Пощечины от дьявола // 快穿之打脸狂魔

Поскольку мероприятие транслировалось в прямом эфире в Интернете и по телевидению, выступление Чжоу Юнь Шэна могли услышать любители музыки по всему миру. Выступления игроков после него совершенно не могли удержать их интереса, после его выступления они устремились на платформы социальных сетей, чтобы публиковать свои мнения. Я думал, что Ханна определенно станет чемпионом этого конкурса, и, естественно, она шокировала публику, как только вышла. Если вы не знали, песня, которую она сыграла, — одна из пяти «Трансцендентальных этюдов». Тогда я подумал: о нет, Ханна, это слишком жестоко, как будут выступать остальные участники? Послушайте, даже сестра короля фортепиано еще не пришла! Но я ошибался, Ханна, может, действительно талантлива, но она действительно ужасна по сравнению с Джой (английское имя Сюэ Цзин И*). Она может соревноваться с группой подростков, но Джой может соревноваться с лучшими всемирно известными пианистами. Ее «Памяти Павлочева» можно охарактеризовать только как совершенная, шокирующая и бесподобная. Даже ее брат, король фортепиано Шон (Сюэ Цзы Сюань) должен признать поражение перед ней. Я нахожусь в зале, и никто, кто не слушал Джой вживую, никогда не сможет оценить это удушающе мощное давление. Мои уши и сердце сжала резкая боль, и когда она закончила играть, я дрожала больше минуты. Эта песня всегда была известна как дьявольская музыка. Я даже посмотрела видео, где выступает Шон, но совершенно не могла понять прелести этой песни. В то время у меня просто было ужасное чувство, тошнота и головокружение, но когда я услышала выступление Джой, я заплакала. Я безудержно плакала, и теперь я просто хочу сделать что-нибудь безумное, чтобы излить это необъяснимое чувство отчаяния. Боже мой, я никогда раньше не знал, что кто-то может так играть на пианино! Вы только посмотрите на ее лицо — искривленное, свирепое, полное пота и слез, но почему я чувствую, что она выглядит такой красивой? Когда она нажала последнюю ноту, я смотрел ей в лицо. Ее глаза светились отчаянием и болью, мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется! Обычно я слушаю только поп-музыку. Что такое эта ваша классическая музыка? Ну, это то, что я сказал бы час назад, но теперь я хочу забыть это предложение. Выступление Джой помогло мне понять, как звучит настоящая трогательная музыка. Музыканты мира, конечно же, должны поклоняться ее превосходным способностям, в том числе и её брат. Она вложила эмоции в мелодию, которую никто не может даже надеяться скопировать. После Джой никто не сможет так идеально сыграть «Памяти Павлочева». Выступление Джой станет классикой, превзойти которую невозможно. Джой, Джой, Джой, она такая классная! Отборочные турнир уже на этом уровне, мои ожидания от полуфинала и финала зашкаливают! Изначально я был фанатом Ханны, но теперь с нетерпением жду выступления Джой. Я думаю, что оргкомитет должен подумать и поместить Джой в группу взрослых. Позволять ей соревноваться с группой детей — слишком несправедливо. Конечно, даже во взрослой группе она все равно всех раздавит! Она действительно сестра короля фортепиано, и это точно решает генетика. Столь широкая хвала привлекла к соревнованиям беспрецедентное внимание. Выступление Чжоу Юнь Шэна было слишком привлекательным, даже люди, никогда не слушавшие классическую музыку, невольно очаровывались им, становясь его преданными поклонниками. После его спектакля многие слушатели не могли не выразить свои чувства в социальных сетях и опубликовать свои видеозаписи. Джой была необычайно изысканной, когда её лицо искажалось из-за грустной и болезненной музыки, это не только не уничтожало её красоту, но и дало ей силу тронуть сердце и душу. Никто не обратил внимания на следующие выступления, рассеянно слушая остальные песни. Затем они загораживали проходы, надеясь сказать пару слов Сюэ Цзин И. Ей было всего шестнадцать, но в её тонком теле скрывалась такая ужасная взрывная сила, что даже Бог позавидовал бы её таланту. Репортеры СМИ уловили волнение и бросились брать интервью у девушки, которую в настоящее время охраняет Сюэ Цзы Сюань. Они попытались поднести микрофоны к её рту: — Мисс Сюэ, сколько лет вы играете на пианино? — Какую песню вы выбрали для полуфинала? — Почему вы решили сыграть эту песню? Как ты чувствуешь себя сейчас? Чжоу Юнь Шэн хранил молчание, его огромные солнцезащитные очки закрывали половину его лица. Сюэ Цзы Сюань обнял его тонкие плечи, закрывая лицо другой рукой, нахмурился и сказал: — Пожалуйста, помните, моя сестра страдает врожденным пороком сердца, она не может находиться в шумной обстановке. Если у нее случится сердечный приступ, я подам на вас в суд. — Тогда как насчет вас, мистер Сюэ, вы удовлетворены сегодняшним выступлением своей сестры? Как вы думаете, чем отличается ее «Памяти Павлочева» от вашего? Чей был лучше? В сопровождении телохранителей к фургону Сюэ Цзы Сюань оглянулся и откровенно сказал: — Я очень доволен её выступлением, на самом деле, я очень ею горжусь. Ее «Памяти Павлочева» превзошла мои возможности, если бы Карранс был еще жив, я думаю, он был бы очень доволен, — он слегка кивнул и закрыл дверь, быстро уходя. Сюэ Ян сидел в своем инвалидном кресле и наблюдал с расстояния в 50 или 60 метрах. Он также хотел обнять мальчика, защищать его от шумной толпы и уберегая от любого вреда. Но из-за ног он ничего не мог для него сделать. — Когда операция? Я хочу провести её как можно скорее, — он жестом приказал Сюэ Лао Си толкнуть его. — Я позвоню доктору Бруку и спрошу. Когда я посоветовал тебе сделать операцию, ты не послушал. И теперь ты не можешь защитить своего любовника. Ты сожалеешь об этом? — высмеял Сюэ Лао Си, поднося телефон к уху. Ноги Сюэ Яня не было невозможно вылечить, он просто не хотел новых неприятностей. Казалось ранее, что его не волновало ничто, включая семью, дружбу, власть, статус и он сам. Но внезапно появился Хуан И, и в его пустой груди начали расти сердце и легкие, качать горячую кровь, и наконец он стал живым, дышащим человеком. За это он был искренне благодарен. Чжоу Юнь Шэн почувствовал себя еще хуже, когда вернулся в отель. Как будто его кровеносные сосуды были заблокированы чем-то толстым и твердым, из-за чего он чувствовал себя особенно вялым и подавленным. «Памяти Павлочева» была достойна звания музыки возмездия, над созданием которой Карранс провел семь лет. Он мстил не только публике, но и исполнителю. После выступления музыканту потребовалась очень сильное эмоциональное восстановление, чтобы вернуться в нормальное состояние. Чжоу Юнь Шэн больше всего хотел сейчас потратить немного времени на тихую медитацию, но Сюэ Ли Дани, услышав эту новость, бросилась в отель и в настоящее время ругала его. — Ты не можешь так хорошо играть! Ты должен сдерживаться до полуфинала и финала, — решительно приказала она. Она никогда не беспокоилась о мальчике, поэтому знала только, что ее сын учил его игре на фортепиано, и что его талант был хорош, но она никогда не думала, что его талант был чем-то большим, чем просто хорошим. Даже назвать это «потрясающим, встречающимся раз в жизни» не было преувеличением. Во время перерыва в репетиции Сюэ Ли Дани также наблюдала за игрой на пианино вживую, и после выступления мальчика ее разум на пять или шесть минут отключился, даже душа не могла перестать дрожать. Не говорите, что Сюэ Цзин И никогда не достигнет этого уровня, даже она не смела сравнивать себя с ним. Его игра была слишком идеальной, привлекала столько внимания. Что если ее дочь не сможет играть на том же уровне в будущем, как она сможет жить дальше? Эта слава была слишком большой и тяжелой, совершенно неподъемной для Сюэ Цзин И. Чжоу Юнь Шэн бесстрастно взглянул на нее и слабо сказал: — Я не могу этого сделать. — Как ты можешь этого не делать? Разве это не твои руки? — сердито спросила Сюэ Ли Дани. — Когда я сижу перед фортепиано, эти руки не принадлежат мне, они принадлежат песне. Если вы хотите, чтобы я использовал эти руки, чтобы уничтожить эти прекрасные песни, извините, я не могу, — твердо сказал Чжоу Юнь Шэн. Сюэ Ли Дани была скрипачкой, она тоже знала это чувство. Как только она взяла скрипку, каждая ее мысль была посвящена тому, чтобы сыграть мелодию как можно лучше. Просить ее сознательно уничтожить песню было все равно, что просить набожного верующего лично разрушить место поклонения. Это было непростительным преступлением. Сюэ Ли Дани была потрясена, она открыла рот, но не нашла слов, полностью потеряв дар речи. С одной стороны, она была глубоко тронута, с другой — переживала за будущее дочери. Если бы навыки ее дочери на фортепиано не могли достичь уровня мальчика, вся нынешняя похвала превратилась бы в оскорбления и издевательства в будущем. Совершенство мальчика не сделает ее дочь успешной, а погубит ее! Сюэ Ли Дани подошла к бару и налила стакан красного вина, ей нужно было подумать, что делать дальше. Сюэ Цзы Сюань стоял у окна, глядя на мигающие неоновые огни города, когда мальчик сказал: «Эти руки не принадлежат мне», его сердце сильно застучало, и он сразу же посмотрел на мальчика. Как он мог снова и снова искушать его сердце, делая его неспособным думать ни о чем, кроме музыки и Хуан И? Фактически, последние несколько дней он редко думал о других вещах, его мысли были заняты выражениями лица мальчика, играющего на пианино. — Мама, ты можешь идти, — холодным голосом сказал он, открыв дверь. — Что? — Сюэ Ли Дани была немного ошеломлена. — Иди, не мешай нам, этот вопрос можно обсудить по окончании конкурса, — сказал он, нетерпеливо нахмурившись. Любовь Сюэ Ли Дани к своему сыну была даже глубже, чем любовь к дочери. Видя его беспрецедентно нахмуренное лицо, она не могла не чувствовать опасения. Она поставила стакан и подошла к двери, затем заколебалась. — До свидания, — Сюэ Цзы Сюань вытолкнул ее и захлопнул дверь. — Не заботься о том, что говорят другие, просто будь собой, — он подошел к мальчику и посмотрел на его темные волосы. Он хотел было рассказать шутку, чтобы поднять настроение, но он отчаянно искал в своей памяти и, кроме тысяч партитур для фортепиано, не нашел ничего ценного. Возможно, ему стоит сыграть веселую песню. Он взглянул на белый рояль, стоявший у балкона, но мальчик вдруг сказал тяжелым голосом: — Ты можешь уйти? Я хочу какое-то время побыть один. — Скажи, ты не можете оторваться от влияния «Памяти Павлочева»? — выражение лица Сюэ Цзы Сюаня мгновенно стало серьезным. — Я могу избавиться от его влияния, но мне нужно немного побыть одному, — Чжоу Юнь Шэн поднял глаза и обнажил свои красные глаза. Сюэ Цзы Сюань был поражен, он бессознательно потянулся, чтобы коснуться щеки мальчика. — Не трогай меня, — Чжоу Юнь Шэн отвернулся, больше не в силах подавить ненависть, которую он чувствовал к семье Сюэ, скрытую в глубине своего сердца. Сюэ Цзы Сюань не мог понять чувства других людей. Единственным человеком в мире, который мог трогать его сердце, был этот мальчик. Каждый его хмурый взгляд и каждая улыбка ярко запечатлелись в его голове как на пленке, и всякий раз, когда он расслаблялся, она постоянно воспроизводилась на повторе. Возможно, из-за того, что он столько раз пересматривал этот фильм, теперь он мог даже заметить малейшие эмоциональные изменения мальчика. Он был мальчику противен, даже ненавистен. Это заставило его впервые почувствовать пронзительную душевную боль, как будто его сердце разорвали на куски. Он отчаянно перебирал свои воспоминания в поисках всего, что он сделал не так, чтобы вызвать ненависть, затем его лицо побледнело. Нет, Хуан И не знает причину, по которой он изначально вернул его. У него нет возможности узнать. Он успокоился, потом решил, что это, должно быть, влияние «Памяти Павлочева». Таким образом, его неистовое сердцебиение постепенно утихло. — Я уйду, хорошо отдохни, — некоторое время он стоял в растерянности, затем ушел. В комнате, наконец, стало тихо, Чжоу Юнь Шэн бросил бокал с красным вином Сюэ Ли Дани в мусорку, нашел еще один стакан и осушил его. Только выпив три стакана, он, наконец, почувствовал, что его кровь снова начала течь, болезненная и удручающая тяжесть постепенно утихала. Он не мог удержаться от облегченного вздоха. В это время раздался звонок в дверь, он что-то почувствовал и быстро подошел, чтобы открыть дверь. Конечно же, Сюэ Ян и Сюэ Лао Си стояли снаружи. — Это крепкое вино, — Сюэ Лао Си вдохнул воздух. — Ты в порядке? — Сюэ Ян был полон беспокойства. — Я буду в порядке, пока ты рядом, — Чжоу Юнь Шэн лениво улыбнулся, затем наклонился, чтобы поднять 193-сантиметрового мужчину за талию, и бросил его на кровать, оседлав его талию. Сюэ Лао Си быстро втолкнул инвалидную коляску, затем закрыл дверь и убежал, сказав в душе: неудивительно, что босс хочет пройти операцию, его может легко носить его маленький любовник, это действительно повредит самооценке мужчины. Сюэ Ян перевернулся и прижал мальчика, затем спросил обеспокоенным тоном: — Что случилось? Ты еще не избавился от влияния этой песни? Он вспомнил, что некоторые люди твердили, что игра «Павлочеву» может привести к психическому срыву. — Да, я очень напуган, — Чжоу Юнь Шэн наклонился ближе, его красные глаза пристально смотрели, он стиснул зубы и сказал, — обещай мне, что бы ни случилось, не оставляй меня в одиночестве и не исчезай. Ты можешь сделать это для меня? Если ты не сможешь, я схвачу тебя и выпрыгну из окна прямо сейчас, смерть решит все наши проблемы. Когда его возлюбленный отбросил его обратно к реальности и решил умереть с Господом Богом, он чувствовал одновременно тревогу и обиду, но он спрятал эти чувства глубоко внутри, потому что искренне верил, что сможет снова найти мужчину. Но когда он сыграл «Памяти Павлочева», его затаенная ненависть и душераздирающая любовь вырвались наружу. Когда он соглашался на задание от военных, он думал, что если он не сможет найти своего возлюбленного, то смерть в виртуальном мире не будет худшим исходом. Потому что, по крайней мере, он был в этом мире, в отличие от реального мира, который имел только пустые комнаты и равнодушных людей. Ему не к кому возвращаться. Теперь он не только хотел полюбить этого человека, но и задушить его, чтобы избежать любых будущих тревог, это противоречивое настроение было трудно контролировать. — Я могу это сделать, если ты мне снова поверишь, — Сюэ Ян не знал, почему он добавил «снова», как будто однажды он не сдержал это обещание. Он чуть не задохнулся, когда его сжал в объятиях мальчик, затем протянул руку, чтобы прикоснуться к черной серьге на мочке уха. В базу данных без предупреждения была помещена строка исходного кода, что вынудило Чжоу Юнь Шэна быстро восстановить свой разум. Зная, что ты меня разозлил, ты передаешь свой исходный код, чтобы попытаться успокоить меня? Даже с амнезией этот человек все равно такой хитрый! Слегка фыркнув, он опустил голову, чтобы поймать тонкие губы возлюбленного. Сюэ Ян надавил на затылок, углубляя поцелуй, его глаза наполнились улыбкой. Выступление Чжоу Юнь Шэна распространилось как лесной пожар, китайские и международные СМИ были сосредоточены на нем в течение нескольких дней, его выступление повторно транслировалось по телевидению и в Интернете. Каждый слушатель испытывал к нему особые чувства, но все без исключения были шокированы его великолепными способностями и сильными эмоциями. Другие неизбежно сравнивали его версию с версией Сюэ Цзы Сюань, но даже те, кто наименее чувствителен к музыке, могли легко различить разницу между ними. Сюэ Цзы Сюань играл руками, но Чжоу Юнь Шэн кричал душой. Многие критики утверждали: нет никаких сомнений в том, что Джой превзошла своего брата, и она станет одной из величайших пианисток этого века. Получить такую высокую оценку в нежном 16-летнем возрасте, очевидно, было очень редко. Международный режиссер, послушав «Памяти Павлочева», сразу же связался с оргкомитетом и попросил о сотрудничестве с Сюэ Цзин И. В настоящее время он снимает фильм о судном дне и отчаянно нуждался в саундтреке, который заставил бы аудиторию почувствовать отчаяние. Он даже чувствовал, что его фильм будет неполным без звука девушки, что станет его вечным сожалением. Поскольку семья Сюэ ограничивала его личную свободу, не говоря уже о том, чтобы выходить на улицу одному, Чжоу Юнь Шэн даже не видел сотового телефона. Тем, кто хотел связаться с ним, обращались к Сюэ Цзы Сюаню, который был обеспокоен. Однако Сюэ Цзин И далеко в Китае была в несметное количество раз более обеспокоена, чем он. С одной стороны, она была в восторге от достижений мальчика, с другой — боялась, что никогда не сможет превзойти этот шедевр. Сюэ Ли Дани сказала ей, что было бы лучше, если Хуан И быстро выбыл из конкурса, потому что ее талант никогда не догонит его, а разница в уровне может спровоцировать много неприятностей в будущем. Хотя она наотрез отказалась, втайне она паниковала. Пока у меня сердце Хуан И, я могу играть музыку так же хорошо, как и он. Ей нужно было постоянно поддерживать себя, чтобы справиться со все более тревожным настроением. Мастерство Хуан И пробудило ее страх, даже сегодня она все еще не могла дотронуться до фортепиано, особенно после того, как послушала его интерпретацию «Памяти Павлочева». Она злонамеренно подумала, что, возможно, Хуан И — дьявол, потому что только дьявол может создавать такую дьявольскую музыку, смертные не могут сравниться с ним. Какая могущественная сила таилась в сердце дьявола? Она была одновременно напугана, но также ждала этого с нетерпением. Начались полуфиналы, и больше половины соревнующихся были убраны, осталось только 26 участников. Они сидели по двое и по трое, чтобы поболтать, время от времени украдкой поглядывая на особенно спокойную и тихую девочку, сидящую в углу. На этот раз никто не назвал её надменной, от гения ожидали высокомерия, обычным смертным не нужно было её понимать. Ханна была окружена группой людей, когда ее спросили о выбранном ею произведении, выражение ее лица стало некрасивым. Поскольку Сюэ Цзин И изменила свою песню, ей пришлось переместить песню, которую она выбрала для финала, вверх, после полуфинала она не знала, что еще сыграть. У нее не было другой песни, которая была бы одновременно более сложной, и уровень исполнения ею был более высоким. — Боже мой, ты действительно хотите сыграть эту песню? Её, которую пианисты признают седьмой по сложности фортепианной пьесой. Это для полуфинала? У меня нет надежды! — выслушав ее ответ, одна из участниц прикрыла лоб и притворилась, что падает в обморок. — Я думаю, тебе не следует сдаваться так быстро, ты всегда можешь снова упасть в обморок, когда услышишь выбор Джой, — другой игрок указал на девушку в углу. — Я спрошу ее, — вызвался участник из Китая. Он подбежал и, что неудивительно, был остановлен телохранителями, ему пришлось вытянуть шею и крикнуть: — Сюэ Цзин И, во что ты будешь играть потом? Не могла бы ты нам рассказать? Ханна не понимала китайского, но по-прежнему пристально смотрела. Она искренне надеялась, что какую бы песню ни выбрала другая девушка, сложность не будет намного выше, чем у нее. — Выпендреж**, — тихо сказал Чжоу Юнь Шэн. — Что ты сказала? — спросил китаец. — Сирс, выпендреж, — добавил Чжоу Юнь Шэн. Китайский игрок ахнул, затем побежал обратно и сказал участнице: — Хорошо, ты можешь упасть в обморок, она будет играть Сирс «Выпендреж». — Боже мой! Я все! — некоторые кричали из-за разочарования, некоторые кричали в возбужденном предвкушении, в зале сразу стало шумно. Музыкальной индустрии всегда хватало талантливых людей, и из-за их слишком удивительного таланта и чрезмерного обилия эмоций многие музыканты имели странный характер и были не очень общительными. В прошлом веке, было много мастеров — пианистов, их несравненный сверкающий дар, делает пианистов нашего века особенно мрачными и посредственными. Если бы не Сюэ Цзы Сюань, критики говорили, что в новом столетии интерес к игре на пианино снизился бы. В прошлом веке Сирс, несомненно, был одним из самых известных пианистов. Но он никогда не хотел принимать «один из». С трех лет он начал проявлять удивительный музыкальный талант, в шесть лет он сам создал вальс и исполнил его, а в одиннадцать стал всемирно известным. Он был чрезвычайно высокомерен, заявляя, что он лучший, лучше, чем все другие пианисты его времени, и такое отношение вызвало много критики. Чтобы решительно опровергнуть эту критику, он создал «Выпендреж» путем импровизации и заявил, что кроме него, никто другой никогда не сможет сыграть это произведение полностью. Стили «Выпендреж» и «Памяти Павлочева» были полностью противоположны. В «Выпендреж» не было сильных эмоциональных взлетов и падений, на самом деле, когда автор сочинял его, он не вкладывал в него никаких эмоций, это было просто средством, чтобы показать свое мастерство. Его название удивительно соответствовало его содержанию, говоря современным языком, это просто средство похвастаться своими навыками. Песня была разделена на четыре такта, каждая нота в каждом такте требовала разной техники игры. Он включал в себя все стили и все жанры, без превосходных навыков, сравнимых с мастерством Сирса, пианист выставил бы себя большим дураком. В результате песня была известна как одна из самых сложных фортепианных партитур в мире и заняла второе место. Его первоначальное название было «Рапсодия Сирса», но после того, как многим пианистам это надоело, его прозвали слегка уничижительным «Выпендреж», что в конечном итоге было принято большинством музыкантов. Если «Памяти Павлочева» была дьявольской музыкой, то «Выпендреж» — это музыка высокомерного человека, но обычные люди не могли бы освоить ни то, ни другое. Шон, твоя сестра слишком своенравна, понимаешь? Пожалуйста, забери ее домой! Это была общая мысль всех конкурсантов, включая гордую Ханну.