Глава 8
1 февраля 2021 г. в 22:24
Проведя весь день за изучением магии, проведя еще один ужин в устаревшем платье, казавшемся Гермионе костюмом из театральной постановки, проведя путь до их спальни в неутихающем жаре, исходившем от руки Тома, лежащей на ее талии, Гермиона думала, что попала в лихорадочный сон. Всё казалось нереальным. Она ела с дедушкой парня, измывавшегося над ней в школе. Она ела с будущим чудовищем, сейчас не спускающим с нее веселого взгляда. Она шла в спальню с мужчиной, который станет чудовищем, но не презирает ее за то, что она сделала — сделает — чтобы уничтожить его. Она обернулась и поцеловала мужчину, который станет чудовищем — и превратил в чудовище ее, заставив отбросить все сомнения.
Он почти что промурлыкал, когда она лизнула его губы, приоткрыл рот, впуская ее жадный язык, завел руки ей за спину и начал искать молнию на платье.
— Она сбоку, — пробормотала она. — Ох уж эти старые платья.
— Конечно, — промурлыкал он, и она повернулась, чтобы он мог освободить ее от одежды.
— В романах всё всегда так гладко, — хихикнула она, когда ее голова застряла в платье. — Ни у кого даже — ай! Волосы! Черт! — она замолчала и принялась бороться с тканью, собравшейся под мышками и не желающей даже сдвинуться с места.
— Замри, — сказал Том. — Позволь мне, — он разгреб пышные юбки, закрывшие Гермионе лицо, и осторожно высвободил ее волосы из зубчиков молнии, а потом снял платье через голову и бросил его на пол. Гермиона прижалась к нему и зарылась пальцами в его волосы, медленно отступая вместе с ним к кровати. По пути она скинула туфли, а он расстегнул бюстье, которое она так и не научилась правильно носить. Он остановился, увидев ее голую грудь, снял с головы ее руки и коснулся губами соска, проводя ладонью по изгибам другой груди. — Они прекрасны, — пробормотал он. — Кто знал, что они такие мягкие?
— Любой, кто хоть раз их касался, — сказала Гермиона и ахнула, когда его пальцы зажали ее возбужденный сосок. Он пожал плечами, не отрывая губ от другой груди.
— С чего мне так делать? — спросил он. Она отпрянула и уставилась на него.
— Хочешь сказать, ты никогда… — она замолчала и с трудом сглотнула, пока Том расстегивал рубашку. Ей неожиданно стало некомфортно.
— Это проблема? — спросил Том, и в его глазах блеснуло бесконечное адское веселье. Гермиона пожала плечами и погладила его по голому животу.
— Разве что для тебя, — сказала она. — Но как так…
— А с чего мне заниматься сексом с жертвой? — спросил Том, расстегивая штаны. — Слабые меня не привлекают. Я с трудом могу представить, что ты делила себя с кем-то ниже твоего достоинства.
— Да, — медленно сказала она. — Моим единственным партнером был всемирно известный герой.
— Который помог убить меня, не так ли? — спросил Том, стаскивая ногами ботинки и снимая штаны. Как только Том остался без них, Гермиона вытащила палочку из чехла, который она носила на бедре, пряча под бесконечными юбками, и наставила ее на него. Том взглянул на нее и облизнул губы. — Я же просил не наставлять на меня палочку, — хрипло сказал он.
— А еще ты говорил, что иначе набросишься на меня, — добавила Гермиона. Из конца ее палочки во второй раз за день вылетела стайка птиц. Том рассмеялся и одним словом прогнал их.
— Старайся сильнее, — предложил он и сократил расстояние между ними, прижавшись к ней всем телом. Она хотела было произнести следующее заклинание, но он выхватил палочку из ее руки и заглушил ей рот поцелуем. Он обхватил ее, посадил на кровать и нагнулся над ней, стягивая нижнее белье, но она прижала палец к его губам и прошептала заклинание.
Когда его волосы вспыхнули пламенем, он лишь облизнулся и помотал головой, сгоняя огонь.
— Я мог бы с легкостью влюбиться в тебя, — сказал он. — Будь крайне осторожна, ведьма, — она развела ноги и ахнула, когда он коснулся ее. Он с любопытством взглянул на нее. — Видимо, я делаю что-то правильно, — сказал он. Она села и подмяла его под себя, а потом оседлала.
— Может, показать тебе, как это делается? — предложила она, начав стаскивать с него трусы. — Думаю, пора тебе уступить и дать мне поиграть.
— М-м-м, — сказал Том Реддл. — Ты можешь меня убедить, — она провела губами по линиям его бедер и живота, которыми она восхищалась — или нет — всю неделю. Том Реддл на третьем десятке только подступал к пику своей физической формы, и Гермиона ощущала крепкие мышцы под ладонями и губами. Он стонал от ее ласк и зарывался пальцами в ее волосы. Когда она провела языком по всей длине его члена, он резко выдохнул. Когда она взяла его в рот, он стиснул ее кудри. Когда она начала двигаться, он пробормотал ее имя. — Гермиона, — прошептал он. — Скажи, как ты появилась в моей спальне. Скажи, кто послал тебя мне.
— Я не знаю, — сказала она, выпуская его изо рта и вытирая слюну, повисшую длинной нитью, соединяющей ее губы и его член. Она выпрямилась и серьезно взглянула на него. — Это не моих рук дело. Я не знаю, остались ли на свете настолько могущественные волшебники, способные забросить меня назад во времени и миновать твои защитные чары, — она покачала головой и погладила пальцами его бедра. — У Дамблдора, наверное, получилось бы, но он был убит по твоему приказу еще много лет назад.
Том потянул ее за кончики волос.
— Ты… — сказал он.
— Что я? — спросила она.
— Лучший подарок, который я когда-либо получал, — ответил он.
— Ты вырос в приюте, — усмехнулась она. — Сомневаюсь, что вас баловали на Рождество.
— Скудность моих подарков не мешает как следует тебя оценить, — сказал он. — Ты — великолепна, причем я не льщу, бесстрашна, полна полезной информации, а еще мне очень, очень нравятся твои губы.
Улыбка Гермионы под конец сменилась со смущенной и застенчивой на довольную.
— Перестань спрашивать меня о будущем, — сказала она, — и я покажу, на что еще способны эти губы.
— Сейчас меня куда больше интересует настоящее, — сказал Том, и она улыбнулась ему, а потом опустила голову и продолжила то, на чем остановилась. Когда по его стонам она поняла, что он близок к пику, она поднялась и нависла над ним. Он был готов войти в нее, как вдруг сказал: — Но ты не…
— Ночь только началась, — прервала его Гермиона. — Заткнись, — она опустилась на него и подалась вперед, перехватывая его запястья. — Не заставляй снова тебя поджигать.
— Гермиона, — прошептал Том, когда она начала двигать бедрами. — Гермиона, — он вырвал руки и вцепился ей в спину, впиваясь короткими ногтями ей в кожу. Перед тем, как кончить, он расцарапал ее до крови; ее имя застыло на его устах, а сама она — в его руках.
Она приподнялась и перекатилась на бок. Он приподнял ее и провел пальцем по кровавым отметинам.
— Прости, — пробормотал он, исцеляя их одним движением ладони.
— Что думаешь? — спросила она, переворачиваясь и прижимаясь к нему.
— Я начинаю понимать, как страсть доводит мужчин до идиотизма, — сказал Том, лаская пальцем ее сосок. — Но не надейся, что я уподоблюсь им, женщина, — она тихо простонала, и он рассмеялся. — Думаю, теперь мой черед, — сказал он. — Или твой, это как посмотреть, — он сполз вниз и положил лицо ей на бедро. — Услуга за услугу.
— Мы же… — выдавила она. — То есть, это… ты…
— Замараюсь? — Том приподнял голову и удивленно взглянул на нее, после чего провел ладонью по ее животу, размазывая результаты своего оргазма по ее коже. — Ты и впрямь считаешь, что я на этом этапе побрезгую замараться?
Она приподняла голову и посмотрела на него, прикусив губу. Встретившись с ней взглядом, он сказал:
— Твой герой жалок, — он опустил лицо и провел языком по складкам ее кожи, упиваясь ей, пока она тихо всхлипывала и сжимала складки простыни. — Похоже, мисс Грейнджер, я во всём разобрался, — пробормотал он. — Ты прекрасно наводишь на нужный путь.
Она ахнула, когда он провел по ней языком, а потом откинула голову, когда он протянул руку и начал играться с ее соском, не отрывая от нее губ. Сначала он проник в нее пальцем, затем двумя, и рассмеялся ей в живот, когда она начала извиваться от его прикосновений. Всё её тело напряглось; она не думала ни о чем, кроме его прикосновений, его ласк и, как она поняла, его самого. В этот раз мысль о том, что она лежит в одной кровати с Томом Реддлом — Томом Марволо Реддлом — не вызывала приступов тошноты, а заставляла еще лихорадочнее изгибаться под его руками. Этот мужчина, самый могущественный волшебник на свете, желал ее. Безумно желал. Желал ее тело, но куда больше — ее разум, и не только потому, что она могла помочь ему получше устроить будущее. Вспоминая, как блестели его глаза, когда он показывал ей новую магию, как она подчиняла реальность своей воле и превращала веточки в нити жемчуга, а их — в серебристую рыбку, которая прыгнула в пруд и заметалась в воде, вспоминая об этом, об этом образе, она дошла до пика, а он вновь прошептал ее имя, прижимаясь к ней лицом.
— Гермиона Грейнджер, — сказал он. Она приподнялась на локте и посмотрела на него.
— Том Марволо Реддл, — насмешливо ответила она.
— Я создам для тебя мир, — сказал он. Она упала на кровать.
— Не давай серьезных обещаний сразу после секса, — посоветовала она. — Это ничем хорошим не кончается.
— Я вообще не привык давать обещания, — сказал Том. Он вытер покрывалом лицо, а потом перевернулся на бок, обнимая ее и прижимаясь к ее спине. — Клятвы еще коварнее. Никогда не знаешь, как магия их интерпретирует. Все отлично знают про Непреложные Обеты, но по миру бродит немало чар и обещаний, способных сковать по рукам и ногам. Лучше никогда ничего не обещать. Так безопаснее.
— Именно, — согласилась Гермиона. Он погладил ее по животу.
— И я обещаю тебе, Гермиона Грейнджер, что создам для тебя мир.
У Гермионы дыхание перехватило в горле.
— Том… — сказала она, собираясь вновь попросить не давать обещания, которые он не сможет сдержать — возможно, и не захочет сдержать уже через час, но он приложил ладонь к ее губам, и она замолчала.
— Я создам для тебя мир, — повторил он.