still a better love story than twilight

Прошло два месяца с тех пор, как Рудольф начал свою новую «диету», и можно было смело утверждать, что резкого скачка роста не предвиделось. Изменения больше казались постепенными, как будто пубертатный период, стоявший на паузе в течение последних нескольких веков, наконец возобновился. Прошло достаточно времени, чтобы вампир забыл, сколько неудобств это доставляло. Если честно, он чувствовал себя более чем неподготовленным к такого рода испытаниям; беспомощность охватила Рудольфа, когда тело, которое не менялось на протяжении нескольких веков, вдруг стало ощущаться незнакомым. Будто бы он был посторонним в своей собственной коже. Однако, эти изменения странным образом бодрили, а также успокаивали тем, что происходили и с Тони тоже. Ну, по большей части. Кое о чём Рудольф действительно не хотел спрашивать, особенно с тех пор, как его разум решил взбунтоваться и упорно подкидывал мысли об очень интересных вещах, о которых он хотел, но никогда бы не посмел просить. Конечно, вампир отдалённо понимал, что влюблённости обычно не заканчиваются одним только желанием держаться за руки. Но чтобы его чувства выходили за рамки невинного увлечения? Это был смущающий поворот событий. Рудольф понял, что хочет большего. Намного большего, чем вообще мог когда-либо заслужить… И мысль о том, что однажды он захочет вообще всего, постоянно крутилась у вампира в голове. Потому что он не сомневался, что тоже готов был отдать всё, что у него есть, взамен. Нахождение рядом с лучшим другом было испытанием его выдержки в чистом виде. У Рудольфа никогда не было проблем с самоконтролем, но, опять же, он и никогда не думал о чьей-нибудь шее в абсолютно другом смысле, нежели привык. Не то чтобы мечты о Тони были чем-то необычным, но вампир никак не мог заставить себя избавиться от них. С другой стороны, это не означало, что он никогда не разглядывал своего лучшего друга раньше. Было больше похоже на то, что он начал понимать, как много деталей не замечал и не ценил до этого. — Я чувствую, как ты пялишься, — Тони не поднял взгляда от тыквы, которую вырезал, чему Рудольф был бесконечно благодарен. То, как неловко и неуклюже мальчик орудовал ножом, уже доставляло вампиру немало беспокойства. Румянец вспыхнул на щеках вампира. И это то, что, казалось, происходило всё чаще и легче с тех пор, как по его жилам потекла человеческая кровь. — Я просто слежу за тем, чтобы ты не заколол себя. Ты даже не представляешь, насколько это тяжело — сохранять тебе жизнь. — Ну конечно, — легко согласился Тони, хотя в его голосе звучал сарказм. — Однако, я уже пережил четырнадцать лет без помощи сверхъестественного телохранителя, — рассмеялся он. Баннер с надписью «С днём рождения», ждущий того, чтобы быть повешенным, со своим якобы жутким шрифтом («Я родился в Хэллоуин, нельзя упустить такую возможность, Рудольф!» ) поглядывал на него. Вампир лениво подумал, достиг ли он сам четырнадцатилетия к этому моменту. Похоже, он сказал это вслух, так как Тони ответил, слушая вампира только вполуха, потому что был очаровательно сосредоточен на своём занятии. — Я думаю, что да? На самом деле, кажется, будто ты взрослеешь быстрее. Ты уже выглядишь старше, чем я- АУ! — он вскрикнул, парадоксально, до того, как нож коснулся его кожи. Основываясь на том, что вампир читал в учебнике своего лучшего друга, время физически не могло ни остановиться, ни замедлиться, но он готов был поклясться, что оно так и сделало. Оба мальчика в ужасе смотрели на рану, чего в нормальной ситуации происходить не должно было. Впрочем, два очень важных фактора делали эту ситуацию какой угодно, но не нормальной. Независимо от того, что они считали нормальным. Во-первых, даже если Тони не был самым аккуратным человеком, он никогда не ранился настолько, чтобы истекать кровью рядом с Рудольфом. Никто из них не знал, как вампир может отреагировать. Ещё одна вещь, о которой до сих пор никто не говорил, но вампир был в ней уверен: его смертный друг боялся крови, даже если не хотел этого признавать. Он и не должен был; всё становилось понятно, когда мальчик заметно бледнел каждый раз, как Рудольф пил рядом с ним, или как он прикрывал глаза, если в фильмах кто-то получал травму. Это было заметно даже по лёгкой дрожи его рук и полуобморочному виду. Игнорируя сладкий аромат железа в воздухе, Рудольф заставил себя выйти из транса и подошёл ближе к другу. — Тони… Тони, посмотри на меня. Ты должен сказать, где у вас лежит… — он остановился, стараясь припомнить слово, которое слышал от Дотти. — Где у вас лежит аптечка, хорошо? Человек несколько раз моргнул, будто пытался прогнать туманную пелену с глаз. Прошла минута, прежде чем он сосредоточился достаточно, чтобы ответить: — Эм… в ванной. Я не думаю, что могу… Голова немного кружится, — пробормотал мальчик. — Всё хорошо, — Рудольф подхватил Тони и сделал всё возможное, чтобы задвинуть каждый свой инстинкт куда подальше. — Так нормально? — спросил вампир, по большей части для собственного спокойствия. Единственным ответом послужил кивок в его шею, но, хэй, по крайней мере, его друг всё ещё не упал в обморок. Как оказалось, «всё ещё» было излишним, потому что Тони упрямо оставался в сознании в течение всего процесса обработки раны. Тем не менее, он не отводил глаз от лица Рудольфа, неподвижно сидя на краю ванны. Рана сама по себе была достаточно глубокой, чтобы остался шрам, но, к счастью, зашивать её не требовалось. Вселенная, должно быть, сжалилась над вампиром, потому что кровотечение остановилось намного быстрее, чем должно было, и это, в свою очередь, облегчило его страдания. Челюсть начинала побаливать от того, насколько сильно он стискивал зубы. Рудольф продолжал активно игнорировать ярко-красные пятна на белых полотенцах, которые были разбросаны по полу ванной комнаты, но сейчас это требовало меньше усилий с его стороны. В основном потому, что он был слишком занят беспокойством о Тони, который начал неконтролируемо хихикать. Он же не потерял так много крови… правда ведь? — Прости, прости, — выдавил мальчик сквозь смех. — Это просто… Из нас двоих, именно вампир оставался спокойным настолько, чтобы позаботиться об открытой ране, — он засмеялся ещё сильнее, каким-то образом сваливаясь с бортика прямо в ванну. Рудольф кинулся вперёд, чтобы схватить его за руку, пока человек не ударился головой или ещё чего похуже.  — Пожалуйста, никаких больше травм. Я без понятия, что делать при сотрясении, — взмолился вампир, зависнув над своим другом, который неуклюже лежал в ванне. Поражённый внезапным пониманием того, насколько близко сейчас были их лица, он рвано выдохнул, слишком поглощённый моментом даже для того, чтобы запах крови продолжал влиять на него. Это может показаться удивительным, но, даже если Рудольф провёл на этой земле больше времени, чем многие её жители, у него никогда не было первого поцелуя. Надо сказать, на это были уважительные причины. Будучи более живым, чем сейчас, он предполагал, что придётся целовать девушек, и эта перспектива его очень не радовала. К тому же, он никогда не встречал того, кого действительно хотел бы поцеловать. По крайней мере, до знакомства с Тони. Тони, который смотрел на вампира широко раскрытыми голубыми глазами, скорее всего, только осознал их положение. Стук его сердца барабанил в ушах Рудольфа; тепло руки мальчика обжигало в том месте, где вампир всё ещё держал его. Он нервно облизнул губы, отрешённо замечая, как его друг тут же скользнул взглядом вниз, следуя за движением, прежде чем нерешительно поднял руку и схватил вампира за футболку. Никто точно не мог сказать, сколько времени они провели вот так, не двигаясь, но в какой-то момент Рудольф подался вперёд, наклоняясь ближе, а Тони приподнялся, опираясь на одну руку, и… И задел головой кран, включая душ на полную мощность. Их удивлённые вскрики эхом отразились от кафельных стен ванной, и, серьёзно, вампир жил долго, очень-очень долго, но за всё это время никогда не испытывал такого разочарования, как сейчас. Он сидел на полу, куда упал, пока пытался защитить себя от холодной воды. Тони с несчастным видом всё ещё сидел под её струями, с каждой секундой намокая всё больше. Человек застонал: — Пожалуйста, убей меня. Не важно, как ты это сделаешь, просто избавь меня от мучений. Он попытался встать и поморщился, когда его повреждённая рука соскользнула с бортика ванны. В конечном счёте, он сумел выключить воду и вылезти; вода стекала с него ручьями прямо на пол. Мальчик намеренно избегал взгляда в сторону окровавленных полотенец и Рудольфа, — Я пойду наведу порядок на кухне. Он торопливо вышел, оставляя за собой цепочку мокрых следов. Вампир остался один, потрясённый и пытающийся понять, что только что произошло. Либо он бредил, либо они с Тони действительно чуть не поцеловались.