У Вселенной сегодня простуда

В инженерном отсеке был жаркий, душный воздух, который заставил криптоллианку окончательно разочароваться в этом путешествии. Экскурсовод — молоденькая, милая на вид землянка, — уже как десятую минуту рассказывала о строении основных двигателей, а Квали с неподдельной скукотой изучала интерьер. Стены, пол, вогнутый потолок — всё было серебристого оттенка, с вкраплениями светло-зеленого и нежно-оранжевого, местами опасно-красного. На экскурсию по инженерному отсеку звездолета «Элен» согласились лишь двенадцать человек из сто пяти. Остальные предпочли отдохнуть в своих каютах. Квали тоже хотела бы попасть в их число, но оставлять Павла одного среди компании незнакомых ему людей (а так же парочки плутонийцев, марсиан и локорнов) не очень-то хотелось. Когда интерьер был рассмотрен, а неутешительные выводы о вкусе создателей корабля сделаны, Квали пустилась в размышления. Для начала хотя бы о том, о чем можно размышлять во время экскурсии, которая тебе не интересна. Криптоллианка взглянула на Павла — он с интересом смотрел на все, что просили смотреть и с восхищением выслушивал каждое слово экскурсовода. Поняв, что землянин никуда не исчез и что можно не беспокоиться, Квали продолжила размышлять. Например, о том, как они собственно сюда и попали. Всё началось с воскресного вечера, после веселого полета в Европу IX века. Путешественники во Времени обсуждали, куда отправится в следующую среду за чашкой чая, вдыхая свежий воздух Рийи. Они перебирали различные листовки, брошюры, захваченные на двадцать, тридцать, пятьдесят лет тому вперёд. — А, может, отправиться в космический круиз по системе Семь? — предложил Павел. — Звездолёт «Элен»: класс G, огромный туристический космический корабль. Отправка через двадцать лет от нашего времени, не так уж и далеко. Что думаешь? — спросил землянин, выглядывая из-под ярко-раскрашенного листа. — Думаю, нам нужно еще чаю. Это предложение не шибко обрадовало криптоллианку. Она уже успела налетаться за свою пока и не слишком долгую, но бурную жизнь, и не слишком любила замкнутые корабли. Сенсоры негромко запищали, когда Квали прошла через входную дверь, надоумив хозяйку выкинуть их на помойку. — Если хочешь, я могу полететь туда один, — не так уж и громко, но достаточно, чтобы она услышала, предложил землянин. И стало непонятно, что именно раздражало криптоллианку больше: путешествие на огромном корабле, или то, что Павел поедет в этот недельный круиз один. Квали разлила чай по чашкам, поставила чайник на место. Заглянула в шкафчик в поисках чего-нибудь съестного. Убедилась, что единственный пакет свилкхов (сладости, по вкусу напоминающие шоколад, лучшее из всего производящегося на Альтаире) из списка того, что теоретически можно употреблять в пищу, испорчен, и отметила, что его тоже нужно выкинуть. Сенсоры еще раз пискнули, заметив проходящего гуманоида с подносом в руках. А Павел снова спросил, что она думает по поводу круиза. Именно таким образом Квали уже десятую минуту торчала на скучнейшей лекции об устройстве основных двигателей. Не удивительно, какой была степень ее радости, когда экскурсовод попросила пройти их к выходу, чтобы отправиться в следующий, медицинский отсек. — Квали! - окликнул криптоллианку землянин, когда немного грустная толпа туристов собралась у выхода. — Чего тебе, землянин? — буркнула Квали. Вообще-то, Павел уже давно просил не называть его землянином, но привычка слишком крепко въелась в криптоллианку. Да и к тому же, это было забавно: наблюдать за выражением его лица, стоит только случайно заикнуться о недостатках его расы. Что показалось странным: Павел в этот раз никак не отреагировал. — Я только что слышал разговор капитана и главного инженера! - с таким тоном, будто это было сверх-потрясающее событие, заявил физик. - Они стояли недалеко от нас. — Ну и что такого? Разговаривали они, мало ли что. — Дело ни в этом! Дело в том, о чем они разговаривали! — Не томи же, рассказывай! — со слишком наигранным интересом попросила Квали. — Сенсоры заметили недалеко от нашего звездолета какой-то маленький космический корабль! «И снова сенсоры!» — фыркнула криптоллианка. — Может, это какое-нибудь маленькое торговое суденышко или попросту... *** — Оно не зарегистрированное! — резко прервал свою компаньонку Павел. — И что? Несмотря на всю правдивость и важность доводов, Квали, похоже, не относилась к ним серьезно. Что и бесило Павла в криптоллианке больше всего: неважные мелочи она умудрялась превращать в мировую катастрофу, а самые что ни на есть катастрофы - в несерьезности. — И это судно летит прямо по нашему курсу! — Во-первых, - с видом важного знатока начала Квали, - этот корабль еще не твой, так что не надо использовать «наш». Во-вторых, это твое судно, возможно, просто еще не засекло нас. — Во-первых, то судно не мое, — передразнил ее физик и ушел в сторону, решив, что в этом вопросе от Квали помощи ждать не придется. Можно было напрямую обратиться к капитану корабля, как называл его Павел, более молодой версии Пикарда. Они уже успели познакомиться лично, и, кажется, отношения между ними сложились довольно дружеские. Решено! Павел попытается проникнуть на мостик. Как-нибудь. *** Квали чувствовала обиду. Вполне осознанно, ярко так. Настолько ярко, что забыла проследить, куда именно отправился этот несносный землянин. В группе туристов, пожелавших потратить свое время на экскурсии, его не было, а девушка-гид призналась, что не видела, куда ушел высокий, худой, чудаковатый землянин. Именно в этот момент все обиды забылись как-то сами собой, уступая место новой, более сильной, смешанной, к тому же с беспокойством. Криптоллианка тревожно огляделась по сторонам, лихорадочно размышляя о направлении поисков. Хорошенько не подумав, она бросилась влево, в сторону жилых кают, совсем противоположных капитанскому мостику. *** Благодаря капитану, с которым они пересеклись у входа, Павел теперь стоял рядом с креслом, на котором капитан собственной персоны и сидел. Для пущей убедительности физик наплел сказку-быль о том, что он учится в престижном земном университете на пилота-навигатора. Павел волновался вдвойне: из-за услышанного разговора, на который он найдет здесь ответы, и, в частности, из-за того что впервые присутствовал на капитанском мостике огромного звездолета. Он судорожно изучал все детали, стараясь понять что, куда и зачем. — Я слышал, что на курсе «Элен» какое-то незарегистрированное судно? — ненавязчиво спросил он. — Да, — неохотно признался капитан. — И что вы собираетесь делать? Сэр, — добавил Павел для вежливости. Насколько знал физик, капитана звали Юджин Гринвуд. Капитан на несколько мгновений задумался, подперев подбородок правой рукой, а левой отстукивая по подлокотнику какую-то смутно знакомую мелодию. — Мы позволим судну подойти к нам на безопасное расстояние и попытаемся связаться с нами. Посмотрим по ситуации, в общем. — Вы считаете это разумным? Капитан нахмурился, но не успел договорить из-за подошедшего, кажется, марсианина, который доложил, что Павла ищет краптоллианка по имени Кваллория. — Вы знакомы с ней? - спросил капитан Гринвуд. — Эм... Кваллория — это Квали? Да, она... она моя компаньонка. Нужно будет обязательно уточнить, почему она не сказала ему своего настоящего имени. Квали... — Ты, чертов придурок, ты хоть понимаешь, куда мы прилетели?! — такого «теплого» приема и полетевшей в него подушки от своей компаньонки физик, честно говоря, не ожидал. — Между прочим, — он кинул подушку обратно на кровать не менее яростно, чем это сделала Квали, - я ничего не понимаю! — Хорошо. Хорошо, — криптоллианка нервно улыбнулась. — Я тебе объясню. Этот корабль будет уничтожен через пятьдесят четыре минуты! — бедная подушка во второй раз пересекла ширину каюты, на сантиметр пролетев мимо цели. Сначала Павел не совсем понял смысл выше сказанного, увлекшись ловлей подушки и ее внимательным изучением. Квали, не дождавшись вразумительного ответа или хоть какой-нибудь реакции в принципе, решила продолжить свою тираду. — Я только что проверяла нашу базу данных с планеты Длхор, которую мы посетили шесть лет в будущем. В одной из статей говориться, о том, что планеты системы Семь и круизный звездолет «Элен» были уничтожены полицейским судном, переоборудованным легендарным ученым и преступником, профессором Гёфангеном. И теперь только попробуй сказать, что мы остаемся на этом чертовом судне еще одну минуту! — Мы остаемся, — странно спокойным голосом ответил Павел, сминая края подушки. Криптоллианка выглядела ошеломленной таким ответом. С минуту в каюте стояло молчание, а затем Квали села на кровать и своим обычным саркастическим тоном пробормотала: — Отлично. Будем здесь умирать, конечно. — Не умирать, а спасать, — поправил её землянин. — Мы спасем этот корабль и все эти планеты. — И как мы это сделаем, умник ты эдакий, а? — Дай мне подумать. Какой-то профессор переоборудует полицейский корабль, чтобы он стал машиной для уничтожения? Как это могло произойти? Квали молча протянула устройство, похожее на современный для две тысячи тринадцатого планшет. Статья о гибели системы Семь и звездолета «Элен» уже была открыта. «6.999.09 год от Зимней Песни по криптоллианскому летосчислению. Профессор Гёфанген, известный своим трактатом о возможности путешествий во времени, создает интеллектуально-личностного (в дальнейшем ИЛ) робота. По мнению Галактического Совета по техническому прогрессу такие роботы представляют серьезную угрозу для спокойной и мирной жизни живых существ, поэтому было решено запретить последующие попытки создания ИЛ-роботов. Профессор Гёфанген нарушил этот запрет, за что был отослан на ненаселенный астероид Дельта-67. Дальнейшие события неизвестны в конкретике своей, однако ясно, что заключенный каким-то образом смог перехватить пролетавший мимо полицейский патруль и переоборудовать судно в так называемую «Машину Смерти». Жертвами этого устройства стали: четыре населенных и развитых планет в системе Семь, звездолет «Элен» под командованием капитана Юджина Гринвуда, девять колонизированных планет в системе Шесть и Пять, звездолет «Солнечный Ветер» под командованием капитана Айвона Дерзы, звездолет «Плео» под командованием капитана Лоринна. Местонахождение «Машины Смерти» на данный момент неизвестно». — И что ты собираешься делать? Может, поделитесь, мастер? Павел уже дочитал: это было понятно и по отсутствующему взгляду, и по затравленному выражению лица в целом. Физик нахмурился и медленно положил базу данных на кровать. Затем посмотрел на Квали. Та испытующе прожигала его горящими синим пламенем глазами, чтобы сразу было ясно: от нее помощи не жди. — Мне нужно в медицинский отсек, — тихо пробормотал Павел и, торопливо схватив базу данных обратно, помчался к выходу. — Стой же ты! — Квали, стараясь не отставать, засунула наспех вещи обратно в сумку и побежала догонять своего неугомонного землянина. Он действительно отправлялся в медицинский отсек. Лавируя между членами экипажа и просто отдыхающими, которые — увы и ах! — меньше чем через пятьдесят минут должны будут умереть, криптоллианка старалась не потерять его из виду. К счастью или к сожалению, за этот месяц Павел-таки научился хорошо бегать. *** Через пару минут, выдохшийся и вовсе недовольный Павел остановился перед медсестрой, перебиравшей лекарства. Она вопросительно посмотрела на него, явно недоумевая, что могло понадобиться этому молодому человеку. — У вас есть быстродействующее снотворное или что-то типа того? — Да... но вам, извините за вопрос, зачем? — медсестра нахмурилась. — Это очень важно, — как можно убедительней заверил ее Павел. — Можно сказать, вопрос жизни и смерти. — Но мы не выдае... — Пожалуйста, мне очень нужно. Поймите, это и в правду очень-очень важно! — физик решил использовать один из фирменных взглядов Квали, когда она уговаривала его полететь в какое-нибудь запутанное и не слишком радостное путешествие. Похоже, на медсестру этот взгляд тоже подействовал. Она тяжко вздохнула, чувствуя себя соучастницей какого-нибудь опасного преступления (что, в принципе, так и было), и протянула землянину небольшую коробочку с верхней полки шкафа. «В конце концов, — думала она. — У человека может быть простая бессонница». К этому моменту ко входу в медицинский отсек прибыла Квали. Она резко затормозила и оперлась о дверной косяк, пытаясь привести в порядок дыхание. Прическа ее растрепалась, сама она, еле дышащая и с упрекающим взглядом, выглядела тоже не конфеткой. — Что... ты тут позабыл? — Я? Снотворное. Теперь идем к ТАРДИС. Ты мне тоже понадобишься. Медсестра очень хотела бы знать, что такое «тардис», но, к сожалению, ей не повезло. Как и не повезло Квали с Павлом оказаться на этом судне. Ведь последствия их ждут необратимые... *** Криптоллианка еле поспевала за своим путешественником во времени, мысленно поражаясь, сколько энергии в землянах может пробудить экстренная ситуация. Вот ей, например, единственное чего хотелось, так это прийти домой, попить горячего чаю... а не мир спасать с помощью коробки снотворного. — Так ты объяснишь, землянин, в чем суть твоего гениального плана? — нетерпеливо полюбопытствовала Квали. — Все, что понадобиться тебе сделать, это насильно заставить вот этого старичка, — он указал на портрет профессора Гёфангена, - вдохнуть вот это, — он покрутил перед ее носом ослепительно белой банкой снотворного порошка. Далее Павел замолк, и дорога к ТАРДИС прошла в молчании. Квали не хотелось его беспокоить, поэтому она решила оставить свои мысли при себе. Пока что. Очертания того, что задумал землянин, уже постепенно вырисовывались в голове у криптоллианки. Если убрать причину, исчезнет и следствие. Если убрать с пути профессора-старичка, он не создаст свою игрушку, а она, следовательно, не уничтожит планеты и корабль. Однако все в этом плане казалось каким-то слишком простым, будто что-то важное усердно пряталось от внимания... Павел занимался расчетами посадки, одновременно рассказывая подробности только что придуманной схемы действий. — Мы приземляемся на этом астероиде незадолго до создания той «Машины Смерти», находим профессора, я его отвлекаю, а ты в это время подкрадываешься сзади и резко закрываешь ему нос вот этим, — он передал своей компаньонке клочок ткани с резковатым даже на расстоянии запахом. — Не вдыхай только это сама. Затем мы уводим старичка к себе и всё! Все спасены, счастливы, довольны. — А это... - Квали задумалась. — Не может создать какие-нибудь парадоксы, там? — Время всегда можно переписать. Хотя, — землянин настраивал последние данные, — Узнаем все на месте. — А это не... — Держись! — предупредил ее Павел, вежливо не дав договорить, и запустил рычаг запуска. Спасение мира, ограниченного одной системой, началось. *** Первое, что вы испытываете по прибытию на астероид Дельта-67 — это жуткий холод. Дело даже не в температуре, а в самом факте того, что ты стоишь на маленьком камне, окруженный острыми выступами скал, одинокий, испуганный и ничего не знающий. Рядом, конечно, была криптоллионка, но даже это не успокаивало. Он должен быть где-то рядом. Например, вон за той пещерой, где только что промелькнула чья-то тень. Из-под матового, черного камня на землянина внимательно смотрели два мутно-серых глаза. Неподалеку возвышалось что-то металлическое. Была не была, но нужно идти. Это единственный шанс. И тут-то Павел понял, что не знает, как именно завязать разговор, так чтобы не напугать этого сумасшедшего профессора и еще умудриться выжить. Сглотнув, Павел осторожно прошел вперед. — Профессор Гёфанген? — тихо окликнул физик тощую тень. — Профессор, послушайте. Я не причиню вам вреда. — в сумерках, различался только общий силуэт и блестящие глаза. Внезапно, тень с не ожидаемым проворством выскользнула вперед. Теперь Павел мог разглядеть его исхудавшее лицо, высокий лоб, морщины, избороздившие желтую, болезненную кожу. Тонкие губы, сложенные в ехидной ухмылке. Он выглядел так, будто давным-давно ждал синюю будку. — Еще один, возомнивший себя богом, — старик издал тихий, нервный смешок. — А на деле всего лишь пешка, - он снова хихикнул, что Павлу не очень-то понравилось. — Зачем вам это нужно? — физик указал на груду металла. — Чего вы хотите этим добиться? — Вселенная должна быть уничтожена. Все вы должны быть мертвы. Вы не умеете жить, вы уничтожители. Вы должны умереть. Вы - самое худшее, что когда-либо видел мир. А ты ничуть не лучше. Никчемный бог, — он продолжал бормотать, с каждым словом все тише и тише, презрительнее и злее. Павел уже видел, как невысокая, худощавая фигура медленно и бесшумно, как кошка, приближалась к старику. Тот продолжал болтать про пешек и королей, про игры, и дальше слов было уже не разобрать. Он бормотал, заламывая свои руки, пытаясь сфокусировать взгляд. Глубокий вдох терпкого, слишком сильного запаха и сон без кошмаров, без мыслей, без злости. — Ты молодец, Квали! — похвалил Павел свою компаньонку. — А теперь потащили его в ТАРДИС. *** Под «потащили» Павел, судя по всему, имел в виду, что он руководствует процессом, отдавая короткие указания, а Квали должна этого старикашку нести. Он хотя и не был тяжелым, но пахло от него просто ужасно. — Минута и мы уже дома. Посмотрим, сработало ли. Сказано — сделано. С тряской, жесткой посадкой и всеми прочими прелестями путешествий на ТАРДИС они приземлились на планете Рийя, прямо у входа в дом Квали. Криптоллианка аккуратно уложила спящего Гёфангена на гостевой диван и пообещала Павлу, что найдет место, куда его пристроить. Затем она прошла на кухню, чтобы заварить чай. Поднос поставлен на стол, синяя будка на заднем дворе снова прогудела, оповещая о возвращении землянина. Он выглядел усталым, но довольным. Квали вопросительно взглянула на него. — Все хорошо, — ответил Павел, слегка улыбнувшись. — Все спасены. — И никто об этом даже не знает, — как-то грустно отозвалась Квали, присаживаясь на кресло. — Ты знаешь. — Вот теперь ты настоящий Доктор. Спас пару планет и корабль на досуге. Чай будешь? — Да, спасибо. Так эти путешественники во времени и просидели весь вечер. Пили чай, спорили и наблюдали за пламенным закатом двух солнц Рийи. *** Двадцать лет в будущем, в системе Семь, на одной из ее планет, тоже был закат. Рыжий, огненный вихрь, постепенно исчезавший за горизонтом. И мальчик, следивший за ним. Он маленький, ему всего-то лет шесть. — Марк! Иди домой, ужин стынет! — раздался голос заботливой матери. — Иду, мам. Мальчик неохотно встал со своего места, бросив напоследок грустный, прощальный взгляд на солнце. Марк сердцем чувствовал, что он часть этой горячей звезды, часть звёздного неба, часть бескрайней Вселенной. И он, безусловно, был прав.