***
Крики, раздавшиеся из подвала, сказали Микасе, что Эрен начал свое «лечение», и было бы нехорошо возвращаться туда в ближайшее время. Она почувствовала укол дискомфорта, даже намек на дурное предчувствие, зная, что ее брат во всем, кроме крови, действительно проходит через это. Это жестокий мир, она знала это, но всегда верила, что он жесток, потому что человек может потерять все. Их дом, их средства к существованию, их семья. Но боль была быстрой, как будто отрезали конечность. Это? Это настоящая пытка. Это может показаться лицемерием в ее устах, которая всегда побеждала своих противников, независимо от их возраста или роста. Она была быстрой и безжалостной, когда дело доходило до избиения людей, и никогда не проявляла ни капли милосердия, когда дело доходило до убийства. Чтобы жить, некоторым людям приходилось умирать. Это правда, которую она знала. Эрен, однако, не торопился. Он будет резать, резать, колоть и жечь. В конце концов, его жертвы умрут, но это может занять минуты, часы, даже дни. Она не стала бы лгать. Она боялась, что ее брат может причинить боль. Или, скорее, она боялась за своего брата и за то, как далеко он зайдет, как это повлияет на него в долгосрочной перспективе. Лу был абсолютным подонком, который не заслуживал жизни, да, но заслуживал ли он того, чтобы ему вырывали ногти и перерезали каждое мышечное волокно? Даже самые худшие люди этого не заслуживали. Но она не пошла бы против Эрена, не тогда, когда ему нужен живой человек для экспериментов. Он знал, как лечить стандартные травмы и болезни, но есть ли лучший способ научиться лечить необычные травмы, чем наносить их самому. Что может быть лучше для того, чтобы научиться использовать неортодоксальные методы, чем посмотреть, что работает, а что нет. Что может быть лучше для того, чтобы научиться бороться с болезнями, чем наблюдать, как они разрушают живое тело. В конце концов, Микаса поддержит своего брата, несмотря ни на что, но она также будет рядом, чтобы удержать его от края пропасти. Он может знать разницу между хорошим и плохим человеком, но он видел в этом две совершенно разные стороны. Белое и черное. Добро и зло. В его мире еще не было серого, за исключением того, что он продавал свои яды. Она постарается, чтобы Эрен запомнил, что даже если человек заслуживает смерти, он не заслуживает пыток. Не до такой степени. И… Микаса взглянул вниз на Армина, который свернулся в клубок наверху лестницы, его плечи напрягались с каждым криком. Армин. Милый, невинный и добрый Армин, который знал о жестокости мира только по своим книгам и другим людям, но никогда не сам. Она знала, что Дифа была первым мертвецом, которого он увидел, не обращая внимания на то, что их родной город пал, и то, что она была им хорошим другом, означало, что он воспринял это очень травматично. — Армин? — прошептала она, садясь рядом с ним. Он не ответил, но она знала, что он услышал. — Ты в порядке? — …Да, — солгал он, еще глубже уткнувшись лицом в колени. — Я в порядке. Очевидно, он был совсем не в порядке — …Это нормально — плакать, — Микаса протянула руку и положил ее ему на плечо. — Я знаю, что мисс Дифа была тебе хорошим другом, а ты ей. — Она была и твоей подругой… — пробормотал Армин, его голос был приглушен тканью брюк. — И Эрена… Вот поэтому он это делает, верно?.. Для Дифы и Микелль. — Да, — просто ответила Микаса, потому что не могла ответить по-другому. — Ты никогда не видел его таким раньше, не так ли? — Даже несмотря на то, что они были друзьями дольше, чем она их знала. — …Д-Да. Я имею в виду, иногда он был жесток к Фриду и остальным, но это было потому, что они были жестоки к нам. Это имело смысл. Но это…? — он поднял голову, чтобы показать блестящие голубые глаза, в которых смешались боль, потеря и страх. — Я никогда не думал, что Эрен может быть таким… — Безжалостным? — закончила за него она и он кивнул. — Я знаю, что с тех пор, как мы переехали сюда, вы с ним занимались… «невыразимыми» вещами, — пробормотал Армин, его руки сжались в штанах, когда он услышал еще один шум из подвала, на этот раз низкий и наполненный болью стон. — Как иногда люди просто исчезали, а ты появлялась с пятнами крови на рукавах. Как от Эрена всегда пахнет мятой и антисептиками, потому что он пропитывает ими свою одежду после смывания крови. Даже когда Розики ворвались в наш дом в тот первый раз, вы с ним были так… спокойны по этому поводу. — Он прикусил губу и закрыл глаза, вспоминая, как Микаса собиралась наступить на голову гангстера одной ногой. — Ты была готов убить Люка без всяких сожалений… — Потому что они представляли для нас угрозу, — тихо ответила Микаса. — А если не нам, то людям, которые нам помогают. Жить — значит побеждать, умереть — значит проиграть. Если ты не будешь сражаться, ты не сможешь победить. Я не люблю… убивать, но у меня это хорошо получается. — Я вижу… — мрачно ответил Армин, поморщившись, когда следующим звуком был пронзительный визг, за которым последовали рыдания. — Вы оба так привыкли к этому. Мне тоже следует закаляться… Иначе я закончу как Дифа… — Нет, это неправда, — Микаса покачала головой. — Мы с Эреном здесь, чтобы защитить тебя, и никто здесь не посмеет с нами связываться. Тебе не нужно драться. — Она не хотела, чтобы он пачкал свои руки, как они. Быть по локоть в крови. Армин добрый, слишком чистый, чтобы жить в таком месте, как это. Она не заметила, как настроение Армина еще больше испортилось. — О… — подавленно произнес он. — К-когда Эрен закончит? — Когда крики прекратятся. А это произойдет не скоро.***
Полночь, В другом месте
Он со вздохом вскочил с кровати, грудь яростно вздымалась с каждым вдохом. Во время ночного кошмара его прошиб холодный пот, и его простая пуговица и брюки неприятно прилипли к коже. Луна светила в окно его комнаты, подчеркивая тишину ночи и безмятежность базы. Тяжело вздохнув, Леви схватился одной рукой за голову и поморщился. — Насколько дерьмово это должно быть… Сбросив одеяло, он надел пару простых туфель и вышел из своей комнаты, чтобы спуститься на кухню. Ему нужно немного гребаного чая. В штаб-квартире тихо в это время ночи, особенно сейчас, когда беспорядок начал утихать. Какой беспорядок? Беспорядок, из-за которого вся Стена, мать ее, Мария, была отдана Титанам. Подумать только, что в тот самый день, когда они вернутся из дерьмовой экспедиции, возглавляемой их дерьмовым тогдашним командиром Китом Шейдисом, Стена была разрушена всего через несколько часов. Сотни людей были съедены всего за один день, и в последующие недели, когда Титаны перешли из Шиганшины в другие 3 района, это означало, что они потеряли тысячи. Это было чертовски безумно, и Леви ненавидел все это. Он ненавидел всю эту бессмысленную смерть, и он ненавидел Титанов намного больше за это. Когда он вчера был в Тросте, тот был до краев заполнен беженцами из Шиганшины. Вонь была абсолютно отвратительной, но что, вероятно, было еще более отвратительным, так это то, как с ними обращалась Военная полиция. Как с паразитами, которым лучше быть мертвыми, чем живыми. С таким же успехом можно просто выбросить их обратно. Это навеяло неприятные воспоминания о его днях в Подземном Городе, и Леви постарался отвлечься, тщательно сполоснув чашку, прежде чем налить в нее горячую воду вместе с несколькими сорняками, которые внутри сошли за чайные листья. Усевшись, убедившись, что стул чист по его стандартам, Леви в напряженной манере пил свой свежеприготовленный чай. Шиганшина, хотя и являлась относительно бедной, была лучшим городом, чем большая часть Внутренних районов, хотя бы потому, что их бедность означала, что они были более честными и искренними. Он честно оценил, насколько резкими были их комментарии, сказанные им в лицо, а не за их спинами. Это было не то же самое, чем дальше он заходил внутрь, где дамы высшего класса прятали свое презрение за веерами, а джентльмены пели им сладкие, но ядовитые слова. Однако с Эрвином в качестве нового командира Леви знал, что Корпусу стало лучше. Шейдис был никудышным лидером, и последнее, что он слышал, этот человек теперь собирался работать инструктором, обучая новых военнообязанных. Что бы ни работало на этого придурка и его быстро редеющие волосы. Сделав еще один глоток чая в тихой столовой, Леви вздохнул. Кошмары становились все хуже. Теперь речь шла не только о Фарлане и Изабель, нет, теперь речь шла о его товарищах и невинных горожанах. Он не просто видел Титанов в экспедициях, он видел их в своих снах. Эти ужасные и громкие шаги, которые можно было услышать за много миль. Их дерьмовые и глубокие стоны, умоляющие съесть людей без всякой причины. Черт, он ненавидел их, но чувство вины давило на него гораздо сильнее, чем любая пламенная месть, которую он испытывал. Каждый раз, когда он отправлялся туда, в великую неизвестность, все больше и больше его товарищей погибло от рук этих неуклюжих ослов. Его сила и скорость быстро сделали его популярным в Корпусе, даже несмотря на его, по общему признанию, дерьмовое отношение, и все там рассчитывали на него. С каждой смертью это было еще одно «прости», давившее на его душу, и это означало, что он даст еще одну клятву уничтожить Титанов, чтобы их смерть не была напрасной. Он потерял счет тому, сколько раз клялся в этом умирающему товарищу. И теперь 20% их территории исчезло, а вместе с ней и большая часть их народа. Черт, он знал, что это не его вина, но все же… Он поднял свою чашку, чтобы сделать еще глоток, но остановился, когда понял, что она давно пуста, даже капли чая не осталось. Вздохнув, он встал, чтобы вымыть его в раковине. Сегодня ночью ему не спалось, особенно когда ему снились невинные дети, которых съели из-за его неумелости. Вернувшись в свою комнату, он сел за стол и начал писать отчеты. Теперь, когда Эрвин повышен до должности командира, его повысили до капрала. Не то чтобы он ни хрена не знал о том, как быть лидером, но… люди зависели от него. Он превратился из «грязной крысы» в кого-то, кого они уважали, и как он мог сделать что-то меньшее, чем попытаться оправдать их ожидания? Кончик его пера часами царапал по бумаге, едва замечая заходящее солнце. Учиться читать и писать было… тяжело. Ладно, это гребаная чушь собачья. Жизнь более 20 лет под землей означала, что он знал в лучшем случае только основы. Его почерк все еще дерьмовый, но до тех пор, пока Эрвин мог его расшифровать, ему все равно. Он здесь не для того, чтобы толкать бумаги, он здесь, чтобы убивать Титанов. Следовать безумным планам Эрвина до самого конца. Его перо остановилось, и он быстро положил его обратно в подставку, пока оно не закапало. — Но где же это заканчивается… — пробормотал он. Теперь, когда Эрвин стал командиром, он мог, наконец, осуществить свое построение, используя разноцветные сигнальные ракеты. Что бы ни работало, это было бы лучше, чем ничего, как тогда, когда они действовали под руководством Шадиса. Гигантский блондин сказал, что его цель — узнать правду о мире, несмотря ни на что. Но даже спустя годы после того, как Леви покинул Подземелье, он все еще открывал для себя новые вещи в Стенах. Качественный чай, хотя он предпочитал черный, новые способы очистки, и даже люди были другими. В Подполье не было улыбающихся людей, если только они не улыбались в знак победы в драке или сделке с наркотиками. В нем не было женщин, счастливо вышедших замуж и мирно рожавших детей в городе, который бы их поддерживал. И, конечно, не было детей, которые знали, как делать качественные лекарства, чтобы пожертвовать их своим «героям». Леви взглянул на угол своего стола, где стояла невинная банка, все еще наполовину полная. Он позаимствовал его у Эрвина в ту же ночь, чтобы использовать, обнаружив, что боль в ноге слишком сильна, чтобы игнорировать ее. Свойства, облегчающие боль в мышцах, были удивительными, и он не думал, что когда-либо использовал какое-либо лекарство, которое действовало бы так быстро и эффективно. Он ревниво хранил его, не позволяя никому другому им пользоваться. Даже Ханджи Зои, которая, по-видимому, научилась первой помощи у своего отца и применила ее в полевых условиях. Их лекарства были далеко не так эффективны, как это, сделанное гребаным отродьем. Леви слегка нахмурился, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть в окно на чистое бледно-голубое небо. Гребаный сопляк, который сейчас либо мертв, либо голодает как беженец. Он был уроженцем Шиганшины, когда давал им эти банки с лекарствами. Вероятно, единственные, которые у него были под рукой, предположил Леви. Его одежда была простой и поношенной, что означало, что у него либо не было денег, чтобы расширить свой гардероб, либо он не чувствовал в этом необходимости. Сейчас он либо был беженцем, либо его останки были выплюнуты в Гранулу Титана, навсегда замороженную в консервантах. Такой ребенок не заслуживал такой ужасной участи, но такова жизнь… Если бы только ему не снилась так часто его смерть, его и маленькой девочки, которая пришла, чтобы забрать его. Они оба, невинные дети, были проглочены Титаном. Их маленькие косточки ломаются, их хрупкая гладкая кожа разрывается на части. Он даже не помнил их лиц, только то, что они были молоды и, в случае с мальчиком, добры почти до глупости. Леви с взволнованным вздохом потер виски. Когда жизнь стала такой чертовски жестокой? Стук прервал его мысли, и он повернулся, чтобы посмотреть на дверь. — Что? — крикнул он. — Прошу прощения за грубое пробуждение, сэр, — пробормотал солдат с другой стороны двери. — Но коммандер Эрвин требует вашего присутствия, а также всех представителей элиты в зале заседаний номер два. Леви нахмурил брови. Встреча? Так рано? — …Хорошо.***
— Сэр! — их шаги эхом отдавались по каменному коридору, а это означало, что он должен был быть в пути. Сдерживая вздох, Леви встал из-за стола, снял с кровати простыни (он весь вспотел) и вытерся мокрой тряпкой, прежде чем надеть свежую форму. Он посмотрел на шрамы, которые портили его тело, особенно те, которые были получены от постоянного использования снаряжения УПМ. Ремни должны были быть тугими, иначе он сломал бы позвоночник, когда летел по воздуху, и это оставило следы на каждом солдате. Он, вероятно, мог бы возразить, что использовал их гораздо дольше, чем любой другой солдат, находящийся сейчас на службе в Корпусе, если бы ему было достаточно интересно. Но хватит об этом, ему нужно успеть на встречу и выпить чашечку свежего чая. Натянув сапоги, Леви надежно завязал галстук, прежде чем выйти из своей комнаты, не обращая внимания на случайных солдат, мимо которых проходил. Погода до смешного веселой сегодня, когда Человечество изо всех сил пыталось прокормить себя, и это выводило его из себя. Но это не разозлило его так сильно, как это. — Ты шутишь, да?.. — выдохнул Леви, с ужасом глядя на объявление, перед ним. У каждого другого человека в зале заседаний была идентичная копия, и у всех у них было такое же выражение лица, как у него. Полное и абсолютное отвращение. — Боюсь, что нет, — мрачно ответил Эрвин, сцепив руки на столе. — И прежде чем ты что-нибудь скажешь, нет, я не получал предварительного уведомления об этом. — Это… — Леви хлопнул ладонями по столу, его стул откинулся назад от того, как быстро он вскочил со своего места. — Это гребаная шутка, да?! — Зарычал он, гнев пробежал по его венам. — Кто это заказал?! — Корона, — Эрвин закрыл глаза, его аристократическое лицо нахмурилось. — Никто из командиров не имел права голоса, и у нас нет никакой власти, чтобы пойти против этого. — Это абсурд… — пробормотал Майк, почти с презрением отбрасывая газету. — Как они заставят кого-нибудь следовать этому, особенно беженцев? — Их, вероятно, будут держать под прицелом, — поморщилась Нанаба. — Без сомнения, военная полиция будет той, кто организует это. Леви перевел взгляд на своих товарищей и обратно, наконец остановившись на своем начальнике. — Эрвин, ты не можешь быть серьезным, — он зашипел, глаза сузились в щелочки. — Никто бы не выжил! — Что, я полагаю, и является их целью, какой бы отвратительной она ни казалась, — Эрвин стиснул челюсти. — Пусть теперь станет известно, что ни один активный солдат из Корпуса не имеет права участвовать в этой миссии. Только гарнизон и полиция могут пойти, но это полностью добровольно с их стороны. Расправив плечи, Эрвин уставился на них каменно-холодным взглядом. — Через неделю все подходящие беженцы из Марии, которые старше 15 лет и не являются военнослужащими, не беременны или не имеют маленьких детей, будут отправлены, чтобы вернуть свою землю.***
Эрен стянул перчатки и вымыл руки в раковине. Даже в перчатках он чувствовал себя грязным. Кровь всегда трудно смыть с одежды, вот почему он копил деньги, чтобы позволить себе пластиковые перчатки и фартук. В конечном счете это экономило время и усилия, даже несмотря на то, что они были такими возмутительно дорогими. Лу лежал без сознания на столе, раны зашиты и перевязаны, чтобы он не истекал кровью. Когда все свечи погасли, Эрен понял, что пришло время остановиться. Он останется внизу, чтобы отдохнуть, прежде чем Эрен возобновит свои испытания. Он на удивление спокоен и расслаблен после первых двух колотых ран, в основном из-за игл с точечным давлением. Он солгал, когда сказал, что отец научил его этому. Это то, что он давно хотел попробовать, но не мог, потому что мертвые тела не реагировали, и он не хотел никому причинять боль, если бы он все испортил. Он хотел предложить лечение Дифе, которая испытывала сильную боль после операции, но… Для этого слишком поздно, так что Лу должен почувствовать это на себе. Эрен находил совершенно очаровательным, что такое грязное животное, как Лу, может превратиться в хнычущий кусок мяса. Как легко было сломить его. Он не был человеком, скорее он был грязью в человеческом обличье. Чувствовал ли он себя виноватым за то, что причинил ему боль? Абсолютно нет. — Я избавлю этот мир от грязи… — прошептал Эрен, промывая скальпели от свернувшейся крови и других засохших жидкостей организма. Его первоочередной задачей было уничтожить титанов, чтобы убедиться, что они никогда больше не съедят другого человека, как его мать. Но его вторым приоритетом были люди, которые нуждались в медицинской помощи, потому что он понял, что только у него есть навыки, чтобы помочь им. И его третьим приоритетом было убедиться, что такая дрянь, как Лу, больше никому не причинит вреда. На похоронах Дифы присутствовало всего несколько человек, в основном сотрудники мадам Хизель, и они трое. Армин держал Микелль на руках, малышка все еще не знала о том, что теперь она сирота. До сих пор не было решено, что с ней будет, лучше ли оставить ее здесь, в этой гноящейся среде, или отправить в приют, который и так слишком переполнен. Эрен хотел вырастить ее сам, но они скоро собирались пойти в армию. Это было бы несправедливо по отношению к ней. Вздохнув, он убрал очищенные лезвия в футляр и вышел из подвала, его желудок заурчал, давая ему понять, что он пробыл там гораздо дольше, чем намеревался. Ой. Открыв дверь в квартиру, он устало помахал Армину, Микасе и дедушке Арлерту, прежде чем взять со стойки кусок хлеба, чтобы поесть, а также бурдюк с водой. — Привет… — Ты закончил? — тихо спросила Микаса, наблюдая, как он садится рядом с ней за шатким обеденным столом, который у них был. — Еще нет, — ответил Эрен, откусывая большой кусок хлеба и жуя. — Есть кое-что, что я хочу попробовать. То что действительно могло бы помочь нам позже. Армин наконец оторвал голову от созерцания стола и бросил на него любопытный, хотя и настороженный взгляд. — Что ты имеешь в виду?.. — На человеческом теле есть несколько точек давления, и нажатие именно на эти точки может помочь ему расслабиться, — объяснил Эрен с полным ртом хлеба на виду. Микаса прикрыла рот рукой, и он бросил на нее усталый взгляд, прежде чем продолжить жевать с закрытым ртом. — Если мы собираемся записаться в солдаты, мы, вероятно, будем уставать каждый день, поэтому, если я буду заниматься этим, оно значительно облегчит наши тела. Я просто пытаюсь немного подумать о будущем. — Это хорошая идея, — произнесла Микаса мгновение спустя, обменявшись взглядом с Армином. — Просто… не затягивай с этим. — Ммм, — Эрен сделал большой глоток воды, запивая еду. — Я закончу через несколько дней. Не волнуйся, будет тихо. — Он действительно вынул голосовые связки Лу, чтобы тот не мог кричать, даже если бы захотел. Это начинало раздражать, и в ушах у него все еще звенело. — Вы, дети, кажетесь занятыми, — заговорил дедушка Арлерт, и все трое повернулись, чтобы посмотреть на него. — Я рад. Вы… у всех есть способ прокормить себя, верно? — Ага, — кивнул Эрен. Он делал лекарства и лечил больных. — Да, — Микаса потянула за свой шарф. Она помогла очистить Переулок от мерзавцев. — Мм, — Армин робко кивнул. Он вел бухгалтерию для мадам Хизель и нескольких других предприятий. Дедушка Арлерт улыбнулся, и это движение приподняло его седеющие каштановые усы. — Хорошо. Это очень хорошо… Я горжусь вами троими за то, что вы справились с ситуацией. Я знаю, что это не идеальное место для жизни, но это лучше, чем ничего, — он вздохнул и оперся локтями о стол. — Я надеюсь, что вы все будете продолжать хорошо обходиться без меня. Армин нахмурил брови. — Без… тебя…? — медленно спросил он с опаской. Сунув руку в карман куртки, дедушка Арлерт достал скомканную бумагу и разгладил ее на столе. Все трое детей наклонились, чтобы прочитать, и когда они поняли послание, их сердца похолодели. — Уведомление всем беженцам от Короны, его величество король Фриц… — прочел Армин с широко раскрытыми глазами. — Мы начнем операцию по возвращению стены Марии. Эта операция потребует от всех и каждого умелых рук, чтобы дать отпор и вернуть свои дома. Если вам больше 15 лет, вы не служите в армии, не беременны или вас не сопровождают маленькие дети в возрасте до 7 лет, ваше участие обязательно. Вы будете вооружены и подготовлены, и вам будут предоставлены пайки. Во славу человечества… Эрен уставился на объявление широко раскрытыми глазами. Что?.. Как корона могла так поступить? Продолжение человечества было их главным приоритетом, не так ли? И все же они посылают людей идти против Титанов необученными?! Гнев начал овладевать им, и он хлопнул ладонями по столу. — Это безумие! — крикнул он, и его голос отразился от тонких стен их квартиры. — Они просто посылают людей туда умирать! — Как жестоко… — пробормотала Микаса, стиснув зубы. — Чего, по их мнению, это даст? Армин медленно оторвал взгляд от газеты и посмотрел на своего дедушку, которому было значительно больше 15 лет, он не служил в армии, а детям, находящимся под его опекой, было значительно больше 7. И он заплакал. — …Чтобы решить проблему нехватки продовольствия, они — они будут… — его голос прерывался с каждым вздохом, слезы начали катиться по его лицу. — Отправлять беженцев под видом возвращения земель, чтобы остальная часть Внутренних районов могла поесть… Осознание осенило двух других, и они посмотрели на дедушку Арлерта с недоверием и ужасом. — Нет… — прошептал Эрен. — Дедушка Арлерт, ты не можешь…! Дедушка Арлерт только устало улыбнулся им. — Я должен. Военная полиция знает меня в лицо, и они будут искать меня для участия. Я все еще довольно молод и энергичен, ты же знаешь! — он рассмеялся, но это не заставило никого из них почувствовать себя лучше. — Но это так, как сказал Армин… У людей нет еды. Я просто старый фермер и рыбак, который не преуспел… — Это неправда! — возразил Армин, вскакивая со стула и забираясь на колени дедушки. — Ты великий фермер и рыбак! Ты взял меня к себе и вырастил, хотя это означало, что тебе это обойдется дороже! Ты… Ты… — Он разрыдался. — Я не хочу потерять тебя так скоро… Пожилой мужчина обнял внука, нежно укачивая его, как будто он все еще был младенцем. — Это должно было случиться рано или поздно, — пробормотал он. — И, по крайней мере, я отправлюсь в сиянии славы, пытаясь отвоевать наш дом у титанов. В квартире воцарилась тяжелая тишина, напряжение давило на их маленькие плечи. Эрен уставился на свои колени и сжал кулаки. Как раз тогда, когда ситуация начала улучшаться, они снова погрузились в отчаяние. Дифа, а теперь дедушка Арлерт… Сколько еще людей будет у него отнято?.. — Обещай мне это, — заговорил дедушка Арлерт, и все они медленно подняли на него глаза. — Что бы тебе ни пришлось сделать, чтобы выжить, ты будешь продолжать сохранять свою человечность, — умолял он с грустной улыбкой. — Это место изменит тебя, но не теряй себя в пороке. Эрен… Пусть этот человек умрет. — Ах! — выдохнул Эрен, его спина была прямой, как прут. — Как ты… — Я слышал его крики, — сухо ответил дедушка Арлерт. — И нетрудно видеть розовую воду в день стирки каждую неделю. Не заходи слишком далеко. Старайтесь спасать, а не разрушать. Эрен ссутулил плечи и надулся, его уши горели красным. Он думал, что достаточно хорошо скрыл от него свои действия, но догадывался, что он знал это с самого начала. — Микаса, помни, что твоя сила должна быть использована для защиты, — посоветовал молодой девушке дедушка Арлерт. — Что не все представляют угрозу для Эрена и Армина. Иногда быть нежной — это нормально. — Мм, — Микаса застенчиво кивнула. — Я постараюсь… — И Армин… — дедушка Арлерт посмотрел сверху вниз на своего внука, который вцепился в него так, словно от этого зависела его жизнь. — Я знаю, что ты осознаешь жестокость этого мира благодаря своим книгам, но еще так много нужно узнать. Цена знания не стоит цены твоей человечности. Помни о себе, когда вокруг темно, и ты найдешь ответ. — Д-Да… — шмыгая носом, Армин кивнул, уткнувшись ему в грудь. — К-когда состоится операция?.. — Через неделю, — прошептал дедушка Арлерт. Они замолчали, и в унисон Эрен и Микаса встали со своих мест, чтобы пристроиться по бокам от пожилого мужчины. Их слезы пропитали его куртку, и даже когда он улыбнулся, он тоже начал плакать. Мир жесток.***
Неделя пролетела слишком быстро, и все они потащились к воротам, ведущим к Стене Марии. Там также собралось несколько сотен людей, и все они стояли вокруг, окутанные облаком отчаяния. Некоторые пытались скрыть это своей бравадой, крича, как они собираются убить Титанов. Военная полиция раздавала оружие в виде мечей УПМ, а когда они закончились, начала раздавать сельскохозяйственные инструменты, такие как лопаты и грабли. Было очевидно, что большинство не выживет. — Дедушка… — захныкал Армин, держась за руку старшего мужчины так крепко, как только мог, как будто думал, что если он продержится достаточно долго, его дедушке не придется выходить туда. Дедушка Арлерт улыбнулся ему сверху вниз, смирился, снял свою соломенную шляпу и надел ее на голову Армина. — Согрей это для меня, мой мальчик. Я всегда буду здесь, — его рука поднялась, чтобы коснуться груди мальчика прямо над сердцем. Губы Армина задрожали, но он заставил себя кивнуть, не доверяя себе больше говорить. — Дедушка Арлерт… — прошептал Эрен, подняв брови в печали и разочаровании. Микаса молчала, уже прячась в своем шарфе и крепко держась за руку Эрена. — Вы, дети, делаете все возможное, чтобы выжить и жить, — дедушка Арлерт тоже погладил их по головам. — Сделайте одолжение старику и сохраните Армина и себя в безопасности. Энергично кивнув, Эрен отсалютовал ему сжатым кулаком — самая высокая честь, о которой он знал. — ВСЕ БЕЖЕНЦЫ СО СТЕНЫ МАРИИ! ВОРОТА ОТКРОЮТСЯ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ! ПРИГОТОВЬТЕСЬ СРАЖАТЬСЯ ВО СЛАВУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА! Их маленькие ручки потянулись, чтобы схватить дедушку за куртку, но когда пришло время, он медленно ускользнул с иссохшей улыбкой. Больше его никогда не увидят. Вернувшись в ту ночь в их квартиру, когда небо было темным и облачным из-за надвигающейся грозы, Армин снял соломенную шляпу и крепко прижал ее к груди, слезы текли по его лицу. Грустно нахмурившись, Эрен и Микаса обняли его, взяв за руки. Блондин рыдал в их объятиях, больше не пытаясь сдерживаться. Он был в безопасности в объятиях своих друзей, и он ненавидел и лелеял это. Почему он был так слаб? Он не мог сражаться с Титанами, он не мог делать ничего, кроме как использовать свой мозг для ведения бухгалтерского учета, и он даже не мог бороться за жизнь своего дедушки. Потеря была такой болезненной… — Это… это то, что ты чувствовал, Эрен…? — выдавил Армин, ссутулив плечи. — Почему все должно быть именно так… Эрен стиснул челюсти и слегка кивнул. — Да, когда мама… — его глаза начало щипать, и он сморгнул их. — Так не должно быть. — Что ты имеешь в виду?.. — Микаса подняла на него глаза. — Мы вступим в армию, — решительно объявил Эрен. — Мы закончим обучение и будем сражаться. Я уничтожу титанов, чтобы человечеству больше не пришлось быть в такой ловушке. Больше никаких жертв. — Д-да, давай сделаем это… — вытирая лицо рукавом, Армин кивнул. — Если ты идешь, то и я иду, — Микаса уставился на них, прежде чем слегка улыбнуться. — Тебе не обязательно… — начал было спорить Эрен, но он знал, что это напрасно. Он хотел, чтобы они были рядом с ним, но вне битвы. — Я сильнее тебя, — заметила Микаса. — Я смогу присмотреть за тобой и Армином. — Я… — шмыгая носом, Армин защищающе держал свою соломенную шляпу. — Я тоже постараюсь найти какой-нибудь способ помочь вам, ребята… Но я этого не делаю… Я не очень сильный. — Ты здесь силён, и это гораздо важнее, — Эрен нахмурился и ткнул его в лоб, игнорируя его писк. — Любой может стать сильнее, но не каждый может быть умнее. — Это относится и к тебе, Эрен, — нахмурилась Микаса. — Не позволяй своим желаниям завладеть твоим мозгом. Ты умен, если бы только не был таким дерзким. — Черт возьми, что это должно означать? — зарычал Эрен. Наблюдая, как они снова спорят, Армин издал слабый смешок. Возможно, он потерял кого-то дорогого для себя, но у него все еще были эти двое, и этого было достаточно, чтобы продолжать идти. Кто-то поспешно постучал в их дверь, и все они повернулись, чтобы посмотреть на нее, Эрен и Микаса достали свои наручные лезвия. — Эрен?! Ты там?! — знакомый голос Люка раздался из-за двери. Расслабившись, Эрен пошел открывать дверь. — Да, я здесь. В чем дело? — он открыл ее, показав бандитам серьезное лицо. Он нахмурился. Что это было такое срочное, что он чуть не снес их дверь бульдозером? — Есть человек, который расспрашивал о тебе, — сообщил ему Люк. — Мы наблюдали за ним последние пару дней, но парень в отчаянии, поэтому мы решили сообщить тебе. — Какой мужчина? — моргнул Эрен. — У него длинные каштановые волосы, такого же оттенка, как у тебя на самом деле, и круглые очки. У него такие уродливые усы, на самом деле у него недостаточно волос, чтобы назвать их настоящими «усами», — описал Люк, и глаза Эрен расширились. — И он был в костюме, хотя выглядит так, будто не мылся несколько дней, может быть, недель. Эрен медленно повернулся, чтобы посмотреть на своих друзей, которые уставились на него такими же широко раскрытыми глазами. Может ли это быть? Повернувшись обратно к гангстеру, Эрен нахмурил брови. — Приведи его сюда. Быстро! — Ты уверен? Что, если он опасен… — Ты забыл, с кем разговариваешь? — нахмурился Эрен, Микаса появился позади него, как призрак. — Мы справимся с этим. Просто доставьте его сюда как можно скорее! — Понял, босс, — Люк вскинул руки в воздух. — Мы доставим его сюда в течение часа. — И с этими словами он спустился по лестнице и вышел из дома. Эрен закрыл дверь, прежде чем разразить бурную речь. — Это действительно папа?! — он взволнованно вздохнул, взял сумку и бросил туда свою одежду и кто знает, что еще внутри. — Прошло два месяца, но он наконец нашел нас! — Эрен… Что ты делаешь? — спросил Армин, его голос все еще дрожал от слез. — Собираю вещи! — быстро ответил он. — Папа сможет позаботиться о нас! Он лучший врач, чем я, и знает гораздо больше, и мы сможем найти лучшее место для жизни, пока не придет время записываться в армию! — Эрен, ты слишком много на себя берешь, — Микаса выхватила сумку у него из рук и вытряхнула ее содержимое обратно на их общую кровать. — Мы не знаем, действительно ли это доктор Йегер. Кроме того, ты слышала Люка. Он не мылся несколько дней или недель. Возможно, доктор Йегер жил в одном из других лагерей беженцев, прежде чем приехать сюда. — Мм… — Армин кивнул в знак согласия. — Судя по описанию, похоже, что сейчас нам лучше, чем ему. Здесь не так уж плохо, давай просто подождем и посмотрим. Сжав кулаки, Эрен заставил себя кивнуть. — Верно… Извини, — он просто был так взволнован. Его отец жив! Это было так давно, что он почти сдался. Возможно, он потерял свою мать, но, по крайней мере, его отец все еще жив, и это звучало так, как будто он искал его. Он не просто забыл или что-то в этом роде. Они с тревогой просидели весь следующий час, пока Эрен готовил им всем чай, чтобы успокоить Армина и себя. Сделав глоток своего напитка, он взглянул на Армина, который осторожно держал свою чашку. Было несправедливо, что он вернул себе родителей, в то время как его лучший друг потерял дедушку. Если этот человек вообще был его отцом. Стук в дверь вывел их из задумчивости, и Эрен быстро бросился к двери. — Иду! — Эрен?! — из-за нее крикнул отчаявшийся мужчина, и Эрен почувствовал, как на его лице расплылась улыбка. Это действительно он! Открыв дверь, он посмотрел на отца и был потрясен тем, что увидел. Его обычно ухоженный вид был в лучшем случае изможденным, а коричневый костюм в разных местах был испачкан грязью и бог знает чем еще. Его волосы в беспорядке, чуть ли не спутанное гнездо на голове, а очки криво сидели на носу. Глаза широко раскрыты от надежды и полубезумного отчаяния, и он крепко держал в руках сумку, будто защищая ее. Это его отец, но… — Папа…? — прошептал Эрен, обеспокоенный и ошеломленный. — Это действительно ты? Ты в порядке? Вот, хочешь чаю? Ты выглядишь так, будто тебе нужно что-то успокаивающее… — У нас нет времени, Эрен, — его отец протянул руку и схватил его за запястье. — Пожалуйста, пойдем со мной! — настаивал он, уже вытаскивая его за дверь. — Нам нужно идти сейчас же! — Доктор Йегер…! — крикнула Микаса, собираясь последовать за ними, но давно потерянный доктор только покачал головой. — Микаса, оставайся здесь! — крикнул Гриша, широко раскрыв глаза за стеклами очков. — Эрен вернется позже, хорошо?! Эрен, мы уходим! — П-папа! — взвизгнул Эрен, когда его потащили вниз по лестнице и вывели из дома, на темные улицы Переулка, а затем собственно Троста. — Куда мы идем?! Его отец не ответил ему, отчаянно желая добраться туда, куда он собирался. Эрен тоже не протестовал, слишком обрадованный воссоединением со своим отцом, хотя в тот момент он не мог ясно мыслить. Его отец знал, что будет лучше. — Йегер! Они оба остановились на окраине города возле леса и, обернувшись, увидели идущего к ним мужчину с постоянно испуганными глазами, одетого в форму военного инструктора. Глаза Эрена расширились, когда он понял, что смотрит на Кита Шадиса, бывшего командира Разведывательного корпуса. Тот самый человек, который кричал в Шиганшине, какой он неудачник. — Вы оба живы! Карла?.. — Шадис тяжело дышал, останавливаясь перед ними обоими. — Нет… Она… Ее съел Титан, — Эрен сжал руки в кулаки и уставился в землю. — С глупыми светлыми волосами и улыбающимся лицом… — Его отец напрягся рядом с ним, но он не заметил, слишком погруженный в кошмар, который был два месяца назад. — Почему вы, ребята, ничего не сделали?! Вы были Корпусом! — Ничего нельзя было сделать, — Шадис стиснул зубы и отвернулся. — К тому времени, когда эта новость дошла до нас, Шиганшина уже пала. — Он покачал головой. — В любом случае, доктор Йегер... — Он повернулся лицом к пожилому доктору. — Что ты собираешься делать?! Гриша судорожно вздохнул, прежде чем притянуть сына ближе к себе. — Я собираюсь отомстить за Карлу, — грубо объявил он, шокировав и своего сына, и своего бывшего спасителя. — И Эрен будет тем, кто это сделает. Только у него есть сила. — Стоит ли тебе взваливать на него такое бремя? — спорит Шадис, хотя и не сделал ни малейшего движения, чтобы остановить их обоих. — Этот ребенок, возможно, совсем не особенный… — Именно потому, что он мой сын, он особенный, — Гриша расправил плечи. — Я умоляю тебя, Кит, не вмешивайся. — Кивнув мужчине в последний раз, он потащил Эрена в густой лес, оставив бывшего командира одного смотреть туда, куда они исчезли. — Особенный, да… — прошептал Шадис, прежде чем закрыть глаза. — Тогда все в порядке. Несколько минут спустя, когда ночное небо было темным и грозовым, молния ударила в лес, прежде чем исчезнуть. Нахмурив брови, он пошел на разведку, надеясь, что молния не попала в двух Йегеров. Пробираясь сквозь заросли ежевики и густые деревья, он наконец нашел поляну. Эрен лежал на земле без сознания, но Гриши не видно. — Доктор Йегер…? — нерешительно позвал Шадис, но никто не ответил. Как будто этого человека никогда и не существовало. Наморщив лоб, Шадис глубоко вздохнул и поднял потерявшего сознание юношу на руки. — Давай, Эрен… — прошептал он, поворачиваясь, чтобы направиться обратно в город. Он не видел очков, которые мальчик держал в руке. Ни шприца, спрятанного под курткой, с несколькими каплями прозрачной жидкости, оставшимися внутри.