Жемчужина на ладони

      Ю Нин направилась следом за Ю Цзо и ребёнком, который в её очередном странном сне носил имя Ю Цицзюэ. Оба непринужденно двигались в сторону зданий, что девушка сама не так давно миновала. Мальчик рассказывал пожилому человеку как прошёл его день, и что он успел за прошедшее время сделать, не забыв упомянуть и бедного ворона, что упал в бочку с водой и не смог оттуда выбраться, пока Цицзюэ ему не помог. — Ю Цзо, а ворон выживет? Сможет взлететь? — Конечно, — кивнул старик. — Крылья ворона высохнут через какое-то время, и птица вновь взмоет в небо. — Это хорошо! Я рад. А не знаешь, для чего меня отец…       Оглушающий и дезориентирующий звон раздался в голове слишком резко. Тихо охнув, Цинъянь закрыла уши ладонями, бессмысленно стараясь уменьшить шум. Это нисколечки не помогло, напротив, стало только хуже. Зажмурившись, девушка начала оседать на землю, чуть ли не скуля от гомона колокольчиков, но он неожиданно стал утихать сам по себе. Несколько мгновений потребовалось, чтобы звон пропал вовсе, и Ю Нин смогла наконец опустить руки и открыть глаза. Удивлённо заморгав, наследница закрутила головой, стараясь понять, где оказалась на этот раз.       Какой-то зал или среднего размера комната без мебели. Ну, ладно. С мебелью, но её было такое ничтожное количество, что можно считать, что без. В помещении достаточно мрачно, а вещи, находящиеся по разным углам, были довольно грубо сделаны и сколочены. Никаких украшений, оберегов, картин или ажурных резных ширм. Ничего. У отца от такого вида наверняка бы глаз задёргался, а может сразу два, а Ю Нин всё равно, только вот посмотреть не на что. Неинтересно. — И чем ты снова весь день занимался?! — прогремел на всю комнату громогласный рёв.       Наследница вздрогнула, переводя взгляд на кричащего. Это был тот самый мужчина, который встретился ей в самом начале, в коридоре. — Вместо того, чтобы учится стрелять из лука и держать в руках оружие, ты только играешься и развлекаешься! Думаешь, окружающий тебя мир добрый и безопасный?! Вокруг нас полно тварей, что с радостью отведают людского мяса, а ты, бездарь, даже защитить себя от другого человека не можешь! — рычал мужчина на притихшего Цицзюэ.       Мальчик смотрел себе под ноги, не смея поднимать взгляд. Напряженно сжимая кулаки, он моргал, стараясь скрыть предательски проступившие на глазах слёзы, и кусал губы, с трудом сдерживая всхлипы. Мужчина же лишь пуще распылялся, не обращая никакого внимания на состояние ребёнка перед собой. — Если не хочешь жить, ты прямо мне скажи! Я не буду больше тратить на тебя время! — Господин! — заскрипел недовольно старик, не выдержав подобных разговоров. — Что господин? Что господин, Ю Цзо?! Я просил тебя! Я просил тебя обучить моего сына, чтобы выйдя в лес, он выжил и смог вернуться в целости обратно! Вместо этого, он только и делает, что играется и спасает ворон! Милых птичек, что с радостью полакомятся его остывающей плотью, когда он сдохнет!       Когда первый всхлип вырвался из уст Цицзюэ, Ю Нин готова была на кусочки порвать этого ненормального. Ужасный сон! Что же это за отец, который ребёнка до слёз доводит? Мужчина в очередной раз разразился руганью, сетуя на то, какой его сын слабый и никчёмный. После очередного упрёка мальчик бросился прочь, никак не реагируя на приказ вернуться обратно, и кричащий предпринял было попытку пойти следом, но был остановлен Ю Цзо, перекрывшем ему путь. — Займись им, — процедил мужчина, дёргая желваками. — Иначе это начну делать снова я.       Старик кивнул и вышел из комнаты. Он отправился на поиски ребёнка, что убежал не так недалеко. Забившись в угол тёмного коридора, Цицзюэ обхватил руками коленки и умывался слезами, плача навзрыд. — Мой мальчик… — прошептал Ю Цзо, неловко опускаясь рядом.       Прижав к себе дрожащего, как осенний лист на ветру, ребёнка, он принялся гладить его по волосам, стараясь успокоить. — Я так устал, Ю Цзо, — сквозь водопад слёз прохрипел Цицзюэ. — За что мне всё это? Лучше бы я тогда умер, а не она!       Ю Нин недовольно шикнула, когда звон колокольчиков раздался в её голове. Прикрыв глаза, она с удивлением обнаружила, что в этот раз он мгновенно стал утихать, не причиняя дискомфорта. Вторым удивлением стало то, что в глаза забил яркий солнечный свет, что было невозможно, ведь в коридоре, где она только что находилась, окон не было никаких. Открыв глаза, Цинъянь обнаружила себя на небольшой полянке с мишенями для стрел.       Цицзюэ, стоящий левее, с усердием натягивал тетиву и недовольно хмурился, силясь скрыть своё напряжение от этого занятия. С трудом разместив стрелу, увы, абсолютно безобразным образом, мальчик, который показался Ю Нин несколько подросшим, спустил тетиву. Стрела пролетела мимо, даже не задев мишень, и улетела в кусты, растворяясь в зелени листьев. — Ох, ну надо же! — наигранно-слащаво воскликнули за спиной. — Кого я вижу! Неужели сам Ю Цицзюэ удосужил простых смертным своим вниманием?       Ю Нин обернулась. К ним бодро шагала небольшая компания. Банда. В центре мальчишка, на год-два старше Цицзюэ. Лицом он был очень похож на его отца: такой же «квадратный»; с густыми бровями; широким носом; чёрными, как смоль, глазами, в которых плясами искорки бешенства. Позади него, ближе всех, шёл статный молодой человек. Его лицо резко отличалось от лица первого, было аккуратным и с утончёнными чертами. Девушке на мгновение показалось, что это был Шанчжэ, слишком уж похож, но при приближении юноши она поняла, что это лишь первое впечатление. Лица остальной шайки, злобно скалящейся на Цицзюэ, наследница и рассматривать не стала. От одного их вида тошно.       Мальчик не оборачиваясь, вновь принялся натягивать тетиву. Он сжал губы, явно не находя приблизившуюся компанию приятной, но по всей видимости совершено точно собираясь не обращать на них внимание. «Главному» это не понравилось. Бросившись вперёд, он с лёгкостью выбил лук из рук стрелка, становясь напротив. — Ей! — прошипел он. — Я с тобой разговариваю! Или ты уже родного брата видеть не хочешь?       Брата?! Циньянь опешила, неверяще переводя взгляд с одного на другого. Они родственники? Кошмар какой… — Отстань, — только и сказал Ю Цицзюэ, намереваясь отойти в сторону, но ему не дали этого сделать. — И для чего ты только тренируешься, а, братец? — издевательски начал квадратнолицый, крутясь рядом и не позволяя Цицзюэ уйти. — Какой смысл тебе тратить время на тренировки, если здесь каждый в курсе, что пусти тебя за ворота — ты мертвец!       Компания залилась хохотом, соглашаясь со словами главаря. Лишь не-Шанчжэ остался безучастным, и, как Ю Нин показалось, на мгновение нахмурился. — Что тут происходит? — заскрипел знакомый голос. Ю Цзо направлялся в их сторону, недовольно сверкая глазами. — А ну, кыш отсюда! Ю Цзянь, ваш отец, помнится, отправил вас тренироваться, а не пинать балду…       Ю Цзянь, так звали брата Цицзюэ, скривил лицо. Окинув презрительным взглядом старика, он взмахнул рукой, и компания, не произнося ни слова, отправилась восвояси, не высказав ни капельки почтения старшему. Если бы кто-то позволил себе такое в ордене Ю Нин, отец сам лично выпорол. И плевать, что у них телесные наказания не используются. — Мой мальчик… — начал Ю Цзо, когда шайка скрылась из виду. — Всё хорошо, — отмахнулся парень, поднимая лук с земли. — Я привык.       Мужчина опустил печальный взгляд на землю, не поверив ему. И Ю Нин не поверила. Слишком уж несчастным Цицзюэ выглядел. — Может быть, вы хотите чаю? — с надеждой уточнил Ю Цзо, рассчитывая поднять мальчишке настроение. — Конечно! — Цицзюэ встрепенулся. Уставившись на Ю Цзо искрящимися от радости глазами, он поинтересовался. — А истории будут? — Будут, мой мальчик, — хохотнул Ю Цзо. — Будут.       Ю Нин, увязалась невидимым хвостиком. Пока два человека тихо переговаривались между собой, девушка крутила головой по сторонам, рассматривая постройки. Появились новые? Да, точно. Этих, Цинъянь уверена, не было. Внимание привлекло мелькнувшее среди домов тёмное здание, стоящее обособленно от всех остальных. Приснится же такое!       Наследница, посмотрев, в какую сторону идут Ю Цзо и Цицзюэ, бросилась в прямо противоположную. Добравшись до привлекшего внимание сооружения, она легко признала в нём то самое каменное «страшное» здание, в котором не так давно Яоцзу нашёл колокольчики… Ну конечно!       Ю Нин дала себе мысленную оплеуху. И как она сразу не догадалась? А что если музыка ветра — артефакт? Очень древний. Это бы объяснило, почему адепты да и сама девушка не почувствовали никаких следов затаённой злобы или духовной энергии. Если артефакт настолько старый, следы могли просто-напросто развеяться за столько-то лет… Или тот, кто его сделал, умело замаскировал всякую энергию…       Чёрт побери! Её осенило. Она видит историю ордена? Историю Ю Цицзюэ? Настоящего! Словно в подтверждение мыслей, звон зазвучал со стороны удаляющихся фигур, и Цинъянь не осталось ничего другого, как побороть накативший восторг и отправится следом. — И что же вам рассказать, — размышлял в слух Ю Цзо, протягивая Цицзюэ чай. Оба разместились в небольшой кухне, что отличалась от видимых ранее комнат разве что наличием кухонных принадлежностей. — Может быть про… заклинателей? — Закли-нателей?.. — переспросил мальчик, наклонив голову на бок. — А кто это?       О как. Если предположить, что колокольчики рассказывают историю ордена, значит, когда Цицзюэ был ребёнком, заклинательством в клане ещё и не пахло? Интересно. — Вы должно быть помните мои рассказы про эпоху правления Тао Тана¹. В те года духи окончательно распоясались. Всевозможные чудовища и твари вышли из тьмы и стали вредить людям, а как-то раз на небо одновременно повадились вылетать солнечные вороны. Их называли по-разному: трёхлапые вороны, солнечные, Янву, Цзинву… Это были огромные птицы к красно-золотыми оперением, жар от которого убивал всё и всякого. Тогда землю накрыла невыносимая засуха, а люди взмолились о помощи. Император Яо приказал лучнику Хоу И прогнать нарушителей. Охотник сбил девять солнц, и тем самым спас людей. — Он был заклинателем? Хоу И? — Да. — Но я не понимаю… — Цицзюэ в задумчивости свёл брови. — Мы тоже сражаемся с монстрами, значит и мы — заклинатели? — Мы — нет. Заклинатели имеют особую силу… Это… — Ю Цзо потёр переносицу. — Я лично не встречался ни с одним, но слышал, что они куда более способнее и сильнее обычных людей. Насколько мне известно, заклинатели могут стать бессмертными. И их обучают сами драконы. Лучника И обучал, если я правильно помню, чёрный дракон. Я слышал ещё про одного. Сюань У.       Сюань У? Девушка удивлённо захлопала глазами. Это который дух Лин, чёрная черепаха-оракул, ведающая Севером, водой и зимой? Он был человеком, заклинателем? — Сюань У родился у жены князя страны Цзинлэго. Мальчик не пожелал наследовать престол отца, а решил посвятить себя самосовершенствованию и служению Юй-ди, поклявшись искоренить на земле всю нечисть. В шестнадцать лет он покинул родительский дом, и после сорока двух лет отшельнической жизни на горе Уданшань средь бела дня поднялся в небо. Юй-ди, прослышав о его воинственности и мужестве, поручил ему ведать Севером и искоренять всю нечисть в Поднебесной. Сюань У спустился в мир людей и за семь дней уничтожил на земле всех оборотней и бесов, которые вредили людям. — А про эту долину забыл?       Ю Цзо хохотнул. — Этого я не знаю, мой мальчик, этого я не знаю…       Звон уведомил, что картинка вот-вот сменится. Девушка прикрыла глаза, и да, всё случилось ровно так, как она и предполагала. Теперь Ю Нин находилась в тёмной комнате, спальне, где помимо неё был и Ю Цзо, что активно тряс Цицзюэ за плечи, стараясь разбудить. — Мальчик мой, проснись! Ну же… — Ю Цзо? — сонно прошептал он. Лениво потерев глаза, парень посмотрел на мужчину уже более осознано. — Что-то случилось? — Пойдёмте.       На дворе стояла глубокая ночь. На невысоких смотровых башнях, что располагались по периметру защитной стены, с трудом можно было разглядеть фигуры дозорных. Мужчины дёргались от каждого звука, доносящегося из леса, напряжёно всматриваясь в темноту. Ю Цзо шёл довольно быстро для своих лет, также опасливо поглядывая по сторонам, а девушка недоумевала. Чего можно опасаться в собственном доме?       Пробежка на скорость закончилась только около крупного здания, откуда доносилось слабое фырканье и ржание. Скотный двор. Внутри даже темнее, чем снаружи. Освещая путь крохотной, трепещящей от всякого движения свечой, что заставляла животных недовольно, а то и пугливо трясти головами, Ю Цзо подвёл Цицзюэ к самому крайнему загону.       Там в глубине, забившись в угол, лежало что-то светлое. Скользнувший по стене всполох пламени, белое пятнышко не испугал, напротив, неловко поднявшись на ноги, оно поковыляло к людям, показываясь из тени. Оленёнок! — Его привели с охоты, — принялся пояснять мужчина. — Мать убили, а малыша решили взять как трофей. Я поговорил с вашим отцом, уговорил оставить в живых, как домашнее животное. Подумал, может быть вы хотите им заняться? Помнится, вы всегда питали слабость к животным…       Молодой человек, а именно на лет пятнадцать-шестнадцать сейчас выглядел Цицзюэ, перелез через ограждение. Как зачарованный, он протянул руку навстречу маленькому оленёнку. Детёныш фыркнул. Недоверчиво обнюхав пальцы, он не сразу, но позволил себя погладить. — Белые существа считаются священными, — сказал Ю Цзо, довольно улыбаясь, видя нескрываемое счастье в глазах Цицзюэ. — Их нельзя обижать.       В этот же момент олёнёнок, звонко пискнув, бросился вперёд и боднул Цицзюэ так, что юноша повалился наземь. — Ай! — воскликнул он, на всякий случай закрываясь руками от драчуна. Но малыш, словно исчерпав свой лимит воинственности, попятился, а после как ни в чём не бывало подошёл к парню и начал ластиться. — А если он меня обижает? — Вы присмотрите за ним? — поинтересовался пожилой мужчина, наблюдая как юноша гладит маленькое, хрупкое и в то же время очень бойкое и невероятно доверчивое существо по шее. — Ага, — не задумываясь, ответил Цицзюэ.       Ю Нин хотела было сказать лежащему на её плечах змею, что он с этим оленёнком очень похож, но картинки стремительно стали сменять друг друга, не давая и секунды отдыха. За короткое время перед глазами пронеслось года два, и Цинъянь порядком устала. Слишком много информации, хоть и нужной и интересной. Иногда девушка становилась свидетелями небольших диалогов, открывающих глаза на ту или иную ситуацию, а бывало и так, что она узнавала лишь имя человека, и колокольчики переносили её в другой момент.       Маленького оленёнка, шёрстка которого оказалась белее первого снега, а глаза светло-голубыми, чуть ли не хрустальными, Цицзюэ назвал специфично. Цзуйсунь. Это слово имело несколько похожих и не слишком положительных значений: ядовитый язык, ехидный, вредный. Выбор странный, но Ю Нин не смела судить. Сама Яоцзу «предком» обозвала.       А вот по характеру имя оленёнку всё же подходило. Малыш мог ластиться и просить почесушки, а в следующие мгновение бодаться с такой силой, что юноша потом жаловался Ю Цзо на синяки. Особенно тяжно стало, когда у малыша начали расти рожки. В остальном их отношения можно было назвать идеальными. Цицзюэ ухаживал за своим другом: кормил, поил, чистил, играл с ним. Когда Цзуйсунь подрос, юноша предпринял попытку покататься верхом, но был безжалостно скинут на землю.       Цинъянь незлобно посмеивалась, видя всё это безобразие, а потом с удивлением вспомнила: первый меч фэньбу тоже носил имя — Цзуйсунь. Принадлежал он как раз-таки Ю Цицзюэ. Совпадение странное, особенно с учётом того, что даже Ю Нин с её «познаниями» в кузнечном деле становилось и грустно, и плохо от вида оружия тех лет. Нет, защититься им можно было. Убить кого-нибудь, но это точно не заклинательские мечи. И близко не стояли.       Благодаря колокольчикам девушке удалось узнать и об отношении остальных жителей поселения к Цицзюэ, и оно её крайне обескуражило. Девушка читала, что Цицзюэ был любим людьми, его уважали и почитали. На деле же многие считали юношу чудаковатым, странным, ведь из друзей у него был лишь олень да старый Ю Цзо, что в последнее время всё реже и реже выходил из дома. Мужчина был уже в преклонном возрасте и не мог следовать за молодым парнем везде и всюду, но продолжал рассказывать вечерами Цицзюэ удивительные истории, когда тот приходил его проведать.       Возвращаясь к мнениям. Кто-то считал Цицзюэ не от мира сего, кто-то жалел. Ю Нин выяснила, что мать Цицзюэ и по совместительству его старшего брата — Ю Цзяня, умерла от болезни, когда мальчишкам было совсем немного лет. Сначала разболелся Ю Цицзюэ. Женщина ночами сидела около его постели, не отходила от него ни на шаг, боясь оставить сына. Семья очень переживала, ведь младший с детства был слаб здоровьем. И вот, когда искорка надежды промелькнула, и Цицзюэ пошёл на поправку, разболелась и его мама. Женщина сгорела буквально за два дня, ей ничем не смогли помочь.       Отец, будучи и до этой трагедии человеком строгим, стал требовать от сыновей невыполнимого. Мужчина придирался по поводу и без, маскируя, по всей видимости, за этим свою заботу и желание защитить, но, увы, это на пользу никому не пошло. Цицзюэ стал более замкнутым, а Ю Цзянь, и до этого не отличавшийся спокойным нравом, превратился в озлобленного волчонка, основной «жертвой» которого стал младший брат.       Девушка, как не старалась, не могла понять, почему Ю Цзянь стал травить Цицзюэ, периодически обвиняя того в смерти матери. Возможно, она видела не все значимые моменты их жизни, но в голове всё равно не складывалась картинка. Всякий раз на ум приходили братья Не. Несмотря на то, что глава Не с регулярной постоянностью угрожал Хуайсану поломанными ногами, последний исключительно тепло отзывался о брате. Да, строгий, да, грубый, но он его любимый брат.       Впрочем, после третьей или четвёртой попытки Ю Цзяня задеть Цицзюэ, Ю Нин ничего не хотелось понимать, а вот собственноручно надрать нахалу всё, что только можно надрать, очень хотелось. К несчастью, она была лишь «призраком», наблюдающим со стороны, и ничего сделать не могла, поэтому только и оставалось, что беситься.       Компания Ю Цзяня была ему под стать. Такая же мерзкая и пакостливая. Их недолюбливали все, но никто ничего не говорил. Всё-таки там сын главы семейства, чей гнев люди обращать на себя не хотели. Единственно, кто выделялся из шайки — Фа Шэн. Цинъянь нервно хихикнула, когда узнала его фамилию. У Шанчжэ такая же. Юноша был спокойным и никогда не задирал Цицзюэ, предпочитая оставаться в стороне. Девушка не могла понять, как и почему он вообще с подобными людьми общается, ведь не единожды ей открывались моменты, когда молодой человек помогал жителям поселения да и в принципе вёл себя как прекрасный, отзывчивый и добрый малый. Его «товарищей» Цинъянь в подобном свете никогда не видела.       В очередной раз колокольчики подготовили «сюрприз». Едва открыв глаза, Ю Нин в ужасе шарахнулась в сторону, падая на землю. Огромное серое существо, разинув пасть неслось прямо на неё. Пролетев мимо, зверь влетел в деревянное здание. Конструкция от сильного удара сложилась пополам, скрывая под завалами оборотня, а вокруг девушки стало неожиданно слишком шумно: человеческие крики, лязг оружия и звериный рык.       Цинъянь закрутила головой, с трудом понимая, что происходит. Люди вокруг бегали кто куда. Пыль густой пеленой поднялась над поселением, но даже так наследница смогла разглядеть странные звериные силуэты, бросающиеся на людей. Что это? Оборотни? Они напали?!       Треск дерева, а после вой, пробирающий до костей, совсем рядом. Куча щепок и деревяшек, оставшихся от дома, приподнялась, и на свет вылез огромный волк. Ю Нин видела такого. Прошлой зимой похожий оборотень напал на адептов её ордена. Длинные лапы и хвост, вытянутая морда, а пасть усеяна острыми, как клинки, зубами. Такое чудовище захочешь — не забудешь. Стряхнув пыть с серой шерсти, зверь уставился зелёными голодными глазами на людей поблизости.       Ю Цзянь и Фа Шэн были около здания в момент нападения. Первого не задело, успел отпрыгнуть в сторону, а вот второму повезло меньше. Ноги Фа Шэна оказались под завалом. Молодой человек предпринял было попытку выбраться самостоятельно, но сообразив, что не справится с этой задачей, обернулся на товарища. — Помоги! — воскликнул парень, протягивая руку.       Но Ю Цзянь не собирался помогать. Попятившись назад, он бросился прочь, едва оборотень обратил на него взгляд. Зверь досадливо рыкнул, но следом не кинулся, переключив всё внимание на оставшуюся без защиты добычу. Фа Шэн потянулся к мечу, что лежал предательски близко, но не дотянулся считанного фэня, а волк тем временем кинулся к нему.       Ю Нин зажмурилась, ожидая кровавой расправы, но зверь неожиданно взвыл от боли. Царапнув землю около Фа Шэна, он заметался среди полуразрушенных построек, клацая своей зубастой пастью рядом с задними лапами.       Цицзюэ! Юноша стоял поодаль, к круглыми от страха глазами. В предательски дрожащих руках опущенный лук. Он выстрелил? Девушка заметила из лапы беснующегося оборотня стрелу. И попал! Волк, обнаружив стрелка, разъярённо зарычал и, позабыв о боли, бросился на него. Парень потянулся за другой стрелой, но едва успел достать её, как серое пятно было буквально сбито с ног белым.       Из маленького оленёнка Цзуйсунь превратился в большого взрослого оленя с массивными рогами. Боднув ими оборотня с разбегу, он повалил того наземь, но следом упал и сам. Пока животные приходили в себя и поднимались на ноги, Цицзюэ, оценив обстановку, подбежал к Фа Шэну. Он высвободил тому ноги, и, придерживая, помог встать.       В этот момент показался отец Цицзюэ. С десятком других мужчин он накинулся на напавших оборотней с факелами. Увидев огонь, звери сразу бросились прочь, не давая никакого сопротивления. Всё было кончено.       Эта короткая атака унесла жизни семи человек, и ещё двадцать было ранено. Оставшиеся на ногах люди помогали разбирать завалы, девушки плакали, кто-то тихо негодовал, а мальчишки, видевшие поступок Цицзюэ, принялись его обсуждать.       Из сбивчивых разговоров Ю Нин поняла, что напавших зверей люди называли Цзюйжэнь. Зубастый клинок. Эти агрессивные волки размером с человека не боялись ни стрел, ни мечей, а получив ранение, незамедлительно бросались на обидчика. Спастить от такого практически невозможно, волки бегают быстро, обладают прекрасным нюхом, но боятся огня, правда не всякого. Лишь факелы, смазанные какими-то вонючими травами, помогают. Запах отпугивает оборотней, и те бегут прочь. — То же мне герой! — зашипел на мальчишек Ю Цзянь, намереваясь оборвать их хвалебные восклики, но в следующее мгновение рухнул на колени.       Отец отвесил парню подзатыльник такой силы, что тот не устоял на ногах. — Закрой рот, паршивец! — рявкнул мужчина. — Ты бросил своего товарища!       Плюсы небольшого поселения: он уже узнал. Старшие обходили территорию, оценивая нанесенный поселению ущерб, и только-только поравнялись с молодыми людьми. Видимо пока они ходили, до главы семейства и дошла информация, что и как делали его сыновья во время нападения. Ю Цзянь собирался оправдать себя, но мужчина уже отвернулся от старшего сына. Слегка улыбнувшись помогающему убирать мусор Цицзюэ, он коротко выдал: — Неплохо.       Одно слово заставило юношу залиться краской. Опустив взгляд в землю, он слабо кивнул, с трудом сдерживая улыбку. Цинъянь была почему-то уверена, что если бы не болтливость жителей, об этом поступке глава не узнал. Девушка искренне радовалась за Цицзюэ, но липкое чувство ужаса стало стремительно расползаться по позвоночнику, парализуя всё тело. Обернувшись в надежде найти причину, Ю Нин сглотнула, заметив как смотрит Ю Цзянь на младшего брата. В чёрных глазах плескалась дикая ярость…       Следующий звон колокольчиков сменился погребальными песнями. Цинъянь с замиранием сердца направилась к группе людей, опасаясь худшего. Ю Цзо? Мужчина был совсем слаб, и в те мимолётные мгновения, что девушка его видела, успела понять, что осталось ему не так долго. Но смутная надежда, что с ним всё в порядке, оставалась до последнего.       Ю Цзо умер во сне. Цицзюэ стоял в стороне от прощающихся с мужчиной людей и прижимался к Цзуйсуню. Глаза молодого человека были красные от слёз, и в груди Ю Нин неприятно заныло. Они были очень близки. Наследница боялась даже представить, что чувствовал юноша. — Нюни распустил! — злорадно воскликнул один из банды Ю Цзяня, за что тут же получил кулаком по лицу.       Опешивший парень отшатнулся и непонимающе уставился на рассвирепевшего товарища. — Заткнитесь, — процедил Фа Шэн. — Не надоело ещё плеваться ядом?       И, не произнося ни слова, направился к Цицзюэ.       Картинки в очередной раз стали не прекращаясь сменять друг друга. Цинъянь всё чаще и чаще замечала Цицзюэ и Фа Шэна вместе. Оба неплохо проводили время: веселились, дурачились или улучшали навыки охоты. Цицзюэ долго приходил в себя, но всё же оклемался, а Фа Шэнь оборвал с прошлой компанией все связи.       Ю Цзянь недовольно поглядывал на новых друзей. Пару раз девушка становилась свидетелем того, как парень пытался рассорить товарищей, но ни одна попытка не увенчалась успехом, напротив, вышла зачинщику боком. Шайка потихоньку редела, и вскоре главарь стался совсем один.       Подросший Цицзюэ стал помогать местным врачевателям, и из чудаковатого паренька постепенно превратился в того, к кому бежали и из-за ожога, и из-за маленькой царапинки, и просто поболтать, ведь оказывается с ним очень интересно. Особенно полюбился молодой человек детям, которые приходили целой толпой выпрашивать истории, которые когда-то рассказал юноше Ю Цзо.       Одним пасмурным утром Цицзюэ собирался за стену. Закончились необходимые травы, а погода резко испортилась. Выпал первый снег, похолодало. Опасаясь, что необходимые растения замерзнут, молодой человек вызвался их раздобыть. Целители уговаривали его повременить, дождаться пока вернутся охотники, что смогут сопроводить, но Цицзюэ лишь отмахнулся. Ссылаясь на то, что нападений в последнее время не было, он ловко запрыгнул на спину Цзуйсуню. Белый олень недовольно фыркнул, но скидывать человека на землю не стал, и послушно побрёл к воротам.       Ю Нин семенила за ними, рассматривая лес вокруг и стараясь узнать местность. В глаза сразу бросалось отсутствие дороги. Старательно протоптанная тропинка была, но она не могла сравнится с той, что вела в орден в её время. Деревья в разы меньше тех, что были сейчас. Да и в целом у девушки складывалось впечатление, что этот лес более дикий что ли. Он был ей незнаком.       Отдалившись на приличное расстояние от родных стен, Цицзюэ огляделся. Спрыгнув на землю, он опасливо поправил висящий на поясе меч, и устремился в лесную чащу. Тихо ступая, юноша аккуратно раздвигал высокую, покрытую тонкий слоем снега траву. Обнаружив нужную, Цицзюэ быстро её срезал, убирал в карман, после вновь оглядывался и, не увидев ничего подозрительного, шёл дальше. Цзуйсунь крался следом, недовольно пыхтя и периодически ударяя копытами о холодную землю. Олень навострил уши, словно понимая, какая здесь может таиться опасность. Так продолжалось некоторое время, пока местность не потряс грозный тигриный рык.       Цицзюэ незамедлительно вскочил в седло, и намеревался уже броситься прочь, но почему-то остановился. Вслушавшись в рёв, что как будто замер на месте, молодой человек поразил Ю Нин своим поступком. Он пошёл на звук! Девушка, конечно, слышала от матушки редкие шутки на подобии: мужчины беспечны, не всегда думают о последствиях для своей жизни — но не до такой же степени! Бросившись следом, Цинъянь ругалась про себя. Ну что за дурень, а ещё будущий глава!       На дне глубокой ямы обнаружился и сам источник звука. Белоснежный зверь метался от одной стены к другой, разъяренно выл и раздирал когтями землю, но никак не мог подняться. Ловушка представляла из себя небольшого размера овраг с вертикальными гладкими стенами и острыми кольями внизу. Лишь чудом хищник не упал на них, но это ему нисколечки не помогло. Западня пришлась по размеру. — Всего лишь тигр, — с досадой произнёс Цицзюэ, спешившись. — Прости приятель, эта ловушка предназначалась не для тебя. Зря ты здесь ходил.       Скорее всего яму вырыли люди для поимки будущего обеда или для терроризирующих их тварей, но каковы шансы, что охотники отпустят пойманного тигра? Никаких. Цицзюэ, по всей видимости подумавший о том же, зашептал себе под нос: — Ю Цзо говорил…       Произошедшее дальше Ю Нин могла только представить у себя в голове, но, к её удивлению, это действительно произошло. Цицзюэ ухитрился найти в густой траве упавшее дерево, дотолкать его, не без помощи Цзуйсуня, до самой ловушки, а после крикнуть: «поберегись!» — и скинуть в яму. Дерево надёжно зафиксировалось, зарывшись одним концом в землю, и юноша наконец-то ретировался вон, предпочитая оставить дикого зверя одного.       Белый тигр, цепляясь когтями за мокрую кору, выбрался и был наконец свободен. Глухо рыкнув, он принялся обнюхивать след человека и оленя, когда сильный порыв ветра оторвал его от этого занятия и поднял снег вверх. Снежинки закружились в воздухе, а девушка неверяще смотрела на следы, натоптанные Цзуйсунем и Цицзюэ. Они стали пропадать! Земля просто выравнивалась в тех местах, где совсем недавно прошлись двое. Меньше, чем через полминуты незнающие люди и не сказали бы, что здесь кто-то был.       Хищник мотнул головой, а следующий порыв ветра принёс ещё одну странность. Золотой лист гинкго, плавно кружил в воздухе. Глубокие синие глаза цепко следили за ним, пока листочек не приземлился аккуратно у лап зверя. Подобрав его в пасть, тигр побрёл в чащу леса, потеряв к спасшим его всякий интерес.       Ю Нин думала вернуться в поселение, но тихий звон зазвучал именно с той стороны, куда ушёл зверь. Девушка отправилась следом.       Они шли долго. Несколько раз Цинъянь теряла хищника из виду: его белая шерсть прекрасно сливалась с нынешними цветом леса, но всякий раз колокольчики подсказывали дорогу и возращали на нужное направление. В конце концов цель была достигнута, и Цинъянь не смогла сдержать восхищенного возгласа.       Огромное!       Громадных размеров дерево гинкго возвышалось на вершине скалы, словно обозревая свои владения. Золотая листва ярко контрастировала с бело-зелёными цветами земли, а простирающуюся снизу долину накрыл густой туман. Складывалось впечатление, что дерево находится в облаках, а вела к нему только одна узкая скалистая дорожка. Ступив на неё, девушку неожиданно стала посещать мысль: «а что будет, если в этом сне она… сорвётся?». Мысль абсолютно дурацкая, но такая назойливая, что наследница не могла отогнать её весь путь.       Только когда девушка оказалась на широкой площадке, где дерево и пустило корни, она смогла облегченно выдохнуть. Всё под гигантом было усеяно листвой, образуя некий круг, а у самой границы, на золотом покрывале, разместился тигр. Белый зверь положил морду на лапы и, прикрыв глаза, изредка водил ушами, вслушиваясь в шум листвы, а иногда «отвечал» ей тихим рыком.       Внезапно всё затихло. На несколько мгновений мир словно замер, а после сильный порыв закружил вокруг лежащего тигра небольшую золотую воронку. Ю Нин подошла ближе, стараясь разглядеть в этом танце хищника, но вместо привычной белой шерсти заметила синее пятно. Яоцзу, до сих пор лежавший тихо на её плечах, вдруг взбесился. Злобно зашипев, и содрогаясь всем телом, змей буквально пожирал глазами странный силуэт в центре вихря. Удивившись, Цинъянь сделала ещё несколько шагов, а после отшатнулась назад, неверяще глядя перед собой.       Ветер успокоился, листва улеглась на место, не покидая «поля», только теперь на его границе был не тигр… — Байху?.. — шепнула Ю Нин.