***
Хаджимэ резко проснулся. Когда он открыл глаза, он увидел перед собой кромешную тьму. В голове всё ещё звенело из-за удара по голове. Он застонал и потянулся к затылку, дотронувшись рукой до кровоточащей раны. Это означало, что он спал не слишком долго. Он начал ощупывать пространство вокруг себя. Пол был нечётким, но слишком грубым, чтобы быть обычным ковром. Вокруг него были различные предметы. Стены были тесными и вызывали клаустрофобию. Он чувствовал пластик и металл. Судя по размеру и составу, он быстро понял, где находится. И тут на него нахлынули воспоминания. (Нацуми!) Он порылся в карманах. Ну конечно, они забрали у него мобильный телефон. Он начал отчаянно ощупывать багажник в поисках какого-нибудь предохранителя, но безуспешно. Он начал колотить и пинать ногой крышку багажника над собой. Однако у него не было достаточно места, чтобы дать отталкивающий импульс. Сколько бы он не колотил по ней коленом, багажник никак не поддавался. (Проклятьепроклятьепроклятье!) В приступе паники он зацеплялся одеждой за мешающие ему посторонние предметы, что только сильнее приводило его в ярость. Он стучал по крышке багажника со всей силы. «Хидэки!» — закричал он. «Будь ты проклят!» Хаджимэ выдохся. Он лежал на спине, тяжело дыша. Из-за своего резкого порыва он потратил слишком много кислорода. Всё было бесполезно. Он не сможет просто так сбежать отсюда. Он ощупал все предметы вокруг себя, надеясь найти что-нибудь, что могло бы ему пригодиться. Он нащупал проводные кабели, в которых чуть не запутался, металлический крестообразный предмет, который он быстро опознал как четырёхсторонний гаечный ключ. Кроме того, он нашёл несколько свободных волок, полиэтиленовых пакетов и что-то ещё. Оно было самой большой и плотной вещью среди них. Хаджимэ потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это было. Оно было тяжёлым и металлическим, ромбообразной формы с дырой посередине. У него была наклонная поверхность и ручка, отходящая от неё. Вскоре он определил, что это был автомобильный домкрат. Он на мгновение задумался, обдумывая варианты побега. И тут ему в голову пришла одна мысль. У него имелось всё, чтобы выбраться из багажника. Он перевернул домкрат так, чтобы он был перпендикулярно полу багажника, после чего прижал к нему гаечный ключ в качестве рычага. Оперившись им в болт приспособления, Хаджимэ начал надавливать на него, поднимая вверх-вниз. Юноша повторял это движение снова и снова. Металлический стержень начал подниматься вверх, пока, наконец, не коснулся самой крышки багажника. Он снова повернул гаечным ключом, после чего домкрат начал приподнимать её. Всё получилось. Теперь пришло время проверить, сработает ли его самодельное изобретение. Он крутил им снова и снова. Домкрат упирался всё глубже в крышку, медленно оставляя вмятины на ней. Послышался громкий скрип. Напряжённый металл издавал низкий срежет, поскольку его структурная целостность подвергалась давлению со стороны. Домкрат давил на него с огромной силой, это просто должно было сработать. Хаджимэ не расслаблялся. Он не мог допустить, чтобы всё закончилось здесь, в багажнике. Он не мог просто беспомощно ждать, пока эти люди причинят боль Нацуми. Он должен выбраться и спасти её, несмотря ни на что. Внезапно раздался резкий щелчок — защёлка на багажнике поддалась, и в воздух полетели металлические подшипники и куски пластика от замка. Багажник распахнулся, и поток свежего воздуха хлынул на Хаджимэ. Он ещё не осознал, насколько душным и затхлым был воздух в багажнике, пока не смог вдохнуть литры свежего кислорода. Он почувствовал, как к нему быстро возвращаются силы и сосредоточенность. Он быстро выбрался из багажника и огляделся вокруг. Была ещё ночь. Он предположил, что сейчас, вероятно, где-то за полночь, но не был до конца уверен. Вокруг было много заброшенных фабричных зданий. Улица была скудно освещена редкими уличными фонарями, разбросанными повсюду. Он мог видеть следы света, исходящего только от одного из складов. Снаружи также было припарковано большое количество машин. Должно быть, именно там находилась Нацуми. Хаджимэ подошёл к металлической раздвижной двери. Возможно, было бы разумнее бежать за помощью, но времени не было. Нацуми может быть в опасности в этот самый момент. Это была единственная мысль, которая занимала его ум. С этой необычной сосредоточенностью он крепко сжал ручку одной из дверей в руках. Он потянул её изо всех сил. Дверь начала медленно сдвигаться, от чего звук скрежета металла промчался эхом по всему складу. Спустя несколько секунд, ему удалось проникнуть внутрь.***
«Ах, Хаджимэ… Как неловко», — сказал Хидэки с непритязательной усмешкой. Он стоял в центре комнаты, а вокруг него было больше дюжины тёмных фигур, одетых в костюмы. Хаджимэ сразу понял, что это, должно быть, члены клана Минамото. Юноша тяжело дышал, стоя на пороге. Он оглядел комнату, понимая, что против всех у него нет шансов. Он направился прямо к наследнику клана, после чего один из наёмников клана закрыл за ним дверь и перегородил её своим телом, блокируя единственный путь отступления. Хаджимэ уставился на Хидэки презренным взглядом, полным праведного гнева. «Где она?!» — прокричал он. Минамото посмотрел на него с притворным любопытством. «Хм? Ты имеешь в виду Нацуми? О, с ней всё в порядке. Она здесь, с нами», — сказал он, отступая в сторону и открывая вид на пленённую девушку позади себя. Нацуми уже была привязана к деревянному стулу. Перед ней на треноге была установлена видеокамера. Её щеки были влажными от слёз, а полоска скотча была прижата к её рту, заставляя её молчать. Увидев Хаджимэ, она попыталась окликнуть его, сказать, чтобы он убирался отсюда, но всё, что она могла издавать, это только приглушённое мычание. «Нацуми!.. Уёбище! Отпусти её, сейчас же!» — потребовал Хаджимэ, бросаясь на Хидэки. Это было дерзкое движение, но ноги сами понесли его. Не успел он добраться до цели, как на его пути появились трое головорезов. Юноша успел ударить одного из них кулаком в лицо, но удар выбил его из колеи, от чего один из охранников ударил его в живот, но он не собирался сдаваться. Он схватил одного из громил за шиворот и попытался оглушить его, но второй поймал его за шею. В результате Хаджимэ получил серьёзные травмы по туловищу и лицу. Нацуми сопротивлялась, ёрзала на стуле и сдавленно кричала, умоляя их прекратить. Слёзы ручьями текли по её лицу. Они отпустили Хаджимэ, и он упал на колени. Через несколько мгновений он получил удар коленом в лицо и развалился на полу. Он был дезориентирован и получил шквал новых ударов, который прекратился только после того, как Хидэки заговорил: «Довольно, джентльмены. Давайте не будем перегибать палку. Вы высказали свою точку зрения». Хаджимэ с трудом оторвал своё тело от пола, но сумел встать лишь на одно колено. Он схватился за бок от боли, кровь сочилась из его правой ноздри и рта. Он выплюнул её и бросил на Хидэки угрожающий взгляд. «Тебе это не сойдёт с рук… ты не сможешь заставить её выйти за тебя замуж! Ты что, с ума сошёл? Кузурю никогда этого не простят», — заявил Хаджимэ, погладив ладонью по больной челюсти. Хидэки вопросительно посмотрел на него, а затем расплылся в хитрой улыбке. «О-о-о, ты до сих пор считаешь, что дело в браке? Похоже, у нас возникло недоразумение. Вау! Давай я тогда всё тебе объясню», — сказал он со смехом. Юноша растерянно посмотрел на него. «Ч-что? Но… Зачем тогда ты её похитил?» Хидэки пожал плечами и покачал головой. «Честно говоря, Хаджимэ, у меня никогда не было намерения жениться на Нацуми. Она милая девушка и всё такое, но на самом деле, мысль о женитьбе на ней мне противна до глубины души», — сказал он небрежным тоном, поглаживая Нацуми по голове. «Тогда… зачем? В этом нет никакого смысла», — сказал Хаджимэ, прежде чем выплюнуть ещё больше крови изо рта. «Зачем тебе вообще это делать?» Минамото почесал затылок и вздохнул. «Это довольно сложно, дружище, но я тебя ублажу. Мы ведь до сих пор друзья, ведь так?» — сказал он, заставив своих подчинённых отойти от юноши. Однако, они стояли наготове, ожидая, когда произойдёт нападение на их босса. «Позволь мне рассказать тебе одну историю, Хаджимэ. Когда-то существовали два великих клана. Они воевали и враждовали друг с другом на протяжении многих поколений. В этой войне были люди с огромной силой и ужасным гневом. Между ними шло кровопролитие, хаос властвовал над ними. Было разрушение. Но было и созидание. Одна семья поднималась к власти, а другая — падала. Легенды рождались и умирали. А имя Якудза внушало страх и уважение», — сказал Хидэки. Его тон с каждым словом становился всё мрачнее и мрачнее. «Однако этот мир подошёл к концу в одну-единственную ночь. Одна ночь — это всё, что потребовалось Кузурю-гуми, чтобы истребить всю мою семью, всё руководство клана Минамото и их союзников в том числе. Кузурю достигли полного господства в мире Якудзы». Хаджимэ почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки. Он наконец-то понял истинные чувства молодого принца якудзы. Юноша никогда не задумывался всерьёз, сколького он лишился из-за клана Кузурю. «А какой мир создали Кузурю с момента своего прихода к власти? Установили экономическую монополию. Клан, который подчинил себе весь мир Якудзы. Клан, который ценит корпоративные инвестиции и связи с общественностью больше, чем своё собственное наследие. Мир Якудзы перестал быть основан на борьбе и завоеваниях, а перешёл на бюрократию и бизнес. В обмен на мир они позволили своим охотничьим клыкам притупиться. И теперь они намерены забить последний гвоздь в крышку гроба, нанести последнее оскорбление, говоря об объединении обоих кланов. Таким образом, им никогда больше не придётся беспокоиться ни о каких конфликтах. История Якудзы, наконец, подойдёт к концу», — закончил Хидэки ядовито-насмешливым тоном. Хаджимэ в замешательстве уставился на него. «Так чего же ты хочешь? Мести? Из-за того, что Кузурю сделали с твоим кланом?» Хидэки вздохнул и покачал головой. «Ты всё ещё не понимаешь, Хаджимэ. Дело вовсе не в мести. Я не виню Кузурю в убийстве моей семьи. Вполне естественно, что враги убивают друг друга. Они просто делали то, что должны были делать. Их преступление заключается не в убийстве моего клана. Их преступление заключается в том, что они оставили нас в живых. Они должны были покончить с нами, когда у них был отличный шанс, но они потерпели неудачу. А поскольку они потерпели неудачу, цикл истории теперь повернулся против них. Они стали слабыми, в то время как мы стали сильными!» — гордо сказал он, расставляя руки в стороны и указывая на мужчин, окруживших комнату. Хаджимэ потерял дар речи, когда Хидэки закончил свою тираду. Он не мог отвести от него глаз. На него навалилась непомерная тяжесть страха, какого он никогда раньше не испытывал. «Кузурю-гуми сбились с пути. Они забыли о добродетели борьбы. Я думаю, им пора вспомнить своё истинное призвание. Пришло время им предстать перед лицом истинного правосудия. Пришло время для новой главы в учебниках истории», — сказал Хидэки, поднимая руки над своей головой и ухмыляясь юноше со зловещей ухмылкой. «Что ты собираешься делать?» — спросил он, на что наследник клана только усмехнулся. «Руководства наших кланов хотят союза. А достичь этого можно, объединив Нацуми и меня», — ответил он, указывая на видеокамеру, которая была направлена на Нацуми. «Говорят, что каждая Великая эпоха истории начинается с Великого злодеяния. Как думаешь, что будет, если я постараюсь не объединить кланы, а сделать прямо противоположное? Что, если я избавлюсь от неё?» — спросил он, подходя к Нацуми. Лицо Хаджимэ побледнело. Он почувствовал, как по телу пробежал холодок. «Ты был совершенно прав, Хината», — сказал он, решительно положив руку на плечо Нацуми. На лице девушки застыло выражение абсолютного страха. Тело сковала дрожь, а краска сошла с её лица. Хидэки взял прядь волос Нацуми и вдохнул их сладкий аромат. Глаза девушки расширились, когда она посмотрела на него. «Кузурю никогда не простят того, что мы собираемся сделать с Нацуми сегодня вечером». Глаза Хаджимэ были покрыты тенью от чёлки, когда он поднялся на ноги. Он не произнёс ни слова. «Не волнуйся. Обещаю, что буду более… тактичным… но то же самое вряд ли можно сказать о моих коллегах». Хидэки ухмыльнулся, прежде чем оглянуться и увидеть, что юноша бросился на него на спринте. «Ах ты ублюдок!!!» — закричал он, после чего набросился на него всем своим телом. Минамото уклонился от атаки, лишь слегка сдвинувшись вправо. Юноша бросил в его сторону два хука, но наследник почти без усилий блокировал их. Затем он парировал атаку, нанеся апперкот, который попал Хаджимэ в подбородок, отбросив его назад и заставив упасть на землю. Юноша стиснул зубы. Практически всё его тело болело. Он посмотрел на Хидэки пылающими от гнева глазами, стиснув зубы, борясь с подступающими слезами, наворачивающимися на глаза. Он не мог позволить ему так поступить с Нацуми. «Держи свои руки подальше от Нацуми, псих!» Он от ярости плюнул на молодого якудзу, стоявшего над ним. Хидэки вздохнул и покачал головой. «Я всё уже понял, Хаджимэ. Но я очень хочу этого. Я знаю, как ты относишься к Нацуми. Я знаю, что это должно быть трудно для тебя, но я дам тебе последний совет…» — сказал он, наклоняясь к парню. «Уходи». Хаджимэ посмотрел на него с ужасом и отвращением. О чём это он говорит? (Уйти?!) «Выслушай меня, Хината. Ты не принадлежишь нашему миру», — сказал он спокойно, его слова были остры, как кинжалы. Юноша чувствовал на себе взгляды всех тёмных фигур, устремлённые на него. «Не знаю, как ты сюда попал, но эта роль тебе не подходит. Эта жизнь не для тебя. Ты можешь поместить мышь в аквариум, но это не сделает её рыбой. Прими эту истину и уйди. Вернись в школу. Найди себе хорошую девушку. Я уверен, что тебе есть, из кого выбирать. Остепенись. Живи счастливой, нормальной жизнью. Оставь всё это позади. Просто забудь о ней». Хаджимэ опустил голову. Его мокрые от пота волосы отбрасывали тень на верхнюю половину лица. Он тяжело дышал, его тело до сих пор болело. Нацуми не могла смотреть на него. Она закрыла глаза и подавила отчаянный всхлип. Она сжала кулаки и прикусила кусок ткани, который был в её рту. Она знала, что Хидэки говорит правду. Хаджимэ с самого начала не принадлежал этому миру. Она проклинала себя за то, что втянула его в это, и мысленно молилась, чтобы он послушался совета Хидэки и ушёл. Хидэки воспринял молчание юноши как уступку. Он отвернулся, чтобы подойти стулу с пленницей, но тут вдруг Хаджимэ заговорил: «Чувак, ты так сильно любишь говорить бессвязный бред как какой-то злодей романа?» Он презрительно усмехнулся, когда его дыхание пришло в норму. Хидэки обернулся с насмешливым видом. Хаджимэ встал на одно колено и начал подниматься на ноги. «Кончай уже с этим. Давай просто перейдём к той части, где я собираюсь надрать тебе задницу», — сказал Хаджимэ, свирепо глядя на своего обидчика. Хидэки пренебрежительно усмехнулся. «Да ладно тебе, Хаджимэ, дружище! Давай не будем этого делать. Просто прими моё предложение. Тебе не нужно так возмущаться». Хаджимэ повернул голову в сторону и сплюнул кровь на землю. «Знаешь, что, Хидэки? Ты считаешь себя каким-то благородным воином, но ты пиздец как заблуждаешься. Ты ни черта не знаешь о чести или правосудии. Ты просто ещё один подлый головорез», — сказал он леденящим душу, осуждающим тоном. Хидэки удивлённо поднял бровь. На его самодовольном лице отразилось смущённое презрение. «А? Ты и правда так считаешь?» — спросил он, но Хаджимэ продолжил: «Ты думаешь о борьбе только ради борьбы. Силе ради силы. Всё, чего ты хочешь, — это потешить своё собственное больное эго, и ты смеешь называть это «честью» и «справедливостью». Ты жалок». Наследник Минамото склонил голову набок и усмехнулся. «Да неужели? А ты сражаешься за общее благо, мистер Телохранитель-подражатель?» «Да. И именно поэтому я собираюсь избить тебя и заставить заплатить за то, что ты сделал с Нацуми», — сказал Хаджимэ, стоя на своём. Глаза Нацуми расширились. А Хидэки сохранял на лице невозмутимое выражение. «Ты действительно этого хочешь, Хаджимэ?» — спросил он небрежным тоном. «Ты действительно хочешь, чтобы я убил тебя?» Хаджимэ оставался непоколебим. Он ровно встал на ноги, глядя на Хидэки. Он не ответил, а просто смотрел с ярой решимостью. Хидэки вздохнул и махнул рукой. «Очень хорошо. Тогда давай перейдём к делу. Ты узнаешь на своей шкуре, что происходит с теми, кто смеет бросать вызов истинному Якудзе». Хидэки медленно отвернулся от Хаджимэ. Он отбросил в сторону свою куртку с длинными рукавами, а затем скинул с себя белую майку с V-образным вырезом, демонстрируя свои татуировки. Кровожадные демоны-о́ни бушевали по всему его телу, размахивая кинжалами. Хидэки вытянул руки, чтобы юноша мог внимательно рассмотреть весь узор. «Я уже говорил тебе, что означают мои татуировки. Суд над теми, кто сбился с пути», — сказал он, оглядываясь через плечо с насмешливой злобой. «И тебе, и Кузурю пора предстать перед Карой Небесной!» Нацуми дёрнулась на стуле так сильно, что лента скотча впилась в её плоть. Она закричала сквозь кляп, умоляя Хидэки остановиться и не убивать Хаджимэ, но один из охранников угрожающе положил руку ей на плечо и заставил заткнуться. Хаджимэ чувствовал, как глаза под масками заглядывают ему в душу. Это было навязчивое присутствие, и оно поколебало его решимость, но он сжал кулаки и встал твёрдо. «Перестань выпендриваться, Хидэки! Мне начхать на твои татуировки!» «Ты уже знаешь, что мы очень серьёзно относимся к татуировкам в моём клане. Они даются только тем, кто лишил жизни многих людей. Жаль, что ты просто станешь ещё одним именем в этом списке. А ведь ты мне даже понравился», — сказал Хидэки, залезая в карман и вытаскивая нож-балисонг. Проделав небольшой трюк с ним, он обнажил его лезвие. По всему телу Хаджимэ пробежал адреналин, а кровь звенела в ушах. Его рефлексы борьбы и бегства начали действовать с удвоенной силой. Его тело говорило ему, что в этой битве он не сможет победить. Он был похож на кролика, который смотрит на волка снизу-вверх. Хидэки был на совершенно ином уровне, чем он или даже Фуюхико. Он был настоящим Абсолютным Гангстером. Юноша на мгновение заколебался, но потом он посмотрел на неё. Он увидел Нацуми позади Хидэки, с выражением полного страха и отчаяния в глазах. И в этот момент к нему вернулась решимость. «Мне плевать… Ты мне никогда не нравился», — прямо сказал он. Минамото только усмехнулся. «Господа!» — объявил он громко, обращаясь ко всем мужчинам в комнате. «Объявляется Состязание крови! Если кто-то из вас посмеет вмешаться, я лично убью этого идиота!» — добавил Хидэки, вытаскивая второй балисонг и протягивая его Хаджимэ. «Будем делать всё по-честному, старым-добрым способом. Что я могу сказать? Я романтик», — сказал он, медленно приближаясь к Хаджимэ и глядя на него сверху-вниз. Хаджимэ взял нож и сжал его в руке. Он очень мало тренировался с Пеко в обращении с таким видом холодного оружия. Он знал только некоторые основы захвата и стратегии. Юноша расстегнул рубашку и отбросил её в сторону. Так он становился более подвижным и ловким в бою. За долгие месяцы он заметно нарастил мускулы, но всё ещё не был так хорошо сложен, как Хидэки. Тело Хаджимэ казалось невесомым. Его ноги начали неметь, поскольку адреналин продолжал течь по его жилам. Это была не игра. Это была настоящая схватка не на жизнь, а на смерть. Юноша знал, что один из них обязательно должен умереть. Буквально всё стояло на кану в этой дуэли. Не только его жизнь, но и жизнь Нацуми и судьба всего Кузурю-гуми. Двое молодых людей сошлись в центре комнаты и встали друг напротив друга. Они смотрели друг другу в глаза, пытаясь предугадать ход своего соперника. Хидэки принял расслабленную, приветливую позу. Он протянул руку и насмешливо поманил Хаджимэ к себе, словно умоляя его напасть. Хаджимэ крепко сжимал в руках свой клинок. Затем Хидэки сделал резкое движение. Он замахнулся ножом прямо в лицо Хаджимэ, но тот поднял правую руку и парировал удар. Это показалось слишком легко, как будто якудза не предпринимал серьёзных попыток нанести этот удар. Он даже живот оставил без защиты. Хаджимэ заметил этот жест и на мгновение заколебался. Неужели он действительно готов нанести смертельную рану другому человеку? Воспользовавшись замешательством соперника, Минамото сделал движение, сбивая Хаджимэ с ног. Тот попытался быстро перекатиться на ноги, но получил быстрый удар ногой в лицо, от чего его он потерял концентрацию, нож выскользнул из рук. Он с лязгом отлетел от него на полтора метра. Хаджимэ попытался подтянуться к нему, но прежде чем он успел это сделать, Хидэки пригвоздил его к полу своим взглядом. Он смотрел на соперника и качал головой. «Ну же, Хаджимэ! Ты вообще пытаешься? Эти бои должны быть захватывающими и увлекательными! Никто не будет удовлетворён таким темпом: ни я, ни Нацуми», — сказал он. Хаджимэ вскочил на ноги и попытался нанести неожиданный удар кулаком по лицу парня. Хидэки увернулся, и движением нимбли блокировал его своим клинком, от чего кулак Хаджимэ прошёлся по лезвию. После этого у него остался глубокий порез. Когда Хаджимэ попытался схватить Хидэки за запястье, чтобы выхватить у него оружие, Хидэки игриво уклонился, ударив юношу режущими атаками по ладоням. Он просто играл с ним. Вскоре на руках Хаджимэ появились многочисленные болезненные порезы, и он стал невероятно рассеянным. Якудза подошёл ближе и ткнул ножом вперёд, нанеся колотый удар в живот. Хаджимэ удалось вовремя перехватить нож, однако он схватил его за лезвие. Второй рукой он ударил его по лицу. Хидэки было всё равно на удар, несмотря на то, что у него из носа начала течь кровь. Он посмотрел Хаджимэ в глаза и ухмыльнулся. «Вот это уже больше похоже на схватку, дружище. Это то, что Нацуми должна была увидеть в самом начале. Я хочу, чтобы она во все глаза смотрела, как ты истекаешь кровью!» — сказал он, быстро выдёргивая нож из рук Хаджимэ. Он быстрым движением взмахнул им и порезал юноше правую щёку, оставив на ней длинную глубокую рану. Хаджимэ вскрикнул от боли и схватился за лицо. Он упал на спину, и тёплая кровь залила ему половину лица. С другой стороны комнаты послышался приглушённый крик Нацуми. Она умоляла и плакала сквозь кляп, глядя на стенания Хаджимэ. В этот момент он был весь в крови. Она больше не могла на это смотреть. Она так глубоко вонзила ногти в ладони, что они начали кровоточить. Хаджимэ поднялся на ноги, всё ещё держась за лицо. Он стиснул зубы и посмотрел на Хидэки с настоящей ненавистью. Хидэки был почти невредим. Этот бой был полностью односторонним, и юноша знал об этом. Тем не менее, он отказывался отступать. Придя в себя, он подбежал к своему балисонгу. Он крепко сжал его в руках, хотя с такими ранами ему было трудно удержать его. «Не беспокойся, Хаджимэ. Всё почти закончилось», — сказал Хидэки, разворачивая свой балисонг в его сторону. Хаджимэ попытался замахнуться на него в ответ, но его движения были ещё медленнее, чем вначале. Хидэки блокировал его атаку и нанёс резкий удар кулаком в лицо. Затем на него обрушился другой, третий и так далее. Он наносил удар за ударом, даже не пользуясь своим оружием. Хаджимэ был парализован, принимая удар за ударом. Затем Хидэки подошёл ближе. Он прижался к нему своим телом и глубоко вонзил нож ему в живот. Сердце Нацуми чуть не остановилось. Она не могла вымолвить ни слова. Хаджимэ сначала ничего не почувствовал, и только спустя пару секунд на него накатила волна мучительной боли. Он опустился на колени и посмотрел вниз на свою рану. Вот и всё? Всё должно закончиться так? После всего, что он пережил с Нацуми? Он рухнул на бок, и Хидэки, отвернувшись от него, направился к Нацуми. «Жаль, что всё так закончилось. Тем не менее, мы сможем наконец-то перевернуть этот унылый мир. Да, ты потеряла своего возлюбленного. И да, тебе придётся жить в большом обилии страданий, сожалений и отчаяния. Но я думаю, что это поможет тебе стать той женщиной, которой ты должна была стать», — сказал он, проводя рукой по её волосам. Она всхлипнула и опустила голову. «Убери от неё свои лапы, кусок дерьма», — сказал Хаджимэ, тяжело дыша. Он с трудом поднялся на ноги. Нож всё ещё торчал из его живота, и из него сочилась кровь. Хидэки посмотрел на него с насмешкой. «Знаешь, ты мог бы просто прикинуться мёртвым. Но теперь ты действительно заставляешь меня идти на крайние меры!» — насмешливо сказал он. Последний год промелькнул перед глазами Хаджимэ. День, когда он впервые увидел Нацуми. Их первые разговоры и пререкания. День, когда он спас её жизнь от Сато. Время, проведённое на пляже. Тот день, когда он повёл её в приют для животных. Их бесконечные текстовые переписки. Их летние каникулы вместе. Их стремление восстановить социальные навыки Нацуми. Их первый поцелуй. Ленивые выходные, которые они проводили вместе. Их жизни тесно переплелись друг с другом. Без одного не будет и другого. Не может быть, чтобы всё это пошло под откос! Всё должно кончиться по-другому! «Я… буду защищать Нацуми… и я заставлю тебя пожалеть о том, что ты вообще родился на свет, Хидэки», — холодно проговорил Хаджимэ, шагнув к ухмыляющемуся противнику. Пока он это делал, его мысли вернулись к самым ранним тренировкам, которые Пеко давала ему в бою. (Приблизительно 78% схваток в ближнем бою начинаются с удара правой вооружённой рукой.) Хаджимэ использовал все свои силы, чтобы броситься на Хидэки. Как и ожидалось, он был готов ударить правой рукой. К удивлению молодого якудзы, Хаджимэ смог поднять левую руку, чтобы отразить скользящий удар. Он обхватил ею голову Минамото, вцепился ему в волосы и наклонил его назад. Верхняя часть черепа Хаджимэ столкнулась с лицом Хидэки. Хаджимэ услышал хруст, после которого якудза отшатнулся. Он сломал ему нос. У него пошла кровь, а глаза заслезились. (П…Проклятье! Я слишком расслабился!) — проворчал Хидэки про себя. Он прижал ладонь к лицу, чувствуя, что у него сломана переносица. «Дешёвый трюк, Хаджимэ Хината! Я это просто так…» — он не закончил фразу, так как Хаджимэ резко ударил его кулаком по лицу. Его зрение затуманилось, он не понимал, что происходит. Однако он быстро пришёл в себя, поняв, что Хаджимэ стал более живучим, питаясь исключительно эндорфинами и адреналином. Хидэки нагнулся и схватил нож, который всё ещё торчал из живота Хаджимэ. Юноша вскрикнул от боли, когда нож шевельнулся внутри него. Он инстинктивно потянулся вниз, чтобы схватить Хидэки за запястья. «Ой! Тебе больно, Хаджимэ? Давай я тебе помогу, приятель», — сказал он, выдёргивая нож из его бока и пиная коленом. Хаджимэ ахнул, когда из его тела вырвали нож. Он упал на колено, зажимая рану. Теперь кровь лилась рекой. Якудза нянчился со своим сломанным носом и пытался восстановить самообладание. Он вытер кровь с лица рукой, держа нож в ладони. «Всё так, как я говорил, Хината. Ты не можешь изменить свою природу. Ты никогда не станешь якудзой. Но я думаю теперь ты можешь умереть, как…» Внезапно на его глаза брызнула красная жидкость. Хаджимэ выплеснул ему в лицо всю кровь, что скопилась у него в ладонях, пока он сдерживал рану. Хидэки поморщился от шока и раздражения, когда его ослепили, хотя и временно. Он протянул руку, пытаясь очистить глаза. Но прежде чем он успел хоть что-то разглядеть, Хаджимэ уже стоял на ногах. Он всем телом повалил Хидэки на пол, заставив того выронить нож из руки. Юноше удалось придавить его своим весом, и он обрушил на него шквал ударов, подпитываемый ненавистью. Его кулаки били Минамото по лицу снова и снова, пока молодой человек пытался оттолкнуть Хаджимэ от себя. В комнате воцарилась тишина. Ни головорезы, ни Нацуми не произнесли ни слова, пока парень безжалостно избивал своего противника. Кровь летела во все стороны, оба обильно покрылись ею, разбрасываясь ею во все стороны. Было трудно определить, кому она принадлежала. Наконец, Хаджимэ прервал свой натиск. Его энергия и адреналин почти полностью иссякли. Хидэки повернул голову и сплюнул кровь на бетонный пол. Оба тяжело дышали. Юноша потянулся вправо и поднял нож, который Хидэки уронил несколько мгновений назад. Якудза заметил, как он это сделал, но даже не попытался остановить его. Он закрыл глаза, пока юноша возносил нож над ним. (Вот и пришёл мой конец) — подумал он про себя, почти улыбаясь. Хаджимэ сделал замах и ударил балисонгом. Нож со скрежетом ударился о бетон в нескольких миллиметрах от головы Хидэки. Всё происходило как будто в вакууме. Тёмные фигуры вокруг них стояли неподвижно и молча, холодно наблюдая за исходом схватки. Хаджимэ наклонился и схватил Хидэки за волосы, поднося его лице поближе к своему. «Если ты… посмеешь ещё раз приблизиться к Нацуми… я убью тебя», — прошептал он холодным и решительным тоном. С этими словами он встал и пошёл прочь. Он захромал к Нацуми так быстро, как только мог, несмотря на свои раны. Люди в комнате и пальцем не пошевелили, чтобы остановить его. Они просто стояли на одном месте, их каменные лица были прикованы к избитому молодому лидеру в центре комнаты. Хидэки лежал, уставившись в потолок. Его руки были раскинуты в сторону, грудь поднималась и опускалась, пока он тяжело дышал. Ироническая улыбка скользнула по его губам, и он горько усмехнулся про себя. Хаджимэ сорвал ленту с губ Нацуми, заставив её поморщиться от боли. Она выплюнула изо рта белый кляп, застрявший у неё в горле, и слегка закашлялась. Она смотрела в пол, её золотистые волосы закрывали большую часть лица. Она не могла заставить себя взглянуть на Хаджимэ в его нынешнем состоянии. Она боялась его. Юноша воспользовался ножом, который взял у Хидэки, после чего перерезал верёвки, сдерживающие тело девушки. Его голова начала кружиться. У него была одна цель — освободить Нацуми, прежде чем он потеряет сознание. «Почему…» — прошептала она дрожащим голосом, и новые слёзы покатились по её щекам. «Почему ты просто не ушёл? О чём ты только думала? Да что с тобой такое?!» «Кто-то… кто-то, кем я восхищаюсь, однажды сказал мне… что я должен чаще стараться постоять за себя», — сказал он с болезненной усмешкой. Нацуми посмотрела ему в глаза. Её щеки покраснели. Она закрыла глаза, пока Хаджимэ сжимал её руку в своей. Нацуми закусила губу. Она сделала глубокий вдох и резко выдохнула. «Да. А потом, сразу после этого, этот же придурок начал командовать тобой», — сказала она, сумев изобразить слабую улыбку на своём лице. Она крепко сжала его руку. «О, я этого не забыл, Мисс Непереносимость-лактозы», — хихикнул он. Они обменялись неуверенными, но искренними улыбками. Несмотря на всё случившееся, они нашли утешение в этом моменте. «Хаджимэ… я…» Она осеклась, когда Хаджимэ рухнул на пол. Он больше не мог сохранять сознание, учитывая его уровень кровопотери. Время, казалось, замедлилось для неё, она была полном ужасе. Зрачки Нацуми расширились, и она вскрикнула. «Хаджимэ! Хаджимэ!» — в отчаянии звала она. «Пожалуйста, вставай! Ты не можешь умереть здесь! Хаджимэ!» — умоляла она, и слёзы выступили у неё на глазах с новой силой. Затем она подняла глаза и увидела фигуру, стоящую над ней. Это был Хидэки. Он опустился на колени и подобрал с пола нож. Нацуми посмотрела на него с бледным ужасом на лице. Хидэки ушёл к ней за спину и разрезал скотч, ограничивающий её запястья. Нацуми в шоке посмотрела на него. Затем она встала и ударила его кулаком в лицо. Она нанесла удар по его челюсти, но ему было всё равно на боль. Он повернул голову обратно к ней, не обращая внимания на её удар. Нацуми кипела от злости. Она смотрела на него презренным взглядом, полным ненависти. Ей хотелось разорвать его на куски. Однако их взгляды оставались прикованными друг к другу. Нацуми заметила кое-что другое. Она не могла обнаружить такого же сильного злорадства в нём, как раньше. Он не делал никаких ехидных замечаний или угроз. Он просто спокойно опустился на колени рядом с Хаджимэ, перекинул его руку себе через плечо и встал, подняв того на ноги. Нацуми бросилась к Хаджимэ, делая то же самое, с другой стороны. «Если ты хочешь, чтобы твой парень остался жив, нам нужно отвезти его в больницу. У него есть ещё 30 минут. А может, и меньше».