Wolf in love/Blood, Beasts and Tears

Намджун дал ребёнку имя — Чонгук. Через несколько дней волчонок активно откликался на него, слушался Намджуна, как будто у них уже стая, а тот — вожак. Прошёл месяц, за ним второй, третий… Намджун жил своей обычной жизнью, а Чонгук вписался в неё, как недостающий кусочек мозаики. Они ходили на охоту, где волчонок ловил мышей, кроликов и светлячков. Волк учил младшего не только охотиться, или пользоваться домашней утварью, но и разговаривать, читать и писать. А потом наступила зима. — Эй, оденься! Нельзя ходить голым по снегу! — прорычал Намджун. Ребёнок многое схватывал на лету, но заставить его носить одежду было трудновато. Иногда он будто специально портил её, перекидываясь в волка, не потрудившись перед этим раздеться. А возвращая себе голый человеческий облик, бессовестно радовался своему удачному баловству. — А? — Чонгук быстро научился понимать язык, но сам говорил с трудом, поэтому просто замотал головой, хихикнул и бухнулся в сугроб, провалившись полностью. Скоро оттуда показался черный нос, а затем уши и глаза, ярко-голубые, следящие за Намджуном, как за мышкой. — Чонгук, — Намджун вздохнул. — Идём домой. Нам пора уходить. Вылезай. Или я пойду один! Ему нравился этот дом, но с наступлением холодов приходилось покидать его. Зимой лес становился прозрачным, многие звери засыпали, или тоже спешили уйти. Честно говоря, серый волк впервые уходил так рано, ещё до наступления суровых морозов, но впервые уходил не один. Волчонок выпрыгнул из сугроба. Его звериная сущность быстро росла. Намджун замечал каждый сантиметр, прибавленный в холке. Чонгук оставался волчонком, но даже в таком виде мог посоревноваться с человеком. Намджун, конечно, был оборотнем, но не ожидал этого прыжка. Чонгук повалил его спиной на снег и принялся вылизывать лицо, этим говоря: — Нет, нет, не уходи без меня! — Фу! Перестань! — Намджун пытался увернуться от мокрого и теплого языка, но спихнул бы Чонгука в два счёта, если бы действительно этого захотел. Скоро они собрали всё необходимое и отправились в путь. Волчонок не знал других мест, он даже не задумывался о том, что можно убежать от зимы. Все зимы до этого он проводил исключительно в шкуре волка, маленького, но защищенного мехом и какими-никакими, но клыками. В самое холодное время он прятался в пещерах, укладывал хвост на нос и под ним мычал колыбельные, сам себе твердил, что этот холод однажды закончится. Ему и в голову не приходило, что где-то совсем не бывает снега. Тем более, он не знал, каким был мир до взрыва. Ведь никто не рассказывал, пока не появился Намджун. По пути волк воодушевленно вещал о том, что раньше земля была больше, её орбита вокруг солнца была другой, солнце было ближе, и во многих местах протяженность зимы равнялась лету… Сейчас всё было иначе: большую часть земной суши заполонила вода, остался всего один материк, а на юге зимы никогда не было, потому что её освещало второе солнце, более красное и близкое, которое вращалось только вокруг южного полушария. Чонгук слушал с интересом, Намджун очень много знал и красиво рассказывал. Волчонку очень хотелось увидеть это красное солнце и очутиться в краю вечного лета. Оставив зимний лес позади, их маленькая стая проходила долину, полную низкого серого неба и белых туманов. Им повезло, ведь большую часть времени небо здесь проливалось на землю дождем, а сегодня спустило на землю лишь часть облаков, оставив накануне нескончаемую грязь и лужи. Чонгук так и норовил в них искупаться. — Ты что, поросё… — Намджун замер и не договорил. Из тумана посреди дороги показался мешок. Пах он как-то странно. А затем пошевелился и замычал. Чонгук тихонько рыкнул, всерьёз собираясь защищать вожака, если мешок придумает на них напасть. Мешок шевельнулся гораздо активнее и упал на бок. Чимина похитили посреди ночи. Он был самым очаровательным ребёнком во всём мире. Особенно для своего отца. Кругленький, ладненький, очень милый. А стоило ему улыбнуться — все вокруг млели. Но не это придавало ему ценность. Его семья была богата настолько, что могла выкупить половину континента и не особенно бедствовала бы после таких трат. В общем, Чимина похитили. Он не знал, кто, хотя о причинах догадывался. Едва проснувшись, он обнаружил себя в мешке, трясущемся на чьей-то широкой спине. Услышал голоса, что обсуждали крупный куш. Мешок был прочный, на совесть сделанный, с таким на простого зверя не ходили. Порвать его, или развязать, у Чимина никак не получалось. Следующее, что он помнил — трясся он на чём-то твёрдом, слышал ржание лошадей и какую-то суматоху, в ходе которой он ударился о землю… И всё. А теперь перед ним возникло незнакомое лицо — Намджун осторожно развязал мешок. — Мм! — промычал Чимин сквозь кляп. — Ммм! Волчонок осторожно обошёл его по кругу и уставился на волка с вопросом в глазах. «Ну за что?!» — Намджун закатил глаза. Мало ему одного ребёнка! А ещё этот ребёнок источал какой-то странный аромат… Сладкий. И далеко не человеческий. Стоит упомянуть, что при одном взгляде на Чимина хотелось защищать его, как собственного сына. Намджун моргнул, с трудом оторвавшись от красивых детских глаз и рыкнул в сторону. — Ах ты кровосос! Следующим движением он отпрыгнул назад, не забыв прихватить с собой Чонгука. Вампирские отпрыски обладали чудовищно сильной гипнотической привлекательностью, чтобы даже враги не могли нанести им серьёзный вред. А перед ними, безусловно, сидел один из самых редких и кровожадных существ — чистокровный вампирский детёныш. Намджуну хотелось развернуться и сбежать с Чонгуком в охапке, но Чимин издал уже не мычание, а стон. — Ну за что-о! — пришлось развязать его рот и вытащить из мешка. Всё-таки это был ребёнок. — Кр… асивый… — первое нормальное слово, которое Намджун услышал из уст Чонгука. И оно предназначалось Чимину. Гипноз тому виной, или нет, не суть. Волчонок не мог промолчать. Вампирёныш был в белой кружевной сорочке, как младенец на крещении. Босой, лохматый. Светлые, почти белые пряди волос перепутались. А подол был в кровавых пятнах, словно его истязали. На деле он плотно поужинал перед сном. Может поэтому и не кидался на своих спасителей. Или от того, что они пахли… Собаками? Чимин сморщил носик, но выбирать ему не приходилось. Ему нужно было вернуться домой. Протягивая ручки к взрослому мужчине, он включил все своё обаяние. Ну не идти же ему домой самому? Босиком! По холодной земле! Намджун снова закатил глаза, но поднял его на руки. — Домой! — приказал Чимин. — Мы проводим тебя до первого города, а там найдём кого-нибудь ещё тебе в провожатые. Волк поддавался вампирским чарам, но всё-таки был достаточно стар, чтобы сохранять разум. В отличие от волчонка, который скакал вокруг и весьма чётко произносил: — Чонгук! Чонгук! Что он знал о вампирах? Тоже самое, что и о вечном лете пару дней назад — ничего. В его лесу были только летучие мыши, но ни одна из них не питалась кровью, а исключительно насекомыми. — Чонгук! — он показал на себя, подпрыгивая и улыбаясь Чимину, с виду такому же ребенку, как и он сам. — Я хочу домой, сейчас! Чимину хотелось топнуть ножкой, но он лишь крепче ухватился за шею взрослого. На Чонгука он смотрел искоса и выглядел, словно маленький принц, оглядывающий подданных. — Я молодой господин Чимин, — представился с важным выражением на лице. Намджун ускорил шаг. Он должен рассказать Чонгуку, кто такой Чимин, но попозже. Когда они дойдут до города и сбагрят этот груз кому-нибудь другому. — Чимин! — повторил Чонгук. — Красивый! Кажется, ему не хватало этой вампирской магии, чтобы нормально заговорить. — Не надо, Чонгук! — Намджун негромко рычал, потому что от громких звуков маленький вампирёныш на его руках ощутимо напрягался. Долина и не думала заканчиваться, путники едва не заблудились в ней среди туманов. А скоро стемнело и идти дальше было бы самоубийством, особенно с двумя детьми, которые до сих пор ничего не ели. — Привал, — постановил Намджун, опустив Чимина на траву у широкого дерева с крупными листьями. В лунном свете найдёныш выглядел бледной фарфоровой куколкой, никак не настоящим ребенком. Чимин огляделся и садиться в траву не спешил. Тогда Чонгук почти молниеносно забрался на дерево, сорвал несколько самых крупных листьев и спустившись с ними в зубах, застелил траву, чтобы красивому Чимину было удобнее сидеть. Волчонок выглядел так, словно и луну ему с неба достанет, если надо. Обычно он не был так доверчив к людям, но Намджун учил его, что не все они плохие, а еще Чонгук сам заключил, что красивый плохим быть не может. Маленький был, мудрость не познал, что поделать. — Принеси мне воды! — приказал Чимин, наконец усевшись. Хорошо, что вампиры могли насытиться кровью надолго. А вот в промежутках им была нужна обычная еда и вода, особенно детям. Волчонок кивнул и пулей рванул в лес. Воду всегда можно было найти по запаху и даже перекидываться для этого не обязательно. — Далеко не уходи! — крикнул Намджун ему вслед, разжигая костёр. Покосился на вампира, ломая сухую ветку об колено. — Так где ты живешь, Чимин? — Молодой господин! — поправил тот и с гордостью ответил: — Я живу в городе вечной ночи! Так называлось поместье, где жила семья Чимина. И хоть оно и не было городом, но по размеру территории вполне могло сойти за небольшое городское поселение. Намджун фыркнул. Еще не хватало ему какую-то пигалицу господином звать! Но ребенка он изучал после этого куда пристальнее. Одежда на нём была дорогая, несмотря на то что грязная, кружева тончайшие, ручной работы. И сам ребенок был не только красивым, но и изнеженным, это угадывалось по гладким коленкам, по нежной коже на ладошках, и по высокомерному поведению — тоже. — Твой дом в другой стороне. Нам не по пути, — усмехнулся Намджун. — Но мне нужно домой! К папе! — капризно заявил Чимин. — Вот пусть папа тебя домой и относит! Ты что, не можешь его призвать? — ляпнул Намджун, не подумав. Чимин изменился в лице, но замотал головой. Далеко уходить Чонгуку не пришлось — неподалеку протекала небольшая речушка. Остановившись на берегу, волчонок стал думать, как же отнести её Чимину? В ладонях? Прольется большая часть. Во рту? Некрасиво новым знакомым приносить воду во рту! А о том, что у Намджуна в мешке была посуда, Чонгук не вспомнил. В общем, ушел он, конечно, не далеко, но надолго, потому что сначала копал глину, потом лепил из нее что-то похожее на чашку… Вышло криво, но вполне удобно. А стоило набрать туда воды — она стала мутная, не то, что в реке. Пришлось придумывать, как закрепить глину. Никакой магией, кроме перекидывания в волка, Чонгук не обладал. Но разводить костёр из горстки веток и двух камней он научился очень давно. А до обжига тоже как-то сам догадался, все-таки не такой глупый и был. Наконец с полной чашкой воды в своём творении он вернулся обратно и протянул её Чимину. Вампир встретил такое подношение с недоумением. — Это что? Если бы в поместье кто-то осмелился такое на стол поставить — умер бы тотчас. Но где Чимин, а где поместье? — Мне нужно домой! — в который раз повторил Чимин, глотнув воды из чашки. И на лице проступил испуг. Вампирёныш был мал и в одиночестве не смог бы добраться до города вечной ночи. Не только из-за того, что не нашёл бы дорогу. В мире хватало всяких тварей, устойчивых даже к его гипнозу. — Хватит об этом. Давайте лучше поедим, — Намджун успел приготовить мясо, ведь в его мешке завалялась пара кроликов. Вампир ел без аппетита, зато Чонгук уминал жаренного кролика за обе щёки. — Он твой папа? — спросил Чимин между делом. Чонгук замотал головой и переглянулся с Намджуном. — Старший. — Твой старший должен отвести меня домой, — Чимин не собирался сдаваться. — Да что ж ты заладил-то! — Намджун отвернулся, чтобы подкинуть дров в костёр. Чонгук прижался к его боку. — Старший, мы же отведём Чимина домой, да? Ему очень нужно! — Чонгук, я же просил перестать, — Намджун хмурился, не зная, как рассказать волчонку о вампирах при Чимине. — Ну, пожалуйста! А пока они переговаривались, Чимин решил, что снова хочет воды. Двое у костра его как будто не замечали, поэтому Чимин тихо поднялся, взял кривую кружку и ушёл в лес, прислушиваясь к звукам и различая неподалёку журчание речки. — Куда он делся? — первым отсутствие Чимина заметил старший волк и ощутимо напрягся, как будто это было плохим предзнаменованием. Чонгук же не стал задавать пустых вопросов и кинулся по следу. — Далеко не уходите! И не давай ему тебя укусить! — закричал Намджун, но волчонок уже не услышал, да и не понял бы до конца, в любом случае. Присев на корточки, Чимин попытался зачерпнуть воду. Чонгук быстро нашёл его, но испугал, появившись из ночного тумана очень внезапно и протягивая руку к кружке. — Дай мне! Вампир дёрнулся в сторону и свалился в воду. Течение было не сильное, но вода — ледяная. Так что Чимин завопил: — Папа! Подол сорочки намок и облепил его ноги, мешая выбраться на берег. — Папочка! Чонгук не думал, сработали инстинкты. Быстро перекинувшись волком, он вытащил Чимина из реки, ухватив зубами за ворот сорочки. Вампир брыкался и орал, как будто боялся, что волк будет его есть. Упав на берег, Чимин, однако, быстро успокоился. — Ты оборотень! — звучало обвинительно. Папа Чимина часто говорил, что от оборотней одни проблемы. — Я Чонгук! — буркнул волчонок. Он наклонился и зачем-то лизнул Чимина прямо в нос. Вампир от удивления схватился за шею волчонка. Прибежав на крики, Намджун буквально оттаскивал их друг от друга. — Вы что тут устроили? Чонгук, ты опять?… Волчонок уже перекинулся человеком и, конечно, снова был голый. А Чимин вымок с ног до головы. Намджун не знал, простужаются ли вампиры, но быстро стянул с ребенка мокрую сорочку, отнес его к костру, прихватив Чонгука в другую руку. Там закутал обоих детей в свою тёплую накидку. И ругался, добавляя дров в костёр. — О чём вы думали? Я же просил далеко не уходить! Это небезопасно! Чонгук, я понимаю, что ты вырос в лесу, но это не наш лес! А ты, кровосос, если хочешь увидеть папочку, будешь слушаться меня! Ты понял? Вампир смотрел на Намджуна круглыми глазами и даже пискнуть не мог. На него никто. Никогда. Не орал! И вдруг… За спиной Намджуна что-то опустилось, как тень. Тень, схватившая за шею когтистой лапой. Тень, чей злобный, но тихий шёпот раздался над ухом. Так шепчет только смерть. — Какого дьявола ты орёшь на мое дитя? Этот шепот проникал до самых глубин, а ещё был столь же сексуален, сколько зловещ, словно Намджуна там же выебали и убили всего несколькими словами. Мир давно изменился, детей заводить стремились далеко не все. Земли было мало, еды тоже, социальное неравенство достигло запредельных высот. И лишь элита нового мира могла позволить себе хоть десяток отпрысков. Еда для них нашлась бы, даже если люди и прочие твари передохнут — у вампиров были свои секреты. Вампиры знали, где кровь не заканчивалась никогда. Сокджин тоже застал все изменения мира. Когда-то его род был вынужден скрываться в ночи, прятаться и теряться среди людей. Сейчас был их золотой век, и Сокджин был далеко не последним существом в его становлении. Да, их по-прежнему боялись, но разве плохо, когда тебя боятся? А в желании хоть как-то приблизиться к вампирскому богатству, люди служили им, облизывая ноги, отдавая кровь свою бесплатно. Чимин был единственным чистокровным ребенком Сокджина. Его мать он безжалостно убил после родов, а может даже и съел целиком, кто его знает. Не столь важно. Получив желаемое, он избавился от женщины, а теперь был Чимину и отцом, и матерью, и целым миром сразу. Он готов был убить любое создание, которое причинит его чаду боль. И найти его ему всегда удавалось. Чонгук перекинулся волком, хотя враждебностью от нового действующего лица не просто пахло, а разило, сбивая с ног. Пахло смертью, чистой и мгновенной. Умирать таким молодым Чонгуку не хотелось. Поэтому он не нападал, лишь разрывал лапой землю. — Папа! Чимин вскочил. Сокджин никогда не видел его таким грязным, мокрым и неопрятным. Переборов стыд, вампирёныш побежал к отцу, но запутался в накидке и упал прямо на волчонка, а там снова закричал, задёргался… И Чонгук вместе с ним. Получился меховой клубок. А со стороны выглядело так, словно Чимина в нём удерживали силой. — Да они ведь утонуть могли! — Намджун всё ещё злился. Поэтому сперва ответил, и лишь потом замер. Горло сдавило так, словно следующего вдоха он уже не сделает. Но волк был силён. И не собирался умирать даже в таком почтенном возрасте. Когда живёшь столько лет, смерти уже не существует. Резко отпихнув вампира от себя, Намджун молниеносно перекинулся в серого волка. На шее его остались красные полосы от чужих когтей. Но голова всё ещё крепилась к телу. Намджун скалился и рычал. Он понимал, за кем явилось это существо, и диалога с ним явно не получится. Поэтому в следующий миг волк отпрыгнул к детям и попытался достать волчонка из клубка. Хотя это уже выглядело так, будто волк собрался сожрать обоих детей одним махом. Странно, но вампир действовал молча. А лицо, которое можно было разглядеть в лунном свете, было красивым и почти умиротворенным. Сохраняя это выражение, вампир откидывал волка от детей одной левой, превращал накидку в лоскуты, хватал Чимина в объятие… Тогда его лицо сразу изменилось. — Недопустимо! — произнесли красивые губы почти беззвучно. И оба вампира растворились в ночном тумане.