Дружба довольствуется возможным, не требуя должного. Аристотель
Солнце уже заходило за горизонт. Гермиона нервно крутила ножиком по тарелке, создавая неприятный скрежет. Друзья ещё не вернулись из Хогсмида. Она ждала их в Большом Зале за ужином, мысленно оттягивая их возвращение как можно дальше. Она, наверно, уже отрепетировала сто вариаций её разговора с ними, но ей не нравился ни один. «Гарри будет в бешенстве! Он точно будет просто в бешенстве… Он никогда этого не примет». «Он сразу же отправит сову Рону, и тот прилетит сюда. И будет скандал! Драка? Возможно, даже дуэль?» «Они ненавидят друг друга. Или нет? Во что ты вляпалась?! Тебе, действительно, острых ощущений в жизни не хватает? Так вот держи!» Она на эмоциях резко зачерпнула целую ложку острого соуса, который полагалось сочетать в небольших количествах с ростбифом и погрузила в рот. Нёбо и язык обожгло. А от вскипевшего пожара внутри из ушей вот-вот повалил бы дым. Гермиона начала кашлять и лихорадочно запивать пламя тыквенным соком. Открыв глаза, на которые уже навернулись слёзы, она заметила, как Малфой поднимается со стола, обеспокоено смотря на неё. — Гермиона! — послышался радостный голос Поттера. Избранный в компании Джинни торопливо шли к ней. Грейнджер снова перевела взгляд на Малфоя. «Умоляю тебя. Ты мне обещал до утра подождать». Будто прочитав её мысли, он плотно сжал губы и напряжённо сел обратно. — Гермиона, как ты? — выдохнул Гарри, садясь за стол. — Джинни сказала, что тебе не здоровится. — Да, Гермиона, кажется, больна, — многозначительно улыбнулась Джинни, и в голубых глазах заплясал огонёк. — Спасибо, всё в порядке. Как сходили? — спросила Грейнджер. — Хорошо. Мы накупили тебе сладостей и взяли сливочного пива, — ответил гриффиндорец. — Было бы здорово сейчас пойти в гостиную Гриффиндора, но Макгонагалл поймала меня с Эрни и сказала, что завтра мы должны принести график дежурства старост на октябрь месяц. А после прошлого раза… нам, пожалуй, нужно будет собраться всем старостатом, чтобы составить его, — грустно закончил он. — Да, — протянула Гермиона, пряча глаза от друга. — Теперь добавились личные занятия, тренировки по Квидиччу и выходы в Хогсмид. Нужно всё согласовать. — Ты правда не боишься дежурить с Малфоем по ночам? — спросил Гарри и заботливо посмотрел на подругу. Джинни подавилась соком. — Гарри… Я как раз хотела поговорить с тобой об этом. С вами, — сказала Гермиона, передавая салфетку рыжей Уизли. — Завтра после обеда на школьном дворе. Буду ждать подробного рассказа. Пока, в общих деталях, понимаю, о чём идёт речь, — прочистив горло, сказала Джинни. — Вам с Гарри лучше поговорить… наедине. Младшая Уизли без слов понимала, что годы ненависти и невероятной личной неприязни со слизеринцем, а в последующем спасение друг друга и запутанные отношения, это то, что Гермиона с Гарри должны обсудить без неё. В идеале было бы, если б Золотое трио присутствовало в полном составе. Но, увы, не всегда всё получается так, как хочется нам. — У вас от меня какие-то секреты? — с подозрением спросил Гарри, инстинктивно понижая голос и осматриваясь по сторонам. Их бесконечные запретные выходки, всевозможные тайны и приключения всё-таки рождали некоторую паранойю. — Нет. Скорее, я не знала, как начать этот разговор, и снежный ком начал становиться всё больше и больше, — виновато ответила Грейнджер. — Давай поговорим в гостиной после того, как составим график? — Хорошо, — кивнул друг. — А почему Джинни уже знает, а я нет? Вам с Роном я рассказывал всё одновременно. Никого не выделяя, — обиженно протянул он. Гермиона рассмеялась. Всё-таки Поттер был очень ревнивым. Каждый раз, когда Гермиона приезжала к Рону раньше него, он безумно злился. Пыхтел точно так же, как сейчас, и на щеках появлялись красные пятна сдерживаемой злости. В камине потрескивали дрова, а небольшая комната была непривычно переполнена людьми. Восемь старост сидели вокруг журнального стола, сверяя списки расписаний уроков и тренировок. Атмосфера была скрашена неприязнью и явным нежеланием находиться вместе в одном маленьком помещении. Но надо признать, что это совершенно не смущало пуффендуйскую пару. Ханна что-то щебетала на ухо своему парню, и он тихо хихикал, смотря на девушку с пошлой улыбкой. Рука Эрни блуждала по обтянутому джинсой бедру девушки. Парень буквально лапал её, несмотря на то, что Гарри, Падма и Гермиона старательно отводили взгляд. Грейнджер боролась с безумным чувством вины за то, что так и не рассказала Ханне правду. Наивная девушка ничего не знала. И потому её взгляд, полный обожания, сжигал совесть гриффиндорки. — Может, ты уже трахнешь её? Мы подождём, — неожиданно процедила Паркинсон. Старосты перевели на неё удивлённые взгляды, а Гарри шумно сглотнул. На лице Малфоя появилась лёгкая ухмылка, а в серо-голубых глазах зажёгся огонёк. Гермиона весь вечер старательно отводила взгляд от слизеринца, что явно его злило. Это было видно потому, как он сломал перо и шипел от недовольства. «Пожалуйста. Потерпи. Я расскажу Гарри. Не злись». — Завидуешь? — Ханна смотрела с вызовом. — Да простит меня Моргана, чему? — спросила слизеринка, сузив зелёные глаза. — Всему! — воскликнула Аббот. — Тому, что я могу быть с тем, кого люблю, а ты нет! В глазах Пэнси появилась злоба. Она хищно смотрела на пуффендуйку, и Гермиона с Гарри инстинктивно сжали руки на палочках. Но Ханна не успокоилась. — Мы выиграли! А вы стали изгоями! Добро всегда побеждает зло, Паркинсон! — ядовито произнеся её имя, белокурая девушка скрестила руки на груди. Гермиона уже была готова к тому, что Пэнси накинется на пуффендуйку. Но девушка пафосно откинулась в кресле и закинула ногу на ногу. — Добро говоришь... — вкрадчиво сказала она, неотрывно смотря на Ханну. — Делишь мир на добро и зло? — её бровь изогнулась. — Сколько тебе лет, Аббот? — Я ведь права. Вы изгои! Все вас сторонятся. А ты выйдешь замуж за человека, которого не любишь, поэтому сидишь и завидуешь мне. Я чертовски устала от твоих злых взглядов на нас с Эрни, — в словах сквозило презрение. Пэнси улыбнулась так, что Гермиона почувствовала приближение чего-то недоброго. — Моя дорогая, мне тебя просто жаль, — промурлыкала она. — Пока ты выбирала шторы в ваше с Макмилланом «уютное гнёздышко», он перетрахал половину Хогвартса. Повисла звенящая тишина, в которой старосты испытывали весь спектр эмоций. Шок, смущение, злорадство, интерес, стыд. «Пэнси тоже в курсе измен Эрни?» Ханна перевела ошарашенный взгляд на Макмиллана. Он испуганно замотал головой. Пэнси же тем временем явно наслаждалась зрелищем. — Прекрати! — сказал ей Гарри, а за его спиной уже начались разборки пуффендуйцев. — Поттер, — пропела слизеринка, заводясь ещё больше. — Ты так много внимания уделяешь мне в последнее время. Может, наконец, обратишь его на свою подругу? Ежедневный Пророк читать невозможно. Все только и делают, что восхваляют легендарную дружбу Золотого трио. — О чём ты говоришь? — вскричал Гарри. — Я лучше умру в гордом одиночестве изгоем, чем буду так лицемерна, как вы! — Пэнси поднялась с кресла. — Не зли меня, Паркинсон. Говори, что хотела сказать, — Гарри наставил на неё палочку. Малфой вскочил и мгновенно закрыл плечом девушку: — Манеры, Поттер. Манеры! Ты говоришь с дамой, — его глаза сверкнули. — После пыток Круциатусом твоя подружка еле живая. Пока ты кувыркаешься с Рыжей, она трясётся от приступов паники в туалете. Или не-е-ет… подожди. Это, должно быть, так выглядит пресвятая дружба? — процедила Пэнси, переводя взгляд на гриффиндорку. — А, может, ты в курсе куда она пропадает по ночам? Может, знаешь куда она сбегает, беря с собой котелок для зелий? «Я думала, она не обратила внимания тогда на мой замученный вид». «Думала, что она ничего не слышала и не видела». «Получается, всё это время Пэнси знала. Знала, но молчала?» Гарри перевёл взгляд на подругу. Весь его вид источал недоумение. — Гермиона, о чём она говорит? — спросил гриффиндорец. — Гарри… Я как раз хотела поговорить, — выдавила Грейнджер, смотря на друга. — Это правда? — зелёные глаза Поттера заставляли чувство вины ядовито расползаться по телу. — О, это только вверх айсберга, — довольно продолжила слизеринка. «О боже! Только не это! Только не так! Она сейчас расскажет о Малфое?» — Хватит! — неожиданно холодно сказал Драко, оборачиваясь через плечо к Паркинсон. — Было весело, Пэнс. Но на сегодня хватит. Давай прогуляемся. Слизеринка сверлила взглядом Драко и, наконец, отступила. Гермиона облегчённо выдохнула, смотря как Пэнси, сдавшись, пошла к выходу. Драко последовал за ней. Немного погодя пуффендуйская пара соскочила с дивана и, продолжая ссору, также покинула гостиную. — Энтони, похоже Эрни сегодня не сможет. Может, сходишь со мной на дежурство вместо него? — мягко сказала Падма, собирая свитки на столе. — Я хотел ещё посидеть, — начал было когтевранец, но поймав укоризненный взгляд Патил, прокашлялся. — Ну, или прогуляться не помешает. Тишина, наступившая в гостиной, была тяжелой и напряжённой. Её нарушало только потрескивание дров и шелест бумаги. Гермиона закончила складывать свитки, не в силах поднять глаза на друга. Он тяжело вздохнул и сел на ковёр. Спина его уперлась в бежевое кресло. — Начни с начала, — сухо сказал гриффиндорец. «Ох, это будет нелегко». Девушка, собравшись с силами, начала рассказ. Она говорила о неудачном лечении в больнице Святого Мунго, о своём ложном выздоровлении и кошмарах. Рассказала о методе, что пыталась использовать в ванной старост и о спасении её Малфоем. О чудесном зелье слизеринца и о том, как тот научил её его готовить. Говорила о его ответной просьбе, часах и походу к эльфам. Гарри слушал её молча, остановив только в том моменте, когда Гермиона сказала о намерении Малфоя восстановить Выручай-комнату. — Ты же понимаешь, что это очень подозрительно? А что если… — Да! Я тоже об том подумала. О Диадеме, поэтому и вызвалась ему помочь, — перебила его подруга. — Ну, и? Вы нашли что-то? — Гарри заинтересованно подался вперёд. — Нет, но ищем. Посмотрели в каморке Филча. Часов там нет, — покачала головой Грейнджер. — Знаешь, я не думаю, что он хочет возродить Тёмного Лорда, — поймав напряжённый взгляд гриффиндорца, Гермиона продолжила. — Понимаешь, он со мной другой. Не такой, как ты привык его видеть. И тогда, в Малфой-Мэноре он тоже спас меня. Я не говорила, потому что не была уверена. Но это — правда. Он отражал заклинания Беллатрисы. И если бы не Драко, то я бы делила палату с родителями Невилла. Повисла тишина. Друг пристально смотрел на гриффиндорку, а она чувствовала как кровь приливает к лицу. — У меня такое чувство, что ты не просто ему благодарна, Гермиона, — процедил Гарри. Гриффиндорка сжала подлокотник дивана и опустила взгляд вниз. — Что значит он с тобой другой? Ты же не могла… Что-то начать чувствовать к нему. Влюбиться? — теперь уже прошептал Избранный. «А почему не могла? Что в этом такого?» Уши будто заложило. Она продолжила смотреть на свои туфли, и щёки покраснели от смущения. — Гермиона, скажи мне что это шутка. Гриффиндорка молчала, старательно изучая каждый отблеск языков пламени на её туфлях. — И это не смотря на все годы издевательств? Да как ты вообще могла обратить на него внимание? Посмотри на меня! — взорвался Поттер. Гермиона осторожно подняла взгляд, нервно закусывая губу. Это был первый раз, когда она боялась реакции друга. Потому как она ощущала себя предателем, но всё внутри желало уладить и смягчить ситуацию. Постараться привести её в допустимую пониманию истину. — Зачем тебе это? Он ведь такой высокомерный сноб! Мы же говорим о Малфое. Драко, чёрт возьми, Малфое. «Ну, и что? Он изменился. Со мной он другой. И ты это увидишь» — повторяло сердце. — Но ты сам говорил, что нужно давать второй шанс, — ответила Гермиона. — Вот именно, второй шанс! Шанс измениться. Но я не имел в виду безответно влюбляться в него! — выпалил Гарри. Она замолчала, смотря на Избранного. — Но это не безответно, — тихо ответила Гермиона, подняв глаза на друга. За стёклами очков на неё смотрели два шокированных зелёных глаза. «По-твоему, я не могу заинтересовать Драко Малфоя?» — Я тоже ему нравлюсь, — чуть громче добавила Грейнджер. — И мы встречаемся. — Об этом ты хотела поговорить? — бесцветным голосом спросил Гарри. Он поправил очки на переносице и иступлено уставился на журнальный столик. — Да. — Давно? — Нет. По сути, сегодня начали, может, вчера. Гарри, я понимаю, что сейчас ты удивлён. И это всё странно, но прошу тебя, доверься мне, — Гермиона присела на корточки возле друга. — Он не такой плохой, и ты сам это знаешь. Избранный нахмурился. И в его глазах она прочитала жалость и что-то ещё. «Подозрение? Ты подозреваешь в чём-то Малфоя? Что за взгляд?» — А как же Рон? — друг отвернулся к камину. — Я ведь тебе говорила, что мы остались друзьями. — Друзьями? — хмыкнул Гарри. — Ладно я, но как ты собираешься это рассказать ему? Сову отправишь? Мол, привет, Рон, в Хогвартсе всё прекрасно, кстати, я начала встречаться с Драко Малфоем, — съязвил гриффиндорец. Весь вид Поттера выражал откровенное недовольство и источал негатив. — Откуда в тебе столько желчи, Гарри? Я думала, что лучше расскажу на рождественских каникулах, потому что в письме не смогу… всё объяснить. — раздражённо ответила Гермиона и отсела на дальнее кресло. — Это получилось как-то само собой. Я пыталась сопротивляться, но не могу. И да будет тебе известно, меня к нему тянет. Я хочу быть с ним. Он совсем не… — Ему нельзя верить! Я не хочу отдавать тебя ему! — гриффиндорец неожиданно стукнул кулаком по журнальному столу. За окном проблеснула яркая полоса молнии. — Я не вещь, чтобы меня кому-то отдавать! — вскричала Гермиона. Молния сверкнула ещё раз. И, наконец, тишину, повисшую в комнате, разорвали раскаты грома. Друзья сидели молча. Оба обладали на удивление жутко упрямым характером. Полил дождь. Капли гулким стуком ударялись о стекло. Прошла, казалось бы, уже вечность, как Поттер выдавил из себя: — Прости. — Я должна была рассказать раньше, — Гермиона медленно прикрыла глаза. — Хотя вряд ли ты принял бы это лучше. И я не осуждаю тебя. Если бы кто-нибудь год назад сказал мне, что такое случится, я бы ему врезала. Гарри горько усмехнулся. — Я просто не хочу, чтобы тебе причинили боль, понимаешь? Пытаюсь беречь тебя, — Поттер опустил голову. — Хреновый из меня друг, раз я даже не замечал всего, что с тобой происходит. Я должен был быть рядом. — Гарри, ты мне ничего не должен. Перестань! — голос девушки задрожал. — Послушай меня… — Нет! Это ты меня послушай, Гермиона, — перебил её друг. — Дамблдор говорил мне об этом! Говорил о том, чтобы я не жалел мёртвых, а жалел живых. А я сосредоточился на тех, кого потерял. Был эгоистом и не обращал внимания на самое главное! Ты ведь мне как семья, чёрт возьми. Я чувствовал, что что-то не так, но даже не пытался разобраться. — Брось, Гарри… ты спрашивал кучу раз. Я должна была рассказать сама. Ведь между нами нет секретов. — Гермиона, ты… мне очень дорога. Вы с Роном мои лучшие друзья. И я не доверяю Малфою. Не хочу чтобы ты плакала или ещё хуже… — голос парня сорвался. — Чтобы однажды я уснул, и ты приснилась мне вместе с ними, — Избранный закрыл глаза и боролся с подступающими слезами. Гермиона подошла к другу и села возле него на пол, кладя голову на его плечо. Он дрожал. Отчаянно старался взять себя в руки. — Не держи в себе, — тихо прошептала гриффиндорка. — Я постоянно думаю об этом. Они снятся мне, — упавшим голосом сказал друг. Широкие плечи устало опустились. Гриффиндорец был невысокого роста и достаточно хорошо сложен. Непослушные чёрные волосы и брови, приятные черты лица и до бесконечности добрые зелёные глаза. От него пахло какао, корицей и молочным шоколадом. Такой тёплый. Всё в нём было привычным и знакомым. Гермиона глубоко вдохнула родной запах друга. Ей так его не хватало. — Это плохой сон? — спросила она. — Нет, как раз-таки, наоборот. Это самый лучший. Настолько, что не хочу просыпаться. Хочу остаться в нём. Гермиона взяла за руку гриффиндорца. Он сжал пальцы на её руке и вытер слёзы с глаз. — В нём были все. Знаешь, такой солнечный день. Стоит накрытый стол. Это огород миссис Уизли. — Как тогда, на твоё семнадцатилетие? — вспомнила Грейнджер. — Да. Но день рождения у Тэда Люпина. Я вижу свою маму и Тонкс, которые играют с Тэди. Рядом Фред и Джордж готовят фейерверки на вечер. Профессор Дамблдор и Снейп сидят за столом и что-то говорят Грюму. Папа, Сириус и Люпин тренируют заклинания на дурашливых гномах. Ты и Джинни смеётесь, когда Добби показывает вам свои новые кеды. В этом сне у меня есть всё, о чём я мечтал. — А что делаешь ты? — Я… будто за стеклянной стеной. Не могу остаться и не могу уйти. Просто стою и смотрю. Понимаю, что этого никогда не случится. Мы никогда так не соберёмся, потому что почти никого из этого сна уже нет. Комок подступил к горлу, и предательские слёзы начали собираться в уголках глаз, вызывая неприятное жжение, но Гермиона держалась. — Гарри, мы обязательно соберёмся все вместе, — уверенно возразила она. — Но сначала проживём долгую и счастливую жизнь. Поттер крепче сжал её руку. Друзья сидели, слушая песню дождя за окном, когда Гарри со вздохом выдал свой вердикт. — Я не смогу дружить с Малфоем. Даже не рассчитывай на это. Гермиона улыбнулась. «Он принял». — Мне будет достаточно того, что ты будешь стараться не ругаться с ним. Пообещай мне, Гарри. Он… правда мне нравится, и я хочу попробовать, — попросила Грейнджер. — Хорошо, — снова вздохнул друг, — но я совсем не понимаю как так вышло… — Как у вас с Джинни? — перевела тему гриффиндорка. — Ну, — протянул Поттер, — я пытаюсь не быть навязчивым. Не хочу, чтобы она подозревала, что я только об этом и думаю. — А ты думаешь? — игриво переспросила она, отпуская руку и смотря в зелёные глаза. Парень издал хриплый смешок и отвёл глаза. — Ну, давай посмотрим, как часто у вас это? — неловко спросила Грейнджер. — Три раза, — коротко ответил друг. — Три раза в день? — округлила глаза Гермиона, но быстро взяв себя в руки, добавила. — Хотя в нашем возрасте это нормально. Учитывая гормоны… — У нас было всего три раза, — перебил её друг. — В смысле? Вообще только три раза? — теперь уже откровенно удивилась она. — Но, Гарри, прошёл почти месяц. — Как думаешь, раз в неделю это ненавязчиво? — прочистив горло, спросил он. — О, Мерлин! Гарри… Ты так боишься показаться ей навязчивым, что она уже воспринимает это как безразличие, — возмутилась Гермиона. — Я представляю, как нервничает Джинни на этот счёт. Тебе нужно проявлять больше интереса. Гермиона вспомнила последний разговор с младшей Уизли. «Гарри явно тормозит». — Думаешь? Не хочу, чтоб она считала меня озабоченным. Потому что я действительно люблю её. И мне нравится просто проводить время с ней, — тепло сказал гриффиндорец, разглядывая костяшки пальцев. — Ты разве не хочешь её? — спросила Грейнджер. — Чёрт, Гермиона, конечно хочу! И очень сильно. — Гарри смутился. — Ты даже не представляешь. — Представляю, — тихо сказала Гермиона. В голове вспыли вздохи, стоны и страстное рычание в шею, когда слизеринец горячо изливался в неё. Его руки, что сжимали талию, и горячие поцелуи. Гермиона залилась краской, ощущая возбуждение. — У вас что… уже было? — спросил Гарри, пристально смотря на подругу, что, закусив губу, улетала куда-то в своих мыслях. «Как-то слишком быстро. Не так я представляла развитие отношений. Но и мы… необычная пара?» Она не была настроена на первый раз. И тем более так неожиданно. Но всё сложилось как нельзя лучше. Гриффиндорка была удивлена бережному и заботливому отношению Слизеринского принца. Ей всегда казалось, что Драко бесконечный эгоист. Но, видимо, он был внимателен к людям, когда этого хотел. Между ног ещё испытывался дискомфорт, а низ живота тянуло, но в целом она ощущала себя очень хорошо. И, что уж точно, ни о чём не жалела. Однако при друге Гермиона всё же испытывала некоторый стыд. Какой-то надоедливый пунктик, что в правильных историях и красивых сказках всё выглядит несколько иначе. Может, сначала должно было пройти десять свиданий и сотня поцелуев? — Да, уже было, — пряча глаза, ответила Грейнджер. — О, — неоднозначно хмыкнул друг, — ну, как? Всё получилось? — небрежно спросил он, стараясь выглядеть непринуждённо. — Ты имеешь в виду, получили ли мы удовольствие? — еле выговорила Гермиона. Она помнила переживания друга об их неудачной попытке с Джинни. А потому не хотела расстроить его рассказами об идеальном первом разе с Малфоем. — Ох, Мерлин, Гермиона, прости! Не нужно. Не отвечай. Я всё понял. Учитывая опыт Малфоя, всё наверняка было прекрасно. «Прекрасно… именно это я ему и сказала в конце. Всё было прекрасно» «Учитывая опыт?» — Ты пытаешься сказать, что он бабник? — возмутилась Гермиона. — Ну, не то чтобы… бабник. Просто у него были девушки до тебя. А у меня нет, — неловко ответил он. — А причём здесь ты, Гарри? — возмутилась Гермиона. Что-то скребло ногтями её изнутри. Мысли о том, что слизеринец так же целовал или ласкал другую, выводили из себя. Будто в её позвоночник сейчас тонкой струйкой заливали ртуть, заставляя нервно поёрзать на месте. «Но он ни с кем не встречался. Ни с кем не гулял под руку. С тобой всё по-настоящему. С другими было просто физическое удовлетворение потребностей» — успокаивала себя гриффиндорка. «Вы с ним — это совсем другое». «Вспомни его улыбку. Как он запустил патронус. Его поцелуй. Гермиона, у вас всё совсем иначе». Наконец, совладав с собой, она посмотрела на друга. Брови его были нахмурены. И до Гермионы вдруг дошло, почему гриффиндорец это сказал. — О, Мерлин! Гарри, это не соревнование. Ведите эту борьбу в квиддиче, а не в таких делах, — она закатила глаза. «Его задело, что Малфой справился лучше. Он просто терпеть не может ему уступать», — успокоилась Грейнджер. Остаток вечера они провели за разговорами об учёбе и друзьях. Дождь перестал идти, когда гриффиндорцы разошлись по комнатам. Утром Гермиона придирчиво осматривала себя в зеркале. Школьная форма сидела хорошо. Волосы были аккуратно уложены, а лёгкий макияж освежал лицо. «Он сказал, что будет ждать в гостиной». Гермиона не видела Малфоя после того, как он ушёл с Пэнси, и порядком нервничала. «Это всё не могло же мне просто присниться? Всё ведь было по-настоящему? Его глаза, губы, разгорячённое тело. Все те поцелуи. Вздохи. Стоны. Тысяча мурашек от его прикосновений. Его рука в моей. Свидание». «Нет, мне же точно это не снилось? Да, ведь?» «О, Мерлин! Я и Драко… Просто невозможно». «Это точно не сон?» Девушка вздрогнула и закрыла глаза. Улыбка. Щёки краснеют. «Он ждёт меня…» Гермиона в последний раз покрутилась перед зеркалом и взяла сумку. Слизеринка тем временем принимала душ. И Гермиона была безмолвно благодарна тому, что Пэнси открыла глаза Аббот и отчасти Гарри. «Сама я, наверно, так и не решилась бы рассказать всё Ханне», — мелькнула мысль в её голове, и она распахнула дверь. Зажмурилась. «Вдруг, его нет?»Саундтрек: Chord Overstreet — Hold on
Медленно открыла глаза. Серо-голубой омут встречает её. И весь мир потерялся в этих глазах, пленяя светлой полоской серебра в радужке. Только он. В школьной форме. Белая рубашка идеально сидела на его теле. «Теле, по которому вчера так страстно блуждали мои руки, очерчивая каждое углубление». Она сглотнула. — Доброе утро, — неуверенно приветствовала Грейнджер, спускаясь по лестнице. «Хоть бы не упасть! Хоть бы не упасть! И зачем ты надела каблуки? Ненормальная! Хорошо, что хотя бы не высокие». Малфой стоял, опираясь о кресло. Неотрывно смотря на девушку. Лицо не выражало эмоций. «О, Мерлин! О чём он сейчас думает? Что за выражение лица? Жалеет? Может, он передумал?» «Да! Точно! Он передумал». Грейнджер отвела глаза и нахмурилась. Она прошла мимо слизеринца, направляясь к выходу. Внутри зайцем металось в разные стороны сердце. Гриффидорка ждала действий со стороны парня, нервно сжимая руки и ощущая холодный пот, что проступал на спине. Шаг. Второй. И её резко дернули за руку, прижимая к стене. Запах мяты и хвои ударил в нос. Кровь начала приливать к лицу. — Я могу приступить к наказанию? — вкрадчиво прошептал Малфой у самых её губ. «… вместо завтрака трахну тебя на диване гостиной…» — пролетело у неё в голове. Ноги подкашивались, и она опёрлась на стену затылком. «Я видела сотни раз, как парни прижимают девушек к стене. Это всегда выглядело до жути банально. И я клялась себе когда-то, что окажись я в подобной ситуации, обязательно заеду нахалу между ног коленкой». Малфой заметил, как в голове гриффиндорки яростно крутятся шестерёнки, соображая о том, как ей нужно реагировать. Его руки скользнули по бедру. Вверх. Вверх. Он задирает юбку, и его пальцы соприкасаются с голой кожей. Поглаживает. Электрический разряд пробегает по телу Гермионы, заставляя дыхание сбиться. Рваный выдох, и глаза цвета шторма неотрывно смотрят на неё. «Открытие номер один: мне нравятся банальные вещи». — Скажи, что не призналась ему. Скажи. И я исполню обещание, — прошептал Малфой. Она чувствовала напряжение в воздухе. Серо-голубые глаза будто потемнели, напоминая теперь цвет мокрого асфальта. Волны, что возникали между ними сейчас, не хотелось обуздать. Гермиона желала им поддаться. И он хотел этого. Так ясно и отчётливо. — Я… всё… рассказала, — задыхаясь, выдавила она. Руки слизеринца остановились, и он ещё изучал её лицо. После, облизнув губы, убрал руки на её талию. Малфой отступил на шаг и притянул её к себе. Это было так быстро, что она не успела восстановить дыхание. Сердце всё ещё летало в груди, как бешеное. Но Гермиона выпрямилась и, собрав силы, выпалила: — После вчерашнего заявления Пэнси, конечно, я не могла молчать дальше, — она поймала его напряжённый взгляд. — Спасибо, что вовремя остановил её, — добавила Грейнджер. — Я всегда держу свои обещания, Гермиона, — спокойно ответил он. И нужно было слушать, что он говорит. Воспринимать информацию. Но в животе у девушки встрепенулись и запорхали тысяча бабочек от произнесённого имени. «Тысяча?» «Нет, миллион». «Почему из твоих уст моё имя звучит так красиво?» — Тогда идём? — хмыкнул парень, беря её за руку. Она молча кивнула, и они вышли из гостиной. Сначала коридоры были пустыми, но по мере приближения к Большому Залу, людей стало встречаться всё больше. Они таращились. Смотрели удивлённо. С презрением. Проводили их взглядом. В каждом лице Гермиона считывала осуждение. Шепоток, что ударялся им в спину, был полон неприязни. «За что?» «Откуда в них столько злобы? Что я им сделала?» «Да, они враги с Малфоем. Бывшие враги. Но что в этом такого отвратительного?» «Удивление можно понять, но к чему откровенная враждебность?» Первокурсники, что шли им навстречу, отпрянули в противоположную сторону коридора, когда различили Малфоя. — Это же Пожиратель, — услышала она писк девочки. И к Гермионе пришло осознание. «Это презрение они испытывают не ко мне». Она украдкой посмотрела на слизеринца. Он шёл, скривив лицо, встречая косые взгляды злобой. Гриффиндорка знала, что ученики побаиваются Драко. Больше, чем остальных его однокурсников. Что в целом слова Ханны о том, что они стали изгоями — правда. «Его и так презирают. Ненавидят. А сейчас к этому всему ещё добавится осуждение за нас. Не хочу, чтобы он страдал из-за меня. Чтобы его осуждали из-за отношений со мной». Она осторожно спрятала их переплетённые руки за его спину. Он резко остановился. Пауза. До Большого Зала оставалось всего ничего. Его взгляд медленно опустился на их руки. Малфой плотно сжал губы и шумно выдохнул. Его рука разжалась и ладонь выскользнула. — Остановись здесь, Грейнджер, если не уверена. Назад пути не будет, — тяжело сказал Драко, не поднимая на неё глаз. «О чём он подумал? О чём? Что я стесняюсь идти с ним? Стесняюсь быть с ним? Об этом?» — Драко, — начала говорить она. Вдох. Выдох. Но он, услышав своё имя, резко толкнул её к двери за спиной. Грейнджер удивлённо отшатнулась и, если бы не его рука, что поймала её за талию, она бы упала. Малфой завёл её в кабинет. «Здесь, кажется, раньше преподавали Алхимию». Дверь захлопнулась. Гермиона ощущала панику. «Что он имеет в виду: остановиться здесь?» «Он передумал?» Но вместо слов Малфой сразу вцепился в неё губами. Несдержанно. Дико. Почти с озверением. Сбивая её с толку. Гриффиндорка растерялась. Его рука крепче сжала её талию, притягивая ближе к себе. Он будто упивался ей. Будто… «Прощался?» «Нет! Нет! Ты не так понял! Я хочу! Хочу тебя! Хочу быть с тобой!» Но у неё не получалось сказать ни слова. Малфой безостановочно целовал её. Кусая нижнюю губу. Сминая её и заново кусая. Она попыталась его оттолкнуть, чтобы объяснить ему всё. Он, почувствовав сопротивление, остановился и посмотрел в её глаза. Гермиона набрала воздух в лёгкие и открыла было рот, чтобы объясниться. — Прошу тебя… — прохрипел Малфой еле слышно. — Нужна. Ты мне так нужна. В его штормовых глазах плескалось отчаяние, боль и усталость. Так сильно захотелось его успокоить. Обнять. Прижать к себе и никогда не отпускать. Любить и дарить тепло. Кажется, сейчас он в этом так сильно нуждался, что Гермиона подняла ладонь. Она пальцами провела по его щеке, и штормовые глаза закрылись. — Я хочу быть с тобой, — прошептала Грейнджер. — Ты неправильно меня понял. Слизеринец выдохнул. Руки обхватили её лицо. Он нежно коснулся её губ большим пальцем и легонько провёл по ним. Гермиона встала на носочки и поцеловала его. Руки зарылись в платиновые волосы. Такие шелковистые. Мягкие. Его терпкий и мускусный аромат сводил с ума. Парень прижался к ней и растворился в поцелуе. Он гладил её спину, притягивал к себе. Разорвав поцелуй, Малфой быстро окинул взглядом кабинет. Одно движение, и палочка оказалась в его руках. Заглушающее и блокирующее заклинание полетели в дверь, когда он взял её за руку и повёл к учительскому столу. «Неужели он хочет делать это на столе?» — успела подумать Гермиона, как он быстро отодвинул стул профессора и сел на него, коленями раздвигая её ноги и притягивая на себя. Она села сверху слизеринца. Поцелуй. Мурашки бежали по спине от близости его тела. Они соприкасались в самых чувствительных точках, через одежду, отрывисто дыша. Его пах был возбуждён. Гермиона слегка потёрлась о выпирающий бугор, и кабинет заполнился звуками удовлетворения. «Как же я хочу тебя». Она выгнула спину и почувствовала, как его губы касаются шеи. Быстро расстёгивая пуговицы, он распахнул её рубашку и погладил, спускаясь к груди. Гермиона лихорадочно пыталась справиться с пуговицами, когда Малфой нетерпеливо зарычал. «Этот звук. Низкий. Утробный. Дикий». Руки слизеринца опустились на ремень и ширинку. Она, наконец, закончила с рубашкой, стягивая её с плеч парня. Он помогал ей. Гермиона потянула свою, но её твёрдо остановили. Кровь приливала к лицу, а дыхание было тяжёлым. — Холодно. Ты… замёрзнешь, — прошептал Драко в её губы. «Он переживает за меня?» Всё внутри потеплело. «Я точно не одна из многих». Малфой, будто прочитав эти мысли, нежно обхватил её за талию, пропуская руки под рубашкой. Она потёрлась о него. Стон. Ещё раз. Громче. Их разделяла совсем тонкая ткань белья. — Мерлин! — выдохнул он. — Скажи это… — подавшись вперёд, прошептала ему на ухо Грейнджер. — Я хочу тебя, — задыхаясь. «Боже, это реальность? Он хочет меня. Меня…» По телу вновь побежали мурашки, и желание опустилось в низ живота, умоляя не останавливаться. Руки задрали юбку и подцепили кружево белья. Он потянул в разные стороны. Треск. — Драко… — её возбуждение прибавлялось. — Восстановлю, — прошептал он сквозь поцелуй. Она оттянула резинку его белья, и возбуждённая плоть упёрлась ей в руку. Плавное движение ладонью. Малфой задрожал. «Ему нравится?» Она сжала руку и повторила. С шипением втянул воздух. Ещё раз. Его руки крепко сжали её бёдра. Ещё раз. Низкий стон. Ещё раз, и он приподнял её. Крик вырвался из груди, когда её тело ощутило его внутри. Они замерли. Он лихорадочно восстанавливал дыхание. — Как ты хочешь? — спросил Малфой. — Я… «Я не знаю. Ты… делаешь что-то необъяснимое со мной». «Немного больно после вчерашнего. Но всё равно приятно. И, Мерлин, как же я его хочу». Он толкнулся, и она охнула. Толчок. Его руки в волосах. Он притягивает её шею, оставляя влажные поцелуи. Толчок. Из груди вырывается стон. Так глубоко. Он внутри. Так горячо и желанно. Необходимо. Воздуха не хватает. Жарко. «Ты думал я замёрзну? Как?» «Мы же сейчас горим». Движения с каждым разом становились быстрее, и она подстраивалась под него. Они нашли свой темп. — Вот так, Грейнджер. Тебе нравится вот так? — выдохнул он, кусая её шею. Её томный стон. Желание растекалось по ней. Звуки раздавались эхом по пустому кабинету. — Драко… — простонала она. — Не останавливайся, прошу… — Проси ещё, — зарычал он, упиваясь ею. «Как же это… неописуемо прекрасно». — Пожалуйста… — послушно взмолилась гриффиндорка. Он вдыхал её запах по-звериному. До полного заполнения лёгких. Он вдыхал её до конца, и она чувствовала это. Чувствовала, как он рвано дышал в её губы, шею, грудь. Чувствовала, как была желанна, как возбуждала его. И это вызывало в ней бурлящую радость и восторг, заставляя ощущать себя единственной и особенной. Самой нужной. — Что ты хочешь? — шептал он. — Не останавливайся… — задыхалась Гермиона. Их стоны и вздохи были бы слышны всем, если не заглушающие чары. Гермиона много раз представляла секс. В её голове обычно стонала только девушка. Но сейчас, слыша звуки удовольствия, что вырывались из слизеринца, ей казалось, что ничего более возбуждающего представить нельзя. — Такая влажная, — Малфой прикусил мочку её уха. — Для тебя… — вырвалось в ответ. Сдавленный стон, и он закусил губу, пытаясь сдержаться. «Его возбуждает, что это для него?» «Мерлин! Ты даже представить себе не можешь, как я схожу с ума от тебя». Он быстро прижал её к себе, толкаясь и увеличивая трение. Блаженство начало приближаться, и она выгнулась ему навстречу, зарываясь руками в пряди белоснежных волос. Перед глазами зажглись искры, вызывая пламя. Волны оргазма охватили сознание, и Гермиона начала содрогаться в его руках. — Моя, — выдохнул он, делая последние рывки, и до боли сжал её талию. «Моя?» Он отрывисто дышал ей в грудь. И она почувствовала, как расползается их наслаждение, медленно стекая по внутренней стороне бедра. Они торопливо привели себя в порядок. Малфой застёгивал пуговицы на её рубашке. Заправлял её в юбку. А она мягко затянула его галстук на место. — В Большом Зале будет хуже, — спокойно сказал он. — Уверена? — Ты умеешь убеждать, — улыбнулась Гермиона, краснея. Уголки его губ изогнулись в лёгкой ухмылке. Она поправила его волосы и осторожно взяла за руку. Как только они появились в Большом Зале, кажется, весь Хогвартс забыл о завтраке. Сотни удивлённых взглядов. Шёпот. Кто-то даже не стесняясь тыкал пальцем. Малфой слегка подался вперёд, закрывая Гермиону плечом. Она сильнее сжала его ладонь, и он вдруг переплёл их пальцы. Мелочь. Но стало так тепло. Правильно. Она слегка выпрямилась, и они пошли к столу Гриффиндора. Однокурсники смотрели ошарашено. Все, кроме Гарри и Джинни. Рыжеволосая Уизли слегка улыбнулась, но получилось как-то фальшиво. Гарри, нахмурив брови, поправил очки на переносице. И Гермиона знала, что это значит. «Он нервничает». Приблизившись к друзьям, Малфой остановился и лёгким движением развернул девушку к себе. Он опустил её сумку на скамейку. «Что сделать?» «Что сказать?» «Приятного аппетита? До встречи?» Но слизеринец не дал ей долго думать. Он слегка нагнулся, подставляя её губам свою щёку. Гладкую. Фарфоровую. С высокими скулами. И она невесомо коснулась её губами. Сзади них Симус Финниган громко подавился. А открыв глаза, Гермиона увидела взлетевшие вверх брови директора Макгонагалл. — Я заберу тебя после Древних рун, — сказал он ей, выпрямившись. Лицо было непроницаемым. Он, кажется, не чувствовал сотни взглядов. «Аристократ. Манеры. Жаль, я так не умею». Гермионе казалось, что она горит от обращённого на них внимания. — Откуда ты… — негромко спросила она. — Я выписал себе твоё расписание. Надеюсь, ты не против. У меня сегодня есть небольшие планы на наше с тобой… — лёд дрогнул, он слегка улыбнулся, — свидание. «Он сказал свидание? Мерлин, удержи меня на ногах». — Буду ждать, — Гермиона смотрела в его штормовые глаза. Малфой замер всего на секунду. А после обратился к Поттеру и Уизли. — Приятного аппетита, — холодно сказал он. — И тебе, — сухо ответил Гарри. — Приятного, — мягче, — Джинни. «Получилось вполне себе нормальное общение. Выше ожидаемого». Гермиона удивленно посмотрела на них, а Малфой уже удалился. Она переступила скамейку и села возле друзей. — Спасибо, — прошептала она. Поттер напряжённо посмотрел на неё и заправил за ухо её выбившийся локон. Джинни придвинула какао. — Это сложнее, чем я думала, — выдавила Грейнджер, не зная куда смотреть. Повсюду на неё были устремлены удивлённые взгляды. Внимание всегда жутко её смущало. Она не умела вести себя на публике. Совершенно не умела держаться уверенно. — Они скоро привыкнут, — буркнул Гарри. — Так всегда. — После обеда на школьном дворе, помнишь, да? — спросила Джинни. — Да, конечно, у меня будет около получаса до Древних рун. — А потом ты будешь с ним. Когда мы идём в твоём графике? — спросил гриффиндорец, натыкая сосиску на вилку. — Гарри… — виновато протянула Грейнджер. Джинни резко хлопнула парня по ладони. Голубые глаза сверкнули. Избранный секунду сверлил Уизли взглядом. — Ладно, — закатил глаза Поттер. — Скажи просто, когда освободишься, Гермиона. Не забывай о нас. — Я никогда… Хорошо. Гермиона обернулась и увидела, как Малфой дошёл до своего стола. Они с Блейзом ударились плечами в знак приветствия, и он сел к ней спиной. «Неужели, мы это сделали?» «Неужели, мы зашли за руку в Общий зал, и я чмокнула его в щёку?» «Мерлин, поверить только!»