Бескрылый дракон

Стараться не думать о ком-то, Значит всё время о нём помнить.

      Хрупкие плечи всё ещё дрожали, но дыхание постепенно возвращалось в норму, когда Гермиона сдвинулась и подняла взгляд.       Искрящийся лёд встретился с горячей карамелью.       — Что, жизнь без приключений тебе не по нраву? Решила утопиться? — прошипел Малфой, сквозь зубы.       Она отпрянула, прикрывая грудь и сжимая ноги.       Если бы не её испуганный взгляд, возможно, Малфой обратил бы внимание и на фигуру девушки. Но он отвернулся и стал рассматривать силуэт её тени на полу ванной старост.       — Я не хотела утопиться. Просто… Не смотри, — сказала Грейнджер.       Он напрягся, и стал наблюдать за её тенью. Девушка вышла из ванны. Взгляд соскользнул на изгибы груди и бёдер, но застрял на её рёбрах. Было в этом что-то болезненное и неправильное. Они как-то непривычно выпирали, как у исхудавшей собаки. И в целом тень девушки выглядела очень хило.       «Что с ней?» — мелькнуло в голове слизеринца, и он, ведомый любопытством, развернулся.       — Я сказала не смотри! — закричала гриффиндорка.       Она стояла в сорочке белого цвета. Взгляд Драко прошёлся по её телу, опускаясь вниз. Тонкие бретельки висели на худых плечах, а ткань обтянула грудь и спускалась, едва прикрывая худые ноги.       Малфой поднял глаза на гриффиндорку. Мокрые прилипшие волосы падали на безжизненное замученное лицо. Щёки впали, а под глазами проступили синяки.       «Она что, всё лето не спала и не ела?» — подумал он.       «Что с ней стало?»       Он хотел было что-то сказать, но гриффиндорка метнулась к унитазу, и её вырвало. Малфой сморщился. Зрелище, признаться честно, было не из приятных. Он уже собирался уйти, но, на удивление Драко, Гермиона сползла на пол и начала плакать.       «Мерлин всемогущий, что за херня?»       «А, впрочем, забей! Ты же можешь просто уйти», — отрезвил его разум.       «Давай же, Малфой».       «Просто оставь её и уходи. Тебе это не надо».       «Дверь в другой стороне…»       Но, наперекор всем мыслям, он двинулся в сторону Гермионы, что дрожала, как осенний лист. Гриффиндорка дернулась и отползла к стене. В её глазах отчётливо читался страх.       «Да чтоб тебя, Грейнджер. Ты что, меня боишься? Меня? Да я же твой поганый ангел-спаситель. Где вся твоя безбашенная гриффиндоская смелость?»       Драко остановился.       «Ну, и что теперь делать?»       «Уходи!» — кричал разум, но что-то держало его. Парень осмотрел комнату, и взгляд остановился на книге.       «Книга? Зачем в ванную брать книгу? Она сказала, что не хотела утопиться. А значит, пыталась сделать что-то другое?»       «Методы борьбы с паническими атаками», — было выведено на зеленой обложке с серебристыми буквами.       «Может, это был какой-то метод? Надо посмотреть», — Малфой открыл книгу на закладке. Глаза пробежали по знакомому тексту.       С шестого курса Хогвартса Драко забыл, что такое сон без кошмаров. Ему то и дело снились маглы, молящие о пощаде, гулкий смех пожирателей и тысячи пыток. Это уничтожало слизеринца, прокручиваясь в голове. Будто отпечаталось на обратной стороне век и представало перед ним, стоило закрыть глаза. Домовой эльф Альфи приносил для молодого хозяина все возможные снотворные зелья, но после них он ходил постоянно сонный и растерянный. К тому же, пропавший аппетит и подступающую волнами тошноту было не преодолеть. Эльфу стало всё сложнее проносить зелья для Драко, и он решил составить самостоятельно своё.       Долгие три месяца работы, и зелье было готово. Слизеринец всегда любил зельеварение. И не потому, что его преподавал декан его факультета, по совместительству его крестный, а потому, что Драко действительно интересовал этот предмет. Ему нравилось составлять зелья и экспериментировать. Совершенствовать существующие рецепты и создавать свои. И Северус Снейп подсказывал ему в некоторых местах. Но, если бы «Расширенный курс зельеварения Принца-полукровки» попал в руки Драко, он бы использовал его куда лучше, чем Гарри Поттер.       То, что сейчас читал слизеринец, было ему знакомо. Однажды ночью Нарцисса, увидев изнеможённого Драко, решила попробовать облегчить переживания сына. Но предупредила, что нужен полный самоконтроль. Она была рядом, когда Драко начал тонуть и захлебываться.       У него не получилось. Он был на волосок от того, что душа покинет тело. И поклялся, что больше к этому возвращаться не станет.       Когда его зелье было готово, парень, наконец, нашёл своё спасенье. Сначала он использовал его только на себе. И когда убедился в том, что нет побочных эффектов, то начал давать его и матери. А перед отъездом в школу научил её готовить зелье самостоятельно. Были некоторые особенности в приготовлении этого снадобья.       Со временем кошмары стали не такими яркими, и Драко начал уменьшать дозу, а позже и вовсе начал пить раз в неделю, нося с собой на шее на всякий случай.       И вот этот случай настал. Грейнджер снова стошнило.       «Тупая, ненормальная дура. Где твои золотые друзья, когда ты тут дохнешь на моих глазах?»       «Почему они не вытаскивают тебя из этой лажи?»       «Какого соплохвоста ради, ты попёрлась сюда одна?» — злость и необузданный гнев рвались наружу.       — Ты совсем тупая, Грейнджер? — процедил он. — Это нельзя делать одной. Можно потерять контроль. Ты могла умереть…       Малфой быстро подошёл к ней, вынул своё снадобье и, разбавив с водой, подал его Гермионе.       — Что… это? — прохрипела она.       Парень чуть не закатил глаза от раздражения.       «Даже в такой ситуации, сидя на холодном полу, выворачивая кишки наизнанку, она не может просто молча принять мою помощь? Даже сейчас?»       «Ну, а на что ты рассчитывал?»       «Она тебя ненавидит, как и все. И знать не знает, сколько раз ты помогал ей».       «Надо было развернуться и уйти».       «Кем ты себя возомнил?»       «У неё целая школа рыцарей, кто готов за неё ринуться в бой».       «Но ведь сейчас, она сидит здесь такая жалкая. Одна».       «Где они все, когда так нужны?»       «Где твои бестолковые друзья, Грейнджер?» — мысли роем гудели в голове, и их внутренняя борьба заставляла пульсировать вены на висках.       — Пей! — раздражённо буркнул Драко и силой залил зелье.       Пару минут, Гермиона обмякла и начала падать на пол. Он поймал её голову перед самым ударом и притянул к себе.       «Ну, и? Доволен? Теперь она будет спать, как минимум, часов семь».       «Давай, Драко, иди теперь в Башню старост. Пусть все видят какой ты герой».       «Иди покажи Поттеру, как надо спасать его подружку», — сарказм ядом выливался из парня.       «Да… В Башню старост нельзя. Не зайду же я в комнату девочек с грязнокровкой на руках».       «Ой, Вот, тут в ванной старост валялась, решил занести», — парень ухмыльнулся, представив лицо Паркинсон.       «Она бы, наверное, в обморок упала от удивления», — пронеслось в голове слизеринца.       «Так, думай. Можно оставить её здесь. До утра никто не придёт уж точно».       Парень окинул комнату взглядом.       «О, вот. То, что нужно».       Драко трансфигурировал полотенца на полке в перину, подушку и плед, расположил их на широком подоконнике, поднял гриффиндорку и перенёс её на импровизированную кровать.       — Экскуро, — и волосы с одеждой стали сухими и чистыми.       Он довольно оценил проделанную собой работу. И посмотрел на мирно спящую девушку.       «Да уж. Вид у неё… Как труп», — отметил про себя Малфой.       «Всё. Я могу идти… Не буду же я сидеть здесь. С ней».       Он посмотрел на гриффиндорку и вспомнил, как сильно она прижималась к нему. В тот момент Драко впервые почувствовал, как нужен был ей. Однако парень, даже мысленно, не рискнул бы признаться себе, что это было приятное чувство, хоть и продолжал стоять посреди ванной и сомневаться.       «Да, чёрт тебя подери. Драко, ты опять за своё? Да вот сдался ты ей? Вспомни её лицо, когда она увидела ТЕБЯ».       «Тебя, а не драгоценного Поттера или придурка Уизли».       «Уходи. Тебе нечего тут делать» — ругал себя парень, но тело его не слушалось. Он медленно садился на пол возле подоконника.       «Блять».       «Я просто несу ответственность. Это же моё зелье. Вдруг что-то пойдёт не так», — уговаривал свой разум Малфой, но где-то в глубине души понимал, что останется по другой причине.       Малфой не поднимал на неё глаз. Только слушал её спокойное, размеренное дыхание. Время шло. Он погрузился в свои мысли об отце.       «Есть ли какой-нибудь шанс, что его не приговорят к поцелую дементора?»       «Хотя пожизненное заключение в Азкабане ничем не лучше».       «Как я могу ему помочь? Украсть его из зала заседания суда будет невозможно. Там охрана, дементоры и трансгрессировать нельзя».       «Может, улететь на метле? Нет, это же подземелье, не получится. Думай, Драко, думай…»       Парень сидел на полу ванной и держался руками за голову. Решение никак не приходило, и он со стоном откинулся спиной к стене.       «Надо с утра отправить письмо Томасу Ротковски. Он занимается делом отца. Может, он скажет, что есть какой-нибудь шанс?»       «Я должен быть в Малфой-Мэноре рядом с мамой сейчас, а не здесь».       «Как я мог вернуться в Хогвартс? Это ведь я починил Исчезательный шкаф и впустил этих… ».       «Я впустил их в место, которое было моим домом. Уголком, где я был вдали от отца и его правил. Это я виноват, что замок был разрушен! И Дамблдор…» — Драко закрыл глаза, вспоминая, как тело бывшего директора школы летело с башни.       «Ну, зато ты спас её. Вот она. За твоей спиной», — подсказало сердце.       «Да? А ты как собака сидишь у её ног на полу», — ударило что-то другое.       «Очнись, Малфой! Ты сидишь у ног грязнокровки. Ты рисковал жизнью в Малфой-Мэноре, чтобы спасти её, а она так беспечно прыгает в другие неприятности».       «Да она же ходячая беда! Опасность находит её даже в обычной ванной».       «Уноси ноги, пока не погряз в этом болоте с головой» — требовал от себя слизеринец.       «Но, если я оставлю её здесь одну, кто будет рядом, когда что-то случится? Все спят».       «И что?» — не сдавался разум.       «Подожду пока проснётся и сразу же уйду», — увиливал сам от себя Драко.       «Обещаю».       Когда за окном начало светать, парень почувствовал движение на подоконнике. Он быстро закрыл глаза и замедлил дыхание. Идея остаться здесь до утра, теперь казалась ему совсем глупой. Он не представлял, как заговорит с гриффиндоркой и решил, что притвориться спящим — это лучший вариант.       «Она же ненавидит меня. Сейчас увидит и молча убежит. Это лучший расклад. А если спросит что-то потом, то скажу, что устал и уснул».       «Мда, устал так, что уснул у твоих ног, Грейнджер».       «О, Мерлин, это даже в голове звучит дебильно. Как я произнесу это вслух?»       Парень почувствовал, что к нему что-то приближается.       «Ну и что она хочет? Она что, хочет потрогать меня? Что?»       «Совсем долбанулась? Этого не хватало».       Мгновение, и Драко резко перехватил её руку в воздухе. Грейнджер охнула и упала с подоконника на пол. Копна каштановых волос взметнулась, а карие глаза возмущённо посмотрели на слизеринца, когда Малфой встал и окинул беглым взглядом девушку.       «Вид вроде нормальный. Всё! На этом мой лимит ебучей, опять хер пойми откуда взявшейся доброты закончен», — он развернулся и направился к выходу.       «Вот оно тебе, блять, надо было? Где, сука, твои мозги остаются, когда эта тупая заучка попадает в неприятности?»       «Зачем? Зачем ты снова лезешь в то, что тебе не надо? Какое тебе до неё дело?»       «Ну ты же не мог оставить её так», — возразило что-то внутри.       — Подожди, Малфой, — сказала Гермиона.       Её голос звучал неуверенно. Он остановился, проклиная себя, и посмотрел через плечо.       «Чего тебе?»       — Что… это было? Что за зелье? — спросила девушка.       «Зелье? Какое зелье? А, моё зелье. Да, она, наверно, перепробовала многое. Только это помогло?», — всего на мгновение ему стало приятно, что его труды оценили.       — Не знаю. Я не придумал название.       — Ты сам его составил? — удивилась Грейнджер.       «А что, кроме тебя, никто ни на что не способен что ли?» — мысленно разозлился Малфой.       «Выскочка, блять. У меня лучшие оценки по зельеварению! Просто я медленнее и тщательнее готовлю зелья, чем ты… И в прошлый раз, у меня даже лучше тебя вышло зелье уменьшения. Блять, Малфой. Что ты вечно с ней соревнуешься?»       — Да, — невозмутимо ответил он.       «Уходи. Мерлина ради, да свали ты уже из этой ванной!» — орало сознание.       Он, наконец, поддался и пошел к выходу. Но Гермиона выкрикнула:       — Стой!       — Чего тебе? — рявкнул он.       — Спасибо, — сказала гриффиндорка, смотря в его глаза. — Ты спас меня. Уже дважды.       Он замер, не понимая, что она имеет в виду.       «Дважды? В смысле? Она же знает только про один раз».       Малфой вопросительно изогнул бровь.       — Тогда в Малфой-Мэноре. Мне ведь не показалось. Ты шептал контрзаклятия.       «Да чтоб тебя. Ты же не можешь не совать свой нос? Даже когда тебя пытали, умудрилась же заметить», — мысли врезались в сознание, кроша на части самоконтроль.       — Видимо, зря, — холодно ответил он.       Гермиона отшатнулась и моргнула глазами.       «А что ты думала, Грейнджер? Я не твой больной Поттер. Не альтруист, чтоб прыгать защищать всё, что движется. Этот глупый акт милосердия был сплошной ошибкой. И ты вся, с головы до ног — сплошная ошибка, с глазами… блять. С этими долбанными глазами цвета карамели».       «Я ненавижу сладкое. Особенно карамель. Особенно тебя. Источник проблем».       — Грейнджер, никак не пойму… желание побыстрей-оказаться-в-могиле это только твоя отличительная черта или всего Гриффиндора? — Драко выпалил это, и по телу пробежалась ярость.       — Я… я... — промямлила Гермиона.       — Я… я... — передразнил Малфой. — Война закончилась, и тебе не хватает острых ощущений? — он сощурился.       Она молчала всего секунду, выражение лица с растерянного поменялось на ярость.       — Нет! Я не могу от них избавиться. От этих кошмаров. И ничего не помогает… Ни зелья, ни заклинания! Да и откуда тебе знать, что я чувствую? С тебя ведь всё, как с гуся вода, — вскричала девушка.       «И опять этот огонь в глазах. И нос так смешно дёргается, когда она злится», — подумал Драко.       «Что она говорит?»       «Она сказала, что с меня вода, как с гуся? Да это с меня?» — несправедливое обвинение больно укололо.       «Я тоже мучался, как ты. А моего отца скоро казнят. По-твоему, мне всё сошло с рук?» — разозлился парень.       — Вот как? — он высокомерно задрал подбородок. — Бестактность, видимо, ещё одна твоя отличительная черта, — холодно сказал Малфой, развернулся и быстрым шагом направился к выходу.       «Тупая Грейнджер. И дебильный разговор. Нахера я там остался?»       Хлопнув дверью, Драко вернулся в спальню. В комнате все спали. Он собрал вещи, приняв душ, надел школьную форму и, взяв с собой сумку со школьными принадлежностями, отправился в совятню.       Филин Малфоя, увидев хозяина, подлетел, вытягивая лапку наготове. Драко тут же вложил записку и отправил птицу.       «Ответ должен прийти быстро».       Слизеринец взглянул на часы. Время завтрака уже началось. Было ещё рановато, но слоняться по замку без дела не хотелось. Посмотрев вслед улетающей птице, Драко неспешно направился в Общий зал.       Людей было мало. Ученики скорее всего не могли заставить себя встать после вчерашней гулянки. Как-никак, первая ночь в Хогвартсе после восстановления.       — Эй, ты так рано ушёл. Я думала, мы пойдём вместе, — сказала только что пришедшая Пэнси, когда Драко уже заканчивал трапезу.       — Да, извини.       — Плохо спалось? — ухмыльнулась Паркинсон.       — Ты даже представить не можешь…       — Мне тоже. Непривычно. Кстати, зубрилка не такая уж правильная девочка. Она не ночевала в комнате, пришла под утро и разбудила меня шорохом. Интересно, где она шаталась? И с кем?       Малфой промолчал.       — Эй, ты меня слышишь? — не унималась Пэнси.       — Мне не интересно слушать про гриффиндорскую выскочку, — соврал Драко.       — Ладно, — кивнула Пэнси и помахала Блейзу, который лениво шёл к столу.       Выдержке парня можно было позавидовать. Сохранять лицо, когда тебя так откровенно ненавидят — это, определённо, требовало железной уверенности. Все вокруг откровенно пялились на него, перешептываясь и морщась от презрения, а Блейз медленно вышагивал, будто прогуливался по аллее в летний вечер. Его ленивый взгляд, полный спокойствия, мотивировал и других слизеринцев выпрямить спины.       Краем глаза Малфой заметил, что в зал зашли старосты Гриффиндора и отвёл взгляд.       «Её нет, блять. Не существует. И даже не вздумай, сука, хоть раз повернуться».              Уроки шли мучительно долго. Драко тянуло в сон. Он просидел всю ночь и теперь мечтал только об одном.              «Побыстрее бы оказаться в кровати…»              Наспех поужинав, он отправился в Башню старост и, завалившись на кровать, уснул крепким сном.              За окном было пасмурно, но будильник Эрни Макмиллана говорил о том, что утро уже настало. Хмурые тучи не давали солнечным лучам даже шанса пробиться и озарить спальню, что делало эту комнату отдалённо похожей на подземелья Слизерина. Малфой потянулся за палочкой, чтоб уничтожить источник звука, как услышал:              — Оглохни! — сонный голос Поттера. Гриффиндорец протёр глаза и надел очки.              Вчера Малфой так рано лёг спать, что ни с кем из старост не пересекался.              — Доброе утро, мир, — пробубнил Энтони Голдстейн.              — Доброе утро, — одновременно сказали Эрни и Поттер, Малфой же сморщился.              — Чур, я в душ первый, — Макмиллан встал и медленно поплёлся к ванной. Однако Энтони успел протолкнуться вперёд и закрыть дверь перед носом пуффендуйца.              — Кто успел, тот и первый, — послышался смех когтевранца.              — Вот ты задница, Голдстейн, — стучал в дверь Эрни.              Он с ворчанием вышел в гостиную, и Малфой с Поттером остались наедине.       Повисло неловкое молчание. Драко заправлял постель, педантично разглаживая плед, пока Гарри просто накинул покрывало сверху.              — Насчёт графика дежурств… Мы составим на следующий месяц по-другому. Не пойми неправильно. Будем дежурить все вместе, — сказал Поттер, почесывая затылок.              — Меня всё устраивает, — ответил Драко.              — Я имею в виду… Мы не избегаем вас. Не пойми неправильно.              «Не избегают значит? Просто в графике так чудесно совпало, что слизеринцы везде отдельно. Сами по себе».              — Мы ведь старосты. Давай будем дружно работать вместе.              — Слушай, Поттер, давай-ка лучше проясним. Мы никогда не будем дружно что-то делать. Мы не друзья. Не знаю, что ты там себе возомнил, но я не просил твоей помощи, — выпалил Драко.              «Блять, Малфой. Он же вытащил твою задницу».              — Вот так, значит, — очкастый напрягся. — А знаешь, оно и к лучшему. Давай просто каждый будет делать то, что должен. Придётся потерпеть друг друга.              «Ну, и ладно. Хер с этим. Мы бы никогда и не стали друзьями».              — Отлично! Рад, что мы друг друга понимаем, — Драко начал собирать вещи, приняв душ, он встретил Паркинсон в гостиной и потащил как можно скорее в Общий зал.              «Не хватало ещё столкнуться с подружкой Избранного», — подумал Драко.              Но в Общем зале на завтраке Грейнджер так и не появилась, что заставляло слизеринца потеряться в вопросах.              — Как меня достала эта Грейнджер! — говорила Грэхэму Паркинсон. — Всю ночь не спала. Шарахалась туда сюда, как корнуэльский пикси. Ненормальная.              — Наверное скучает по Уизелу? — усмехнулся Грэхэм.              — Да нет, вряд ли. Она ничего так. Симпатичная… У неё быстро другой появится, — как бы между прочим отметил Блэйз.              — Ты ослеп, Забини? — округлила глаза девушка. — Что ты там симпатичного нашёл?              — Да брось, Пэнс, до тебя ей далеко, — натянуто улыбнулся Тео.       Они обменялись непонятным взглядом и отвернулись друг от друга.       — Кто бы сомневался, — Паркинсон быстро откинула прядь чёрных волос. — Просто у Забини, наверное, давно уже голодняк.              — Утоли мою жажду, — оскалился слизеринец, хищно подаваясь вперёд.              — Мечтай! Я тебе не по зубам, — сверкнула глазами в ответ Пэнси.              — О, это правда, — поддержал Грэхэм. — Не по зубам.              — Наслышаны о твоём фиаско, Монтегю. Не думай, что у всех так, — осадил однокурсника Малфой, и Блейз прыснул смехом в кулак.              Последним уроком было зельеварение, которое преподавал Гораций Слизнорт. Урок проходил с учениками Гриффиндора. И Драко не мог дождаться, когда, наконец, утолит своё любопытство.       Она зашла в кабинет вместе с Поттером. Тот шёл рядом с гриффиндоркой и что-то говорил, заботливо отодвигая стул для неё.              «Что за хрень? Где ты был раньше, Поттер? Когда ей нужна была твоя помощь. Стул она, блять, может отодвинуть и сама».              Гриффиндорка внешне выглядела совсем не так, как тогда, в ванной старост. Волосы аккуратно уложены, на лице румянец и кругов под глазами нет.              «Чары красоты? Она использует их, чтоб скрывать свой болезненный вид. Возможно, её друзья даже не знают о том, что творится. Ну, наверно, поэтому она была одна».              «Получается, знаю только я?» — Драко едва заметно улыбнулся.              На ней был бордовый свитер на размера два больше, белая рубашка и юбка, плотные шерстяные чулки и ботинки. А сверху школьная мантия.              «Мда, под таким мешком, который ты называешь свитером, конечно, не заметно твоё исхудавшее тело. Но, Грейнджер, ты же девушка. Разве нельзя одеться поэлегантней что ли? Почему на тебе всегда большие свитера и толстовки? Ты что, своего размера не знаешь?» — раздражённо подумал Малфой.              «Хотя она так мило выглядит в этих больших свитерах. Такая хрупкая…» —внезапно пролетело в голове.              «Что?» — Драко сморщился от этих мыслей.              Он привык отгонять их от себя. Не то, что бы они часто появлялись, но это всегда становилось неожиданностью для Малфоя.              «Да какая, чёрт возьми, разница, как она выглядит? Ну её к чертям. Не смотри», — приказал себе парень и отвернулся.              Сегодня Слизнорт решил начать с проверочной контрольной, чтобы уточнить какие знания сохранились, а к чему нужно будет вернуться. Малфой писал свою работу и боролся с любопытным желанием обернуться и посмотреть на неё.              «Прекрати. Сосредоточься на работе. Не дай Мерлин, кто-то заметит, что ты пялишься на неё. Или, ещё хуже, она это заметит», — подумал он.              Время шло, а назойливое чувство всё не отпускало. Он раздражённо пробежал взглядом по кабинету, и вот оно. Глаза нашли на противоположной стороне от парты Грейнджер серебряный котелок, начищенный до блеска. Так, что в его отражении он отчётливо видел гриффиндорку.              «Даже не думай. Не смей смотреть», — приказывал разум.              «Но ведь никто не увидит. Даже не заподозрит».       «Не смей».       «Да всего один раз».       «Не смей!»       «Один раз ничего не значит».       «Да блять. У тебя всегда всё начинается именно с этих мыслей!»       «Да что в этом такого? Просто интересно. Просто любопытство».              «Хер с этим. Я же могу просто смотреть на её отражение. И никто, сука, не заметит. Это вообще, блять, ничего не значит», — какое-то непонятное Малфою чувство одержало победу.              Он наблюдал, как она сосредоточенно пишет, и между её бровей собирается маленькая складка. Длинные ресницы кидают тень на щёки, а каштановые кудри заколоты на затылке.              «Симпатичная… У неё быстро кто-то появится», — вспомнил он слова Блэйза за столом. Малфой сморщился. Он не хотел представлять её с кем-то под ручку или зажимавшуюся где-то по углам замка.              Прозвенел звонок.       «Один раз? Один, сука, взгляд? Весь урок прошёл, Малфой… Ты снова за своё. В ней нет ничего интересного. Ничего интересного для тебя!»       Малфой собрал пергаменты и пошёл сдавать свою работу. Неожиданно возле стола профессора оказалась и Грейнджер.       «Чёрт».       Сладковатый запах молочной карамели, который явно исходил от неё, вызывал необъяснимые эмоции в слизеринце. Она приблизилась к нему и тихо шепнула:              — Задержись на секунду.              «Что? Зачем? Она заметила, что я весь урок пялился на неё?»              Он медленно продолжил собирать вещи и решил перевязать шнурки на туфлях.              — Малфой, ты идёшь? — спросил Блэйз.              — Я догоню. Мне нужно… кое-куда зайти.              — Мы на обеде, — кинул Забини, и дверь кабинета закрылась, оставляя их наедине.              Гриффиндорка подошла к его столу и не решалась заговорить.              — Ну, и? Чего тебе? — нетерпеливо спросил он.              «Я буду отрицать. Она не могла заметить».              — Я… была неправа, — вымолвила девушка. — Мне не стоило говорить тех слов. Просто, всё как-то навалилось.              «Она о тех словах в ванной старост?»       «Похоже на то… Значит не заметила?»              — Ясно.              — Я хочу сказать тебе спасибо, — Гермиона опустила голову и смотрела в носки своих ботинок. — Ты бы мог ничего не делать…              «Да. Мог… Мог же чёрт возьми».       — Избавь меня от этого, Грейнджер. Это всё, что ты хотела сказать?              «Мне не нужна твоя благодарность. Выйди, наконец, из моей головы и прекрати заставлять меня творить всякую херню».              — Нет! — выпалила она. — Если я могу чем-то помочь, то скажи. Я у тебя в долгу.              Он почти закатил глаза.       — Буду знать, — холодно сказал Малфой.              Гермиона кивнула и уже начала уходить, но перед самой дверью вдруг остановилась.              — Слушай, мне не помогало ничего, кроме того зелья, что ты сделал. Ты можешь дать мне его рецепт? — сказала Грейнджер неуверенно. — Пожалуйста, — выдавила она из себя.              «Моё зелье помогло? Ну, конечно, помогло, я ведь так долго над ним корпел. Получается, спектр действия зелья распространяется и на посттравматический шок после Непростительного?»              «Изучить бы это поподробнее», — заинтересовано начал рассуждать Малфой.              — Что мне за это будет?              — Проси всё, что хочешь, — сказала Грейнджер, с готовностью посмотрев в глаза парню.              «Только дураки бросаются такими фразами».       — Осторожнее, слизеринец всегда знает, чего хочет, — ухмыльнулся Драко, медленно приближаясь к замеревшей гриффиндорке.              «Ты же даже представить себе не можешь, чего я могу от тебя захотеть».              «Как можно так опрометчиво кидаться словами?»              Она заморгала и удивленно на него уставилась.              «Вот теперь боишься, Грейнджер? Правильно. Будет тебе уроком. Язык свой за зубами держать».              Драко приблизился к ней вплотную:       — Хорошо, я дам тебе рецепт, — она нервно сглотнула. — Оставлю его в гостиной башни старост сегодня после ужина, — ресницы дрожали. — Твой долг будет у меня в запасе. Не забывай про него, Грейнджер, — он отодвинул её и вышел из кабинета, сдерживая улыбку и прокручивая в голове вид напуганных карих глаз.              «Ладно. Возможно, это всё стоило того. Возможно».       После ужина Малфой оставил на камине рецепт зелья и отправился спать. По графику Гермиона дежурила с Эрни Макмилланом. И должна была вернуться поздно.              «Смысла ждать её нет. Да и это глупо!»              На следующий день Драко пришёл ответ от Томаса:              «Мистер Малфой, к сожалению, аргументов в сторону защиты вашего отца слишком мало. Я не могу вас обнадёжить. Его, вероятно, ждёт поцелуй дементора, но я постараюсь выбить хотя бы пожизненный срок.       С уважением, Томас Ротковски».              «Нужно искать способ освободить отца. Суд не выиграть».              Малфой отправил письмо своему домовому Альфи, чтобы тот искал все методы, как покинуть зал суда Визенгамота.       На следующий день он дежурил с Пэнси, и целыми днями его мысли были заняты только вариантами побега.       Листья Дремучей ивы постепенно окрашивались в жёлтый цвет. Утренний осенний ветер развевал мантию слизеринца, когда тот неспешно шёл по двору школы. Под ногами шелестела опавшая листва. Лавочки были пусты, потому как студенты ещё дремали, но Малфой не мог спать. Мысли об отце не давали парню покоя.              «Я должен найти хоть что-то. Хоть какую-то зацепку, как можно сбежать из зала заседания».              «Может, мантия-невидимка?»              «Нет, найдут».              «Что же ещё?»              «Должно же быть какое-то решение. Думай, Драко, думай!»              Войдя в Общий зал, Малфой увидел Пэнси и Блэйза за столом. Парень прошёл к однокурсникам, ловя на себе взгляды и перешёптывания. Мысленно он закатил глаза и раздражённо простонал, а на деле лишь стиснул скулы.              «Да когда это прекратится? Им не лень каждый завтрак, обед и ужин провожать нас глазами? Что, своей жизни совсем нет?»              Малфой сел за стол, и Блэйз придвинул к нему чашку кофе.              — Опять этот латте, — раздосадовано вздохнул Драко. — Когда мы уже начнём ходить в Хогсмид? Хочу выпить нормальный кофе.              — Чем тебе этот не нравится? По-моему, очень даже ничего, — сказал Блэйз, кладя третью ложку сахара в свою чашку.              — Так много сахара, ты скоро будешь, как ходячий леденец, — усмехнулась Пэнси.              — Ну, и так. Хочешь попробовать мой леденец? — Блэйз игриво улыбнулся.              — Забини, ты — конченый извращенец, — девушка закатила глаза.              Темнокожий слизеринец вытащил из кармана мантии леденец на палочке и протянул его однокурснице:              — Я хотел угостить тебя. А ты о чём подумала, Паркинсон? Монтегю совсем не удовлетворяет?              — Заткнись, — Пэнси сверкнула глазами, но понизив голос спросила. — У вас нет случайно зелья для того, чтобы как-то продлить процесс? Усилить…              Блэйз положил голову на стол, сотрясаясь от смеха. Малфой сдержанно улыбнулся:              — Пэнс, мне очень жаль, но у нас нет нужды им пользоваться.              — Моя милая Паркинсон, я могу помочь тебе иначе, — подмигнул ей Блэйз.              Рука Пэнси скользнула под стол, и в ширинку темнокожего слизеринца уткнулся столовый нож.              — Ещё хоть раз, назовёшь меня «твоей милой», и я отрежу тебе яйца,— прошипела она.              Парень поднял руки и усмехнулся:              — Есть в этом всём какое-то очарование.              — Не знал, что ты мазохист, — улыбнулся Малфой.              Эта троица была нестандартным представлением дружбы. Они не лелеяли друг друга, не признавались в любви и верности. Перед тем, как выполнить просьбу, сначала высчитывали пользу для себя. Но им было комфортно друг с другом. В такой мрачной атмосфере испорченных ценностей они прекрасно понимали мир вокруг. В людях видели не доблесть и отвагу, а корысть и скрытую похоть. Не надеялись на чудо и привыкли добиваться желаемого любыми методами, потому что в итоге, для них была важна победа, а не путь её достижения.              Внезапно перед Драко упало письмо. Парень незамедлительно открыл и прочитал:              «Хозяин Малфой дал задание Альфи. И Альфи его выполняет.       Альфи нашёл способ покинуть зал суда. Для этого нужны фамильные часы Малфоев, которые подарил отец вам на одиннадцатый день рождения перед отправкой в Хогвартс. Это часы эльфийской работы, они обладают их особой магией. Часы способны трансгрессировать любого представителя рода Малфой в бункер Фамильного поместья. Только Малфой может трансгрессировать с этими часами из любого места, вне зависимости от защитных заклинаний.       Молодому хозяину нужно только принести часы в день суда и отдать их отцу. Альфи подготовит ход отступления из бункера Малфой-Мэнора, чтобы Вы с семьей могли сбежать.       Альфи напишет, когда всё будет готово».              Драко перечитал письмо не меньше трёх раз. Он знал, о каких часах говорит эльф.              «Чёрт».              Как на зло, он потерял их. Потерял в день битвы за Хогвартс. Где они сейчас находятся, он понятия не имел.              «Ну, и где мне, блять, их достать? Как я их найду?»              То, что часы обладают такой магией, Драко не знал. Отец подарил их сыну, и тот воспринял это, как старинную семейную реликвию, каких было предостаточно. Мальчик носил их с удовольствием. А оказалось, карманные часы из белого эльфийского золота с родовым знаком Малфоев, обладали магией беспрепятственной трансгрессии.              «Ну, конечно, это так в стиле Малфоев, что тысячелетиями занимались тёмными искусствами и были выходцами факультета Слизерин. Не могли же они не придумать ходы отступления».              Парень сдвинул брови и начал думать.              «Замок большой. Он был разрушен и восстановлен. Шанс, что я найду эти часы очень мал. Но всё-таки этот шанс есть. Нужно пойти в библиотеку и почитать о замке. Может, есть какое-то место куда попадают пропавшие вещи».              — Всё нормально? — спросила Пэнси.              — Да. Письмо из дома.              Девушка понимающе кивнула и больше ничего не спрашивала.              — Как же я устала, — протянула она. — Аббот и Патил спят, как убитые, а вот у меня сон очень чуткий, и эта гриффиндорская всезнайка снова всю ночь шарахалась от кошмаров. Ненавижу её.              Драко повернулся и посмотрел за стол Гриффиндора. Грейнджер не пришла на завтрак. Снова. Её друзья сидели и весело что-то друг другу рассказывали.              «Их подруга мучается. Мечется туда-сюда, а они тут хихикают. Где вся их прославленная дружба?»              Трансфигурация и защита от Тёмных Искусств прошли быстро. Последним уроком оставалось зельеварение. И Драко, как никогда, ждал этого урока, чтобы увидеть Грейнджер. Но ни на уроке, ни за обедом её не было.              «Да где же она? Я же дал ей рецепт зелья. Может, она его не нашла? Да нет, я же оставил его на видном месте. Что тогда могло пойти не так?»              За ужином последовал долгий вечер в библиотеке, где он просидел до самого закрытия. Но это того стоило. Слизеринец нашёл в книгах информацию о том, что замок убирают эльфы, а главный вход — Филч. То есть, уже есть зацепка. Два варианта, где можно поискать часы.              У главного входа он вряд ли мог их потерять, а вот эльфы точно смогут помочь.              Драко быстро собрал вещи и отнёс книги по местам. Сразу из библиотеки он отправился на цокольный этаж к кухне Хогвартса, где обитали эльфы.              «Домовики могут что-то знать».              Открыв дверь, Драко увидел около дюжины маленьких созданий. Они были одеты в пижамы, со смешными колпаками на голове и ложились спать в небольшие кровати, расположенные в два ряда вдоль стен. И без того большие глаза эльфов округлились от удивления, завидев слизеринца.              — Мистер Малфой? — пропищал тоненький голосок.              — Ты меня знаешь? — обрадовался Драко.              «Вот! Она меня знает. Значит, поможет!»              — Да, Винки знает молодого господина Малфоя, — холодно отрезала она.              — Винки? Я, если честно, не помню тебя.              — Конечно! Мистер Малфой никогда не обращает внимания на домовых эльфов. Винки знает, как плохо относится Мистер Малфой к эльфам, — заверещала она, вставая на свою кровать.              «Ну, да. Не везёт тебе сегодня, Малфой».              Эльфы осторожно посмотрели на слизеринца. На их лицах мелькнуло что-то, чего Драко не привык видеть в глазах обычных домовиков.              «Они что, не боятся меня? Эти домовики меня презирают? Домовики? Что, теперь каждая мразь думает, что имеет право меня презирать?»              «Да как они смеют так себя вести с волшебником? Жалкие слуги!» — мысленно взорвался парень.              «Успокойся! Возьми себя в руки! Тебе нужна их помощь. Вспомни об отце. Давай же, Драко! Улыбнись. Будь мягче».              — Нет, Винки, откуда тебе знать, как я отношусь к эльфам? Я вас очень ценю, — соврал Малфой, говоря мягким тоном.              — Ложь! Винки знает, что это ложь! Винки хорошо знала Добби! Добби служил Малфоям много лет. Добби говорил о том, что Малфои плохо относятся к эльфам, — выпалила она.              «Добби? Ааах, да! Этот обнаглевший эльф, который с помощью Поттера добился свободы! Из-за него у отца было много проблем».              «Этого мелкого предателя надо было убить сразу же».              — Добби был плохой эльф, — снисходительно сказал Драко.              — Добби был хороший эльф! Добби много раз спасал Винки. И Добби умер, спасая своего друга Гарри Поттера! — закричала эльфийка, и из её больших глаз полились слёзы.              «Так кинжал моей тётки всё-таки кого-то убил», — мысленно отметил парень.              «Давай, Драко, думай, как подвести к теме. Эта Винки помогать точно не будет. Попробуй спросить у других эльфов».              «Попробуй подстроиться к ним».              — Послушайте… сэр, — обратился он к эльфу, стоявшему к нему ближе всех. — Я кое-что потерял в замке. Где я могу это найти?              Эльфийка задохнулась от возмущения и, спрыгнув с кровати, подбежала к эльфу.              — Мы не будем помогать Малфою, — сказала она.              «Тупая тварь!»              «Хочешь отправиться вслед за своим Добби?»              — Да как ты смеешь! Ты слуга! И обязана служить хозяину! — взревел Драко.              — Винки — свободный эльф! — она гордо вскинула голову. — Все здесь — свободные эльфы! Мы получаем десять серебряных сиклей и пять кнатов за работу в Хогвартсе! Профессор Дамблдор и профессор Макгонагалл поддерживают свободу эльфов! Никто здесь не будет помогать Мистеру Малфою! — крикнула она, и эльфы утвердительно закивали.              «Свободная, говоришь? Я покажу тебе, где твоё место жалкое создание!»              — Ах так? — Драко вытащил палочку и наставил её на Винки, но эльфийка даже не моргнула глазом.              Послышался хлопок, и Малфой вылетел из комнаты, а тяжёлая дверь перед ним захлопнулась.              «Да будь вы прокляты! И магия ваша! И всё это!»              — Ты пожалеешь об этом! — выкрикнул он. — Все вы! Пожалеете об этом! — и слизеринец, развернувшись, поплёлся в Башню старост.              Настроение было ужасным, и он шагал, зло думая, как заставить этих эльфов ему помочь.              «Конченая Винки! Конченые эльфы!»              «Как же я их ненавижу! Свободная она, видите ли».              Заходя за угол, он удивленно охнул, когда ему в грудь ударилась копна каштановых кудрей. Секунда, и он смотрел в её глаза.              «Грейнджер?»              «Эти глаза… цвета карамели. И пахнет она чем-то сладким и молочным. Как сплошная ходячая карамельная беда».              — Ой, прости, — Грейнджер опустила глаза и отпрянула от него.              «Отскочила, как от огня», — почему-то грустно подумал парень.              — Что ты тут делаешь? Отбой уже начался… Даже если ты староста, Малфой, это не даёт тебе право разгуливать по ночам, — резко сказала гриффиндорка.              — Вот, как? А ты что здесь делаешь? — он вопросительно поднял бровь. — Снова ищешь приключения?              — Я на дежурстве. Сегодня моя очередь.              — А почему одна?              — Энтони решил остаться в гостиной Когтеврана, — нахмурилась девушка. — Я уже возвращалась в Башню Старост.              «Грёбанный похотливый ублюдок. Наверное, зажимает какую-нибудь когтевранку, а эта катастрофа ходит тут одна».              «Это её ненормальное бесстрашие».              Драко осмотрел девушку. На ней была белая толстовка с капюшоном, которая снова была ей явно велика.              «Опять на ней бесформенный мешок. Что, у неё платьев нет?»              — Так и будешь здесь стоять? — с издевкой сказал он и пошёл к Башне.              Девушка молча пошла следом.              «И не огрызнулась в ответ. Что с ней? И где она была весь день?» — думал парень, вслушиваясь в шаги гриффиндорки.              — Малфой, — негромко позвала она.              Парень остановился и вопросительно посмотрел на неё. Гермиона тоже замерла на месте и, замявшись, спросила:              — Как ты готовишь своё зелье?              Он сверлил её взглядом в тишине пустого коридора замка.       — А что, не получается?              «Значит, вот в чём причина. Ты не смогла его приготовить, поэтому тебя и не было весь день».              — Я много раз пробовала, но как только добавляю порошок рогачника, всё превращается в чёрную кашу, — она нахмурила брови и опустила голову.              «Сейчас, в этой толстовке, с опущенной вниз головой, она выглядит как… щенок», — он едва заметно улыбнулся.              «Мне никогда не разрешали завести щенка».              — До какой температуры ты разогревала котёл?              — До сорока градусов.              — Нужно было до тридцати восьми.              — Но в «Расширенном зельеварении» написано, что нужно до сорока! — заспорила Грейнджер.              «Что за, блять, невыносимый характер».       — Не всё, что пишут в книгах — правильно, — Драко закатил глаза. Но удивление в глазах гриффиндорки заставило его рассмеяться.              «У неё в голове, наверно, мир перевернулся от этих слов».              — Как ты засыпала порошок рогачника?              — Просто засыпала.              Слизеринец тяжело вздохнул:              — Ты… Его нужно было смешать с водой, а потом тонкой струйкой… — он не закончил.              «Что ты тут распинаешься? Чёрт! Просто свари ей сам и всё!»              — Я дам тебе готовое, — холодно сказал Малфой и пошёл прочь, но она побежала за ним, схватив его за рукав мантии, Гермиона выпалила:              — Нет! Покажи мне как! Я хочу научиться, — опустив глаза, она переступила с ноги на ногу, — пожалуйста! Мне это очень нужно. Только твоё зелье мне помогло. Это мой последний шанс. Я должна вернуться в норму как можно скорее, — её голос дрожал и срывался.              «Чтобы Грейнджер признала, что у неё что-то не получается? Да ещё и попросила помощи у Драко Малфоя? Ей явно совсем хреново. О, Мерлин! За что ты так со мной?»              Он вспомнил её худые плечи и круги под глазами. То, как она, сжавшись, плакала на холодном полу ванной старост.              «Да чёрт подери! Проклятье какое-то!»              «Твоим актам милосердия конца края нет, Малфой…» — ругал себя Драко, пока оттягивал галстук и вытаскивал кулон со снадобьем.              — Возьми. Здесь одна порция. Завтра я дежурю с Паркинсон. После дежурства, ровно в полночь, приходи в ванную старост. Возьми всё необходимое.              «Что ты сказал?»       — Спасибо, — внезапно, так тихо и искренне, прошептала девушка, и её глаза засияли.              «Ты попал, Малфой. У тебя едет крыша».       Воздух будто стал тяжелым, и в горле пересохло. Он смотрел в её глаза, не отрываясь, и будто крылья выросли за его спиной. Ему хотелось лететь.              «Поздравляю, Малфой! Ты шагнул в болото!» — съязвило сознание.              «Нет. Кажется, я в нём уже утонул…»