***
Хаджимэ пришёл в себя после того, как на него вылили большое ведро холодной воды. Он закашлялся и резко дёрнулся. Он фыркнул и яростно заморгал. Вода в его глазах всё ещё затуманивала зрение. Он слышал два голоса на заднем плане. Они непринуждённо болтали друг с другом: «Он ведь застрахован, верно?» — спросил один из них. «Технически, да, но страховая кампания может начать задавать вопросы, понимаешь? Это может быть немного рискованно», — ответил другой. «Э, это всего лишь бампер. Мы можем просто списать это на убытки». Их прервал третий голос: «Успокойтесь, ребята. Мальчик проснулся», — сказал он, схватив Хаджимэ за волосы. Юноша поморщился от боли, когда его грубо схватили. Он взглянул на мужчину и смутно различил форму его волос и отвратительный цвет костюма. (О нет…) Хаджимэ попытался поднять руки, но понял, что они привязаны к подлокотникам кресла. Его ноги тоже были привязаны, к ножкам стула. Мужчина шутливо ударил Хаджимэ ладонью по щеке, чтобы полностью разбудить его. «Ну же, малыш. Просыпайся, пора в школу». Когда глаза Хаджимэ наконец привыкли к окружению, он увидел Фунаки, стоящего над ним, и двух незнакомых ему мужчин. На самом деле, когда его глаза привыкли к слабому свету, он узнал лысого человека. Он был тем, кто вырубил его. Второй мужчина выглядел довольно скромно. У него были чёрные волосы, покрытые гелем, и он покачивался с бока на бок. У него были мускулистые руки, и он носил костюм, не слишком отличающийся от костюма юноши. Хаджимэ также заметил, что Такуо был слева от него и находился в той же позе, что и он. Однако он был в более плачевном состоянии, чем Хаджимэ. Из его головы, носа и рта текла кровь, а правая рука была сломана в нескольких местах. Он выглядел как развалина, пребывая в бессознательном состоянии. Фунаки подошёл к Такуо и несколько раз шлёпнул его по щекам, чтобы тот проснулся. «Проснись и пой! Некогда спать на работе», — усмехнулся он, когда Такуо медленно пришёл в себя. Он притворился усталым и растерянным. «Похоже, нам понадобится ещё одно ведро воды», — сказал Фунаки, но Такуо внезапно бросился вперёд и ударил его головой по лицу. Мужчина взвыл от боли и отшатнулся назад, схватившись за глаз в том месте, куда пришёлся удар. «Блядь! Чтоб тебя!» Фунаки кричал от гнева и боли, схватившись за лицо. Такуо ухмыльнулся, довольный своей уловкой. Лысый мужчина подошёл к нему вплотную и нанёс ему сокрушительный удар в челюсть, за которым последовал ещё один. С каждым ударом Такуо обильно сплёвывал кровь, а Хаджимэ оставалось только сидеть в оцепенении и смотреть на это. «П-прекрати!» — закричал он. Мужчина прекратил дикое избиение Такуо и перевёл взгляд на Хаджимэ. Его кулак всё ещё был отведён назад, готовый нанести очередной удар, но затем он медленно опустился. «Что это такое? Чувствуешь себя обделённым?» — спросил мужчина со зловещей ухмылкой, отступая от стула с Такуо. Тот повернул голову к мужчине и попытался плюнуть в него кровью, но промахнулся. Мужчина уже стоял перед Хаджимэ, хрустя костяшками пальцев. Он грубо ударил по его щеке кулаком, затем разбил ему нос. Хаджимэ к этому моменту уже достаточно натренировался у Такуо. Его болевой порог значительно вырос, но это не меняло того факта, что ему всё ещё было больно. Очень больно. Он даже не мог ничего сделать, чтобы защитить себя. Такуо стиснул зубы и сердито сжал левый кулак, пока его напарника безжалостно избивали. Наконец, мужчине это надоело, и Хаджимэ резко подался вперёд. Из его носа текла кровь, и он чувствовал во рту неприятный металлический привкус. Мужчина осторожно потёр костяшки пальцев и отступил назад. «Фунаки…» — обратился к нему мужчина с чёрными волосами. «Что?» — ответил бандит, всё ещё потирая ушибленное место на лице. «Это была твоя идея — привести сюда этих двоих. Не жди, что мы с Ширатори будем держать их в узде ради тебя. Просто поторопись и делай с ними всё, что хочешь, пока мы не избавились от них». «Конечно! Без проблем. Мне понадобятся инструменты…» — сказал он с высокомерной усмешкой. Такуо заговорил прежде, чем двое мужчин смогли уйти: «Так кто же вы такие, клоуны?» Человек с лысой головой, которого называли Ширатори, повернулся к нему и встал на расстоянии вытянутой руки от него. «Не понимаю, какое это имеет значение для двух покойников». Такуо это замечание ничуть не смутило. «Я просто хочу знать, кто подписал себе смертный приговор, связав свою судьбу с этим тупым ублюдком?» Он указал на Фунаки, вытянув шею. Ширатори ухмыльнулся, а Фунаки закипел от злости. Лысый взглянул на своего напарника, мужчину с необычной причёской на голове, который небрежно кивнул в знак одобрения. «Ладно, в пизду. Я плохо сохраняю секреты», — усмехнулся он. Хаджимэ, который всё ещё приходил в себя после побоев, тоже прислушивался. Может быть, они наконец получат какие-то ответы. «Я Ширатори, а это Окада. Конечно, это наши ненастоящие имена. Мы оба — члены Йонг Джопока. К вашим услугам», — сказал он с лёгким насмешливым поклоном. Хаджимэ на мгновение растерялся. Это было не японское имя. Он понятия не имел, что это за организация. Такуо понимающе прищурился, а потом горько усмехнулся про себя. «Корейская мафия, да? Разве вы не помните, что случилось в прошлый раз, когда вы пытались пролезть на нашу территорию?» «О да. Мы этого не забыли. Но вы, ребята, кажется… уже не такие бравые, как тогда». Такуо прищурился. «Это так? Вы, ребята, посылаете детей на задания по чистке, и у вас есть такие парни, как Фунаки, которые дезертируют направо и налево. Полагаю, тебе нечего на это ответить?» «Так вот что здесь происходит. Фунаки заключил с вами какую-то сделку, чтобы вы помогли выманить его из страны, не так ли?» «Ты умнее, чем кажешься, орангутанг», — усмехнулся Фунаки. «Но ты не сразу это понял. И теперь ты и твоей приятель оказались в неприятном положении». «Итак, каков следующий шаг в вашем гениальном плане?» — насмешливо спросил Такуо у Фунаки. «О, всего ничего. Мы уедем на лодке, а остальные деньги заберём с собой на материк. Но сначала…» Он ухмыльнулся, когда подошёл к столику, что стоял между двумя пленниками, и сорвал с него белую ткань. На нём было множество различных инструментов: молотки, ледорубы, ножи, плоскогубцы, кусачки, иглы и скальпели. «Я собираюсь пытать вас». Кровь Хаджимэ застыла в жилах. Его ноги онемели, а голова закружилась. За прошедший год он через многое прошёл. Он много раз сталкивался лицом к лицу со смертью, но это было совсем другое. Во рту у него пересохло, а всё тело парализовало от страха, пока он смотрел на бесчисленные орудия пыток. Нервничая, он посмотрел вниз и понял, что деревянный стул, на котором он сидел, был залит кровью. На полу вокруг него тоже было большое тёмное пятно. Это была пыточная. Его глаза расширились, а руки задрожали. Этого не может быть. Такуо сохранял невозмутимое спокойствие и просто смотрел на Фунаки с презрением. «Ты зря теряешь время. Парень не знает ничего ценного, а я ни черта тебе не скажу», — холодно и расчётливо произнёс Такуо. «О, я это знаю. Я не пытаюсь вытянуть из вас никакой информации. Я просто хочу немного развлечься», — сказал он, ухмыляясь. Затем его взгляд переместился на Хаджимэ. «Я собираюсь пытать вас долго и мучительно», — сказал он с ухмылкой, «Ты-то едва поддашься, но этот мальчик…» — сказал он, указывая на Хаджимэ. «Интересно, как бы ты себя чувствовал, слушая его бесконечные крики?» Такуо усмехнулся. «Можешь думать всё, что хочешь. Я едва с ним знаком», — резко сказал он. Хаджимэ ошеломлённо посмотрел на него, не зная, говорит ли он правду или пытается защитить его. Мужчина подошёл к нему, парализованному страхом. «Послушайте… я… Вы не должна этого делать», — взмолился он. На лице этого человека не было ни капли жалости. «Я не должен… но я очень, очень хочу этого», — ухмыльнулся садист, наслаждаясь страхом на лице юноши. «У тебя ведь даже татуировок ещё нет, желторотик?» Пот стекал по лбу Хаджимэ, а на глазах навернулись слёзы. Он понятия не имел, что ему делать или говорить в этой ситуации. Он был совершенно беспомощен. «Не повезло тебе, приятель. Но ты сам знал, во что ввязываешься», — усмехнулся мужчина, протягивая руку к металлическому подносу и извлекая из него несколько бамбуковых щепок. Они были размером примерно с зубочистку. Из всех орудий пыток они казались самыми тонкими и непритязательными. «Давайте начнём с малого, хорошо? Когда пытаешь, не хочется сразу переходить к увечьям. Ты должен идти в ногу со временем. Это в качестве закуски», — ухмыльнулся мужчина, удерживая одну из щепок в своей руке. «П-подожди-те…» Хаджимэ не мог унять дрожь на руках. «Будет немножечко больно», — усмехнулся мужчина, схватив юношу за кисть и выставляя один из его пальцев в сторону. «Нет! Не надо! ААА!» — закричал Хаджимэ. Он закрыл глаза, когда мужчина начал засовывать одну из заноз под ноготь его указательного пальца правой руки. Боль и отчаяние пронзили его. Он никогда не испытывал ничего подобного. Он ударился спиной о стул, пока заноза всё глубже и глубже заходила в его кожу. Он прикусил губу так сильно, что у него пошла кровь из неё. По его щекам без остановки катились слёзы. Мужчина усмехнулся, наблюдая, как его жертва корчится и страдает от боли. Такуо отвёл глаза и в гневе стиснул зубы. Сейчас он ничем не мог помочь Хаджимэ. Он сжал левый кулак и выжидал. Ему нужно было составить план побега, но даже ему было трудно думать, пока Хаджимэ кричал в мучениях. Фунаки принялся втискивать ещё две занозы под средний и безымянный пальцы на правой руке юноши. Каждая из них была засунута почти на целый сантиметр под ноготь. Голос Хаджимэ был хриплым, а адреналин бурлил в его жилах. Никогда в жизни ему не было так больно. Его лицо было мокрым от пота и слёз. Он даже не мог пошевелить рукой, так сильно она болела. Он наслаждался страданиями молодого человека и чувствовал, как растёт его власть над ним. Этот человек был настоящим садистом до мозга костей. Он схватил Хаджимэ за волосы и заговорил с ним ядовитым и жестоким голосом: «Надеюсь, тебе так же весело, как и мне. Мы только начали, сукин сын!» «Жалок», — усмехнулся Такуо. Мужчина медленно повернулся к нему и наклонил голову. «Ты что-то сказал, орангутанг?» — усмехнулся он в ответ. «Чувствуешь себя богом, не так ли, Фунаки? Думаешь, что имеешь огромную власть, пытая простого новичка? Это просто смешно. Неудивительно, что они тебя понизили в должности», — усмехнулся Такуо. Фунаки отвернулся от Хаджимэ. Его собственное эго было задето, и он злобно ухмыльнулся. «О, я ни за что не забуду этого момента. Да и могу ли?» — сказал он, поднимая правую руку, на которую Хаджимэ не успел даже взглянуть. У Фунаки не хватало мизинца на ней. «Я служил семье Кузурю десять лет, и это награда, которую они мне дали за столь долгую службу. И всё потому, что мне хотелось время от времени немного развлечься». «Считай, что тебе повезло. Если бы я был оябуном, я бы просто прикончил тебя, как собаку. Я читал твоё досье. Ты всегда был психопатом». «Психопатом, да?» Мужчина усмехнулся, подошёл к столу и взял в руки железный молоток, после чего направился к Такуо, сжимая его в правой руке. Хаджимэ, всё ещё оправлявшийся от собственной травмы, с ужасом наблюдал за происходящим. «Может, ты и прав. Может, я и сумасшедший, но, по крайней мере, не меня пытают», — усмехнулся мужчина, тыча молотком в сломанную правую руку Такуо. От малейшего прикосновения по его телу пробегали мучительные волны, которых было достаточно, чтобы сломить даже его каменное самообладание. Фунаки поднял руку и замахнулся молотком, ударив мужчину по предплечью, отчего тот закусил губу и застонал от боли. «Я буду наслаждаться вашими мучениями!» — безумно рассмеялся Фунаки. Он ещё несколько раз ударил Такуо по руке, отчего тот забился в головокружительных конвульсиях от боли. Если он будет продолжать в том же духе, это может повергнуть Такуо в шок и убить его. Он низко опустил голову и на мгновение потерял сознание от боли. Фунаки стоял, нависая над ним, тяжело дыша и безумно ухмыляясь, сжимая в руках молоток. Он вернулся к столику и положил его на место. «Фух! Это так приятно. У меня аж аппетит разыгрался. Пойду разогрею себе что-нибудь пожевать, заодно бахну какой-нибудь выпивки. Нельзя пытать на пустой желудок. Вы, ребята, посидите тут тихонечко. Я быстренько приготовлю себе что-нибудь. Скоро вернусь», — сказал он, подходя к двери и отпирая её. Когда она открылась, Хаджимэ увидел, что она имеет толстую изоляцию. Он пришёл к болезненному осознанию того, что эта комната была звуконепроницаемой. Дверь захлопнулась и закрылась на замок, на несколько долгих мгновений воцарилась тишина. Хаджимэ слышал только собственное дыхание и биение сердца. Его тело было переполнено эндорфинами. Его голова болела, так как инстинкты борьбы и бегства вышли из-под контроля. Его пальцы дрожали, и он не мог даже пошевелить правой рукой от боли. Бамбуковые иглы всё ещё торчали из его пальцев. Он посмотрел на Такуо, который медленно приходил в себя. «Т-Такуо…» — захныкал он дрожащим голосом. Он изо всех сил пытался прийти в себя и сдержать слёзы, но не мог. «Успокойся, Хината. Я собираюсь вытащить нас отсюда, но тебе нужно взять себя в руки. Понял?» — спокойно сказал он. Хаджимэ кивнул в ответ. Такуо на мгновение уставился вперёд и сделал несколько глубоких вдохов через нос и выдохов через рот. Он мысленно приготовился. Он знал, что прежде всего ему нужно будет избежать потери сознания. Затем он сильно дёрнул правой рукой, стиснув от внезапного потока боли зубы. Его глаза были широко раскрыты, пока он боролся с мучениями. Он дёргал ею всё сильнее и сильнее, разламывая внутри неё свои кости. Сначала Хаджимэ не мог понять, что он делает. Рука Такуо стала похожа на что-то невнятное и бесформенное. Он изо всех сил пытался подавить агонию внутри себя. Ему удалось высунуть руку из пут, так как она стала очень тягучей. Глаза Хаджимэ расширились от изумления, когда он увидел это. Это был единственный способ вырваться на свободу, но это стоило его напарнику руки. Такуо, возможно, и не сможет больше пользоваться правой рукой, но освободив её, он придал своему телу больше подвижности и гибкости. Он смог наклониться влево к столику и схватить ртом острый предмет на столе. Он сжал зубами скальпель и вернулся к исходному положению. С помощью таких изощрённых действий он начал перерезать верёвки на левой руке. Подрезав их, он смог порвать путы и освободить её. Затем он освободил себе ноги. После этого Такуо поднялся со стула и, прихрамывая, подошёл к стулу с Хаджимэ. Его правая рука просто висела, пока он шёл к нему. Он держал скальпель в левой руке и быстро распиливал верёвки на запястьях и лодыжках юноши. Хаджимэ посмотрел на свою правую руку. Она неудержимо дрожала. Ему стало очень плохо, когда он увидел бамбуковые щепки, торчащие из-под ногтей. Чувство абсолютного ужаса и отвращения было едва ли не хуже самой боли. Он наклонился, закрыл глаза и выдернул их одну за другой. Каждый раз это вызывало у него головокружительную, раздирающую боль во всём теле, но после того, как они исчезли, он почувствовал некоторое подобие облегчения. «Хината. Мне нужно, чтобы ты меня выслушал. Отложи в сторону боль. Отбрось страх. Просто сосредоточься на одной вещи. Выберись отсюда живым. Как только он откроет эту дверь, тебе нужно…» Такуо не успел договорить, так как на полуслове его зрение помутилось. Хаджимэ поймал его за плечи. «Такуо!» — вскрикнул он, пока мужчина то приходил в себя, то снова терял сознание. Хаджимэ отвёл его к креслу и позволил ему сесть на него. Мужчина бредил от боли и эндорфинов в своей крови. Он изо всех сил старался оставаться в сознании. «Выслушай меня, мать твою… Фунаки вернётся в любую секунду. Убей его. Тогда ты сможешь сбежать. Просто беги. Найди безопасное место и вызови подкрепление. Дай им знать о ситуации. Понял?» «А что насчёт тебя?» «Я буду только тормозить тебя. Только один из нас должен выбраться отсюда». «Что ты такое говоришь?! Если ты останешься здесь, они убьют тебя!» «Это не просьба, недоумок! Это приказ. Хината, ты должен…» — пробормотал мужчина, теряя сознание уже в кресле. Хаджимэ в ужасе уставился на него. Сердце бешено колотилось в груди, и он чувствовал себя парализованным. Что ему теперь делать?***
Фунаки открыл дверь и вошёл с самодовольной, вкрадчивой улыбкой на лице. От него несло алкоголем. «Я вернулся, мальчики. Давайте продолжим то, что начали!» Он усмехнулся про себя, пытаясь решить, какую пытку он начнёт следующей: расчленение, ожоги, вырывание зубов? Вариантов было так много, в его голове бушевал настоящий ураган. Такуо всё ещё лежал без сознания в своём кресле, но при ближайшем рассмотрении Фунаки заметил, что его путы были разрезаны, а второй стул и вовсе пустовал. Прежде чем он успел произнести ещё хоть слово, к его горлу прижали скальпель. Хаджимэ пинком захлопнул за ними дверь. Мужчина замер на одном месте, его самодовольный вид мгновенно исчез. «Если будешь шуметь, умрёшь. Чтобы этого не произошло, тогда делай всё, как я скажу». «Неужели?.. Ну, ты настаиваешь… ах! Блядь! Полегче, парень!» Хаджимэ вонзил скальпель в кожу мужчины, совсем немного, но из его раны уже потекла кровь. «Заткнись! Ты поможешь нам выбраться отсюда. Усёк?» «А что будет, когда я это сделаю? Вы, ребята, просто позволите мне уйти? Я в этом сомневаюсь. Твоя работа заключалась в том, чтобы убить меня, не так ли? Так почему же мы всё ещё ведём этот разговор?» — спросил мужчина, и улыбка расползлась по его лицу. Хаджимэ нахмурился и почувствовал укол сомнения. «Ты ведь никогда раньше никого не убивал, правда? Но я могу рассказать тебе, каково это. Хочешь знать?» «Завали своё хлебало!» «На самом деле тебя заводит не сама кровь и не её запах. Всё дело в звуках. Люди издают такие интересные звуки, когда умирают. Ты когда-нибудь слышал звук, который издаёт человек, когда ему стреляют в живот? Это очень интересное явление. Мой партнёр, Хатояма, например. Я работал с этим парнем в течение 6 лет, и я никогда не слышал, чтобы он издавал подобный шум». В этот момент рука Хаджимэ начала дрожать. Его тело действовало само по себе. Серьёзность ситуации давила на него. «Твой напарник… у него была семья! У него были дети! И ты убил его без всякой грёбаной причины! Почему?» «Эй, у меня была причина сделать то, что я сделал. Он стоял у меня на пути. Да и какая тебе разница, сопляк? Ты даже не знал этого парня. Я сделал это и точка. Чёрт, я знал, что у него есть семья. Его жена — милая женщина. У неё была красивая фигура. А какие у них были детишки… Уверен, они счастливо жили вместе». Хаджимэ испытывал благоговейный страх. Он потерял дар речи. Этот человек был настоящим маньяком. Он никогда не встречал подобных людей. Хотя, его едва ли можно было назвать человеком. «Что? Перестань строить из себя недотрогу. На кого ты, блядь, работаешь, парень? Они послали тебя за мной, им плевать, была ли у него семья. Они послали тебя сюда за блядскими деньгами. Вот и всё. Так что не строй из себя моралиста, засранец». «Ты… Ты поплатишься за то, что сделал!» — зарычал Хаджимэ сквозь стиснутые зубы, когда гнев захлестнул его тело. «А кто меня заставит? Ты? Ты ничего не сделаешь. Мы просто стоим здесь и мило болтаем, потому что у тебя кишка тонка сделать всего одно движе…» Слова мужчины были прерваны звуком разрезанной плоти. Хаджимэ крепко схватил его за лоб, а другой рукой провёл скальпелем вдоль горла. Рана задела его голосовые связки. Глаза мужчины были широко раскрыты, а зрачки сужены. Раздался неприятный, хлюпающий, задыхающийся возглас. Сначала казалось, что он исходит из его рта, но на самом деле он исходил из раны в его перерезанном горле. Кровь стекала по груди мужчины. Он потянулся руками вверх и прикоснулся к перерезанному горлу. Хаджимэ отступил на пару шагов назад, уронив скальпель на пол. Ненавистный маньяк упал на пол и с ужасом посмотрел на юношу. У него уже не было той самодовольной, высокомерной, садистской самоуверенности, которая была раньше. В его взгляде не было ни ненависти, ни презрения. Этот взгляд навсегда врезался в память Хаджимэ. Он в замешательстве смотрел на мужчину. Это был взгляд жертвы, смотрящей с природным страхом на своего убийцу. Фунаки продолжал захлёбываться собственной кровью, и его зрение начало расплываться. Он тщетно пытался как-то удержать кровотечение, прижимая руку к ране, но всё было бесполезно. Алая жидкость сочилась из щелей между пальцами, и он закатил глаза, упав спиной на пол. Его отсутствующий взгляд был устремлён на ближайшую стену. Всё было кончено. Хаджимэ почувствовал приступ тошноты. Он добежал до угла пыточной, после чего его стошнило. Он прижал ладонь ко рту и тяжело задышал, стараясь перевести дыхание. Он только что совершил убийство. Конечно, этот человек был чудовищем, но Хаджимэ не был готов к этому. Внутренний ужас пробежал по его телу. Реальность того, что он только что сделал, начала давить на него. Юноша не знал, как долго он простоял на коленях в углу. Минуты? Часы? К счастью, двое других мужчин решили не проверять, что случилось с их напарником. Это дало Хаджимэ время прийти в себя. Однако, чтобы спастись, ему всё равно придётся иметь дело с ними. Такуо всё ещё был без сознания и не мог помочь ему. Таким образом, юноша был предоставлен только самому себе. Тот факт, что Хаджимэ убил одного из их похитителей, не придавал ему уверенности. По правде говоря, это произвело совершенно противоположный эффект. Он уставился на безжизненное тело, из которого продолжала течь кровь, образовывая большую лужу. Металлический запах крови наполнил воздух. (Я не могу…) Он никак не был готов к подобной ситуации. В этом мире было много людей с природным талантом и склонностью к насилию. Хаджимэ не был одним из этих людей, а преступный мир был миром чистой первобытности, жестокости и доминирования. Он положил руку на лоб и стиснул зубы. По его щекам текли слёзы. Всё, чего он хотел, — это очнуться от этого ужасного кошмара, но этому не суждено было случиться. Он умрёт здесь, в этой жалкой, тёмной выгребной яме, в самой глуши. Затем его мысли вернулись к Нацуми. Она ждала его. Наверное, она сейчас думает о нём. Он не может умереть здесь. Он должен оставаться рядом с ней, чего бы это ему не стоило. Он через многое прошёл, чтобы всё закончилось вот так. Он снова увидит её, и ничто его не остановит. Он встал, вытирая слёзы и пот с лица запястьем и оглядел комнату в поисках чего-нибудь подходящего. Скальпель был слишком маленьким оружием, чтобы быть эффективным в схватке двое на одного. Ему нужно было что-то большее. К сожалению, большинство орудий пыток были небольшими инструментами. Затем что-то привлекло его внимание. Он подошёл к столику и поднял в руки молоток. Это была стандартная модель, которую можно было найти в любом хозяйственном магазине. Это был лучший вариант, который он смог придумать. Молоток был относительно лёгким, но по назначению он мог принести солидный урон. Он крепко сжал рукоять в своей правой руке. Сейчас или никогда.***
Головорезы Джопока захватили заброшенную прибрежную фабрику в качестве базы для контрабанды. Маленькая комната, в которой они находились, была превращена из комнаты отдыха в грязную гостиную. У них был свой небольшой бар с бутылками спиртного и стаканами вдоль задней стены. На одной из стен висела доска для игры в дартс. Двое громил сидели за маленьким столиком и играли в маджонг, а на заднем плане жужжал телевизор с вечерними новостями. На столе были разбросаны пустые пивные бутылки, а в воздухе стоял запах сигаретного дыма. Ширатори и Окада болтали и шутили друг с другом. Их смех эхом разносился по коридору. «Ну, а потом этот грёбаный холодильник скатился вниз по горе», — объяснил Ширатори. «Звучит хреново, чувак. А что было дальше?» «Я не помню…» Окада рассмеялся, прикрыв ухмылку скрюченной рукой. «Что?» «Ничего. Продолжай!» — усмехнулся Окада, убеждая Ширатори продолжать. «Ладно, ладно. Я плохо помню… но эта штука была такой же зелёной, что слилась с травой, от чего его трудно было найти, когда мы спустились вниз». В этот момент Окада без стеснения расхохотался. Ширатори же не был таким весёлым. «Эй! Не смейся, старик. Я потратил столько времени на то, чтобы дотащить это дерьмо до пункта назначения. Это была даже не моя чёртова вина. Я был всего лишь посыльным», — объяснил лысый мужчина, в то время как его напарник продолжал хихикать в пьяном угаре. Ширатори остановился, заметив кого-то краем глаза. Он решил, что это Фунаки, и продолжил: «Ты же знаешь, что они говорят. Комедия постепенно перерастает в трагедию. Это всё просто…» Он так и не закончил фразу. Кованый железом молоток ударился острой стороной в его висок с громким, гулким стуком. Он издал влажный хлюпающий звук, который говорил о том, что его череп только что пробили. Мужчина даже не успел осознать, что его ударило. Его зрение потемнело, и он упал боком на пол, заливаясь кровью. Окада всё ещё пребывал в оцепенении от смеха, когда молоток неожиданно ударился о череп его напарника. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог даже осознать, что только что произошло. Возможно, дело было в алкоголе. Однако, как только мужчина вернулся к реальности, он встал и перевернул стол в направлении Хаджимэ, заставляя все настольные предметы упасть на пол. На мгновение отвлёкшись от стола, мужчина бросился в угол комнаты, где на вешалке висела кобура с пистолетом. Он схватил его за пояс и сдёрнул с вешалки, как раз в тот момент, когда Хаджимэ приблизился к нему. Из-за вызванной алкоголем неуклюжести пистолет выпал из кобуры и покатился по полу. Даже будучи пьяным, он каким-то образом умудрялся уклоняться от яростных ударов молота. Мужчина низко пригнулся и бросился на Хаджимэ, удачно схватив его за живот. Он поднял его и швырнул его на пол. Это заставило Хаджимэ выпустить молот из рук, и он выбил из него дух. Мужчина попытался прижать его к земле, но юноша схватил его за рубашку, ударил головой в лицо и сумел оттащить от себя в сторону, опрокинув противника на землю позади себя. Он упал на спину, но не желал сдаваться. Окада откатился в сторону и быстро вскочил на ноги. Хаджимэ сделал то же самое. Он набросился на мужчину и схватил его, заставив обоих стукнуться спиной о мини-бар, опрокидывая бутылки и наполовину наполненные бокалы. Они сражались друг с другом в отчаянной, первобытной схватке на кулаках. Мужчина вырвался и схватил ближайшую пивную бутылку, которую разбил о стойку бара, превратив её в зазубренное, острое оружие. Он трижды ткнул им в Хаджимэ, но на третий раз юноша схватил его за руку и заставил воткнуть бутылку в деревянную стойку бара. Тогда он смог отвести руку назад и ударить Окаду локтем по лицу. Мужчина отшатнулся, изо рта у него потекла кровь. Боль действительно помогла ему прийти в себя и сосредоточиться. Действие алкоголя было подавлено адреналином. Мужчина уклонился от следующего удара Хаджимэ, пригнулся и схватил его за живот. Он наносил последовательные удары по рёбрам юноши, постоянно отталкивая его назад. Он повторил свою технику поднятия и швырнул его на пол. Однако на этот раз он не собирался позволить Хаджимэ стряхнуть его с себя. Он упёрся коленом в грудь парня, удерживая его в подобном положении. Руки мужчины крепко сжимали его горло, явно намереваясь задушить его. Хаджимэ поперхнулся, а его лицо стало тёмно-красным. Он потянул мужчину за руки, но не смог разорвать тиски, сжимавшие его. Его ноги брыкались, но и это было бесполезно. Когда он повернул голову в сторону, то чудесным образом увидел что-то в пределах досягаемости. Он протянул левую руку, выхватил лежащий на полу молоток и взмахнул им вверх. Молоток врезался в челюсть мужчины, заставив его выплюнуть кровь и несколько зубов в противоположном направлении. Тогда Хаджимэ удалось оттолкнуть его от себя. Изо рта мужчины хлестала кровь, и он был ошеломлён накатившей на него волной боли. Когда Хаджимэ подошёл к нему, он попытался вырвать у него молот из рук, но парню удалось провести его. Молоток ударился о колено мужчины, заставив его взвыть и выругаться по-корейски. Быстрыми, последовательными ударами, Хаджимэ начал бить его молотком по лбу. Хаджимэ с трудом мог вспомнить, что произошло дальше. Следующее, что он помнил, это то, что он навис сверху над мужчиной, прижимая его к земле. Он отпускал молоток и бил им человека по голове. Он делал это снова, и снова, и снова. Струйки густой крови поднимались вверх, каждый раз, когда он отводил руку для нового удара. Он потерял счёт тому, сколько раз бил по его черепу тупым предметом. После первых нескольких ударов он уже избивал труп. Лицо бандита превратилось в непонятную кашу из крови, костей и плоти. Хаджимэ встал. Его руки повисли по бокам, и он с лёгким стуком уронил молоток на пол. В комнате было тихо. Единственное, что Хаджимэ мог слышать, — это биение собственного сердца. Он оглядел комнату. В ней царил настоящий хаос. Повсюду были разбросаны брызги крови, а два тела на полу продолжали образовывать тёмно-бордовые лужи. Хаджимэ посмотрел на свои руки, которые были буквально пропитаны кровью. В этот момент он почувствовал себя оторванным от всего, что его окружало. С бесстрастным выражением лица он подошёл к раковине за стойкой бара. Дрожащими руками он открыл кран, и холодная вода полилась по его рукам, очищая их от крови. Он смотрел, как миниатюрный водоворот алой воды кружит вокруг слива и исчезает из виду. Он набрал в ладони воды и плеснул ею себе в лицо. Вода залила всю его рубашку, пока он тщетно пытался смыть с неё кровавые пятна. Он был покрыт ими с ног до головы. Хаджимэ ссутулился у раковины и уткнулся лицом в правую руку, его плечи затряслись. «Блядь! Блядь!» — выругался он со всхлипом. «Почему ты ноешь?» — послышался резкий голос со спины, который заставил Хаджимэ натянуться как струна. Он обернулся и увидел, как Такуо, прихрамывая, входит в комнату. Его правая рука бесполезно болталась сбоку. Мужчина шагнул в центр комнаты, оглядывая выставленные на всеобщее обозрение разрушения и кровавую бойню. «Ты действительно здорово поработал с этими ребятами», — заметил он. Хаджимэ молча стоял и смотрел на него. Такуо оглядел его, распознав на его лицо остатки потрясения. Он вздохнул и потёр лоб здоровой рукой. Он подошёл к углу комнаты, где стоял большой чёрный ящик с висячим замком. «Хината, эта штука заперта. Пошарься по карманам этих двоих и попробуй найти ключ», — сказал он, подойдя к юноше и слегка тряхнув его за плечо. Хаджимэ уставился в пол, стараясь не смотреть на окровавленные тела. Он оставил за собой влажные кровавые следы, когда подошёл к телу лысого мужчины, неподвижно лежащему на полу. Хаджимэ похлопал его по карманам брюк и пальто. Он нашёл бумажник и сложенный нож, но ни одного намёка на ключи. После этого юноша нерешительно подошёл к другому телу. Он почувствовал себя плохо, избегая смотреть на искажённого лицо мужчины. Он похлопал руками по его телу и вытащил из его кармана бумажник. Внутри него среди банкнот лежал серебряный ключ. Однако кое-что ещё привлекло его внимание. В бумажнике также лежала фотография. То, что он увидел на ней, заставило его на мгновение замереть. Мужчина на фотографии улыбался. Рядом с ним стояли два мальчика, каждый из которых был похож на него. Одному из них было около 7 лет, а другому — всего лишь 15. Они вцепились в его руки, а он отрывал их обоих от земли. На заднем плане на диване сидела женщина, которую Хаджимэ принял за жену этого человека. У неё был раздутый живот, который она тепло поглаживала своими ладонями. На фотографии было что-то написано по-корейски, но он не смог перевести это. Пока Хаджимэ смотрел на фотографию, его лицо начало бледнеть. «Хината! У нас нет времени! Иди сюда и отопри эту чёртову штуку!» Хаджимэ бросил бумажник на грудь мужчине, когда вернулся к реальности. Он подошёл к ящику и открыл его. Подняв крышку, он увидел, что ящик был доверху набит деньгами. Здесь, должно быть, лежало около миллиарда йен, упакованных в кубики и уложенных рядами, заполняя каждый миллиметр коробки. «Ну что ж, миссия выполнена», — вздохнул Такуо. Хаджимэ уставился на деньги. Они были необыкновенно чистым, по сравнению со всем остальным в комнате. Юноша не мог отвести от них взгляда. Он просто смотрел на них, словно в трансе. «Нам нужно позвонить в штаб-квартиру, чтобы кто-нибудь забрал их… и вызвать бригаду чистильщиков, чтобы они позаботились о трупах», — ворчливо пробормотал Такуо. В этот момент раздался какой-то глухой звук. Звук, словно кого-то волокли по ковру. Ширатори полз по полу к выходу. Он цеплялся ладонями за пол и волочил своё тело, оставляя за собой кровавый след. Его голова была помята в том месте, где Хаджимэ неожиданно ударил его молотком, и сильно кровоточила. Такуо и Хаджимэ обернулись и посмотрели на него. Глаза Такуо сузились. Он посмотрел на пол и поднял пистолет, который как раз лежал недалеко от ящика. Он подошёл и наступил ногой ему на спину. Ширатори застыл совершенно неподвижно, широко раскрыв глаза. Он вытянул шею и осторожно посмотрел на Такуо. Тот небрежно опустил на него ствол пистолета и приложил палец к курку. «П-подожди… стой!» Раздался громкий выстрел. Пуля с глухим звуком, разрывая плоть, влетела в тело. Мужчина лёг неподвижно, глядя куда-то в сторону. Воздух наполнился запахом пороха и серы. Хаджимэ стоял на своём месте, глядя на своего напарника. На несколько долгих мгновений воцарилась тишина. «Теперь ты понимаешь? Посмотри вокруг, Хината», — сказал он, прежде чем повернуться к Хаджимэ. Он холодно посмотрел на него и заговорил холодным, мрачным тоном: «Вот, чем мы занимаемся на самом деле».