Заставь меня поверить

Сегодня понедельник. А это значит, что наказание Луиса больше не действует. Всю прошлую неделю мы провели вместе: обошли, кажется, весь Лондон, ели бургеры в кафе, говорили о всем и ни о чем. При прощании он обнимал меня и целовал в губы, от чего по телу пробегал табун мурашек и щеки жутко краснели. Мне приходилось постоянно краснеть от его слов, а он только трепал меня по щекам. Теперь мое сердце подпрыгивает, когда я вижу, как Партридж заходит на территорию школы, а не заезжает на своей машине. На нем черная куртка по пояс, как всегда чёрные джинсы и кроссовки. Волосы находятся в идеальном беспорядке, щеки покраснели от холода. Его глаза ищут меня среди учеников, и когда наконец находят, его губы расплываются в улыбке. Моя расплывается по лицу автоматически. — Привет, — говорит он хрипло, когда останавливается передо мной. Я не успеваю ответить ему, как оказываюсь прижатой к его груди. Он обнимал меня долго, как будто мы не виделись долгое время. — Ты вкусно пахнешь, — пробормотал он, а затем дополнил: — персиками. Я издала смешок. Глазами пробежались по подросткам, которые не сводили с нас заинтересованных глаз. — Все смотрят. — Мне плевать. Почему-то от его слов сердце ушло в пятки. Я улыбнулась, закрыв глаза. Мы стояли так дольше двух минут, и мне казалось что ничего не сущесвует в этот момент. Когда Партридж отпрянул, он посмотрел в мои глаза с нежной улыбкой на лице и поцеловал в лоб. — Господи, помяни мою душу, — сказал кто-то тоном ворчливой старухи, — прекратите эти сопли. Вы же в общественном месте. Мы оба повернули голову в сторону и заметили Тэйлор. Не знаю, сколько она уже стоит на месте, но на ее лице была такая насмешка, что хотелось ей врезать. Но я просто закатила глаза. — Как жизнь, Тэйлор? — поинтересовался Луис и, засовывая руки в карманы, улыбнулся. Блондинка хмыкнула: — Лучше всех. — О, — сказала я, — так и светишься. — С утра светилась, пока не увидела ваши нюни, — она укзала на нас пальцем, а затем с походкой герцогини прошла мимо нас в здание школы. Я улыбнулась, глянув на Луиса. Его лицо по непонятной мне причине выражало лёгкую грусть, и он вымученно улыбнулся мне. — Всё в порядке? — Да, — ответил он, — пойдем на урок. Но в порядке он точно не был. На третьем уроке ему звонили несколько раз, и при этом выглядел он злым и обиженным. В итоге он просто выключил звук и засунул в рюкзак свой гаджет, откинулся на спинку стула и закрыл глаза, нервно барабаня пальцами по поверхности стола. На перемене я подошла к нему и спросила, что с ним происходит, а он лишь отмахнулся фразой «все хорошо, Джесс». Затем я увидела, как он пьет таблетки. Больше нужного. Лицо его было бледным и нездоровым, не таким как утром. Это очень сильно заставляло волноваться, и я не находила себе места на уроках, постоянно возвращалась к мыслям о парне и не могла думать ни о чем другом. Когда учебный день закончился, Партридж провожал меня до дома через парк. — Стой, — сказала я. — Что такое? — спросил он и повернулся. — Если ты сейчас же не скажешь, почему ты выглядишь как бледная поганка, клянусь, Партридж, я тебя… — Ты такая милая, когда злишься, — перебил он, смотря на меня с улыбкой, — а когда зовёшь меня по фамилии… Не выдержав, я стукнула его по плечу: — Прекрати! — Ладно, — вздохнул он, — я не выспался. Я закатила глаза. — Поэтому ты пьёшь на одну таблетку больше? — почти выкрикнула я и сразу замолчала, неловко глядя на него. Не хотела кричать на него. Он посмотрел на меня хмурым взглядом: — Дозу увеличили. — Не ври мне. Он вздохнул, закрыв глаза. Я подошла ближе и коснулась его холодной руки. Он тотчас открыл глаза и вымученно разглядел все черты моего лица. Прежде чем я открыла рот, он тяжело выпалил: — Я не хочу, чтобы ты… — А я хочу. — Джесс, — Луис протянул руку к моему лицу и погладил щеку. От его вида разрывалось сердце. От его бархатного шепота бегали мурашки по спине. От прикосновений горела кожа. Сердце билось слишком быстро и одновременно болезненно сжималось от его заботливого и грустного взгляда. Я хотела знать. Он знает про меня многое. Я про него — ничего. Мы остановились недалеко от лавочки, к которой уже тянул меня парень. Усевшись на неё, он взял мою руку и принялся очерчивать контуры пальцев своими. — Как оказалось, — сказал он, — у моей матери есть дочь, и Маргарет зовет меня на ужин. — О Боже, — в шоке выпалила я, — ты не знал… — Да, — кудрявый вдруг обнял меня, прижимая плотно к груди, но я была не против этих объятий, — мне уже восемнадцать, Джесс. Я не должен пускать нюни насчет этой женщины, а должен вести себя как мужчина. Но эта женщина… Я любил её, я обожал её. Считал её лучшей. Он замолчал, гладя меня по голове. Странно, ведь это я должна успокаивать его, а не он меня. — Я не хочу делать этого, понимаешь? Я обещал отцу, но я не могу. Она скрывала столько вещей… Не думаю, что хочу видеть её. Я отпрянула от кареглазого и посмотрела прямо в глаза. — Может, если сделаешь это, ты узнаешь больше. Может ты ей действительно небезразличен. Я думаю, что стоит попытаться понять… её. — Тогда пойди со мной, — выдал Луис. — Что? — недоуменно спросила я. — Пожалуйста, Джесс. Ты мне нужна. «Ты мне нужна…» — Я даже… Это же в каком-то смысле семейный ужин, я же не могу просто там заявиться и сидеть там и… Он снова взял мое лицо. — Джесс, — сказал он, — пойдем со мной. Она будет не против, а если даже против, то плевать. Если она так хочет исправиться, то согласится на это. Я молчала, не знала, что сказать. Когда его лицо было совсем близко к моему, Партридж тихо заговорил: — Пожалуйста. — Когда ты так просишь, то я вроде бы соглашаюсь. Он улыбнулся и в следующую секунду накрыл мои губы своими.

***

— Боже, какая же ты красивая. Стоя на пороге в строгих черных брюках, пиджаке и и рубашке, я залилась румянцем. В руках я держала пальто и уже подходила к машине парня. — Спасибо, ты тоже. По дороге мы слушали музыку, даже снимали друг друга на видео. Партридж трепал меня по голове, из-за чего я орала на него, потому что моя укладка портилась. Он громко смеялся от моих криков, а я била за это его в плечо. Маргарет жила в роскошном доме. В очень. Роскошном. Настолько роскошным, что у меня отвисла челюсть, когда я его увидела. Я посмотрела на Луиса, который брезгливо оглядывал дом матери. Двухэтажный дом был выполнен из, наверняка, дорогого кирпича песочного цвета. Темно-коричневая крыша сочеталась под цвет воротам, состоящих из закрученных решёток, на концах которых находились золотые жемчужины. За воротами легко можно было увидеть двор, который состоял из красивых шарообразных деревцев в большущих кашпо и всевозможных кустов (что-то вообще растет в такой мороз?). С правой стороны находился гараж на две машины. — Не верю, что я это делаю, — пробурчал Луис под нос и захлопнул дверь машины. — Пошли. Но парень не сдвинулся с места. Я закатила глаза и взяла его за руку, начав тащить его в сторону. Что-то бормоча под нос, парень все-таки зашагал. — Не ной, — улыбнулась я. — Кто ноет? Я не ною. Калитка была открыта и мы зашли во двор. — Какая дверь! — с наигранным восторгом воскликнул кареглазый, — а ручки-то какие! Только глянь, Джесс. Наверно из чистого золо… Дверь открылась и на пороге появилась элегантная женщина. Её чёрные как смоль волосы лежали на плечах, карие глаза смотрели в душу. Она стояла в фисташковых брюках, белой рубашке и в черных шпильках. На шее у неё красовалась божественное колье, и я сразу подумала о том, что одно оно стоит как весь этот дом. Маргарет смотрела на нас серьезно несколько секунд, затем заметила наши с Луисом переплетенные пальцы и широко улыбнулась нам. — Вы пришли, — сказала она, сияя, — здравствуй, Джессика. Очень рада тебя видеть, — неожиданно она обняла меня, и мне пришлось отпустить ладонь Партриджа. — Я тоже рада. Спасибо, что позволили прийти. Она снова улыбнулась и посмотрела на сына. На лице парня играли желваки, взгляд был прикован куда-то в бок. После он посмотрел на мать холодным взглядом. — Луис, — сказала она. — Маргарет, — отчеканил он настолько грубо, что у меня все внутри похолодело. — Можно и тебя обнять? Луис напрягся и явно не хотел этого делать, когда его мать начала приближаться к нему, но я незаметно ущипнула его за шею сзади, призывая к обнимашкам. Маргарет обняла его со всей теплотой, прижимала его к себе, в то время как он Луис даже не положил руки ей на спину. — Проходите, чего стоять на улице! — весело сказала она. Наши с Луисом взгляды пересеклись, когда женщина прошла в дом. Я коснулась его холодной ладони и сказала: — Все будет хорошо. Вот увидишь. Он сжал мою ладонь в ответ и слабо улыбнулся. — Спасибо, что ты здесь.