Пощечины от дьявола // 快穿之打脸狂魔

Для бессмертного уровня Цзун И путешествие за тысячи миль за одно мгновение было не более чем обычным делом. Одним шагом Цзун И покинул пропасть и вошел в свой дворец. Он уложил юношу на нефритовую кровать, кончиками пальцев отодвигая пропитанную кровью одежду и рассматривая его покрытое шрамами тело. Один набор Семи Звездных Гвоздей, поедающих кости, может полностью разрушить кости человека с низким уровнем культивации, не говоря уже о пяти. У юноши были истощены внутренние органы, его меридианы атрофировались и исчезли, кости и волосы была тонкими и ломкими, а духовные корни были полностью разрушены. Даже его даньтян был изуродован огромной кровавой дырой. Тот, кто это сделал, был слишком злым и презренным. — Кто это сделал? — лицо Цзун И было невыразительным, но его глубокий голос был полон убийственного намерения. Аура его черного меча вырвалась из его тела и распространилась, создав несколько трещин в кованом прочном полу. Поскольку он боялся травмировать юношу, он сразу же восстановил свой импульс и нежно и осторожно погладил мальчика по бледной щеке. Глаза Чжоу Юнь Шэна покраснели, когда он сказал: — Это была Мо Ю. Но я не хочу, чтобы ты мстил за меня. Я хочу сделать это сам. Он не знал, кто в этом мире главный герой, поэтому не мог беспечно убивать, однако в мире были более болезненные вещи, чем смерть. Однажды он подарит Мо Ю боль, в тысячу раз сильнее чем та, которую ему пришлось перенести. — Хорошо, раз этого хочет мой ученик, — Цзун И кивнул, когда его ладонь прикрыла широко открытую гнойную рану, и утешил, — Учитель поможет тебе вытащить Семь Звездных Гвоздей, пожирающих кости. Может быть немного больно. Пожалуйста, потерпи и не плачь. Или твой учитель будет очень огорчен. Конечно, Цзун И не сказал последнее предложение. — Кто плакал? Это была просто физическая реакция на боль. Вытащи, эта боль для меня ничего не значит, — Чжоу Юнь Шэн стиснул зубы, вспоминая постыдную сцену, когда он плакал в руках этого мужчины. Хотя он лежал на коленях и плакал бесчисленное количество раз, то был Фанатик, и это не имело к нему никакого отношения. — Конечно, маленький ученик не плакал, этот учитель ошибся. Маленький ученик очень храбрый и стойкий, — увидев покрасневшее лицо молодого человека и выражение его сдерживающего стыда, Цзун И захотелось рассмеяться, но его лицо не отобразило этого. Его ладонь засветилась черным светом, мгновенно вытягивая гвоздь, пожирающий кости, после чего он поднял глаза, чтобы наблюдать за реакцией своего ученика. — Больно? — он все еще волновался. — Мне не будет больно, если ты поцелуешь меня, — вероятно, из-за того, что его душа была слишком слаба, Чжоу Юнь Шэн чувствовал себя очень вялым. Он хотел положиться на этого человека, потому что знал, что тот безоговорочно примет его. Глаза Цзун И вспыхнули, но он не предпринял никаких действий. Не думайте, что это нелогично: он практикует Путь Раскалывающего Небеса Меча, он даже осмеливается атаковать небеса, как он может заботиться о так называемой этике и морали? Настоящая причина в том, что чувство поцелуя его ученика было слишком чудесным. Оно могло увлечь его, и он больше не смог бы себя сдерживать. Он беспокоился, что если начнет целовать его снова, то не сможет вовремя остановиться. Слегка вздохнув, он, сдержавшись, лишь слегка прикоснулся к бледным губам юноши, а затем начал извлекать второй гвоздь, пожирающий кости. Таким образом, он целовал бледные щеки своего маленького ученика, нахмуренный лоб или дрожащие ресницы каждый раз, когда вытаскивал один из них. Для завершения потребовалось полчаса, после чего он быстро накормил его лекарственной пилюлей, повышающей жизненный тонус. — Почему она это сделала? — серьезно спросил Цзун И, глядя на быстро заживающие открытые гнойные раны. — Я не знаю. Я никогда не общался с ней раньше, — Чжоу Юнь Шэн лежал на нефритовой кровати, не в силах пошевелиться, и только озадаченно качал головой. Хотя его внутренняя травма была излечена, Семь Звездных Гвоздей, поедающие кости, полностью разъели его духовные кости. Если только ему не дадут редкую пилюлю, которая сможет исцелить его душу и корни, какое-то время он не сможет даже просто стоять. — Учитель спросит е1, и мой ученик узнает. Не беспокойся, учитель соберет лекарственные травы и духовные сокровища, затем очистит пилюлю неба и земли. Тогда мой ученик сможет снова начать практиковать, и через несколько лет, естественно, сможет вернуть ей долг. Где бы она ни причинила боль, мой ученик может отплатить ей стократно. Не стесняйся вытащить её душу и бросить её в вечное пламя, — Цзун И нежно ласкал щеки своего ученика, но слова, исходившие из его уст, были несравненно безжалостны. Чжоу Юнь Шэн кивнул, его глаза медленно покраснели. Этот мужчина всегда был жесток по отношению к другим, но исключительно нежен, когда общался с ним. Даже после стольких перевоплощений он не изменился. — Не плачь. Когда ты плачешь, сердце твоего учителя плачет вместе с тобой, — Цзун И не мог произнести последнюю часть предложения, он мог только отдать сухой приказ, но он также дразнил влажные ресницы своего ученика кончиками пальцев. — Я же сказал тебе, это физиологическая реакция, — Чжоу Юнь Шэн посмотрел на него, затем отвернулся. — Конечно, мой ученик прав, — глаза Цзун И улыбались. Ему нравилось небольшое упрямство и гордость его ученика. Он снял свою мантию, и остался только в белой нижней одежде. Затем поднял своего ученика и перенес его в нефритовый духовный бассейн в задней части дворца. Вода в духовном бассейне была преобразована в тысячелетнюю духовную и могла закалить тело и расширить меридианы. Это чрезвычайно редкое сокровище. — Мой ученик сейчас слишком слаб физически, поэтому ему придётся находиться в бассейне по несколько часов каждый день. Когда духовная энергия входит в тело, мой ученик может почувствовать небольшую боль. Пожалуйста, потерпи, — Цзун И вошел в воду и сел, посадив своего ученика себе на колени, зачерпнул воду и омыл его худое тело. Чжоу Юнь Шэн кивнул. Даже если у него была боль в костях, он больше не показывал хрупкого выражения, что разочаровало наблюдающего за ним Цзун И. Если боль его ученика была невыносимой, он мог утешить его, снова поцеловав. Ему казалось, что ученику нехорошо быть таким сильным и рассудительным. Он тайно вздохнул, но не мог не прижать юношу крепче. Через два часа Чжоу Юнь Шэн почувствовал, что может слегка пошевелить пальцами, поэтому он потянул Цзун И за рукав и тихо сказал: — Учитель, я голоден. Поскольку этот человек хотел быть его учителем, то он позволит это ему. В любом случае, однажды они были даже отцом и сыном, так что нечего было стесняться. Цзун И вспомнил, что теперь его ученик был простым смертным, и ему все еще нужно было есть. Он провел десять дней на дне долины, не имея возможности двигаться, и мог полагаться только на поедание травы, чтобы выжить. Он, должно быть, очень голодал. Цзун И внезапно почувствовал беспокойство. Он, поспешно обняв его, вышел, а затем осторожно уложил обратно на нефритовую кровать. — Учитель немедленно пойдет и приготовит тебе поесть, — он повернулся и прошел несколько шагов, затем вернулся, коснулся щеки юноши и мягко сказал, — Не бойся, учитель скоро вернется. Его глубокий взгляд на мгновение задержался на покрасневших губах ученика, затем он поспешил прочь. Кроме Цзун И никто не жил на Пике Безмолвного Огня. Он не был обычным человеком много лет, поэтому не знал, где найти еду в данный момент. Но он не осмелился медлить и быстро отправил Талисман Передачи. Через несколько минут мастер ближайшего пика подбежал и сложил руки в почтительном приветствии: — Осмелюсь спросить, зачем Великий Старейшина вызывали младшего? — Принеси немного еды, подходящей для употребления смертным, — затем он немного помолчал и добавил, — Чем нежнее и вкуснее, тем лучше. Мастер пика был несколько ошеломлен. На Пике Безмолвного Огня живет смертный? Каковы были его отношения с Великим Старейшиной? Однако он не осмелился спрашивать больше. Он сразу приказал людям доставить много хорошей и вкусной еды. Цзун И лично внес поднос в комнату. Его сердце мгновенно стало невыносимо мягким при виде влажных и ярких персиковых глаз ученика. — Мой ученик ждал? — он притянул своего ученика к себе в объятия, двумя руками поудобнее усадив его, затем взял фарфоровую чашу и дал ему ложку еды. К счастью, культиваторы предпочитали пищу с легким вкусом, поэтому они отправляли в основном отвар и другие жидкие продукты — ничего, что могло бы вызвать расстройство желудка. Чжоу Юнь Шэн знал, что ему не следует есть слишком много после долгого голодания, поэтому он выпил только половину маленькой чаши. — Уже наелся? — Цзун И слегка нахмурился. — Я слишком долго голодал. Мой живот будет болеть, если я съем больше, — Чжоу Юнь Шэн выглядел вялым. Он все еще был голоден, но мог только терпеть. Глаза Цзун И показали намек на враждебность. Он взмахнул рукавом и послал еще один Талисман Передачи. Когда Чи Сяо получил Талисман Передачи, то не мог не удивиться, но он не осмелился медлить, и быстро бросился на Пик Безмолвного Огня со своей любимой дочерью. — Отец, почему Великий Старейшина хотел видеть именно меня? Может быть, он хочет принять меня в ученики? — выражение лица Мо Ю было очень взволнованным. Кто из учеников секты Завета Бессмертия не желал подчиняться могущественному Великому Старейшине? Если бы вы могли быть учеником Великого Старейшины, не говоря уже о ваших будущих перспективах, ваше положение мгновенно стало бы выше, чем даже у личных учеников лидера секты. — Твой отец не знает. Мы пойдем и посмотрим, — в глазах Чи Сяо были скрытые ожидания. Когда Великий Старейшина вступил на высокую ступень в культивировании, он больше никого не призывал. Секта несколько раз предлагала ему принять ученика, но он проигнорировал это. Он надеялся, что в этот раз будут хорошие новости. Двое людей вошли во дворец Цзун И, и когда они взглянули на сиденья, их лица стали удивленными. Они увидели черноволосого красавца с худым юношей на руках, аккуратно закутанного в чистую белую мантию. Глаза мужчины, смотрящие на мальчика, были нежными и мягкими. Лицо юноши было спрятано в его объятиях, и лица не было видно, но, судя по его дыханию, он, несомненно, был смертным. Что происходит? Чи Сяо нерешительно сделал два шага вперед. — Это мой маленький ученик. Он же мой единственный ученик, — медленно произнес Цзун И. Услышав его слова, Чи Сяо собрался осторожно задать вопрос, но услышал крик дочери. Юноша внезапно повернул голову, открыв великолепное и нежное лицо. Это был не кто иной, как Фан Синхай, который раньше приставал к ней, чтобы найти Фан Вэнь Гуана — мусор с четырьмя духовными корнями. — Почему ты здесь? — забылась Мо Ю и закричала. — Где я по-твоему должен быть? Разбившийся на дне бездны? — Чжоу Юнь Шэн ухмыльнулся. Злобный взгляд смешался с его великолепным лицом, и он стал похож на разноцветную ядовитую змею, готовую ударить тебя и съесть. Мо Ю побледнела, её глаза расширились, а сердце было потрясено и напугано. Она также не могла понять, почему великий старейшина спас юношу и вернул обратно, и ко всему прочему принял его в ученики. Разве он был достоин? Чи Сяо посмотрел на коварного мальчика, затем на панику своей дочери, и его сердце внезапно почувствовало себя плохо. Конечно же, Великий Старейшина сказал: — Я позвал вас для того, чтобы, во-первых, представить моего ученика, а во-вторых, спросить у Мо Ю, почему она пыталась убить моего ученика. За что ты его ненавидишь? — Кроме того, где мой брат? Если ты этого не скажешь, не надейся сегодня сделать хоть шаг из дворца Расколотых Небес, — пригрозил Чжоу Юнь Шэн с покрасневшими глазами. Найти старшего брата было последним желанием Фан Синхая, и он приложит все усилия, чтобы помочь ему в этом. Чи Сяо еще не успел сказать «нахальный», когда увидел, как Великий Старейшина махнул рукавами, бросая заклинание заключения дворца Расколотых Небес. Если бы они не обладали высоким уровнем культивирования, то оказались бы здесь в ловушке. Такой жестокий и нелюдимый человек, но преданный ученику до крайности — было отчетливо видно, как сильно он заботился о Фан Синхае. Чи Сяо повернулся и посмотрел на свою дочь. Он не понимал, почему она хотела убить ничем не примечательного ученика внешней секты. Неужели смерть Фан Вэнь Гуана также была связана с его дочерью? За исключением турнира, который проводится раз в десять лет, секта Завета Бессмертия запретила серьезные сражения между членами секты. Если это было правдой, то его дочь серьезно нарушила правила секты, и Великий Старейшина имел право наказать её. Мо Ю стиснула зубы и отказалась говорить. Чжоу Юнь Шэн в настоящее время был слаб и мог только смотреть на нее все более угрожающими глазами. Цзун И схватил ледяные пальцы своего ученика и умиротворяюще сжал их, затем холодно произнес: — Поскольку ты отказываешься говорить, я спрошу у твоей души. Луч черного света появился перед тем, как последние слова были сказаны. — Нет! Прошу Великого Старейшину проявить снисходительность! — Чи Сяо незамедлительно послал свою душу, чтобы заблокировать атаку, после чего его немедленно вырвало кровью. Это была всего лишь нить духовной силы, но она могла легко нанести серьезный урон такому сильному культиватору, как Чи Сяо. Между его силой и силой Великого Старейшины был слишком большой разрыв, намного превосходящий его ожидания. Если бы эта духовная сила ограничила и исследовала душу его дочери, основа совершенствования его дочери была бы искалечена на всю её жизнь. Чи Сяо чувствовал непрекращающийся страх, и у него не было выбора, кроме как вытолкнуть свою дочь на передний план, чтобы она рассказала правду. Мо Ю была напугана, и её голос дрожал: — Пожалуйста, не трогайте мою душу. Эта младшая скажет все. Фан Вэнь Гуан умер давным-давно, но он был убит не моими руками, а стал жертвой коварства нескольких учеников демонического пути. Я отомстила за него, но также тайно забрала его траву, очищающую духовные корни. Я боялась, что Фан Синхай будет преследовать меня и потребует её у меня, поэтому решила убить его. — Я ученик внешней секты, зачем было убивать меня лично? Ты могла тайно заставить сделать это кого-то другого и при этом добиться успеха, — усмехнулся Чжоу Юнь Шэн. Он не поверил ни единому её слову. — Я взорвалась. Ты целый день приставал ко мне, спрашивая о местонахождении своего брата, я была очень раздражена. Тогда я подумала о том, чтобы просто убить тебя, дабы как можно быстрее успокоиться. Из этих слов было несложно услышать презрение Мо Ю к человеческой жизни. Для нее убийство Фан Синхая было похоже на топтание муравья, и в этом не было ничего страшного. Грудь Чжоу Юнь Шэна была полна нахлынувшей ненависти, но у него не было силы даже сжать кулаки. Цзун И нежно погладил его нахмуренные брови и равнодушно сказал: — Дай мне свою память, и сможешь уйти после подписания договора о жизни и смерти. Мо Ю, очевидно, не ожидала, что уйдет нетронутой. Она была вне себя от радости, немедленно достала духовный камень из своего мешочка и зажала его между бровями, запечатлев воспоминания об убийстве Фан Вэнь Гуана на Тайной Границе. Она не убивала Фан Вэнь Гуана, напротив, она отомстила за него. Но она убила Фан Синхая не по той причине, которую назвала, а во имя кое-кого другого. Но она не стала бы вовлекать этого человека. У этого человека сейчас был не такой большой уровень культивации, и он не смог бы выдержать допроса Великого Старейшины, в отличие от нее самой, у которой был защищающий её отец. Если бы это было не настоящее воспоминание, изображение духовного камня было бы очень размытым. Цзун И изучил его и обнаружил, что изображение было очень четким. Наконец, он бросил шелковую бумагу. Мо Ю взяла её и с напряженным сердцем прочла. Великий Старейшина не собирался улаживать дела для Фан Синхая сегодня. Он назначил десятилетний срок. На турнире секты, Фан Синхай примет участие и победит её, а боль, которую она причинила Фан Синхаю, вернется к ней в десять тысяч раз сильнее. Мо Ю почти не могла удержаться от смеха. Все в секте знали о Фан Синхае. У него был ужасный характер и плохие способности, и теперь, когда его кости были разрушены Семью Звездными Гвоздями, ему было абсолютно невозможно превзойти её за десять лет. Если бы она могла, она хотела бы убить его на турнире, чтобы сделать того человека счастливым, но, глядя на лицо Великого Старейшины, когда общалась с ним, она чувствовала, что ей нужно будет пощадить его жизнь. Мо Ю без дальнейших церемоний подписала договор о жизни и смерти и почтительно вернула бумагу Великому Старейшине. Она не обратила внимания на холодный взгляд отца, постоянно обращенный на нее. Цзун И вложил шелковую бумагу в руки своего маленького ученика и сказал: — Ученики, которые пошли с тобой на Тайную Границу, будут подвергнуты наказанию, а ты будешь в одиночестве размышлять о своих действиях на Горе Пустоты. О твоем хладнокровном уничтожении члена секты будет доложено всей секте, чтобы все другие ученики узнали об этом. Все будут знать, что это не мой ученик жесток, а ты получаешь наказание, которое заслуживаешь за свои злые дела. Кроме того, с этого момента тебе строго запрещено ступать на Пик Безмолвного Огня. Он выгнал пару отца и дочери с Пика Безмолвного Огня. — Тск, еще не известно, кто получит наказание на турнире. Как бы то ни было, договор жизни и смерти уже подписан, так что подождем и посмотрим! — мрачно пробормотала Мо Ю. Чи Сяо отвел её обратно в свой дворец, затем дал ей пощечину и строго сказал: — Ты посмела спровоцировать ученика Великого Старейшины, какая храбрая! Ты смотришь только на текущую низкую квалификацию Фан Синхая. Знай, что Великий Старейшина может свободно перемещаться по всем Трем Тысячам Мирам, и кто знает, какие редкие сокровища он в них собрал. Промыть мозг Фан Синхая и изменить его способности — легкое дело. Под личным руководством Великого Старейшины у Фан Синхая есть великое будущее. Кто выиграет, а кто проиграет на турнире, не так уж и предсказуемо. Ты будешь практиковаться без перерыва, начиная прямо сейчас! Мо Ю схватилась за щеку, её надменный взгляд медленно сменился паникой. Она склонила голову и пошла в сторону боковой комнаты, но Чи Сяо снова заговорил с ней: — А что насчет той травы? Трава могла омывать духовные корни, и менять четыре духовных корня на три, три духовных корня на два, и два духовных корня на один. Она была основным ингредиентом лечебной пилюли, и встречалась очень редко. Даже Чи Сяо не мог не обратить на это внимания. — Я отдала её кое-кому другому, — запнулась Мо Ю. — Кому? — настойчиво спросил Чи Сяо. — Сун Юфэю, новому ученику мастера пика Небесного Грома, — Мо Ю не смела это скрывать. В любом случае, её отец рано или поздно узнает об этом, так что лучше было сказать правду. Чи Сяо вспомнил этого человека, он уже сомневался в Сун Юфэе. Он вспомнил, что в этом году на вступительном экзамене в секту у этого Сун Юфэя были два духовных корня: молнии и огоня. Во время вступительного испытания, когда Сун Юфэй поступал в секту, мастер пика Небесного Грома вздохнул с сожалением, сказав, что было бы лучше, если бы у него был только духовный корень молнии. Даже если он еще не был на определенной стадии, он мог бы получить это место позже. Молния и огонь, два духовных корня, также считались первоклассными корнями, но между ними и одиночными корнями молнии была разница как между небом и землей. Культиваторы с духовным корнем молнии не боялись небесных молний и обладали большой магической силой, поэтому могли добиться больших успехов. У этого Сун Юфэя был ненужный духовный корень огня. Его сердце определенно должно быть обиженным, но убрать его было не так-то просто. Он был простым учеником внешней секты, где он мог найти такую траву? Без необычайно могущественного алхимика, способного создать пилюлю из травы, очищающую духовные корни, сражаться за траву было напрасно. Думая об этом, Чи Сяо отпустил дочь и послал ученика узнать о ситуации Сун Юфэя. Вскоре ученик вернулся и сообщил, что у Сун Юфэя все еще были два духовных корня молнии и огня, но он достиг высокой для его 19-летнего возраста ступени развития. Очевидно, насколько необычными были его качества, так что это позволило мастеру пика Небесного Грома взять его в ученики. По-прежнему два духовных корня молнии и огня? Чи Сяо на мгновение задумался, все более и более подозрительно относясь к Сун Юфэю. Какая польза от травы для ученика внешней секты, который не изучал алхимию? Как он мог не осознавать опасности хранить сокровища, которые не мог защитить? Как он может не знать правды о преступлении? Было ли у него что-то получше, чем эта трава? Но так случилось, что он получил её, а затем без особых усилий был принят на пик, что в любом случае было необычно. Чи Сяо вызвал ученика и приказал ему тайно следить за Сун Юфэем. После того, как отец и дочь ушли, Чжоу Юнь Шэн не мог дождаться, чтобы попросить духовный камень у Цзун И. Цзун И использовал нить духовной силы и вызвал воспоминания. В густом лесу несколько учеников дьявольского пути окружили красивого молодого человека, собираясь убить его. Казалось, что против него устроили заговор: его шаги были несколько неустойчивыми, а его белая одежда была пропитана кровью. Он боролся изо всех сил более получаса, но, в конце концов, потерял сознание, не в силах продолжать. После этого сцена внезапно изменилась, и в лесу появилось двое молодых людей в одинаковых белых одеждах. Они начали говорить между собой: — Последователи демонического пути осмеливаются убивать учеников нашей секты Завета Бессмертия. Мы не можем позволить им сохранить свою жизнь! Сцена увеличилась: двое использовали волшебное сокровище, чтобы убить учеников демонического пути одного за другим. Затем сцена сместилась на вид сверху на труп Фан Вэнь Гуана: его глаза смотрели в небо, полные неохоты и воспоминаний. Даже на пороге смерти, единственным человеком, о котором он думал, был его единственный брат. Картинка увеличилась: белая нефритовая рука сорвала мешочек с его талии, и мелодичный женский голос, засмеявшись, сказал: — Он действительно нашел траву. Как ему повезло! Двое мужчин в белых одеждах оглянулись, и человек с холодным темпераментом прямо сказал: — Удачливых людей не убивают. Мужчина, выглядевший так, будто у него теплый и солнечный характер, просто молча смотрел на труп Фан Вэнь Гуана. Его длинные волосы закрывали его лицо, и было невозможно увидеть выражение его лица. Группа опустошила мешки учеников демонического пути, после чего они ушли. Человек с теплым темпераментом снова оглянулся на тело Фан Вэнь Гуана. Очевидно, он колебался, забирать ли его труп, когда услышал мелодичный женский голос: — Юфэй, не делай этого. Он унизил тебя, но ты все еще чувствуешь к нему жалость? Ты получил желаемую траву, так что его смерть не была напрасной. Мужчина издал звук согласия, а затем продолжил идти вперед. Сцена постепенно размылась и, наконец, исчезла. Это было воспоминание Мо Ю, то есть сцены в духовном камне, записанные с её точки обзора. Их было трое, они прятались в тени и наблюдали за всем процессом убийства Фан Вэнь Гуана, затем они выпрыгнули, чтобы ограбить воров. Это была так называемая месть за брата? Они переворачивают правильное на неправильное и наоборот! Чжоу Юнь Шэн усмехнулся, заставил Цзун И снова воспроизвести воспоминание, а затем остановил сцену в тот момент, когда появились двое мужчин в белых одеждах. Он уже узнал человека с холодным темпераментом. Он был вторым учеником Чи Сяо, Цзоу Иминем. Этот человек также был гением, но он не был в центре внимания, как Фан Вэнь Гуан. У него был холодный и жесткий темперамент и отстраненный взгляд. Обычно, кроме самосовершенствования, у него не было других увлечений. Неудивительно, что он сидел в стороне как равнодушный сторонний наблюдатель. Человек с теплым темпераментом был тем, с кем был хорошо знаком Фан Синхай. Он был выдающимся учеником внешней секты, Сун Юфэем. Один был многообещающим новичком внешней секты. Другой был тираном внешней секты, и у них была давняя ненависть. Фан Синхай завидовал выдающемуся таланту Сун Юфэя, поэтому неоднократно провоцировал его и заставлял избивать его до полусмерти. Затем он звал Фан Вэнь Гуана и безжалостно унижал Сун Юфэя, давая ему понять правду о жизни. Сун Юфэй, казалось, испытал сильнейший стресс, стал очень замкнутым и начал запираться в своей комнате для совершенствования, не желая выходить наружу. По записи памяти Чжоу Юнь Шэн догадался, что целью троих человек на Тайной Границе Ста Трав была также эта трава. Они, вероятно, следовали за Фанг Вэнь Гуаном, чтобы дождаться возможности захватить его духовные сокровища, но не ожидали, что появится группа учеников демонического пути и избавит их от многих неприятностей. Мо Ю и Цзоу Имин обладали единственными духовными корнями. Было очевидно для кого им нужна была трава. Их лидером явно был Сун Юфэй. «Хорошо, я непременно запомню этих троих». Угрожающий взгляд Чжоу Юнь Шэна задержался на Сун Юфэе и лицах других людей, пообещав заставить их заплатить мучительную цену.