***
Графиня в волнении сидела в своей комнате на бархатной постели. Для вида ей пришлось упасть в грязь, запачкать волосы и сделать небольшие линии пореза на руках, дабы создать иллюзию похищения. На самом же деле то, какие отметины оставил на ее спине граф, оставили сильное впечатление у докторов и слуг, однако те, по ее велению, ничего не рассказали ее дедушке. Время от времени потягивая спину с ужасной болью в мышцах, ведь по ощущениям казалось, будто ее спина пылает, она места себе не находила, вспоминая вчерашнюю ночь. После неудачного нападения девушку на руках нес один из разбойников, они называли его Джош. Маркус же с помощью другого парня разделился с ними. — Ох… — простонала девушка от боли, поднимаясь с кровати и садясь за стол. Она взяла в руки перо, обмакнула его в чернила и, взяв чистый лист бумаги, начала писать, вдыхая запах чернил. «Дорогой Маркус, Признаться, я не нахожу места после вчерашней ночи. Мое самочувствие резко ухудшилось, но сейчас я в порядке и чувствую боль на сердце от того, что не могу с тобой встретиться. Прошу, молю изо всех сил, дай знак, что ты в порядке и встретимся ли мы завтра после полудня? Сердце мое не отвечает, и дыхание сбивается в волнении за твою жизнь. Скажи, в порядке ли ты? Как твое самочувствие? Как твой отец? И не найдут ли нас после всего этого… Я с нетерпением буду ждать встречи и коротать время в ожидании ответа. Главное, чтобы ты был жив. Твоя возлюбленная, Норт». Опустив перо обратно, она завернула лист и велела слугам отослать это письмо в поместье, естественно, в тайне и надежной сохранности. Со вздохами, стонами и даже всхлипами она присела обратно на кровать, силой удерживая выступившие слезы. Постучавшись, в комнату вошла слуга. — Прошу прощения, мисс, но нам стоит примерить новое свадебное платье, — с опущенным взглядом протараторила она. — Как? Подготовительная церемония только через неделю! — с недовольством проговорила Норт. — Госпожа, граф велел поторопить Вашу женитьбу с лордом Саймоном, — ответила она, — Простите, сейчас не лучшее время, но граф перенес церемонию на послезавтра. Норт тяжело вздохнула, пожала плечами и кивнула. Как бы она не хотела этой свадьбы, у нее еще много времени, чтобы составить новый план со своим настоящим возлюбленным и уехать далеко и надолго из Англии. Ведь все равно из-за Саймона свадьбу перенесут, думала она с облегчением. Как жаль, что она глубоко ошибалась.Глава 2
2 декабря 2020 г. в 22:28
Саймон сидел в огромной зале, в самом центре, за столом, ожидая очередную порцию завтрака. Вокруг его окружали серые монотонные стены, наверху мирно висела большая люстра, которую зажигали лишь при гостях. По утрам обычно открывали шторы на больших окнах, из которых выходил ослепляющий свет с улицы, но освещающий лишь центр залы. Посреди двух окон находился высокий камин с множеством дров внутри.
Подперев рукой сонную голову, он открывал и закрывал глаза в трепетном ожидании отца, который приехал довольно поздно, Саймон не застал его, сидя у себя в комнате и слушая его злобные выкрики и то, как хлыст звонко ударяется о спины подчиненных. С самого утра, как сообщил слуга Эрик, он уехал в повозке с мистером Камски.
Слуга Эрик зашел в залу с темной стороны, там, где располагался вход в кухню. На стальном сервированном столике он привез французский омлет и молча удалился. Острым лезвием ножа Саймон отрезал себе кусочек, поднес к губам и, вздохнув, положил обратно. Есть совсем не хотелось.
В залу распахнулись огромные массивные двери, а за ними зашел отец, заставив Саймона вздрогнуть.
— Отец! — привстав со своего стула, парень направился к нему, подняв руки, чтобы обнять, но мужчина грубо оттолкнул его тростью.
— Сядь, — сурово приказал он, Саймон сразу понял, что тот не в настроении.
— До меня дошли слухи, что на Вас напали… — виновато, будто он причина нападения, сказал Саймон. — Рад видеть Вас во здравии.
— Вчера в темноте… — тяжело сказал он, снимая с лысины черный широкополый цилиндр и садясь напротив сына, — Чертовы разбойники, будь они прокляты, напали на нас с мистером графом Элайджей. Я отчетливо запомнил девчонку, такая рыжая, ведьма…
— Считаете, что она ведьма? — поинтересовался Саймон, но заслужил только хмурый взгляд отца.
— Возможно, — отрезал он. — В любом случае, я поймаю ее и заставлю понести самое суровое наказание.
Саймон почувствовал, как пересохло у него в горле, и потянулся к бокалу с водой.
— А ты, — перевел он на него взгляд, отчего руки Саймона затряслись, а сам он едва не подавился, сдерживая кашель. — Ты опять носился со своей лошадью?
— Отец, я… — сначала Саймон искал оправдания, потом хотел дать мужественный ответ, но нагнетающий взгляд отца заставил его дрогнуть и опустить взгляд с приливающей крови к щекам, — Простите.
— Сколько раз я тебе твердил, чтобы бросил это занятие! — громко сказал тот, ударив по столу кулаком. — Я запрещаю тебе выходить из дома в течении недели, пока не наступит следующая подготовительная церемония твоей свадьбы. Но… — он сделал небольшую паузу, — Хватит тебе играться с этим, чем скорее ты возьмешь Элизабет в жены, тем быстрее я от тебя избавлюсь.
В залу вошла слуга, принеся еще одну порцию завтрака для мужчины и, забрав завтрак Саймона, удалилась.
— Слушаюсь, отец.
— А теперь проваливай и дай моим мыслям побыть в тишине, — отрезал мужчина, принимаясь за завтрак.
Поднимаясь на второй этаж в западном крыле дома (кабинет и спальня отца находились в восточном), Саймон направился в свою комнату, заперевшись и выйдя на балкон. Небо как всегда было пасмурным, грозным и серым, Саймон видел, как над городом стояла большая туча, из которой вот-вот польется дождь, а люди ходили уже с открытыми зонтами по улицам, скрывая свои такие же хмурые лица. Саймон посмотрел вниз, несколько раз оглянулся по сторонам и, перекинув ногу через перила, вступил на другую сторону, а затем спрыгнул, приземлившись в кусты.
Вокруг его окружал большой по своей площади сад — популярен был тем, что среди прочих графских садов, в нем было обильное разнообразие цветов, кустов и деревьев, причем в некоторых местах можно было встретить редкие виды растений. До самой смерти он принадлежал матери Саймона, которая сама часто выращивала здесь все эти растения и до сих пор он был лишь ее личным садом — ведь именно здесь была похоронена она. В отличие от своего отца Саймон часто ходил к своей матери, мог часами стоять возле могилы и говорить обо всем, что тревожит его душу, смотря так, словно он ожидает от нее ответа.
Саймон прогуливался по самому краю сада, который был окружен огромными деревьями, за которыми стоял высокий и острый черный забор.
Некоторые цветы в саду давно завяли, сочная зеленая трава превратилась в сухую желтую, а деревья медленно золотели, готовясь к осени. В самом конце сада стояла одинокая могилка с большим каменным надгробием, на котором было написано имя и слова близких. Со вздохом Саймон вспоминал те счастливые моменты до двенадцати лет. А после наступления этих ужасных лет пошли годы, окруженные мраком, болью и печалью. Саймон помнил эти три года, как будто вокруг него не кончался пылающий огонь, загнавший в самое сердце пожара. А последний год выглядел, как прогоревший лес: вокруг ничего кроме пепла.
— Здравствуй, мама… — со вздохом он погладил надгробие, но не успел произнести слова после, как заметил шевеление в кустах. — Кто там? — серьезно спросил он, напрягаясь.
Сзади проскочила тень.