***
Вытащив себя из постели, Хаджимэ принялся убирать свою захламлённую лачугу. Всё утро он мыл посуду, собирал бельё и пылесосил пол. Он не хотел, чтобы его жилище выглядело как свалка, если Нацуми придёт навестить его. Это немного расслабляло и ещё больше помогало ему избавиться от мрачного тумана в голове. Казалось, он медленно, шаг за шагом восстанавливает порядок и структуру своей жизни. Когда он складывал одежду, неожиданно зазвонил телефон. Он загудел о деревянную стенку комода, и этот звук заставил его насторожиться. Он подошёл и взял его в руки. Имя вызывающего абонента заставило его кровь застыть в жилах. Это был Такуо. Казалось, все негативные эмоции и тревога нахлынули на него с новой силой. «Алло?» — спросил Хаджимэ, поднимая трубку. «Я снаружи. Одевайся. Нам нужно ехать», — сказал он ровным голосом, прежде чем повесить трубку. Хаджимэ даже не успел сказать «да» или «нет», он просто стоял на месте, ошеломлённый. Через несколько минут он вышел из квартиры в серой куртке. Он всё ещё выглядел несколько растрёпанным, даже причесаться не успел. Он увидел, что Такуо уже ждёт его в машине на стоянке. Хаджимэ надулся и сел на пассажирское сиденье. Зайдя в салон, Хаджимэ увидел, что правая рука Такуо была в гипсе и поддерживалась перевязью. Это означало, что он вёл машину исключительно одной рукой, что показалось юноше несколько небезопасным. «Разве ты не должен быть в больнице?» — озабоченно спросил юноша. «Я в порядке. Кто ты теперь, моя мама?» — проворчал Такуо, переключая передачу и отъезжая от стоянки. Он был довольно искусен в управлении одной рукой. Молодые люди сидели молча, пока ехали. Хаджимэ хотелось расспросить его о том, как у него дела, но он не хотел совать свой нос в это дело. Пока они ехали, Такуо тяжело вздохнул. «У меня довольно серьёзные повреждения на руке. Не стану лгать. Даже после того, как с меня снимут гипс, я не смогу больше пользоваться своей правой рукой. Я даже не смогу сжать кулак. Разумеется… я больше не смогу заниматься полевой работой. Похоже, отныне я буду точить карандаши». Хаджимэ почувствовал себя так, словно ему в живот положили камень. Он опустил взгляд на пол машины.***
Они молча сидели у гриля. Из других комнат доносился приглушённый смех. Такуо мрачно сидел, держа руку на перевязи. Хаджимэ сидел рядом с ним, положив свои руки на стол. Он чувствовал себя как зомби, а Такуо, честно говоря, не знал, что и сказать. Наконец, он раздражённо вздохнул: «Хината… та…» Его прервал скрип двери в комнату. Когда она открылась, вошли официанты и принесли два подноса с мясом и ингредиентами для приготовления пищи. Ни Такуо, ни Хаджимэ не поблагодарили их, но прислуге, похоже, было всё равно. Так же быстро, как и пришли, они покинули комнату. Такуо раздражённо цыкнул, когда взял палочки для еды и положил несколько полосок мяса на гриль. «Та миссия была трудной. Всё пошло наперекосяк… но что случилось, то случилось. Тебе не следует зацикливаться на этом». Хаджимэ молчал, пока Такуо говорил. Он уставился на шипящее мясо с пустым, измученным выражением лица. «Каждый из этих парней знал, во что ввязывается. Они знали, чем рискуют. Они напали на Кузурю-гуми и столкнулись с последствиями». «Как скажешь», — ответил Хаджимэ, безжизненно и мрачно, тоже кладя мясо на решётку. «Первое убийство всегда самое трудное. Они действительно заставляют тебя… чувствовать себя разбитым. То, что ты сделал, было нелегко, но, тем не менее, ты это сделал. Со временем ты научишься с этим жить». Хаджимэ вспомнил увиденную им картину. Фотография счастливой семьи того человека, которая теперь будет преследовать его в воспоминаниях, где когда-то этот человек был отцом и мужем. Смогут ли они просто «жить с этим»? Он напряжённо смотрел на стол, сжимая ладони, словно молился. Какому богу, он не знал. Любому, кто позволит ему настроиться. «Послушай, Хаджимэ. Я был частью Кузурю-гуми всю свою жизнь. Я убил… очень много людей. Некоторые из них даже не ожидали этого». «А ты когда-нибудь… сожалел об этом?» — осторожно спросил Хаджимэ. «В нашем словаре нет слова «сожаление», Хаджимэ. Мы боремся. Мы выживаем. Мы побеждаем. Мы доминируем. Сожаление нам не поможет. Оно только сдерживает нас». «Но ты когда-нибудь чувствовал это сам, Такуо?» Такуо на мгновение замолчал. Он перевернул мясо на гриле, заставляя его лопаться и шипеть. «Было такое однажды… Из-за одного парня, бизнесмена. Я не помню, что именно он сделал. Вроде как… коррупция. Что-то такое, что опускает тебя на самое дно авторитета. Когда руководство пронюхало об этом, они захотели его голову. И вот, меня послали по его душу. Я вытащил его из его милого летнего домика, где он прятался. Я бросил его в багажник и отвёз в загородный домик. По иронии судьбы, раньше это была скотобойня, а теперь Кузурю-гуми используют её именно для этих целей. Я запер его в комнате. Этот парень начал умолять меня. Он рассказал мне всё о своей семье и о том, что он сделает всё, чтобы загладить свою вину перед кланом. Но в тот момент было уже слишком поздно. Этот человек был одним из тех религиозных фанатиков, и он начал молиться. Он просто не мог заткнуться. И я сказал этому парню… что у него есть час, что он может молиться любому богу, какому пожелает. Я дал ему ложную надежду на то, что высшие силы спасут его». Такуо замолчал и сделал глоток чая. После этого он несколько секунд не проронил ни слова, глядя вниз и нахмурив брови. Хаджимэ просто смотрел на него, не в силах отвести взгляд. «Я сожалею об этом. Мне не следовало этого делать. Это был… подлый поступок». Юноша всё ещё хранил молчание. Такуо снял мясо с гриля и бросил себе на тарелку. «Не думай, что ты ведёшь себя, как послушная собака. Не думай, что ты можешь вести себя как какой-то монстр. Потому что это не так. Ты не заслужил этого звания. Понимаешь?» Хаджимэ посмотрел ему в глаза. Впервые он увидел в глазах этого человека искреннее уважение. Такуо никогда раньше не был с ним так серьёзен. Юноша знал, что он говорит от чистого сердца. По какой-то причине он почувствовал, как на его глазах наворачиваются слёзы. Конечно, это было бы последнее, что он хотел бы сделать перед ним. Он прикрыл лицо рукой, согласно кивнул и заговорил, прерывисто дыша: «Ты прав… Спасибо, Такуо».***
Покончив с едой, Такуо заскочил в квартиру Хаджимэ и приказал ему взять с собой спортивную форму. После этого они отправились в спортзал. «Даже если ты в отпуске до особого распоряжения, это не значит, что ты свободен от тренировок. Обучение — это не работа. Это стиль жизни. Ты не можешь позволить себе расслабляться», — наставлял Такуо. «Верно. Извини. Просто в последнее время я чувствую себя не в своей тарелке», — честно ответил Хаджимэ. Он был в такой трясине апатии, что у него едва хватало сил встать с постели. «Именно поэтому тебе нужно продолжать ходить в спортзал. В такие моменты это важнее, чем когда-либо. Постарайся не бездельничать у меня на виду, понял?» «Да, сэр», — проворчал юноша. Когда Хаджимэ и Такуо один за другим вошли в спортзал, парни-якудзы начали обращать на них внимание. Некоторые из них похлопали своего партнёра по тренировке по плечу и махнули рукой в сторону дуэта. Несколько человек закричали: «Эй! Посмотрите, кто это! Это же сам Молот к нам пожаловал!» «Привет, Хаммер-сама!» «Мастер-Молот в здании!» Вскоре Хаджимэ оказался в окружении парней, которые радостно приветствовали его. Он был потрясён, застигнут врасплох и не знал, что и сказать. Один из них, с короткой стрижкой и татуировками от шеи до живота, похлопал его по спине. «Брат, я слышал, что ты сделал! Я горжусь тобой, малыш», — сказал он, подняв вверх большой палец. Один из этих мужчин был так же смущён, как и Хаджимэ. «О чём ты говоришь? Что же он такого сделал?» — спросил он. «Этот ублюдок прикончил троих парней на своём первом задании! Какой дикарь! Не зли этого парня, если жизнь дорога!» Третий положил руку на второе плечо Хаджимэ. «Чувак! Если тебе понадобится человек, способный оплатить выпивку, обращайся, хорошо?» — сказал он с дружелюбной, буйной ухмылкой. Юноша не знал, как воспринимать все эти похвалы и как относиться ко всей этой ситуации. «Н-но я ещё недостаточно взрослый, чтобы пить…» — возразил он с неловкой улыбкой. Это вызвало громкий смех у остальных мужчин. Должно быть, они решили, что он шутит. «Чувак, этот парень — настоящий бунтарь. Где ты нашёл его, Такуо?» — спросил один из них. Такуо раздражённо отмахнулся от него. «Довольно! У Хаджимэ сейчас тренировка! Оставьте его в покое, и упадите в обморок где-нибудь в другом уголке!» «А? Теперь ты обращаешься к нему по имени? Боже мой, Такуо совсем размяк!» — усмехнулся один из них. Такуо злобно стиснул зубы и схватил мужчину за воротник одной рукой. Мужчина слегка запаниковал, ведь он всё ещё внушал страх, даже в своём болезненном положении. «Размяк, говоришь?. Твоя жена говорила совсем другое». Остальные мужчины разразились насмешками и охами. Они все смеялись, кроме Такуо и парня, которого он держал в своих тисках. «Всё ещё лезешь в драку, даже со сломанной рукой? Ты никогда не изменишься, Такуо». Юдай Сагара подошёл к ним, держа руки в карманах. Такуо повернулся к нему и отпустил извивающегося якудзу на пол. Юдай посмотрел на Хаджимэ и ухмыльнулся. «Ты действительно делаешь себе имя, Хината. Похоже, мы никак не можем оставить тебя в покое из-за твоих постоянных подвигов». «Не теши его самолюбие, Сагара. Это последнее, что ему нужно», — усмехнулся Такуо. «Эй! «Отдавай должное» — таков мой девиз», — ухмыльнулся Юдай. «Похоже, тебе уже придумали прозвище: «Хаджимэ-молот»… В этом есть что-то приятное». «Я… не думаю, что мне стоит радоваться по этому поводу», — пробормотал Хаджимэ. «Просто прими это. Чем больше ты будешь стараться, тем сильнее оно к тебе привяжется. Так и работают прозвища», — сказал он со смешком. «Давайте уже перейдём к делу», — вмешался Такуо. «Верно», — почтительно согласился Юдай. «Хаджимэ, я займусь твоим обучением до конца стажировки, пока Такуо будет восстанавливаться после полученных травм». «Понимаю…» — сказал Хаджимэ, чувствуя легкое разочарование от того, что его обучение с Такуо закончилось. Он никогда не думал, что будет скучать по его суровым методикам. «Не волнуйся. Я не собираюсь вводить тебя в какую-то совершенно новую учебную программу. На самом деле, я здесь только для того, чтобы кое-что отполировать и держать тебя в той же учебной системе, что и Такуо. Вот и всё», — заверил он юношу. «Я понимаю. Спасибо, что уделили мне время, мистер Юдай. Для меня это большая честь», — почтительно ответил Хаджимэ. «Тогда я оставлю вас наедине», — вздохнул Такуо и повернулся, чтобы уйти. «Не забудь хорошенько выспаться… и пить почаще апельсиновый сок!» — крикнул ему вслед Юдай. «Отъебись!» — хмыкнул Такуо в ответ. Хаджимэ улыбнулся про себя. После знакомства с Такуо его мнение об этом человеке сильно изменилось за последние несколько месяцев. Молодой человек повернулся к Юдаю. «У меня есть один вопрос», — сказал он ему. «В чём дело, Хаджимэ?» — Ответил Юдай. «Какая фамилия у Такуо? По-моему, я никогда её не слышал» Юдай почесал в затылке и неловко улыбнулся. «Ну, что ж… на самом деле у него нет фамилии». «А? Что Вы имеете в виду?» — недоумённо переспросил юноша. «Такуо бросили в младенчестве. Оябун взял его к себе и дал ему крышу над головой. Его с детства учили быть идеальным якудзой. Так что, если спросишь, почему он так суров со всеми, то именно по этой причине. Кузурю-гуми — это буквально вся его жизнь». Хаджимэ смотрел, как Такуо медленно выходит из комнаты. Его охватило странное чувство печали. Такуо никогда не выбирал такую жизнь. Он рос в этой среде с самого рождения. Между ними была огромная пропасть, которая никогда не могла быть заполнена по-настоящему. Хаджимэ задумался о том, каким был бы этот человек, если бы он сам вёл такую жизнь.***
Хаджимэ стоял в вестибюле вокзала, буквально каждую минуту поглядывая на часы. Он носил свою повседневную осеннюю одежду: мягкая серая куртка с расстёгнутым воротником, который можно было застегнуть на молнию, чтобы максимально согреться, удобные чёрные джинсы. Поскольку это явно было свидание, Хаджимэ не стал надевать рабочую одежду и выбрал что-то более естественное. Нацуми сошла с поезда и пробиралась сквозь толпу. Она тащила за собой маленький чемодан на колёсиках. Блондинка была одета в повседневную белую рубашку на пуговицах и клетчатую юбку. Её ноги были обуты в тёплые черные колготки, которые защищали их от умеренно холодного воздуха. Красный шарф был плотно обёрнут вокруг её шеи. Девушка повернула голову из стороны в сторону, ища глазами Хаджимэ, и её глаза загорелись, когда она увидела его. Точнее, она заметила его волосяную антенну в толпе, торчащий над головами всех остальных. Она поспешила к нему с тёплой, искренней улыбкой на лице. Потом она поняла, что он повёрнут к ней спиной. На её лице появилась шальная улыбка. Она осторожно подкралась к нему сзади и накрыла его глаза ладонями. «Угадай, кто?» — прошептала она ему на ухо. Хаджимэ вздрогнул от удивления, когда она ослепила его, но потом успокоился. Он чувствовал её тёплое дыхание на своем ухе и слышал её мягкие вдохи и выдохи. «…Ну же, Фуюхико. Тебе обязательно каждый раз так со мной здороваться?» — пошутил он. Нацуми ухмыльнулась и постаралась подражать грубому, раздражённому голосу своего брата. «Я делаю всё, что хочу, ублюдок! Я слышал, ты целовался с моей сестрой! У тебя есть последнее слово?» — проворчала она. Хаджимэ улыбнулся. «Это… совершенно беспочвенные слухи», — сказал он, прежде чем убрать её руки от своих глаз, повернуться к ней всем телом и прижаться своими губами к её губам. Нацуми положила руки ему на плечи, слегка приподнялась на цыпочках и ответила на поцелуй. Они не смогли долго так стоять, так как находились почти в эпицентре людского движения. Отстранившись, они долго смотрели друг другу в глаза. «Если мой брат узнает о нас, я не думаю, что поцелуй с ним — это хорошая идея», — поддразнила она парня. «Проклятье. Похоже, мне нужно будет придумать план В», — сказал Хаджимэ с усмешкой.***
Заскочив в гостиничный номер, чтобы сдать багаж Нацуми, они вдвоём прошлись по торговому району, осматривая магазины и рестораны. Они остановились в знаменитой кофейне, и каждый взял по кофейному напитку. Нацуми заказала замороженный мокко, а Хаджимэ — тёплый капучино. На ходу оба потягивали свои напитки. «Ну и как прошла стажировка? Они ведь не переутомили тебя, правда?» — поинтересовалась Нацуми. «Нет. Всё нормально. Сейчас я вообще-то в отпуске», — объяснил он. «Круто… Хм, я тут подумала… Как бы так выразиться?.. Они заставили тебя сделать что-нибудь странное? Вещи, из-за которых у тебя могут быть неприятности?» — спросила она. Хаджимэ слегка напрягся, как будто она ущипнула его за нерв, но он попытался отыграться. «Это было… немного грубо, я думаю. Я имею в виду, что обучение было довольно жёстким, и мне пришлось работать в казино, что было довольно неприятно. Кроме того, я выполнял задания с Такуо». «Какого рода задания?» «Ну, сама понимаешь. Простые задачи, такие как разведка, разговоры с людьми и возвращение украденных денег. Ну и всё такое», — туманно объяснил он. Когда он это сделал, Нацуми посмотрела на него с лёгким скептицизмом. Она чувствовала, что он что-то скрывает от неё, но в то же время она доверяла ему больше, чем кому-либо другому, и не собиралась выпытывать это у него. Хаджимэ отчаянно хотелось сменить тему, поэтому он быстро отвёл разговор от себя. «Ну, а как там идут дела в Пике Надежды?» — спросил он. Выражение лица Нацуми стало серьёзным, и она сосредоточенно посмотрела вперёд. «Честно говоря, не очень хорошо. В последнее время происходит много странного дерьма. Всё это безумие по Якудзе не утихает. На самом деле, даже наоборот. Студенты сейчас создают свои маленькие банды». Хаджимэ был потрясён этим известием. «Подожди, что? Банды? Серьёзно?! В Пике Надежды?» «Ага! Я не шучу. Я не могу даже сосчитать, сколько людей приходило ко мне. Они все просили у меня благословения. Или они думали, что я могу завербовать их в клан. Были также и дебоши и стычки на кулаках. Учеников исключают направо и налево. Несколько парней даже организовали подпольный бойцовский клуб. Это настоящее помешательство». «Почему это происходит? Вы с братом не имеете к этому никакого отношения, верно?» «Конечно, не имеем! Но теперь все подозревают именно нас. Всё это началось после инцидента в торговом центре, но… я не знаю. Если бы это была просто причуда, то она уже должна была бы исчезнуть. У меня такое чувство, что… что-то странное происходит с самой академией». Хаджимэ на мгновение задумался, испытывая серьёзное беспокойство. «Когда мы вернёмся, я займусь этим делом», — заверил он её. «Ого! Подожди минутку. Не делай ничего опасного или глупого. Если ты снова получишь травму, я… я просто…» «Я не сделаю ничего опасного. Я клянусь». «Хм… уж постарайся, или я надеру тебе задницу», — поддразнивала блондинка. В конце концов они решили оторваться от торгового района и направились к парку, где парочки часто прогуливались вместе. Пока они шли, Хаджимэ слегка коснулся её руки своей. Им не нужно было разговаривать или даже смотреть друг другу в глаза. Она инстинктивно взяла его за руку. «Это так странно», — заметила Нацуми, пока они шли. «Что? Неужели мои руки такие холодные?» — спросил он с лёгкой усмешкой. «Нет. Просто странно, что… ну, вот мы прогуливаемся… держимся за руки, как обычная пара. Я просто… никогда не представляла себе, что такое может случиться». «Я знаю, что ты имеешь в виду…» — согласился с ней Хаджимэ. «Когда я впервые встретил тебя, в тот день, когда ты только появилась в школе, я никогда бы не подумал, что влюблюсь в тебя». Щёки Нацуми вспыхнули, и она отвернулась от него, нахмурив брови. «Ну вот, опять ты несёшь несусветную чушь!» Затем выражение её лица медленно сменилось на тёплую улыбку, и она продолжила: «Никогда бы не подумала, что услышу от кого-то такие слова. У меня всегда было видение того, как будет выглядеть моё будущее. Я всегда мечтала вырасти каким-нибудь крутым якудзой и быть такой же, как мой брат и отец. Но, честно говоря… я больше не думаю, что мне это нужно». «Так… как выглядит твоё будущее сейчас?» — спросил он. На щеках блондинки снова появился румянец, и она отвела взгляд. Тонкая улыбка скользнула по её розовым губкам. «Может быть, я расскажу тебе позже».***
Пока пара продолжила свою прогулку, Хаджимэ почувствовал, как начинает действовать его кофе. Поскольку это было необходимым аспектом в фитнесе, Хаджимэ решил поддерживать водный режим за пределами спортзала. Таким образом, он постоянно пил жидкости. Однако употребление кофе, мощного мочегонного вещества, вызвало отрицательный эффект. Он был вынужден приостановить их прогулку и поискать ближайший туалет. К счастью, на обратном пути у отеля, где остановилась Нацуми, был круглосуточный магазин, и юноша воспользовался им. Тем временем Нацуми терпеливо ждала его снаружи, пока он справлял естественную нужду. Через пять минут Хаджимэ вышел из магазина и огляделся в поисках девушки. Когда он заметил её, к ней подошли трое парней. На вид они были его ровесниками. Хотя, они вряд ли учились в колледже так же, как и он. Они были похожи на типичных гангстеров, а из их ртов шёл отвратительный запах алкоголя, словно они успели побывать на вечеринке в ночном клубе. К счастью, они не распускали руки или что-то в этом роде. Однако они вторглись в личное пространство девушки. Нацуми усмехнулась парням, надев старомодное «стервозное лицо». Она решительно скрестила руки на груди. «Ну же, детка. Мы можем взять тебя с собой в ночной клуб. Мы — твой билет», — предложил один из них, а Нацуми лишь презрительно усмехнулась. «Мы даже возьмём счёт за тебя, потому что мы ведь джентльмены», — подкупал её другой. «Тц! Как будто я пойду куда-нибудь с кучей отбросов, вроде вас. Как насчёт того, чтобы вы, ребята, пошли отсасывать друг у друга!» — сплюнула она вкрадчивым, ядовитым тоном. Один из парней положил руку ей на плечо. «Ну же, детка. Давай немного успокоимся. Не надо быть такой враждебной. У нас есть кое-что, что может помочь тебе расслабиться. Судя по всему, оно тебе пригодится». Нацуми грубо оттолкнула его руку. «Ну уж нет! Я так не думаю. Как насчёт того, чтобы вы все трое упали в канаву и сдохли там?» — спросила она с самодовольной, самоуверенной ухмылкой. Хаджимэ прочистил горло, подойдя ко всем. «Кхем! Какие-то проблемы?» Один из парней повернулся к нему с презрительной усмешкой. «Отвали, красавчик! У нас тут разговор с одной дамой». Затем Нацуми протиснулась между двумя парнями и подошла к Хаджимэ, обняв его за плечи. «Этот красавчик — мой парень. Так что, держу пари, вы, ребята, сейчас чувствуете себя круглыми идиотами». Она ухмыльнулась и поцеловала Хаджимэ в щёку. Парни сначала удивились, но потом на их лицах можно было прочитать гнев. Один из них прошептал остальным: «Ну нахуй их всех!» «Тц! Ты могла бы сказать нам об этом раньше, сука. Спасибо, что потратила наше время впустую!» — зарычал один из них на Нацуми, засунув руки в карманы и наклонив голову. Нацуми только усмехнулась в ответ и показала им язык. Хаджимэ же, напротив, хотел более дипломатично всё это развеять. «Извините за недоразумение, ребята. Давайте просто забудем обиды и спокойно разойдёмся. Желаю вам удачи», — спокойно сказал он. В этот момент он был гораздо более искусен в общении с агрессивными пьяницами. «Пфт! Без разницы. Пошли, пацаны», — сказал главарь, когда все трое повернулись, чтобы уйти. Хаджимэ облегчённо вздохнул. «Да ладно тебе, Хаджимэ. Тебе не нужно извиняться перед этими тупорылыми упырями. Они должны знать своё место!» — громко заявила девушка. В этот момент ребята остановились как вкопанные и обернулись. Их взгляды сузились, и они начали приближаться обратно к паре. (Чтоб тебя, Нацуми…) «Советую тебе держать эту сучку в узде, приятель», — сказал один из них, хрустнув костяшками пальцев. «Я думаю, пришло время… преподать урок хороших манер». Нацуми не сдвинулась с места и сжала кулаки. Хаджимэ был более хладнокровен в этой ситуации. Сначала он осмотрел их тела сверху донизу, оценивая их и проверяя на наличие оружия. Ни один из них не был вооружён, но они всё ещё могли прятать кинжалы или ножи под одеждой. Он также проанализировал положение Нацуми, себя и троих мужчин. Он знал, что у блондинки не было ни боевой подготовки, ни правильной позы, чтобы справиться с этой ситуацией. Хаджимэ шагнул вперёд и положил руку на живот Нацуми, отталкивая её назад, от чего она случайно споткнулась и приземлилась пятой точкой на асфальт. «Не лезь!» — приказал он ей серьёзным тоном, когда парни приблизились к нему. Один из них замахнулся на него неуклюжим хуком. Юноша легко проскользнул под кулаком и ударил парня прямо в живот. Затем он славировал от ударов остальных двоих. Одного из них он схватил за руку и перекинул спиной к стене. Второй из них сумел нанести Хаджимэ удар, но тот остался без особых повреждений. Первый оторвался от земли и вытащил из-за пояса на бедре маленький острый нож. Он сжал его между средним и указательным пальцами и бросился на Хаджимэ. Юноша схватил нападавшего за запястье и вывернул ему руку, от чего тот уронил своё оружие, взвизгнув от боли. Закончилось всё мощным ударом по переносице. В этот момент все трое мужчин были в плачевном и полубессознательном состоянии. «Что, чёрт возьми, с этим парнем?» — заскулил один из них. Хаджимэ оглянулся и увидел, что Нацуми всё ещё сидит на земле. «Нацуми! С тобой всё в порядке?» — спросил он, пока она смотрела на него с благоговением и неподдельным удивлением. Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться на ножки. Она взяла его за руку, и он привёл её в стоячее положение. Она по-прежнему молча смотрела на него. «Погоди-ка! Он сказал: «Нацуми»?! Неужели, это… Нацуми Кузурю?!» — вскрикнул второй. «Не может быть!» — сказал третий с бледным лицом. «П-постойте… мы этого не знали. М-м-м-мы ведь ничего не натворили плохого, так ведь?» — взмолился один из них, подползая к Хаджимэ. Все трое сели в ряд поклонились, уткнувшись лицами в асфальтированную землю. «Пожалуйста, простите нас. Мы не знали!» — взмолились они. Хаджимэ скрестил руки на груди и холодно посмотрел на них. «У вас есть 10 секунд, чтобы скрыться с моих глаз». «Ч-что?» — спросил один из них с замешательством. «Он простил нас или нет?» — спросил другой шёпотом. «9… 8… 7…» — считал Хаджимэ. В мгновение ока подростки побежали в противоположном от них направлении, быстрее скорости света. Юноша облегчённо вздохнул и сердито повернулся к Нацуми. «Какого чёрта, Нацуми?! Зачем ты их спровоцировала? Кем ты себя?..» Нацуми продолжала пялиться на него широко раскрытыми глазами, с пылающими красными щеками. В её глазах читалось благоговение. «Ты был… потрясающим…» — серьёзно прошептала она. Гнев Хаджимэ рассеялся, и он почесал затылок, покраснев. «Эм… ну… я просто делал свою работу…» Нацуми подошла, положила руку ему на щёку и резко прижалась своими губами к его губам. Хаджимэ инстинктивно положил руки ей на бёдра и поцеловал в ответ. Они были связаны этим поцелуем, казалось, целую вечность, под мерцающими уличными фонарями.***
Они вдвоём ворвались в гостиничный номер Нацуми с такой яростью, что чуть не сбили картины со стен. Как только дверь закрылась, они набросились друг на друга. Хаджимэ притянул к себе светловолосую лисицу. Она в ответ протянула руку, схватила его за затылок, и они вместе слились друг с другом в новом страстном поцелуе. Девушку удивило то, что он действовал крайне решительно и страстно в эти минуты. Что-то первобытное пробудилось в этом молодом человеке. Химические вещества, высвобожденные в его мозгу, заставили его дрейфовать по волнам сдерживаемого, подпитываемого адреналином возбуждения. В это мгновение он почувствовал себя первобытным человеком в постмодернистском мире. Он действовал, как могучий воин, желавший в бешеном порыве воссоединиться со своей суженой. Инстинкты, уверенность и страсть переплелись в непреодолимую силу, и Нацуми чувствовала, как она исходит от него. Это чувство также пробудило что-то внутри неё, возвращая и её в то же первобытное состояние. Руки Нацуми прошлись по его торсу и ощупали его мускулистый корпус. Она тяжело дышала, всё ещё целуя Хаджимэ в губы. В обычной ситуации она бы сейчас сказала что-нибудь лукавое и дразнящее, но сейчас всё было иначе. Впервые она увидела в нём не просто бойфренда, а человека, которого глубоко уважала. Она хотела его сейчас больше, чем когда-либо. Она видела в нём настоящего мужчину. Потерявшись в этом мгновении, она с удивлением обнаружила, что прижата спиной к стене. Его правая рука упёрлась в стену рядом с ней, а левая крепко сжала её плечо. Он никогда раньше не принимал с ней такой доминирующей позы, но она, конечно, не возражала. Она позволила ему приблизиться и страстно поцеловать её в шею. Она прикрыла глаза и томно вздохнула от эйфории. Она наклонилась и расстегнула его рубашку, а он сделал то же самое для неё. С помощью Хаджимэ она стянула с него топу и отбросила его в сторону. Её глаза расширились, когда она увидела, каким мускулистым стало его тело. Её щеки даже сильнее раскраснелись от такого. Она чувствовала себя слабой и беспомощной перед ним. Щёки Хаджимэ тоже покраснели, так как он видел перед собой Нацуми в нижнем белье. Она нежно взяла его руку и положила на свою грудь. Он почувствовал тепло её тела и нежный ритм её сердца. Как и у него, оно билось гораздо быстрее, чем обычно. Она одарила его тёплой, ободряющей улыбкой. Слова были не нужны. Они пришли в себя после эйфорического кайфа только тогда, когда уже лежали в постели друг с другом. В течение ночи они вдвоём израсходовали всю свою энергию до последней унции, а потом и ещё немного. В ту ночь природа взяла своё, и они оба просто поддались её движению. К концу этого они просто лежали на кровати, тяжело дыша. Нацуми потеряла сознание от усталости, удовлетворённо положив голову на грудь Хаджимэ и крепко прижавшись к нему. Хаджимэ был в полубессознательном состоянии от дофамина. Его мозг всё ещё покорял неизвестные просторы. Он медленно вдохнул и выдохнул. Вся его тревога и боль исчезли. Впервые его разум прояснился. Он чувствовал себя единым со всем миром. Он нежно погладил золотые волосы Нацуми, пока она лениво дремала рядом с ним. Хаджимэ закрыл глаза, и сон наконец вернулся к нему после долгого отсутствия. В эту ночь он спал крепче, чем когда-либо прежде.