So high above, I feel it coming down
She said, in my heart and in my head
Tell me why this has to end?
— atlantis by seafret
«Я беременна» единственное, что никак не умещалось в тугодумную голову парня. Он неспешно проводил глазами по сырому помещению, окутанному вязким по ощущениям воздухом, что насильно приходилось вдыхать в заполненные тяжестью лёгкие. Грудь поднималась неохотно, словно её вес превышал кубы увлажнённого цемента. Первый совместный вечер вспоминался лишь фрагментами: неосторожный секс, неаккуратное окончание голубоглазого и невнимательность сонной, расслабленной партнёрши. Соединяя нитками воспоминания, до жути подозрительный аппетит и вялость девушки, он безмолвно ахнул. Всё это время в ней жило живое существо, пока школьница распивала взрослые напитки и напрягалась. А сколько произошло после? Насколько далеко они зашли — привидение школьницы и бог? Хрупкие руки Хиёри, в поисках надежды, рыскали по плечам Ято, впиваясь ногтями в тонкий материал несезонной футболки. Достаточно муторно сейчас выяснять обстоятельства, вымогать всё описание состоянии подруги, подозрениях. Хотелось лишь и дальше сидеть с ней в объятиях, легонько поглаживая трясущуюся спину. Вокруг парочки запутанных в себе существ возникло своеобразное поле из влаги и пара, скрывающее их от посторонних лиц. Как же хочется начать разговор, вернее, продолжить на не лучшей ноте. Помимо внезапного появления ребёнка с корнями бога в животе призрака, парня мучило смятение.Небеса покарают Хиёри, в чьём теле живёт сущее зло. Наверняка, это и произнесла Аматерасу.
Раздалась тихая усмешка, уголки губ брюнета машинально дёрнулись. Он полагал, что всё происходящее — лишь затишье перед бурей. Все в семейке нестандартных так ликовали о «победе», что совсем позабыли об исчезновении Изанами. «Бумеранг делает свои обязанности, но вот бы его не существовало», молил Ято. Прошло около 15 минут, но Хиёри так и не смогла поднять на него глаза. Девушке невыносимо больно смотреть на ошеломлённый взор Ято, отчего, как бы сильно тот не держал её скулы в крепкой руке, желание провалиться под землю оказалось мощнее. Внезапная пропажа хозяев дома не так будоражила сознание, как наперёд бегущие мысли. Парень прекрасно осознавал факт, что для них обоих оставалось совсем немного вариантов, чтобы сделать исход благоразумным для всех. Встретиться с Отцом с глазу на глаз, вызволить Юкине, защитить Хиёри, разобраться самостоятельно. Абсурд — когда последний раз Ято разбирался, думая своей головой? Шипами, ругательства впивались в свой собственный разум, отдавая в черепную коробку. Дела принимают резкий оборот, не в позитивную сторону. Дежавю? Возможно. — Эй, Хиё, — он медленно прошелся губами по макушке подруги, закрепляя потемневший взгляд на деревянной стене ванной комнаты. Смольные от тусклого света волосы бога постепенно сползали на гладкий, поблескивающий лоб. Ято не пытался мило успокоить Хиёри, далеко не звучал романтично. Его намерения были твёрже лонсдейлита, и партнёрше стоило это принять как должное — она ввязалась в жизнь Бога Погибели, а не мальчишки на побегушках, что испугается от одного слова о новоиспечённом, несозревшем плоде. — Ты ведь знаешь, что я тебя не оставлю? Не каждый раз приходится работать с такими оказиями, но и не первый раз бывший человек и высшее существо сталкиваются с безвыходностью. Ики молча кивнула, потерев лобик об ключицу молодого человека. Его рука накрыла влажные, каштановые волосы, соприкасаясь со склизкой поверхностью водной текстуры. — Хорошая девочка, — он шепнул в пустоту, в грань между равновесием и бурей. — Всё обязательно наладится, вот увидишь. Мы увидим.***
Где-то, совсем высоко над людскими жизнями, царил хаос, возникший невпопад. Боги были готовы молиться друг другу, лишь бы их не сослали на поле боя с ходячей смертью. Последние года не сулили счастьем, ни для обычных обывателей Такамагахары, ни для распорядительных персон, в частности Омиками Аматерасу. Она восприняла пропажу заточённой в подземелье богини как прямой призыв к битве за порядок. Омиками никогда не шутила на такие темы, в принципе, не была общительным индивидуумом, занимая одно из важнейших мест на Небесах. Блондинка, юная, с виду беззащитная и невинная; девочка правила целой ордой безжалостных воинов, что прятались за спинами своих повелителей, пока те восседали на Коллоквиуме. За последнюю неделю Такамагахара — место проведения суда, заполнилась по край всевозможными Творцами, вытянутыми из личного Рая. Привычный для элитных богов ритуал сбора сидел по самую печёнку у всех присутствующих с момента открытой речи Бишамонтен. «И всё из-за какой-то несчастной смертной девки, всегда эти болваны, встающие на пути!», боги жаловались, пересчитывая свои богатства, бессмертные существа, носящие доспехи и кимоно, ничего не знающие о бедах. Оружиям, в свою очередь, оставалось подстрекать друг друга к сплетням, подставляя тем самым своих Мастеров. Замкнутый круг жалоб. В зале разбирательств никогда не было мирно. Здесь всем руководила сумятица из многочисленных споров, никак не помогающих решению головоломок всемирного масштаба. Дна у помещения не имелось, поэтому лишь некоторые боги, будучи самыми популярными среди всех, стояли поверх остальных присутствующих, заставляя таким образом оставаться «у их ног», корчась от определенной зависти. Бишамон, постоянно состоя в центре, молчком выслушивала каждое мнение сторонников и противников её действий. В темноте, что присуще атмосфере данного места, её фиалковые, хищные глаза блестели, будто обмакнутые в канистру с водой, а губы сжимались в тоненькую трубочку. Одно неверное слово, полностью противоречащее её мировоззрению, и зубы Богини Войны готовы были треснуть — Виина сжимала челюсть насильно, прекрасно понимая, что её настигнет кара, стоит закричать во весь голос, перебивая очередного оратора с другого конца, не осознающего и слова из того, что бубнит. Всё равно, слова тех говорунов нет смысла слушать. Иногда ей приходило в голову, что Ято должен был быть приглашён и услышен вместо этих бесполезных богов с минимальной ценностью в мире, но все же с зарегистрированными храмами. Он визжащий, воняющий, бродячий пёс, без понятия о верной жизни Господа, однако, по-прежнему, мозговитый, подготовленный ко всем трудностям, готовый отстаивать свои слова до потери пульса. По стечению обстоятельств, блондинка не видела Ято с тех пор, как они с Казумой ушли искать человека. Возможно, если бы они встретились снова, она бы попросила его присоединиться к собранию. Такие мысли отвлекали от слюнявых разговоров на Коллоквиуме. — Когда мы уже увидим Аматерасу-доно?! — боги не унимались, доставая идентичными вопросами, слизанными под копирку. На заседании маловероятно найдётся главнокомандующий — все они равны, по факту. Но, дабы заглушить бушующий вздор в толпе негодующих, более распространённые боги, полагаясь на свою славу, перекрикивали каждое слово, что, в итоге, приводило к пассивной агрессии со стороны. — Прошу тишины! На Аматерасу-доно навалилась огромная проблема, что включает также наше будущее, к чему эти реплики? — выкрикнул один из Великих. Будь здесь подросток, предпочитающий драму, он бы с радостью прихватил с собой попкорн, чувствуя назревающие сцены морального насилия. — Что за полнейший бред! Раз данные обстоятельства касаются и нас, то не проще было бы обсудить все факторы дальнейшего развития ситуации прямиком с ней?! — Нашу задачу мы уже получили — разыскать Ики Хиёри, обезоружить и покарать. — Тогда почему Коллоквиум происходит ежедневно, без передышек?! — Достало, — Бишамон шепнула, со скрипом сжимая кулаки. — Достало! — Вайшравана-сама, не изволите объясниться? — Соизволю, с вашего разрешения. Я, будучи полноценно внедрённая в данное дело, по случаю частых встреч с Ятогами, связала свою жизнь с историей Ики Хиёри, бывшей ученицей, спутницей Бога Бедствий, поэтому прошу лично расправиться с девочкой, пока не стало поздно, и наши беседы не закончились безусловным проигрышем. Я полностью отдаю отчёт своим словам и готова подтвердить их действиями. В отличии некоторых, простите за мою грубость. Спустя неделю лишь одной Бишамон удалось надолго заглушить вопли и неразборчивые комментарии. Громадная комната цвета тёмного золота покрылась мраком. В следующую секунду весь свет направился лишь на Бога Войны. Она чувствовала десятки устремившихся взглядов на её женское лицо, но продолжила: — Аматерасу-доно уже изъявила своё нежелание продолжать наши дебаты, не появившись здесь даже один раз. К чему мы все ссоримся? Если выговор уже сделан, то мы, созданные для исполнения приказов и желаний, должны делать свою работу. — Она права, — строго раздалось подле блондинки. Бишамон слегка обернулась, не до конца распознав голос. Глаза помрачнели, стоило встретиться взглядом с приверженцем. Яркий свет совсем не мешал разглядеть силуэт в мертво-стоящей, идиллической позе. Поворот событий перешагнул на противоположную сторону дороги от Виины, задорно распрощавшись с уверенностью женщины. — Ты?!..***
Хиёри заботливо расчёсывала высохшие волосы, нежеланно разглядывая себя в устрашающем зеркале кухни. Кажется, вот-вот оттуда выскочит она и начнёт душить её своими же локонами, скороговоркой болтая одно и то же: умрёшь-умрёшь, ты умрёшь. Мельком, школьница поглядывала на сидящего за котацу парня, мирно попивающего сенчу. Ято был настолько в прострации, что, казалось, деревянный пол был лучшим местом для изучения. Устрой Кофуку донельзя шумный концерт под ухом у божка, он бы и глазом не повёл, безразлично поднося к губам травяной напиток. Диада в поте лица пыталась не подавать виду, что буквально час назад они поприветствовали ещё одну проблему в своей, пропитанной ядом, жизни. От одной мысли о дитятке внутри живота Ики передёргивало, тянуло к унитазу, желая вывернуть из себя все кишки. Пугал совершенно не тот факт, что она «залетела», скорее, внезапность всего происходящего, шибко неправдивая ситуация — получается, вероятность зачать ребёнка с богом ничтожно мала, но всё же не ноль? Она бы никогда не подумала о подобном, зная понаслышке, что при беременности происходит токсикоз, раздражительность; всё, чего врагу не пожелаешь. Кисть руки, упорно держащая расчёску, сжалась, заставляя ногти впиться в шаровой сустав ладони. Девушка тихо шикнула под нос, почувствовав, как ранее засохшая корочка на костяшках с треском порвалась, проливая свежую сукровицу по светлой коже. — Тебе стоит обработать их, — чуткий слух божка уловил недовольные шептания, выдав указательно-мягкой интонацией. Ики мало-мальски кивнула и отдалилась от кровожадного отражения, разглядывая найденную застарелую аптечку в кухонном ящике. Бинты, неоткрытые шприцы, какие-то таблетки, пожелтевший окурок — да уж, набор заядлого наркомана, а не бога с пристрастием к разрушению. Хотя, одно от другого недалеко уходит. «Надо бы приучить Кофуку к порядку, а Дайкоку надавать подзатыльников», Хиёри усмехнулась. — Тут нечем, — она выдавила из себя, старательно прорезая голос из засохшего горла. Тактично откашлявшись в кулачок, школьница добавила. — Я схожу в магазин, пока не стемнело. — Не выходи из дома, — Ято отрезал, наконец, оторвавшись от дощатого покрытия пола. Он лениво запрокинул голову назад, пропуская кисть меж шелковых корундовых прядей. Его уставший, переполненный разочарованием вздох затмил всё осиротевшее пространство. — Да что б вы все передохли. Что теперь делать, старик ты тухлый? — Надо бы как-то найти Кофуку с Дайкоку, их давно нет… — Поэтому и не выходи из дома. — Как это связано? — Они в Такамагахаре. — Откуда тебе знать, что они там? — Хиёри посчитала уместным издать небольшую издевку, противоречащую её поведению. Вытащенный Ято из глубоких раздумий никак не шел навстречу бытового разговора, заранее канувшего в никуда. По неподвижности собеседника, Ики сделала выводы, что парень не желает разглагольствовать, прекрасно понимала его чувства, отчего становилось всё хуже и хуже. Под корой черепной коробки скреблась новая пиявка, с желанием сожрать последние извилины шатенки, истребить хозяйку. — У тебя другие варианты, где эти алкоголики могут шляться? — он улыбнулся, чувствуя, что всё вот-вот развалится на куски. Как долго он сможет терпеть эту боль? — Что будет, если я выйду? — постепенно, поток мыслей стал прочищаться, будто ручей пробивается сквозь зимний лёд. Парень опустил подбородок, покручивая в запотевших ладонях жаркую кружку. Затяжная пауза дала точный сигнал — всё прошедшее далеко не последнее, что стоит на пути. Она тревожно продублировала вопрос, требуя незамедлительного ответа. Глубоко внутри Хиёри уже была готова к этому разговору, подпуская к себе мерзкие беспозвоночные создания, придуманные собственной фантазией. — Что будет, Ято? — Тебя убьют. Ты — сосуд Изанами по их словам. Тварь, что разговаривала с тобой, была она. Ты, вероятно, стала… проблемой для Небес. Ято ожидал всего: истерики, слезы, потери сознания, всхлипов. Скрывшись под густым вихорком, он прикрыл замученные глаза. Рушьте его жизнь до конца, отнимайте последний спасательный круг. Щепетильная ситуация подтолкнула Хиёри прикоснуться к ядру пагубы в последний, сокровенный раз. Девушка процедила горькие слова сквозь сито хладнокровия: — Я знаю. В момент синева пропала из хрустальных глаз парня. Он нехотя повернулся в её сторону, в полном молчании выпрашивая ретранслировать речь. Хиёри продолжала стоять с потрёпанной аптечкой в руках, разглядывая вспыхнувший колорит эмоций на бледнеющем лице Ято. Секунда за секундной, блеск аметистовых глаз школьницы пропадал, а неживой голос бесцеремонно молил об одном: — Ято, убей меня.***
— Чего так смотришь, Бишечка? — К собственному несчастью, Бишамон не смогла остановить говорящего. Хотелось бы вернуть время назад и отказаться от всего содеянного собственными руками, лишь бы не видеть миниатюрную, плюшевую картину перед собой. Розоволосую девочку несравненно осчастливил взор Бишамонтен на себе. — Кофуку-доно, что… — Бог Войны давно не испытывала такого смятения. Виина не последняя, кто знал теплоту Кофуку по отношению к Хиёри, оттого, евда услышав изложение, восприняла как очередную шутку некомпетентной Богини Нищеты. — Вы ведь… — Жизнь невинных людей, включая моих клиентов и Яточки личной персоной, зависит от принятых в дальнейшем мер. Я действительно привязалась к Хиёрин, но, к моему большому сожалению, она ведёт себя крайне странно последнее время. Как девушка, я вижу изменения в ней лучше мальчиков, поэтому не имею претензий к твоим словам, Бишечка. Ты ведь не забыла моё предупреждение? — «Если что-нибудь случится с Ято, я бы готовилась к серьёзной буре на твоём месте», да. — Умница, Бишечка! — Кофуку премило улыбнулась, хлопая в ладоши. Со стороны вся сцена казалась надувательством, проверкой на стойкость Бишамон, ведь она ожидала кого угодно на своей стороне, но не Кофуку, что буквально проживает в одном доме с Хиёри, заботится о девушке и всегда находит советы, даже если не всегда дельные. — Смею предположить, это относилось только ко мне. У нас не было ни единого спора с момента нашей с вами беседы. — У-у-у, Бишечка, с чего ты взяла такую глупость? — Кофуку хихикнула, вальяжно отмахнувшись ладошкой. — Я никому не позволю ранить моего Яточку. — Кофуку-доно, но это Хиёри… — Не «донкай» мне тут, — мордашка Лжеэбису преобразилась за считанные мгновения — в проницательных розоватых глазах засияла искра недовольства. — Хиёрин представляет наибольшую опасность для него, потому нам нужно сделать всё без раскрытия личностей. Девочка поспешно добавила, принимая прежний простодушный вид: — Ну, если ты, конечно, не хочешь повтора давнейших событий. Наверное, больно было? Я более чем уверена, Ято не даст тебе второго шанса выжить, с оружием или нет. Бишамон коротко цыкнула, ретиво скрывая разрастающуюся холеричность от самых пяток до лба, всё же мысленно соглашаясь со словами почитаемой богини. Она не отказывалась от её слов, но взгляд одной из самых опасных богинь — отрешённый, истерично весёлый, небывало вгонял в испуг воинственное создание. Моментально, боги разошлись, сочтя поведение блондинки за положительный ответ. Следом, пропал назойливый свет, оставляя Виину наедине со своими мыслями. Ни единого года не проходило, чтобы женщина забывала о геноциде её первой, родной семьи. Однако, прошло также немало времени, множество событий, что подтолкнуло Бога Войны одуматься, оставляя в покое парня. До этого момента, она желала всего худшего и так не самому удачливому божку современности, но только сейчас до блондинки дошло, что, поспешно убивая Ики Хиёри, она убивает и Ято, до конца уничтожая его изощрённо разорванную душу. До чего бесстыже Бишамон почувствовала себя, стоя во мраке затихшей гаммады.***
— Почему ты не сказала раньше… Что ты всё знала?.. — близкая к вопросу, фраза звучала обычным предложением. На Ято нахлынул паралич, наблюдая за меняющейся на глазах Хиёри. Она не моргала — куколка с человеческим размером. Тонкие ноги абсолютно выпрямились, спина натянулась на невидимой струне. — Не хотела. Ято, мы не об этом сейчас. Пожалуйста, сделай это сам, пока они не добрались до меня. — Ты несёшь ахинею! — он нервно усмехнулся. Строптивые ноги, через силу, разогнулись. Парень подорвался с места, в миг оказался напротив юницы. Схватив её за холодные плечики, Ято потряс хрустальную статуэтку. — Хватит это говорить! Очнись! — Она сказала «совсем скоро»… — нижние реснички промокли слезинками, активно скатывающимися по щекам, по подбородку, наконец в щепки разбиваясь об пол. Хиёри слегка опустила веки. Девушка не чувствовала паники, дрожи в теле, толком не понимала, почему ей вдруг захотелось пуститься в плач. — Я устала. — Повтори! Повтори, что ты сказала! Ты вообще слышишь меня?! — в сторону Хиёри лился лишь рёв распалённого бога. — Хватит опускать руки, Хиёри! Твою ж, ты, в конце концов, беременна! — Если ты убьёшь меня, ты убьёшь и её. Разве это сейчас не главное? — Чёрт возьми, нет! Плевал я на эти Небеса, на все их слова! Я убью их сам, порежу как скот! Просто дай мне спасти тебя, Хиёри! — Ц-ц-ц, — позади четы раздалось мужское, надменное зыканье, полностью сбивающее с толку Ято. Ему достаточно было посмотреть в широко раскрытый, в миг изменившийся, испуганный взор девушки за его спину, чтобы вся кровь в венах встала торчмя. — Некрасиво так выражаться. — Как давно я тут не был! — незваные гости величаво разместились у невысокого столика. — Эй, его давно пора менять, слишком жарко! Ябоку, прытью разъярённого зверя, что оказался в жизненно опасной ситуации, схватился за горло парня: — Ты что тут забыл?! — Ну-ну, Ябоку, что это за отношение такое? — Фуджисаки и нахально улыбнуться не успел, как в брюхо собственного сына прилетел смачный удар со стороны Хагусы. Повалившись на пол, голубоглазый зажмурился от мгновенной боли, слюняво прокашлявшись. — Много о себе думаешь, если принимаешь нас за своих гостей. Мне очень захотелось повидать мою любимую девочку. Здравствуй, Хиёри. Элегантно поклонившись, пренебрегая этикетом додзё, Кото приблизился к девушке. Её слёзы застыли струйками на изнемогающем лице. Совсем растерянная, Хиёри не проронила и слова, всматриваясь в прибывших персон, будто видела их впервые. — Отойди от неё! — борясь с колкой болью, Ято уже рванул к спине Отца, как вновь был задержан Хагусой. Мальчишка ухватил того за шиворот и повалил на землю, прижимая ногой как мелкую шавку. С последней их встречи, подросток отличался не только неимоверной силой, но и отпугивающим видом. Темные волосы, пропахшая чужой погибелью одежда просочилась в ноздри бога, так сильно отдавая по заросшим шрамам в реминисценции. — Какого чёрта ты творишь, Юкине?! Это ведь Хиёри! — Замолчи, — подросток раздражённо осадил ответом, с удовольствием пнув того в живот повторно. С места Фуджисаки и Хиёри, отголосками лишь доносилась обычная перепалка, ничего не значащая в данный момент. Всё же, перескакивая от безнадёжности к исступлению, Ики беспрерывно наблюдала за своим давним другом, несомненно хорошим учеником. Мальчик с погасшими надеждами на будущее; ребёнок, попавший в узы обстоятельств. Холодный дождь, что когда-то они вместе избегали во время обычной прогулки, бил штормом в очертаниях кипучей памяти школьницы. Иногда, одна яркая картинка в голове может затмить весь тучный небосвод — в этом никогда она не сомневалась. Но пустой взгляд Юкине разбивал любые надежды, бордовым цветом окрашивая новоявленное отчаяние. — Юк-ки… — девушка неразборчиво проворковала, едва раскрыв покусанные, припухшие губы. Измотанная всем грузом, тушу устало шатнуло из стороны в сторону. Наконец, она обмякла и повалилась прямо в руки Кото. Юноша тепло улыбнулся, но эта мнимая доброта была далека от искренности. Фуджисаки по-отцовски погладил длинные волосы Хиёри, беспамятно раскинутую в его объятиях, повернув голову в сторону затасканного божка: — Прости, Ябоку, но она уходит со мной. Собственно, это всё. — Отвали! Сука! Отпусти её, мразь! Выплюнув что-то на подобии «бай-бай», Фуджисаки поднял на руки худенькую школьницу и подался к выходу. Прождав пару секунд, Хагуса подошвой сапога вписал голову Ято в скрипучий пол, вызывая помутнение рассудка. Закрывайте занавес.