Виновато детство

      Меня потащили. Меня волокли по паркету к дверям, на лестницу.       Я упиралась, вертелась, старалась вырваться. Но меня волокли и били, били и волокли. Я уцепилась за дверной косяк, и, чтобы оторвать, меня били ногами по рукам. Я хваталась за перекладины перил лестничной клетки, но меня отдергивали и швырнула вниз по ступенькам.       Упираясь и переворачиваясь, я на мгновение увидела среди окружавших меня людей отца. Он с напряженным вниманием следил, как меня избивают. Заметив мой взгляд, он отвернулся. — Стоять! — крикнул только что подошедший главарь. — Совсем идиоты, товар портить?!       Перед ним расступились, и меня перестали бить. Я лежала, когда он торопливо подошел ко мне. Не брезгуя, он взял за окровавленное лицо и стал осматривать. — Придурки! — зашипел он. — Несите её в машину, только аккуратнее! За каждый её день на больничной койке будете отвечать все!       На последних словах я потеряла сознание.       Дан И была в бессознательном состоянии и не подавала признаков жизни. Для уверенности он прислонился к ней и послушал ее дыхание. Взяв девушку на руки, мужчина понес ее к машине. Укладывая пострадавшую на заднее сиденье, он боялся, что ему не довезти ее до своего заведения живой. Он волновался. Ей требовалась незамедлительная медицинская помощь, это было видно.       «Не нужна мне мокруха!»       Он рискнул, отвез ее в ближайшую клинику, сказал, что нашел ее на улице и привез сюда, так как «скорая не сильно спешила». Дежурный врач, осмотревший её, сказал, что девушка в тяжелом состоянии, требуется срочная операция. Она провела на операционном столе несколько часов кряду. За это время мужчина нашёл автомобиль, в котором можно будет вывести Дан И из больницы после операции.       Доктор, который принимал девушку, вышел к мужчине. — Вот вы где! — обратился врач. — Как она? — Жизни ничего не угрожает. Небольшое сотрясение есть, но оно не критичное. Сложнее со сломанной правой рукой, но мы наложили гипс и зафиксировали руку, так что она быстро поправится.       Мужчина облегченно вздохнул после услышанных слов. Могло быть и хуже. — Когда её можно забрать? — Она скоро придет в себя и, как только голова перестанет кружиться, может идти домой. — мягко улыбнулся доктор и ушёл в неизвестном направлении.       Внимательно осмотрев коридор и убедившись, что за ним никто не наблюдает, мужчина достал телефон: — Ало, Ён Джун? Она у меня… Да, получилось всё так, как мы и планировали… Мои идиоты немного перестарались, но она в порядке… Только гипс наложили… Не ори на меня! Щас привезу её и сам всё увидешь.       Мужчина прервал звонок, в котором ещё отчетливо были слышны проклятия в его сторону.       Он аккуратно открыл дверь. На больничной кровати лежала девушка: рука ее была зафиксирована гипсом и привязана к телу, на лице были ссадины и синки, как и на теле. — И во что я только ввязался? — тяжело вздохнул он. — Эй, девочка. Просыпайся, твой парень мне голову хочет оторвать. — улыбнулся он.       Кряхтя, Дан И с его помощью села на кровать, пытаясь сфокусировать взгляд. — Как ты себя чувствуешь? — Вроде нормально, но голова болит ужасно. Как всё прошло? — ООО! Они поверили. Осталось только подождать. — сказал он и гаденько ухмыльнулся, представляя в голове, что будет дальше. — Что теперь? — А сейчас мы поедем к твоему парню, а то он мне все уши прокричал, гаденыш мелкий. — Он не мой парень. — густо покраснела девушка. — Детка, тебе так кажется.