Частота, с которой ты дышишь

      Утро следующего дня сулило для Саймона несчастьем и сплошными разочарованиями. Первое разочарование пришлось еще ранним утром, не успел он встать с постели, как услышал разговоры в вестибюле (стены у них были достаточно тонкими, из-за чего, к слову, зимы были холодными, а за дверью слышался даже малейший шепот). Он слышал, как с воплями и радостными возгласами доносились разговоры его отца и… о, черт, только не это… Ральф.       Ральф был его кузеном и навещал весьма и весьма редко, пускай то даже праздник, чья-то кончина или приглашение самого Саймона. Также, как бы печально это не было, Ральф был трудным человеком со странностями. Отец не очень любил его, но в открытую неприязнь не показывал, и, что даже удивительно, относился к нему с «добротой», с какой даже к Саймону при людях не выказывал.       Ральф не был нормальным, сделал вывод Саймон. Но никто в этом виноват ведь не был. У каждого свои тараканы в голове, сказал однажды мистер Альфред. Саймон посудил, что именно это относится к самому Ральфу.       Но невзирая на все это, компания Ральфа, к слову, единственного кузена Саймона, была не очень ему приятна.       Снизу отец распорядился, чтобы Саймона разбудили. Услышав шаги на лестнице, парень ринулся к кровати. — Лорд Саймон, Ваш отец и Ваш приезжий кузен ожидают Вас в трапезной, — сказал тоненький голосок юной служанки, и, услышав в ответ лорда, она чуть помедлила у двери, видимо, поправляя платье, и вновь исчезла.       Через пару минут Саймон уже был в зале — все той же холодной, одинокой и темной. Были распахнуты шторы, и сквозь окна проходил тусклый свет. — Саймон, поприветствуй Ральфа, своего кузена, ты его помнишь? — сказал приветливым, от чего к горлу подступила тошнота, голосом его отец. Как смешно, ради какого-то мальчишки, чья бабушка до сих пор снабжает деньгами всю семью Саймона, он строит из себя достопочтенного и вежливого человека. — Да, отец, — кивнул Саймон, садясь за стол и мельком смотря на кузена, — Здравствуй, Ральф. — П-привет, — помахал ему кузен, улыбаясь во все тридцать два. — Как поживает бабушка? — С ней в-все… х-хорошо, — от этого вопроса Ральф нахмурил брови, — Она немного притомилась и все время молчит. Но, — он достал из ниоткуда взявшееся письмо, — Она просила передать Вам это письмо, мой лорд.       Он передал конверт с сияющей золотом печатью в руки графа. Моргнув несколько раз, словно конверт прислан от самой королевы, а затем, убрав его в карман своего пиджака, он натянуто улыбнулся, превращая свой грозный вид в кривую отвратительную улыбку. — Благодарю Вас за помощь, — промямлил он.       Саймон молча сидел, метая взгляды то на взволнованного чем-то отца, то на Ральфа, все еще хмурившего брови.       Стоит еще раз упомянуть о семье Саймона, точнее о когда-то счастливом семействе. Все началось с прадеда Саймона, переехавшего в этот маленький городок и построившего на этой маленькой горе поместье. По слухам, дошедших до Саймона, у него была возлюбленная, которая умерла довольно рано, но никто о ней не знает до сих пор. У них родились двое детей — две девочки, бабушки Саймона. Они обе вышли замуж, однако двоюродная уехала далеко, а другая осталась здесь в поместье отца. Двоюродная бабушка Саймона, едва успев родить дочь, рано овдовела, муж ее неизвестен до сих пор. После скончались супруги — дедушка и бабушка Саймона. После них к владению пришел отец, взявший в жены лондонскую графиню — мать Саймона. По неведомым причинам умерла тетушка Саймона и мама Ральфа, а через несколько лет и сама мама Саймона. И вышло так что, в живых из этого семейства остались только двоюродная бабушка Саймона, Ральф, отец и сам Саймон. Родных братьев или сестер у Саймона никогда не было… но это только из уст отца.       Нарушив молчание, продлившееся весь завтрак, отец громко поднялся изо стола, взял в руки трость и сказал: — Меня не будет весь день, прошу прощения, но ты, Саймон, — сделав небольшую незаметную паузу между слов, он грозно посмотрел на сына, — Можешь это исправить. Не давай своему кузену скучать.       Саймон сглотнул и кивнул.       Большие массивные двери громко закрылись за ним, и Ральф легко заговорил. — Чем займемся, братец? — Зачем ты приехал? — проигнорировав его вопрос, спросил Саймон. — Ты редко сюда приезжаешь. — Так ведь свадьба у тебя! — воскликнул тот радостно. — Как я могу пропустить свадьбу собственного кузена?       Саймон почувствовал, как стало душно в костюме и как он задыхается. — Она же только через полгода… — с дрожащим голосом сказал он. — Мне пришла весть о том, что через неделю, — пожал плечами Ральф, — Красивая?       Саймон поник, нахмурил брови и опустил голову вниз. — Что? — Невестушка красивая? — спросил он. Саймон почувствовал в интонации Ральфа усмешку. — Леди Элизабет довольно милая… — Саймон остановился, чувствуя, что в горле пересохло. — Это главное, — подмигнул ему Ральф и встал изо стола. — Это свечка? Горячая… Воск медленно тает, м-м-м, ох, капля упала мне на руку. Прежде не чувствовал таких ощущений…       Саймон пропускал все его слова мимо ушей, будто через вату, его взгляд был опечаленным, непонимающим, отчаянным. Что теперь делать? — М-м-м! — Саймон откликнулся на зов Ральфа и громкое мычание. — Ральф!       Ральф сунул в рот горячую свечу. Отбросив ее на пол, Саймон дал ему воды и стер с лица выступившие от боли слезы. — Марта! — крикнул он служанке, быстро прибежавшей на его зов, — Убери с пола чертову свечу! — Так что будем делать? — спросил Ральф, покраснев и неловко переминаясь с ноги на ногу.

***

      Маркус проснулся от проехавшей мимо повозки и испугался, быстро отползая и прячась в кустах. Убедившись, что повозка уехала, и рядом никого нет, он встал, держась за ноющее плечо и оглядываясь. — Поместье Фаунтлероев, — с презрением сказал он, смотря на большой дом вдалеке, чей владелец совсем недавно хлестал его возлюбленную. — Джош? — спросил он, метая глазами в поисках друга. Никого рядом не было.       Позавчера выдалась совсем непростая ночка, из-за которой Маркус уже вторые сутки был вынужден скитаться по улочкам и стараться не попасться людям на глаза.       Живот мерзко заурчал, моля хотя бы о кусочке еды или глотке воды. Спасибо, что хоть жив, подумал Маркус, мысленно благодаря Джоша, у которого были неплохие познания в медицине. Пуля была извлечена, но плечо еще отдавало сильной болью.       Чуть дальше он заметил небольшую конюшню и через лес направился к ней.       Старик, сидя в кресле и пожевывая травинку, крепко спал, пока лошади, перекидывая друг на друга взгляд, жевали сено, либо просто стояли. — Давай, друг, мы чуть-чуть прогуляемся, — начал нашептывать Маркус, забирая самую дальнюю лошадь.       В самой середине находился Дождь, качаясь из стороны в сторону с закрытыми глазами. Краем уха он услышал ржание дальнего жеребца и поднял голову. Дождь громко заржал в ответ, поднимая взгляды других лошадей на себя. Увидев в конюшне чужака, пытающегося увести лошадь, они один за другим начали издавать громкие звуки, пытаясь разбудить Альфреда. — Мистер Альфред! — послышались сзади мужские возгласы. — Он тебе понравится, обещаю. — Я в предвкушении!       Маркус, оставив чуть приоткрытую дверцу, сбежал и спрятался за конюшней, прислонившись к стенке. Лошади успокоились, а старик Альфред быстро поднялся. — Саймон! — воскликнул он радостно. — Не ожидал тебя сегодня увидеть.       Маркус почувствовал, как задыхается. Сердце неистово застучало. — Мистер Альфред, это мой кузен Ральф, — представил Саймон своего кузена. — П-привет. — Что-то припоминаю, лорд Ральф? Редко Вы заезжаете в эти края.       Весь взгляд Ральфа был устремлен на мистера Альфреда, однако, стоило ему услышать ржание лошади, парень метнулся к ней, удивляясь и смеясь с нее. Заметив, что Ральф приближается к нему, Маркус отполз подальше от открытого входа. — Саймо-о-он, а почему она открыта? — окликнул он парня. — Что? — спросил встревоженный Альфред. — Черт!       Закрыв лошадь, мужчина начал оглядываться по сторонам. — Глупышка, кто тебя отвязал? — А можно мне эту лошадь? — словно ребенок, вопрошал Ральф. Саймон усмехнулся его ребяческому виду, блестящим глазам, словно увидевшим рождественский подарок и такому удивленному взгляду, будто он видел лошадь в первый раз. — Кузен, ты хоть умеешь кататься на ней? — Конечно, просто в нашем городе это редкость, — сказал он, запрягая лошадь и садясь на нее, подобно профессионалу. — Я помню… к-как мы с мамой катались.       Саймон подошел к Дождю, почесав того за ушком. Он положил плотный вальтрап под седло лошади и, убедившись, что тот в настроении гулять (а то мало ли, Дождь как явление, в честь которого он назван, не знаешь точно, когда пойдет). Приняв от хозяина яблоко, Дождь с удовольствием съел его и вышел на улицу, позволяя Саймону себя оседлать.       На улицу уверенно выходил Ральф на лошади. Он изящно сидел на ней, был одет в легкую прогулочную одежду для езды на лошади, его волосы были прилизаны, только всю идиллию нарушал шрам на пол лица. Саймон же выглядел как обычно: на теле аккуратно сидела обтягивающая черно-белая одежда, прилизанные блондинистые волосы, голубые ясные глаза, смотрящие с какой-то доброй насмешкой на своего кузена, а руки в плотных перчатках держали лошадь. — Может, галопом до леса? — с каким-то вызовом в интонации проговорил Саймон. Это была плохая, очень плохая идея. Саймон же знал, что у его брата проблемы с равновесием и ориентацией на местности. Если он упадет по дороге? А если они разделятся и он потеряется? Саймон, ты ведь знаешь об этом, почему предложил?       Саймон внутренне хотел именно этого. Вот и все. — Ты меня пугаешь своей уверенностью, Саймон.       И не дожидаясь ответа от брата, Ральф махнул по лошади стеком, направляясь прямо в лес и оставляя кузена позади. Опоздав на пару секунд, Саймон рванул галопом вперед. Лошади разгонялись все быстрее, перегоняя друг друга с неимоверной скоростью. Их гривы развивались по ветру, копыта громко ударялись о землю, а кузены звонко смеялись, смотря вперед и лишь украдкой порой поглядывая друг на друга. — Давай! Давай! — отбивая по лошади стеком, кричал Ральф, и лошадь разогналась еще быстрее.       Вбежав в лес и отбиваясь от листьев, они начали потихоньку останавливаться и решили спешиться, останавливая лошадь. — Стоит устроить кросс, — начал говорить Саймон, улыбаясь. — Проверим, на что ты еще способен. — Я способен на многое, мой дорогой кузен.       К счастью, все обошлось, и Ральф не пострадал. Возможно, езда галопом помогла Саймону освежиться, ведь неприязни как прежде он не питал к Ральфу, даже немного сожалел о том, что мог подумать о таком. Саймон поник, задумавшись. Почему он так ненавидит своего кузена? Явно не потому, что ему кажется, будто отец относится к нему лучше, чем к собственному сыну. Саймон знал, что все это фальшивая доброта. Если бы не двоюродная бабушка, они с отцом жили бы в нищете. Но сейчас она отказывается содержать их, как предполагал Саймон, именно это она написала в письме, который передал Ральф.       Может, то играла зависть. Ральф жил в промышленном городке, а вскоре должен переехать в Лондон, о котором Саймон мечтал с самого детства. Ральф волен делать то, что ему захочется. Он с детства воспитывался доброй бабушкой. Что до Саймона? Он вырос в самом отдаленном городке, где жизнь, словно в колонии, воспитывался строгим отцом и был заперт в особняке. К слову, вскоре Саймону исполнится полных семнадцать лет, в то время как Ральфу давно за восемнадцать.       От мыслей его отвлекло рычание медведя. Он подбежал к ним, встал на лапы и громко зарычал.       В ужасе лошадь Ральфа поднялась и, сбросив того, ударившегося о камень, убежала. Медведь медленно начал подходить к Ральфу, он, видимо, без сознания.       При помощи Дождя Саймон попытался отогнать медведя, но тот сильнее напугал жеребца, подбегая к ним с ужасным рыком.       Из кустов мгновенно выбежал незнакомый Саймону человек, отгоняя медведя при помощи длинного меча.       Саймон направил Дождя на медведя, запугав того. Издав еще один рык, медведь убежал. — Кто ты? — отдышавшись, спросил Саймон. — Откуда взялся?       Спрятав меч в ножны, Маркус уселся на старый пенек. — Я Маркус, — ответил он, отводя взгляд. — Проходил мимо и заметил вас. — Ральф! — вспомнив о кузене, чья кровь окрасила камень в темный багровый цвет, Саймон подошел к нему. — Ты весь трясешься, — заметил Маркус, подходя к лошади, — Стой.       Приподняв Ральфа, он осмотрел его под внимательный, но недоумевающий взгляд Саймона. Сняв с себя темный бархатный пиджак, он завернул его и подложил под голову парня. — Жить будет, — уверенно заявил Маркус, направляясь к Саймону, — Помогу слезть.       Дождь, недовольно косясь в сторону Маркуса, стоял неподвижно, чувствуя, как трясется хозяин. Маркус крепко держал Саймона, приобняв того за талию и спуская с лошади. Оказавшись впритык друг к другу, они на мгновение остановили свои взгляды друг на друге, оглядывая, начиная с глаз и заканчивая шеей. Саймон почувствовал запах незнакомца — резкий, но отдающий розами и чем-то аристократичным. Маркус убрал руки с его талии и посмотрел в сторону Ральфа. Саймон почувствовал, как к его щекам прилила кровь, он опустил смущенный взгляд вниз. — Нужно как можно скорее отвести его к доктору, — сказал Саймон, поднимая парня и таща к Дождю. — Согласен, — кивнул Маркус, — Я могу помочь.       Вместе они взвалили тело Ральфа на лошадь, он все еще не приходил в себя, заставляя Саймона волноваться еще сильнее. — Благодарю за помощь, — он все еще смущался. — Ты можешь ехать на лошади? — Да, — ответил он уверенно.       Оседлав лошадь, Саймон посмотрел вниз на Маркуса. Он решил вести Дождя, однако тот недовольно фыркал и не давался. — Странно, — задумался Саймон, давая яблоко коню, однако тот даже не посмотрел в его сторону. — Еще чуть-чуть, и он тебя затопчет. Поднимайся.       Маркус решил согласиться и, схватив Саймона за руку, поднялся и сел сзади. Лошадь сильно покачивала задом, будто желая сбросить двух нежелательных пассажиров, и Маркус машинально положил руки на талию Саймона, чуть прижавшись к нему. Парень вновь покраснел от неожиданного прикосновения, чувствуя, как сердце забилось еще быстрее. Но что-то было в этом прикосновении успокаивающее, по крайней мере, Саймон и думать забыл о том, что случилось пару минут назад. — Ты живешь в городе? — Саймону показалось, что Маркус может услышать его сердцебиение, поэтому, дабы прервать молчание, он решил завести беседу. — Я приезжий. Прямиком из Лондона, — ответил Маркус. Отчасти его слова были правдой. Хоть и не был он приезжим, но свою юность провел на лондонских улицах. — Не ожидал. И как давно ты здесь? Нравится городок? — Относительно недавно, наверное, с неделю. Обитаю по улицам города и ищу работу. Город тихий… жители тоже, да и погода ничего. — Как по мне, жители здесь довольно мрачные, по своей натуре, — признался Саймон. — Да и погода почти всегда отвратительная, только дождь и льет.       Лошадь под ними издала громкое ржание, видимо, согласие с Саймоном. — Что за работу ищешь? — поинтересовался парень. — Ну… — на секунду Маркус потупил, ища ответ. — Хочу работать кучером. Впрочем, мистер Андерсон уже предложил мне эту должность, о чем могу больше не беспокоиться.       Граф Хэнк? Тот самый? Саймон вспомнил про рассказ старика Альфреда и свое желание навестить его. — Мое имя Саймон, я живу на Эйлент-Хилл, недалеко от конюшни, извини, что не представился. — Тот самый сын Графа Джона Фаунтлероя? — спросил Маркус. — Почему «тот самый»? — в изумлении Саймон выгнул бровь.       Маркус на миг замолчал. Стоит ли ему говорить о том, что среди графов идет слушок о том, что Граф Джон Уильям Фаунтлерой мучает своего сына? Определенно, нет. Ведь Саймон сразу задаст вопрос, откуда он знает, ведь сам не граф, а простолюдинам до этого никакого дела нет. — Слышал просто о тебе, ты ведь скоро женишься, — нашелся ответ.       Саймон поник, вспоминая о предстоящей свадьбе. — Думаю, что ты счастлив заключить брак с леди Элизабет, — сказал Маркус, чуть было не чертыхнувшись.       Счастлив. А как же. Ведь леди Элизабет, больше известная Маркусу как Норт, позавчера грабила повозку с отцом жениха, потом этот самый отец жениха отбил свою будущую родственницу хлыстом, а теперь ее возлюбленный катается на лошади с ее будущим женихом. Блеск.       Сейчас Маркус имел небольшую долю ненависти и неприязни к Саймону, но это чувство переплеталось с чувством вины, ведь Саймон ни в чем не был виноват. — Признаться, я вовсе не хочу этой свадьбы, — грустным тоном заговорил Саймон, — Возможно, что леди Элизабет любит меня, но мне так не кажется. Этого просто захотел мой отец.       Признание Саймона поразило Маркуса, и теперь его чувство вины было больше остальных. — Понимаю тебя, — со вздохом произнес Маркус.       Он почувствовал легкое головокружение, слегка улегся на спину Саймона. Парень тяжело задышал, чувствуя вибрацию в висках. Его лицо вновь окрасилось в алый оттенок, щеки пылали, а сердце билось так, словно готово выпрыгнуть из груди. — Саймон, где вас носит?! — послышался грозный голос. Знакомый голос.       Маркус резко поднял голову. Черт. Только не это. — Мне пора! — быстро слезая с лошади, сказал Маркус. — Подожди! Мне еще встретимся, Маркус? — с надеждой в глазах пролепетал Саймон. — Да, конечно, — уверенно кивнул он и убежал за конюшню.