still a better love story than twilight

В рейтинге неловких и несколько унизительных вещей переход от лучших друзей к чему-то большему занимал довольно высокие позиции. Возможно, он даже был в первой десятке. В конце концов, это то же самое, что идти по минному полю, пересекая границы, которые раньше были размыты или их вообще не существовало. Тони лично считал, что очень даже неплохо справлялся с этим (если только закрыть глаза на то, что он до сих пор не дал Рудольфу понять, что такое вообще происходит). С логической точки зрения Тони знал, что, скорее всего, его не отвергнут. В конце концов, не так сложно было заметить то, как Рудольф на него смотрел — будто хотел наброситься (и, боги, разве это не заманчивая идея для фантазий, когда ты влюблённый подросток), но всё ещё не мог смириться с этим. Так что да, существовала примерно девяностовосьмипроцентная вероятность того, что он тоже нравился своему лучшему другу. Тем не менее, оставшиеся два процента заставляли его ждать… Было так много вариантов для первого шага, когда дело касалось Рудольфа. Возможно, это было мелочно с его стороны, но в этот раз Тони хотел дождаться их встречи посередине. Парень почти мог видеть осуждающее выражение на лице Анны каждый раз, когда думал об этом, но он был ужасно упрямым. Тони вздохнул, опуская телефон. Внизу была какая-то суматоха, которую он явно пропустил, пока звонил маме. Существовала вероятность, что Рудольф просто драматизировал, но Тони не был полностью уверен, что дело было в этом. По его спине пробежал холодок от отчётливого ощущения, что за ним наблюдают. Все инстинкты били тревогу, красные флажки развевались в голове… Что-то было не так. Тони обернулся и посмотрел в сторону лестницы, только чтобы выругаться, потому что Рудольфа явно не было там, где он его оставил. Ближайшая дверь была по крайней мере в нескольких футах от него, может быть, в двух или трех шагах. Тони не питал иллюзий, что обязательно все гости вечеринки были так же дружелюбны к людям, как ближайшая семья Рудольфа. В конце концов, половину ночи его называли закуской. Парень сомневался, что они были слишком обеспокоены надлежащим этикетом и тем, чтобы не съесть друга хозяев замка. Его ситуация очень быстро превратилась из не очень хорошей в откровенно плохую, когда он понял, что прижат к стене. Встретившись взглядом с искрящимися весельем глазами, он не смог не подумать, что они были совершенно неправильного оттенка красного: слишком холодные, слишком тёмные, так сильно отличающиеся от… он не успел закончить эту мысль. Сперва спасти свою задницу, а уже потом быть влюблённым подростком. Судя по той нечеловеческой силе, которую Тони ощущал на себе прямо сейчас, нападавший явно был вампиром, хотя и незнакомым. Но, честно говоря, определение его личности не сделало бы положение Тони лучше. Он отстранённо подумал, что ещё слишком молод, чтобы умирать. Будто прочитав его мысли, вампир заговорил — его низкий тягучий голос каким-то образом заставлял парня чувствовать себя так, будто кто-то скрёб ногтями по школьной доске. — О, не волнуйся, я не убью тебя… Бедный Руди, кажется, он слишком привязался, — он наклонился и провёл языком по шее Тони, явно наслаждаясь попытками человека вырваться. — Очень глупо с его стороны иметь такую симпатичную вещицу в своём распоряжении и не пользоваться ей. Могу поспорить, ты тоже сделал бы всё что угодно для него. Честно говоря, чтобы этот вампир ни говорил, подросток не хотел этого слышать: — Отвали от меня, псих! В отчаянии он попытался пнуть вампира в пах, но это привело только к тому, что хватка на его запястьях усилилась, обещая оставить после себя синяки. Он вскрикнул, частично от боли и частично потому, что его бёдра теперь были зажаты между ногами нападавшего вампира, который только одарил его хищной улыбкой. Затем, явно насытившись по горло попытками Тони его обругать (безусловно, не самое умное решение с его стороны), он придвинулся ещё ближе и захватил нижнюю губу парня зубами, сразу же прикусывая до крови. Это была самая близкая к поцелую вещь в жизни Тони, и происходила она явно не с тем человеком. Живот скрутило от страха. Давление на его запястья прекратилось, и на секунду парень подумал, что свободен. Но быстро возникшая надежда так же быстро разрушилась одной рукой на его горле и второй, играющей с краем его футболки. Однако прошло не больше секунды, и он приземлился на пол, ощущая медный привкус во рту и улавливая гул множества голосов вокруг себя. Он думал, что слышал звуки борьбы, глухой удар и ещё больше криков, но не принимал участия в происходящем. Он чувствовал себя так, будто был под водой, что казалось нелепым, ведь он же в замке, правильно? Тогда почему лёгкие ощущались такими тяжёлыми? Он судорожно вздохнул и несколько раз моргнул, изо всех сил стараясь прорваться сквозь окутавшую его сознание дымку. Это наполовину сработало, достаточно для того, чтобы как-то различить изображение нападавшего придурка, который лежал на полу, и кого-то (Грэгори?), кто оттаскивал от него яростно вырывающегося Рудольфа. — Я… -бью его! Раздался женский голос, нежный, мягкий и знакомый, и только отрывочные части предложений достигали разума Тони сквозь туман: — Это не важно… Тони… сейчас. Удивительно, но его лучший друг перестал брыкаться в руках своего брата и секунду спустя был отпущен. В мгновение ока перед лицом Тони оказалась пара красных глаз. Парень вздрогнул, прежде чем понять, что они были правильного оттенка, и почувствовал себя чуть более защищённым. Рудольф нерешительно протянул руки в его сторону, и Тони, даже если не был уверен, что мог нормально переносить прикосновения в этот момент, рухнул вперёд, расслабляясь в знакомых объятиях. Скорее всего, прошло какое-то время, потому что голоса вокруг них утихли, и Тони наконец смог сосредоточиться. Он глубоко вздохнул и невольно задрожал, когда его разум и тело снова наладили связь между собой. — Мы можем пойти куда-нибудь ещё? — спросил парень охрипшим голосом. Не дожидаясь ответа, он поднялся на трясущиеся ноги и сделал вид, что отряхивается от грязи. — Ты говорил, что нашёл новое место в лесу. Рудольф, как и ожидалось, видел его насквозь. Но всё же, сжав губы в тонкую линию, он протянул руку Тони. Сбитые костяшки его пальцев уже начали заживать. На следующую ночь в замке не было гостей, но его лучший друг всё ещё отказывался выпускать парня из виду.