Черная полоса

Ночь с 24 мая на 25 мая 2010. Россия, где-то в провинции

Не убей, сказал. И добавил: сам. Станислав Ежи Лец

Мы с вампиром выехали за город, не очень далеко, но это все равно пугало. Я надеялась на свидание, а не на вечеринку с вампирами. Избавиться от скользких щупалец страха никак не удавалось, несмотря на веселую болтовню Дарена. Пугала предстоящая ночь с вампирской «элитой», которая не убивает людей без надобности, пугала темная дорога, мелькающая за окном автомобиля, но больше всего я боялась Диких. Ведь каждый человек находился в опасности после захода солнца, а может быть и сутки напролет. Если вампиры переносят солнечный свет, тогда жизнь может оборваться в любой момент. И не важно – хороший ты человек или плохой. Имеет значение лишь везение. Каждый прожитый день – это выигрыш в лотерею. Тебя не убили, смертный, так радуйся же! Я любила жизнь, но не реальную, а свой маленький уютный мирок, который благополучно канул в Лету. Я ненавидела эту реальность, что так жестоко обокрала меня. Недавно я думала о смерти и хотела умереть, но сейчас я знаю насколько эта проклятая смерть близко к любому человеку, насколько хрупка ниточка, удерживающая в теле жизнь. Сейчас я хотела жить, как никогда раньше, но раньше я и не испытывала такого ужаса перед смертью. Я боялась за родных, боялась, что вернусь утром домой, а там будут мертвые обескровленные тела. Самое отвратительное, что я вполне здраво размышляла о возможности нанять какого-нибудь вампира для убийства Олега. Моя подлая темная половина мечтала об этом, и я не собиралась отказывать ей. Меня предали, думаю, я заслужила отмщение. Наверное, я все же плохой человек, пусть раньше считала себя высоконравственной. Никто не может знать насколько он плох или хорош, пока жизнь не даст повод это проверить. Многие переживают измену спокойно, некоторые поступают как я. Я хочу смерти Олега вовсе не потому, что возненавидела его. Нет. Я все еще люблю его. Но я должна похоронить эту любовь. И фигурально, и буквально. Я не хочу всю жизнь мучиться, размышляя, что было бы прости я его, с трудом себя, сдерживая от порывов вернуться к любимому. Смерть проведет черту, которую уже не перешагнуть. Отвратительно так думать. Трусливо и мелочно. Пусть так. Надеюсь, уже все поняли, что я в этой истории далеко не положительный герой. От кровожадных планов меня отвлек пустырь, к которому мы подъехали. Именно здесь располагался «Кровавый утренник» в весьма странном здании. Дикая смесь современности и готики. Много черного стекла и железобетонных конструкций слились в вытянутый, агрессивный готичный силуэт. Мне такая специфичная архитектура наверняка понравилась бы, не знай я, КТО там. Сейчас же этот невероятный черный шпиль на выжженном пустыре, окруженный множеством дорогих автомобилей производил угнетающее впечатление. Опять же, с моей стороны было невероятно малодушно бояться упырей, когда я всего лишь в шаге от того, чтобы уподобиться им. Не я дала жизнь Олегу, не мне ее и отбирать. Может быть, всю оставшуюся жизнь он будет приходить ко мне в кошмарах. А может быть, я получу удовольствие от смерти. Людям нравиться строить из себя маленьких, но всесильных божков. Я не исключение. Может быть, я слегка попутала реальность. В мире компьютерных игр я была творцом, создателем, в моей власти было подарить жизнь или уничтожить. Возможно в реальности я хотела того же. Все этого хотят, иначе компьютерные игры не были бы так популярны. Мы вошли внутрь, архитектурный стиль поддерживался и в интерьере. Все было очень мрачно и стильно. Бар, несколько танцполов и vipзоны, и среди всего этого – красивые юноши и девушки, некоторые так и пышущие здоровьем, вроде меня, некоторые бледные и осунувшиеся. Людей было много, вампиров же единицы, они как-то неуловимо отличались от живых. Дело не только в бледной коже и мрачном взгляде, от них исходило что-то непонятное, темное и притягательное. Сердце невольно начало выстукивать свой ритм быстрее. Я хотела… хотела… Я не знала, чего хотела. Но эта мрачная атмосфера, эта ритмичная сексуальная музыка действовали гипнотически. Темной моей части здесь нравилось, более адекватная моя сторона тряслась от ужаса. Это было странно. Словно измена Олега расколола меня пополам. Я думала, что знаю, где тьма, где свет. Думала, что я со стороны света. Это не так. Даже в самый ясный солнечный день есть место для тени. Так же и с человеческой душой. Зло есть в каждом из нас. Вопрос только в том, сможешь ли ты держать его в узде. Я не смогла. Я уже говорила, что я слабая и трусливая поганка. Я не стремилась стать сильнее, я покорно пошла по течению. Очередная ошибка. Хотя это тоже вопрос спорный. Я, сейчас хотя бы немертва. Со всеми минусами – это лучше перспективы лежать в могиле. Никому не хочется марать руки о ничтожных персонажей. Везде есть свои преимущества. Дарен что-то рассказывал, но я не слушала, хотя старательно создавала видимость. Все было так необычно. Нельзя сказать, что атмосфера этого заведения сильно отличалась от простого клуба. Такая же громкая музыка, клубы сигаретного дыма и травки, полуголые танцующие девицы, потные тела бешено переплетающиеся в ритме музыки… Но то тут, то там я с ужасом замечала чье-нибудь обмякшее тело в объятьях вампира, и невольно представляла себя на месте жертвы в руках Дарена. Я почти хотела узнать, что такое поцелуй вампира, но страх был сильнее. Темная же часть меня оценивающе смотрела на мертвяков, размышляя, кто из них взялся бы за предложенную мною работу. Дарен вел меня по этому бесконечному, отвратительному и в тоже время возбуждающему лабиринту из мертвых и живых. Мы поднималась по причудливой прозрачной лестнице из черного стекла, и я с удивлением обнаружила, что боюсь высоты. Смотреть под ноги и видеть, как внизу пульсирует, живет и умирает человеческая плоть – это жутковато. Жутковато, но вполне приемлемо, когда ты представляешь труп неверного любовника в бледных мертвых руках. Мы оказались в небольшой комнате, в которую не доносились звуки из зала, играла мягкая ненавязчивая музыка, и вообще было довольно уютно – круглый столик из черного стекла, мягкие кресла, застеленные шкурой какого-то животного, на полу был ворсистый ковер, каблуки в нем утопали, и идти было несколько неудобно. — Присаживайся, — Дарен указал на кресло. Я так и поступила, он сел напротив. — Зачем ты привел меня сюда? — Хотел, чтобы ты посмотрела на мой мир, — сейчас Дарен был на удивление серьезен. — Зачем? – продолжала допытываться я. — Скажем, я рассчитываю на продолжительное знакомство. — И? — Ты милая куколка, Кассандра. В данный момент в мои планы входит дать тебе выбор – остаться здесь, со мной или позволить уйти. Хотя не уверен, что смогу тебя отпустить. Я в ужасе уставилась на него. Я не планировала связывать себя, как бы то ни было с вампиром. Он же несерьезно, правда? У меня возникло мерзкое чувство, словно я вляпалась в большие неприятности. Что теперь делать-то? — Хочешь уйти? – тень пробежала по его некрасивому лицу. — Ты же сказал, что не отпустишь, — мой голос предательски дрожал. — Мало ли что я сказал. Меня интересует ТВОЕ желание. Поверь, это не типично для меня. Здорово. Его интересует МОЕ желание. Так хочу ли я уйти? Вопрос с подвохом. Сейчас я хотя бы не чувствовала той убивающей боли от измены Олега. Я боялась. Мерзкий отвратительный страх набросил капкан на все органы чувств, обострив их до предела. Но я была не уверена, что чувство страха неприятнее чувства отчаяния. Кроме того знакомство с вампиром должно было помочь мне отомстить. Я такой шанс упускать не собиралась. Разнести голову благоверного дробовиком – идея заманчивая, но все можно сделать гораздо эстетичнее. — Зависит от того, как ты намерен со мной поступить, – наконец ответила я. Вампир удивленно приподнял бровь. Видно ждал, что я буду умолять оставить меня в покое. — Ты станешь моей Возлюбленной, либо Спутницей, это уж как пойдет. — В чем разница? — Возлюбленная остается человеком. Откровенно говоря, я не хотела прощаться с вампиром навсегда. Возможно, какое-то женское чутье подсказывало, что сейчас только он один способен помочь забыть Олега. А я хотела забыть его. Жаждала всем своим существом вырвать эту любовь из сердца. Я понимала, что Дарен не отпустит в любом случае, но ведь лучше находиться с ним по доброй воле, нежели пленницей. — Я не хочу уходить, — очень медленно, четко проговаривая слова, ответила я. Замечу, я не сказала, что хочу остаться. Но Дарену этого было достаточно. Его лицо озарила обаятельная улыбка, всю мрачность и серьезность как рукой сняло. Пожалуй, со временем я могла бы его полюбить. Но это не означает, что Олега я после таких выводов не трону. Я хочу мести. Это ничто не изменит. — Сейчас принесут меню. Вот так просто. Я согласилась остаться с вампиром. Наверное, навсегда, а может, пока не надоем. В любом случае жизнь перевернулась с ног на голову и уже никогда не будет прежней. К добру или к худу. К худу, конечно. Какой бы путь я ни выбрала – все было к худу. Не встреть вампира, я бы очень банально и грязно пристрелила бывшего любовника. И, конечно же, села бы в тюрьму. Если уж выбирать из двух зол – я выбираю постель и клыки вампира. Мне хотелось спросить, намерен ли он меня кусать, чтобы подтвердить свои предположения насчет характера наших отношений, но было неловко, и я лишь нервно крутила золотые цепочки на шее, ожидая официанта. В итоге я заказала себе выпивку, потом еще и еще. Кажется, мы очень мило болтали, кажется, Дарен советовал больше не пить, но я все-таки напилась в стельку. Разум, замутненный алкоголем, решил пуститься во все тяжкие. — Хочу танцевать! – выкрикнула я на какое-то замечание Дарена. Вскочила с кресла, мир покачнулся, и я благополучно шлепнулась обратно. Но это не умерило мой пыл. Я скинула туфли и нетвердой синусоидой отправилась искать танцпол. Дарен шел следом и пытался достучаться до пьяного разума. Но с блондинкой этот номер не прокатит, с пьяной блондинкой тем более. До танцпола я не дошла, шлепнувшись на высокий табурет у барной стойки. К Дарену в это время подошел лысый перекаченный вампир с темным шоколадным загаром. Я решила, что либо он недавно умер, либо это автозагар. А что? Все хотят быть красивыми. В наш век для этого необходим загар. Конечно, на мой вкус этот лысый тип был слишком большой и накаченный, но судя по страстным девичьим взглядам это был вполне достойный объект для вожделения. Не знаю, что сказал качок Дарену, но «мой» вампир озабоченно нахмурился. — Барби, я отойду ненадолго. Наивно с моей стороны просить тебя вести себя прилично, но все же постарайся. Это Ирек, он присмотрит за тобой. Рядом со мной словно из ниоткуда вырос вампир типичной аристократической наружности. То есть, это я думаю, что типично аристократическая. Но если брать, например картины художников любой эпохи, аристократы красотой не отличаются. А вампир был красив почти по-женски: немного выше меня, стройный как тростинка с широкими плечами пловца, лицо утонченно-нежное с невероятными огромными голубыми глазами, которые могли бы быть очень томными и, наверно, немного грустными, но жесткий взгляд не оставлял никаких иллюзий, вызванных его мягкой, женственной наружностью. Передо мной стоял настоящий убийца. И я радовалась, что он здесь не для того, чтобы убить меня. Меня немного удивила его одежда: снежно-белая сорочка пышно отделанная тонким кружевом на манжетах и высоком жабо, шейный платок из белого полотна туго бинтующий шею, а поверх них повязана черная шелковая лента; камзол и кюлоты были густого синего цвета, похожего на безоблачное ночное небо, на камзоле — роскошная вышивка шелком, совпадающая с ним по цвету, кюлоты заправлены в высокие блестящие кожаные сапоги; поверх всего — фрак, прилегающий по бедрам, со скошенными полами, узкими рукавами и высоким воротником-стойкой. Фрак был немного темнее камзола, но так же украшен роскошной, почти незаметной вышивкой. Длинные, слегка волнистые пепельные волосы были перевязаны синей лентой в тон костюма. Любой другой выглядел бы в этом нелепо, но Ирек, напротив, был восхитителен. Эта одежда, безусловно выполненная в стиле 18 века, но лишенная крикливой роскоши, характерной для того периода, была словно второй кожей вампира. Он был естественен и безупречен. Сейчас я могу говорить об Иреке с холодной головой, тогда же я была пьяна, возбуждена страхом и жаждой мести, и никакой спокойной реакции этот вампир во мне вызвать не мог. Я почти сразу решила, что он поможет мне убить Олега. И какое-то шестое чувство, обостренное неумеренной выпивкой подсказывало – вампир не попросит за это платы, для него это будет удовольствием. Одурманенный мозг пытался сформулировать мою просьбу, а я как сумасшедшая пялилась на Ирека. Я была восхищена, но в этом восхищении не была и намека на сексуальное желание. Мне просто хотелось смотреть на вампира, и, наверное, видеть, как он убивает. В этом было бы некое кровавое эстетическое удовольствие. Чтобы хоть как-то начать разговор, я представилась, нацепив на лицо свою самую обаятельную улыбку. — Я – Кассандра. Мой приветливый вид на него впечатления не произвел, по-женски чувственные губы скривились в ухмылке, и вампир отвесил мне безупречный, изящный полупоклон. — Мы можем поговорить наедине? – снова сказала я. Вампир понимающе хмыкнул, окинув меня при этом раздевающим взглядом. Я, оскорбленная добродетель, возмущенно ответила: — Под словом «поговорить» я имею в виду именно разговор, а не то, что Вы подумали. — Пойдемте, — его голос был тихий и мягкий, и да, пожалуй, изящный, как и вся его наружность. Но жестокость, скрытая в томных глазах, проявлялась и в его голосе. Это была неумолимая смерть с ласковыми объятьями. И мне это нравилось. Может быть, потому что чем-то мы были похожи – блондинки с безупречной кукольной внешностью вряд ли ассоциируются со смертью. Вампир вывел меня на улицу, чему я несколько удивилась. Наверное, очень неразумно просить уединения с хладнокровным убийцей. Мои голые ноги касались прохладного асфальта, и не могла решить, приятен ли мне этот легкий холод, блуждающий по почти обнаженной груди, по ногам, или напротив. Как бы то ни было, ночная свежесть немного разогнала туман в моей голове. Правда, не настолько, что бы осознать весь ужас планируемых мной действий. Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным. Но как бы отстраненно я не представляла себе смерть Олега, разум мой холоден не был. Пожалуй, эта одна из немногих моих ошибок, о которой я не жалела. Никогда. Наверное, я все-таки монстр. Мы прошли мимо стоянки дальше по дороге в сторону города, через несколько десятков метров вампир свернул на проселочную. Теперь мои ноги касались земли, мелких камушков, я пошла медленнее, боясь порезаться, что странно для пьяного человека. Но я панически боюсь боли, и не забываю об этом даже в таком невменяемом виде. — Куда мы идем? – немного запыхавшись, сказала я, вампир шел слишком быстро, и я за ним не успевала. Ирек обернулся. В зыбком лунном свете и своем несовременном костюме он был похож на призрака. Темная ткань растворялась на фоне таких же темных деревьев, светилось лишь лицо в рамке шейного платка и пепельные волосы. Мне стало немного жутковато. Ирек мог убить меня, а это было бы крайне не желательно. — Испугались? — Нет, — соврала я. – Просто я босиком, нет желания идти очень много. Ирек медленно опустил свой взгляд на мои босые ступни. — Мы скоро придем. — А разве нельзя было поговорить в клубе? — Вы хотели разговор наедине. Вампир снова повернулся ко мне спиной и пошел вперед все той же элегантной плавной походкой. Мы шли около 15 минут, постепенно погружаясь в лес. Я поняла, что все-таки замерзла, кроме того, проселочная дорога сменилась тропой, и ноги кололись об сухую траву. В конце концов, из-за мохнатых лап деревьев показался небольшой бревенчатый сруб. Вампир открыл дверь. — Проходите, Кассандра. Я робко вошла внутрь. Ирек щелкнул выключателем, и дом залился мягким электрическим светом. — Простите. Здесь еще ремонт. Но будьте уверены, нам не помешают. Я бы не назвала состояние дома ремонтом. Он был весь такой чистенький, приятно пахнувший древесиной и пустой. Дерево мягко и тепло светилось золотом, и было в этом что-то почти магическое, казалось, что даже пол излучал тепло, хотя этого быть не могло, он должен был быть холодным. Сейчас мы были, вероятно, на будущей веранде, в правом углу которой находилась лестница, ведущая на мандсандру. Вампир указал рукой на эту лестницу: — Присаживайтесь. Ничего другого, к сожалению, предложить не могу. Я последовала его совету. Лестница была широкая, гладкая и добротная. Думаю, я хотела бы жить в таком доме. В нем уже сейчас чувствовался уют. — Так о чем Вы хотели поговорить, Кассандра? Я, смущенно прикусив губу, уставилась на свои пыльные ноги. Не каждый день сознаешься в кровожадных планах. — У Вас красивые ноги, ma poupée (моя куколка — прим. автора). — Спасибо. Я… я хотела спросить – возможно, ли нанять вампира, чтобы он убил человека? – его комплимент меня смутил, а то, как он назвал меня, смутило еще больше, я ведь отлично говорю по-французски. И почему уже второй вампир называет меня куклой? — Возможно все. Кого Вы хотите убрать? — Своего любовника… бывшего… — О, измена, — чувственный рот изогнулся в хищной улыбке. – Есть миллионы способов убийства. В мои времена предпочитали яд. Почему Вы хотите ему именно такой смерти? — Какая разница? — Большая, ma poupée. Вы маленькая пьяная дурочка, зачем рассказываете это мне? Почему не попросили помощи Дарена? — Не хочу, чтобы он знал. — Знал что? Что Вы маленький очаровательный монстр? Я нервно сглотнула. — Какая разница? Я хочу его смерти! Вы мне поможете? Нет, значит, я просто пристрелю ублюдка! — Не кипятитесь, ma poupée. Я ведь еще не отказал Вам. Вы знаете, что нам запрещено убивать? — Дарен говорил, что вы не делаете этого без надобности. — Почти верно. Убийство человека карается. То есть мы, так или иначе все равно убиваем. Все эти люди, которых Вы видели в клубе, умрут. Кто-то раньше. Кто-то позже. — Почему? — Они вампироманы, ma poupée. Сабы. Без укусов жить не могут. И больше года-двух не протягивают. Видите как все забавно. Убивать сразу запрещено. Медленно, месяц за месяцем – пожалуйста. — Так Вы поможете мне? Вампир немного грустно улыбнулся: — Я уже лет 100 не убивал так, как положено вампиру. И Ваша просьба, признаюсь, весьма привлекательна. — Это значит, да? — Вы действительно маленький монстр, ma poupée. Из Вас получиться замечательная вампирша. Дарен уже предлагал Вам стать его Спутницей? — Да. А что? — Не соглашайтесь. — Почему? — Вы знаете, что значит быть Спутницей? — Дарен сказал, что между Спутницей и Возлюбленной разница лишь в том, что Возлюбленная остается человеком. Значит Спутница – вампир. — Нет, ma poupée. Спутница не вампир, не человек. Она будет жить ровно столько, сколько вампир, которому она принадлежит. Вампиров Спутницы делают сильнее, но сами часто сходят с ума. В них остается человеческая сущность, тяжело чувствовать себя как человек и жить веками. Я озадаченно замолчала. Возможно, и Ирек не говорит мне всей правды, но признаюсь, желание остаться с Дареном у меня поубавилось. Нет желания быть полезным аксессуаром целую вечность. — Пора возвращаться, ma poupée. Полагаю, вы желаете, чтобы наш разговор остался в тайне? — Да, конечно. Так я познакомилась с Иреком, самым необычным вампиром, которого я знала. Впоследствии, я не раз думала, почему он согласился мне помочь, но ответа не было. Причина, безусловно, была, но Ирек не из тех, кто любит обсуждать мотивы своих поступков. Как бы то ни было, в ту ночь я заручилась поддержкой одного из сильнейших вампиров, и это был безусловный плюс.