выступает на щеках. — Развернись. Обопрись на дверку спиной. Я повинуюсь. Теперь я наблюдаю как эта не кисть, а произведение искусства скользит по моей горячей коже бедра. Грубо подтаскивает выше, к себе на ногу. Моя правая нога легко ложится на его плечо. Даже не вякает под тяжестью. Вторую для удобства спускаю на пол. — Может, я сам? — предпринимаю попытку к бегству. Его взгляд меня пожирает. — Поздно, я уже выдавил мазь, — показывает пальцы с прозрачной вязкой жидкостью. Первые касания прохладны, вызывают тысячу мурашек. — Холодно, — шиплю. — Терпи, — сосредоточен. Складочку меж бровей так и тянет ткнуть пальцем, чтоб разгладить. Бедра начинают дрожать, выдавать мою реакцию на его осторожные движение. У меня такое чувство, что процесс нанесения мази явно затянулся и пошел куда-то не туда. Иначе как понимать эти ласковые поглаживания и кружения пальцев. Попытка извиниться перед моей дырочкой? Раскаяние в содеянном вчера? Он знает вообще что это? Палец проскальзывает на фалангу внутрь, заставляет вздрогнуть. — Упс. Прости.- А глаза -то хитрые — хитрые. Ни грамма раскаяния. Видит же отклик. Закусываю губу и отвожу взгляд от невозможных, темных глаз, вызывая смешок едва слышимый. Невесомые ласки сменяются чувствительными поглаживаниями. Наслаждение с уколами боли. Рука поднимается к яичкам. Левая придерживает за бедро, чтоб не сбежал. Искоса наблюдаю за его тонкими, изящными пальцами. — Что ты делаешь? — шиплю как кошак, не поднимая взгляд выше линии носа. Он улыбается. Акула, а не человек- вот что, напоминает мне его пасть. Шуршание. Прохладные пальцы касаются шеи. По спине, вдоль позвоночника, как лавина с вершины сходит озноб. Ему неудобно. Приходится наклоняться, тянет ближе, поднимая торс, заставляя сесть боком. Голой задницей на кожаных сидениях. Так себе ощущения. Всматриваюсь в эти красивые глаза, пытаясь найти хоть каплю эмоций. Хоть чуточку разгадать натуру. Прикосновения распаляют. Хоть я и знаю, что он просто наносит лекарство — крем. Тело помнит, а мозг подкидывает кадры из прошлого. Было очень хорошо, значит так снова будет. — Оу! Не грусти. Скоро всё пройдет. Мне просто нужно было всё сразу же прояснить. — Кнут и пряник? — догадка почти вызывает непрошенные горькие слезы. — Верно, — мягко обвораживает голос. Рука скользит по телу вниз. Прослеживаю за ней, склоняя голову. Левая притягивает меня. Губы накрывают горячие и влажные чужие. Рука на затылке не позволяет отстраниться, а сомкнутый плотно рот всё подвергаются атаке. В конце концов, я же знал, что этим всё закончится, сдаюсь. Внутрь проскальзывает леденец со вкусом лимона и меда вместе с языком. Слюна смешивается. Наши языки начинают толкать кругляш, тереть по кругу. Его руки уже вовсю хозяйничают. Прикосновения ощутимы то там, то здесь, обходя уже так и изнывающее возбуждение. Сок от конфеты скапливается во рту. Он отрывается от меня, заставляя сглатывать рефлекторно. Усаживает на колени. Сзади лопатки подпирает переднее сиденье водителя, как дополнительная опора, хоть я и держусь за плечи «мужа». Пакет теперь шуршит у него под ногами. Когда только успел? Когда успел спустить брюки? Наши возбуждения соприкасаются, он накрывает ладонью со смазкой и начинает неторопливо водить. Из обнаженной головки сочится смазка. Мои губы снова терзают в поцелуе с очередной конфетой. Нос ловит клубничный аромат, что растворяется в воздухе с терпким возбуждением. Мозг машинально отмечает облегчение в глотке. Но сейчас меня больше заботит то, что творится у меня с младшим братцем. Дракоша явно умеет охрененно дрочить, иначе как назвать то, что он творит. Блять! Мне жестко хочется, чтобы он меня взял. Ловлю себя на машинальных потираниях о коленки. Быстро же я привык к «хорошему»! Но все мои мысли выбивает его усилившаяся хватка на наших возбужденных и истекающих достоинствах. Он прерывает поцелуй — поедание леденца. — Прекрати ерзать. Я не железный, — немного зло и со сбитым дыханием выдает он.- Засранец. Я толкаюсь бедрами сильнее в его кулак. Стону, чуть ли не кричу от желания. Мои глаза почти ничего не видят — мутная пелена. Все мои действия молят его. — Ты нарвёшься же, — шипит, но не перестает водить. Набрасывается с укусами и терзанием бедных моих губ. Протестующее желание тонет в борьбе языков. Он стискивает меня и в пару движений доводит нас до разрядки. Из горла вырывается хриплый стон. Я обессилено замираю зажатый им. Мы соприкасаемся лбами, пытаясь восстановить сбитое напрочь дыхание. Сил никаких нет. — Я не знаю, что с ним сделаю…- рычит Дракон, замечая, пытающегося заглянуть через тонированные стекла коротышку. Хоть одним глазком подглядеть. Истерический смех разбивает меня. Он помогает привести в порядок нас обоих. Так как я словно обесточен. — Посидишь в машине. — Оглядывая меня, развалившегося на сидении как медуза на пляже. Сил нет даже на кивок. — У меня одна встреча. И после, обещаю, домой, — я только смотрю на него, медленно моргаю в знак согласия. — Вот и молодец, — бормочет себе под нос. Затем проверяет как мы выглядим и с самым невозмутимым видом опускает стекло и резким щелбаном по носу определяет дальнейшие планы. — Лаки- багажник. Као, Ом, на встречу. — Ателье перенесли на завтра, извиняются за накладку, — с каменным лицом докладывает Као. ***

Всё приходит вовремя для того, кто умеет ждать. Лев Толстой

Звонок застает Мью в кабинете, хоть и воскресенье. Мягкое, кожаное, черное кресло издает возмущенный скрип, когда он отвечает, откинувшись. — Твоя игрушка совсем не при чем, — голос Боуна тих, но четко различим. — С чего такая уверенность? — Отсутствие формальностей не напрягает. — Это была не его смена, он вышел на замену. Так что ваша встреча случайна, но знаешь что? — Поясняет. Где только такую инфу нарыл? Уже менеджера их успел допросить? Кстати, а почему мои оболтусы об этом не позаботились? — Ммм? — не выдаю свой интерес. — Одна птичка мне рассказала, что твоя игрушка не так проста. Еще и имеет итальянские корни… — Это есть…- прерывает. — В досье? — ехидно.- С Сицилии? — веско. — Это…- заминка выходит незапланированной, — немного меняет дело. — Немного? Хах?! — возмущенно.- Это, твою Будда душу, совсем другой коленкор! — Вздыхает и успокаивается.- Позволь свозить его в ателье. Пауза. — Я подумаю, — закрываю — Жду. Конец разговора заставляет Мью невидяще смотреть перед собой. — Что такое? — интересуется Зи, только что закончивший доклад о подготовке к активной фазе войны.  — Ничего. — Встряхивается начальник.- Продолжай работы по плану, предприми все возможные меры безопасности, — еще раз напоминает Мью Зи. Тот кивает головой в ответ. ***

Никогда не суди с первого взгляда ни о собаке, ни о человеке. Потому что, простая дворняга может иметь добрейшую душу, а человек приятной наружности может оказаться редкой сволочью. Владимир Высоцкий

Как гласит пословица, если я не решение, значит, я проблема. Тед Чан. Купец и волшебные врата

Миллионы людей решили избегать чувствительности. Они стали толстокожими, и только для того чтобы защититься, чтобы никто не мог причинить им боль. Но цена очень велика. Никто не может причинить им боли, нo никто не может и сделать их счастливыми. Ошо

Для встречи пришлось ехать чуть ли не на конец света. Нет, Боун ничуть не ненавидел такие поездки. Его даже успокаивало мерное покачивание, позволяло провалиться в медитативное состояние, обдумать всё. Однако сейчас путешествие на побережье скорее раздражало, чем расслабляло. Прем уснул у него на коленях, свернувшись клубочком. Во сне он больше походил на котенка. Его приходилось придерживать, чтоб не свалился. Парня в действительности нехило измотало, если он, наплевав на гордость, пододвинулся и позволил укрыть себя пиджаком. Кутаясь в него, он забавно морщился во сне, если воздух кондиционера попадал на него. Поверит ли ему местный босс? Правильно ли он поступает? Верно ли следовать одному принципу, обходя другой? Вопросы терзали ум. Пейзаж за тонированным окном не отвлекал. Тишина не давила, но тягость дум не отнимала. Как ни странно, но встреча прошла хорошо. В понимании Дракона. Взаимная неприязнь и хождение по краю этикета и нервных окончаний оппонентов не затронула главного — цели визита. В нём усомнились, но «Я завишу только от себя самого. Я свободен, и привязанность — это глупость, это жажда боли"(2) как волшебный ключик открывают дверь. Информация об американцах, что я отдавал ранее через посредника, подтвердилась. Теперь приехал за наградой. — Чего ты хочешь? — собеседник развалился в плетеном кресле. Беседка продувалась всеми ветрами. А еще была отлично открытой со всех сторон. Рай для снайпера. Но человек напротив — хозяин жизни, властитель всего и вся. По крайней мере в этой резиденции. А зря. — Я слышал, что вы очень дружны с одним очень влиятельным человеком, — с осторожностью начинаю я говорить о своей причине. — Хех, — смешок — ухмылка вырывается из него. — Ты — лис! Оправдываешь свои корни.- Намек на моё китайское происхождение нисколько меня не задевает. Даже заставляет еще больше улыбаться. Старая китайская пословица гласит: «Человек, который не умеет улыбаться, не должен заниматься торговлей.» — Хочешь, чтобы я замолвил за тебя ему словечко? — Скажем так, — обтекаемо строю фразу, — хочу, чтобы немного убавили пыл нагнетания мехов, что закаляют меня как меч для борьбы и боя. — Моя расплывчатая фраза ему многое поясняет. Он не идиот. Другой бы не выжил и не взобрался так высоко. — Я не могу ничего обещать, — веселость исчезает из его голоса. — Капли воды пробивают камень (3), — Встаю, поправляю пиджак, показывая, что разговор окончен. — Денежное вознаграждение, — показывает он рукой на главную цель моего посещения — сына, что подносит кейс с деньгами открытым. Я проделал такой путь ради одного — оценки противника. Сейчас я разведчик в тылу врага. — Као, — бросаю помощнику за спиной. Но тому не нужны пояснения, только разрешение. Всё давно отработано в порядке как швейцарские часы. Показательно оглядываю окрестности. — Тут у вас довольно красиво, — отмечаю я, ведя светскую беседу, для виду, пока идет пересчет денег. — Не думал перебраться и осесть? Предложу должность? — то ли смеется, то ли серьезен — не ясно. — Моя работа не предполагает сидения на месте, — отбриваю стандартной и правдивой отговоркой. — Что верно, то верно.- Он показательно раскуривает сигару, не спеша встать. Специально создает ощущение, что я всего лишь прихвостень. Шавка. Одна из многих. Зря. Ни один мускул не дрогнул от пренебрежения на моем лице. Меня не волнует его поведение, пока он исправно платит и не несет мне проблем. Они уже как грозовые тучи на горизонте показались, а значит скоро я их решу. Не обещаю, что так, как ему понравится, но так, как нужно мне. — Все верно.- Глухое от Као замечание словно спрей от комаров для меня на болоте. — Что ж, приятно было с Вами иметь дело, — стандартная фраза, что выдает во мне торгаша, засталяет его скривиться как от зубной боли. О, да! Этого я и добивался. Недооцени меня. — Всего доброго, — максимальную неприязнь вызываю своей интонацией и улыбкой. Руку не тяну- незачем. Поклон по положенным здесь обычаям — тоже. Маленькое и заносчивое «фи» как вишенка на тортике. — Проводи, — отдает сыну приказ. Киваем друг другу головой. Сынуля также лаконичен. Использует жесты, чтобы пригласить на тропинку и указать сторону, куда идти. Хотя я топографическим кретинизмом не страдаю, могу и сам выйти. Боятся, видать, что увижу ненужное. Молодцы, что опасаются. В конце концов несколько минут петляния по живому лабиринту из цветов, кустов, деревьев приводят нас к машине, где благополучно был заперт спящий красавец. Ом загодя нажимает на разблокировку. Стекло опускает, когда я почти остаюсь один. Умничка. В десятке шагов за нами наблюдает сын босса и его ближайшие приспешники и охранники. Моя «женушка», не придумав ничего лучше, кто знает, что в этой симпатичной головке и как вершится, выдает сонно: — Я есть хочу и в туалет, — смешно дует губки. Думаю то, что я грозно сверкнул глазами в сторону хозяев — даст им достаточную пишу для размышлении. — Закрой окно, поговорим в машине, — недовольно шиплю, но только играю. Во мне определенно погиб гениальный актер! — Ладно, — недовольно сверкает он глазами, но слушается. Отлично. Эта обезьянка поддается дрессировке. И теперь самое время дать ей награду за хорошо выполненную работу. Примечание: 1 — Ничто так не обманчиво, как слишком очевидные факты.- Конан Дойл А. «Записки о Шерлоке Холмсе: Этюд в багровых тонах " 2 — Нужно зависеть только от себя самого. Люди свободны, и привязанность — это глупость, это жажда боли. — Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. 3 — Капли воды пробивают камень. — Китайский аналог русской поговорки «вода камень точит».