***
Диагноз почти стал приговором. Дина скомкала лист с врачебными предписаниями и бросила в пепельницу, после чего затушила недокуренную сигарету. Со скрипом отодвинув стул, она встала и прошлась по комнате, щурясь от лучей солнца, падавших на лицо сквозь не до конца закрытые жалюзи. Всего лишь полдень, а ей уже охота опустошить все свои запасы особо крепкого алкоголя. И плевать, что виски обжигал шрам, пересекающий губу, заставляя хныкать и превозмогать болезненные ощущения. Осталось понять, на кого именно её организм реагировал столь уродливыми изменениями. Дина щёлкнула пультом, включая стереосистему, до этого пылившуюся в углу гостиной не один месяц. Правильно подобранная музыка помогала отвлечься, иногда — по-другому взглянуть на сложившуюся ситуацию. Горлышко бутылки противно звякнуло о стакан, она едва не промахнулась, но этого всё равно было недостаточно. Жаль, что нельзя просто взять и пропить нежеланного соулмейта. Стрелки на циферблате ползли по-ублюдски медленно, бутылка постепенно пустела, а голова тяжелела. Музыка больше не казалась Дине освобождением — напротив, она давила, пульсировала и наводила на гнетущие мысли. На самом деле, потенциальных претендентов на роль соулмейта у неё было совсем немного. Люди, с которым она проводила почти каждый день и от того познала все неблагоприятные последствия.«Только не говори, что ты тоже…»
Это дурное совпадение. Всем известна история появления шрамов Виктора Зсасза.Она тут не при чём.
Дина с трудом стояла на ногах, но, к собственному удивлению, умудрилась успешно добраться до клуба, разве что немного поцарапав фары при парковке. До открытия оставалось несколько часов, но вне заданий личная собачонка Романа проводила внутри почти всё свободное время. — Тебе сегодня к одиннадцати, тупица, — вот и он, скалится, но ровно до тех пор, пока не натыкается взглядом на её губы. — Что, Лэнс, упала рожей на нож? Картинка перед глазами неудачно расплылась, и Дина врезалась плечом в дверной косяк, скривившись под насмешливое фырканье Виктора, мгновенно изменившегося в лице, стоило ей озвучить свой вопрос: — Все ли твои шрамы символизируют жертв? — она неуклюже прошла вперёд, пока он стоял, излучая вокруг себя ауру мрачности. — Зсасз, только давай без шуточек про падения на нож. Это покажется странным, но... хотя бы один шрам в теории может быть связан со мной? Или с кем-то другим, кто тебе… в некотором смысле предназначен судьбой? Его смех звучал омерзительно и несколько натянуто. Виктор будто заставлял себя. — Моя судьба та ещё сука, — горько отозвался он. Дина вскинула брови, не ожидавшая от него признания. — Знаешь, почему? Потому что я скоро сдохну. Не в подворотне, как ты обещала. Меня ждёт участь похуже. Если, конечно, ты не согласишься лечь под меня и продлить наши общие мучения на пару месяцев. Ты же в курсе, что наша боль так или иначе взаимна? Дину злило то, с каким равнодушием он говорил. Слишком злило, распаляя внутренний уголёк ненависти, до этого тлеющий в глубине души. И он бы совсем погас, не стань алкоголь катализатором агрессивной вспышки, а комментарий Зсасза — причиной маленького стихийного бедствия в клубе. Она сорвалась.