Счастье существует

Ди с видным скептицизмом наблюдал за отцом, который складывал кипу вещей в огромную коробку. — Зачем так много, я ведь половины из этого не ношу… — подростку было крайне некомфортно. Глэм развернул голову к сыну и тепло улыбнулся, при этом не прекращая складывать вещи в коробку. — Нужно, — взгляд упал на кофточку с радугой нежно-сиреневого цвета, но мужчина, как ни в чем не бывало, продолжил упаковывать одежду. Однако Ди заметил ухмылку на лице старшего блондина, отчего неприятные ощущения усилились. Где-то спустя минут семь-восемь Глэм сложил очередную затхлую футболку в кучу одежки и закрыл коробку. Шкаф опустел. — Идем, Ди, — отец взял в руки эту большую и, очевидно, тяжелую коробку и вышел из комнаты. Младший побрел за ним, вглядываясь в пол. — Хэви странно себя ведет, — невзначай пробормотал под нос подросток. — О чем это ты? — Ну… Он, наверное, не очень рад моему переезду, — Ди еле подбирал слова, дабы не показывать, что младший брат его откровенно бесит. — Ревность, ничего больше. Скоро свыкнется, — как же бесит это безразличие. Серьезно, это твой сын, тогда какого? Они давно уже вышли из жилища Виктории и шли по улице. Еще немного, и доберутся до дома. Вот он, виднеется где-то вдали. Массивный, двухэтажный… Сколько в этом всем дешевого пафоса. Отвратно. — Хэви, мы дома! — раздался крик Глэма. Мгновенно послышался топот босых ног по полу, и из комнаты вынырнул рыжик, который сразу кинулся обнимать отца, при этом слегка толкнув брата. В последнее время самый младший в семье стал всеми силами пытаться обращать на себя внимание. Это, как и многое другое в этой парочке лицемеров, выбешивало Ди. Когда подростки оставались одни, Хэви демонстративно ненавидел старшего брата, но при отце как-то сдерживался. Двуличный человечишка. Глэм помог старшему перенести вещи в его комнату и оставил его наедине с собой. Ди мрачно сел на кровать, наконец расслабившись. Посидев и повтыкав в потолок около десяти минут, подросток залез рукой под кровать и достал оттуда записную книжу. Эдакий дневник.

Day 8

Ненавижу. Сколько можно лицемерить? Хэви пытается привлечь внимание Глэма. Тот, в свою очередь, сюсюкается со мной, как с маленьким ребенком. Мне это надо? Главное: делает-то отец, а стыдно мне. И брат агрится тоже на меня. В чем справедливость? Я скучаю по маме. Несмотря на бухло, она же действительно меня любила… — Ди, папа зовет ужинать! — Угу, сейчас приду, — блондин спрятал свой дневничок и неторопливо пошел на кухню.

***

Подросток угрюмо смотрел в тарелку, колупая вилкой брокколи. - Ди, если ты думаешь, что с помощью гипноза овощи исчезнут, то спешу тебя огорчить. Ешь, - Глэм немного строго сверлил взглядом сына. - Конечно, - вздохнул блондин и отправил безвкусную пищу в рот, слегка поморщившись, - Спасибо, но я все, - он встал из-за стола и поставил тарелку с недоеденными брокколи и удалился, даже не слушая возмущенных возгласов брата. Зашел в комнату и посмотрел на лежащие рядом с той самой коробкой два пакета. Новая одежда. В основном джинсовки и объемные толстовки. Неудивительно. - Да ну их, — Ди пихнул вещи в пакет и закинул в шкаф. Плюхнулся на кровать, закрыв глаза. - Мама... Какая же ты была отстойная... Но все равно я люблю тебя намного сильнее, чем его..., - мыслил вслух блондин, не замечая.

***

Day 10

Настроение отца постоянно резко меняется, это напрягает. В основном сидит в кабинете. Хэви перешел в игнор, так ведь легче. Сегодня впервые видел хоть что-то теплое между ними. Рыжик был просто на седьмом небе от счастья. Может, я такой неправильный, что считаю их мудаками? Может, мудак здесь только я? Загадка. Вечерело. В голове стучала кровь, по всей видимости, Ди нездоровилось. Опять.