На своем жизненном пути мы попадаем во многие неприятные ситуации, которые нельзя изменить. Пред нами стоит выбор. Мы можем или принять эти ситуации как неизбежные и приспособится к ним, или погубить свою жизнь, протестуя против неизбежного, и, возможно, довести себя до нервного срыва. Дэйл Карнеги.
В Атриуме Министерства всегда было много народу, но сейчас у фонтана стоял целый отряд в чёрных мантиях с нашивкой «А». Возглавлял отряд напряжённый гриффиндорец в очках. Выглядело внушительно, грозно и впечатляюще. Малфой сразу понял, для кого это представление. «Кичишься тем, что теперь ты глава Аврората? Звезда Хренова». — Гарри, что случилось? — спросила Грейнджер у друга. — Для участия Малфоя в этом деле недостаточно рекомендации из французского Министерства. По правилам… мы имеем право проверить его на проф. пригодность, — ответил Избранный. — Согласен? Если хочешь работать с нами, то сначала покажи, не нам ли придётся нянчиться с тобой. «Пиздюк ты сраный» «Думаешь, если эта неугомонная мелюзга, со своим бесконечным желанием розовый мир построить, в это лезет, то я останусь в стороне? Мечтай, блять». «Она может пострадать. Поэтому, что бы ты там не придумал, я буду работать в этом деле. Нравится тебе или нет». — Не жаль тебе своих Авроров? — усмехнулся Малфой. — Не будь так самоуверен, — сквозь зубы прошипел Гарри. «Что, очко жим-жим? Привёл весь боевой отряд. На одного?» — Прямо здесь меня проверять будете? — лениво кинул Драко. — Нет. В боевом зале, — отрезал гриффиндорец. «Так я был прав. Для этого их всех сюда построил? Самому не смешно, блять?» — Ну, а что же тогда встречаете всей толпой здесь? — слизеринец издевался. — Думал, ты сразу сбежишь, как тогда, в Запретном лесу, на первом курсе, — ехидно бросил Избранный. «Я тебе покажу, блять, что такое упорный труд и тренировки, а не фантастическое везение» Вспышки красного и голубого света летели со всех сторон. Драко максимально сосредоточился. Отработанная тактика и натренированные движения. Он был собой доволен. Годы практики давали о себе знать. Однако всего одно слово выбило его из колеи. Всего один испуганный голос и его имя её этим чёртовым голосом. — Драко! — послышалось за спиной, и он обернулся. Глаза гриффиндорки расширились, когда один из Авроров пустил «Экспелиармус» в него. Палочка вылетела из рук. «Да чтоб тебя, Грейнджер!» Он выплюнул мат сквозь стиснутые зубы. «Это всё равно не конец. Теперь я на практике вижу, что они тебя не защитят. Недостаточно хороши, чтобы доверить тебя им. Вряд ли вообще в мире найдётся хоть один человек, кому я смогу тебя доверить… И уж тем более не этому херовому Голдстейну!» «Рада она его, блять, видеть», — раздражённо вспомнил встречу старост в больнице Малфой. Он поднял кулаки и приготовился к продолжению. Авроры переглянулись и подняли палочки. Бой продолжился. Он двигался на автомате, стараясь больше не отвлекаться. Прошло всего ничего, когда слизеринец добрался до своей палочки в правом углу зала, и Поттер отдал приказ отпустить дементоров. «Только не это». В комнате повеяло холодом, и наступление мрака ощущалось буквально физически. В голове начали всплывать все кошмарные сцены убийств и воспоминания жертв. Малфой нахмурился, пытаясь устоять на ногах. Запускать патронуса было бесполезно. Он это знал. Помнил последнюю свою попытку, когда чуть не умер во Франции, если бы не старый волшебник, что случайно оказался рядом и помог. Воспоминания о девушке, что когда-то его окрыляла, сейчас с треском разбивали о землю. Каждый раз. Образовывая в душе огромную зияющую дыру. Но он цеплялся за них. Отчаянно, не желая отпускать. Боясь забыть, как падала прядь на лоб и выступала ямочка на щеке. Это было мучительной пыткой, извращённым мазохизмом. Но он делал так с собой каждый раз. Потому что только эта боль заставляла забыть весь прочий кошмар, что он переживал. Заставляла вернуться в те мгновения счастья. Пусть они и были фальшивыми, но он видел в них свет. Однако его было катастрофически мало, чтобы запустить настолько сильную магию. Он чувствовал, как его утаскивает в бездну. Чувствовал, как дементор медленно приближается. И смотрел в пустую темноту капюшона, как внезапно резвый светящийся зверёк отогнал тёмную фигуру от парня. «Грейнджер» — мелькнуло в голове. «Собрался, блять, её защищать, а сам не можешь с дементором справиться?» «Никто и ничто. И её не стоишь. Никогда не стоил. Поэтому она и не с тобой». Ненависть к себе и разочарование. Тысяча воспоминаний, что не давали даже шанса начать новую жизнь. Без неё. Без этой проклятой молочной карамели карих глаз. Драко шёл прочь, гневно сжимая в руках футболку. Он слышал лёгкие звуки удара каблуков о бетонный пол, но шага не замедлил. Хотелось бежать. Подальше от неё. От этих глаз, в которых больше не было лживого тепла, больше не было той нежности. Закрыть глаза и стереть из памяти презрение, с которым она сейчас смотрела на него. Стереть все те ядовитые слова, что вылетали с её нежных губ, которые он с трепетом целовал когда-то. В другой жизни, наверно. В жизни, которой сейчас нет. И в жизни, которая не была реальностью. — Подожди! — выкрикнула ему вслед гриффиндорка. — Чего тебе? — рявкнул он. «Что ты хочешь от меня? Поиздеваться? Добить?» «Я бы предпочёл воздержаться. Мне, сука, хватает». — Почему ты не запустил патронуса? Ты ведь умел… — спросила Гермиона. Она так смотрела на него, что Малфой почувствовал как на секунду сердце замерло. — Больше нет. «Нас больше нет». «Что это любопытно тебе стало? Что ж, тебе не было это интересно, когда бросала меня у дверей Министерства пять лет назад?» «Я ведь говорил тебе, что это ты. Говорил, что люблю… Для меня ведь это не было игрой. Это ты заставляла меня… да к чему это я? Хер с ним. И да пошло оно всё!» «Развела меня, как лоха. И я повёлся. Повёлся, блять. И теперь не могу забыть тебя. Не могу перестать, как одержимый, прокручивать в голове те долбанные месяцы в Хогвартсе». «А ты стоишь здесь. Хлопаешь ресницами. Сука. Вся из себя. Куда бы деться! Львица долбанная». «Хоть раз. Ты вспоминала меня хоть раз?» Девушка оторвала взгляд от его глаз и спустилась на тело. Шрамы, что остались у него после длительных погонь и дуэлей, заставили её замереть. «Смотри. Правильно. Не отрывай взгляда. Я хочу, чтоб ты видела. Ты оставила на моей душе шрам, уродливее их всех вместе взятых» — Это из-за того, что ты делал? Объясни мне… «Объяснить? Мне тебе объяснить? А ты сама не понимаешь? Я сгорел в тот день у Министерства. И этот огонь никак не потухнет. Я горел все эти годы и горю сейчас. Ты не видишь? Слепая?» Шаг. Второй. И он поднял её подбородок двумя пальцами руки. Прикосновение к ней было таким противоречивым. Так желанно, но так больно. «Ну, посмотри мне в глаза, Грейнджер». «Ты правда не понимаешь, что сделала со мной?» В её взгляде застыл вопрос. Она смотрела на него. Маленькое лицо и вздёрнутый нос. Только веснушек не было видно за лёгким макияжем. «Я любил тебя. Хотя сам не знал, как это делается. Не понимал». «Утопал в тебе. Забывал обо всём. Ты была мне так нужна». «Разве ты этого не чувствовала? Настолько было плевать на меня? Не могла дать нам шанс?» Чувства срывались на предел, а контроль и гордость пугливо спрятались под их гнетущим натиском. Он хотел спросить её — «почему?». Хотел прижать к себе. Но за их спиной послышались голоса отряда мракоборцев, что мигом вернули его в холодный коридор Министерства. И в оковы ледяной маски. Щелчок. Сознание победило. Пальцы выпустили девушку, и Малфой отступил. «Всё ты понимаешь. Просто тебе удобно перед своей совестью играть дурочку. Возомнила себя правильной девочкой. Ну, так такие, для начала, безжалостно сердца не разбивают». — Я ничего не буду тебе объяснять. Беги к своим друзьям. Ты же так хотела всех спасти, ну, так на… Подавись. Надеюсь вы сгниёте вместе где-нибудь подальше от меня, — процедил он её же фразы, что когда-то, как раскаты грома, прогремели в его голове.***
Время уже близилось к восьми вечера, когда Драко начал шагать быстрее, держась чуть левее тротуара. Ему захотелось пройтись пешком к другу, но мысли, что крутились в голове, видимо, сильно отвлекли его. Он обещал быть у Забини к семи. — Прости, я опоздал, — выдохнул Малфой, когда перед ним открылась дверь номера отеля. — А как же пунктуальность аристократа? Что случилось? — вскинул бровь мулат. — Ничего. Просто не хотел приходить, — непринуждённо бросил Драко. — Я почти поверил и почти обижен, — пропел Блейз, пропуская парня в номер. — Хорошо, что ещё почти трезвый, — хмыкнул в ответ Драко. От темнокожего друга исходил лёгкий шлейф алкоголя. «Начал пить без меня? У тебя тоже не всё сладко?» — Ну, и как встреча? — как бы между прочим спросил мулат. — Отлично. Мило поболтали, — съязвил парень, вспоминая совещание, больницу и тренировочный зал Министерства магии. — Я на другое и не рассчитывал, — падая в кресло ответил Блейз. — Только, сколько не думал, одно единственное не сходится. — парень потёр пальцами подбородок, — Когда вы разошлись после Выручай-комнаты, Грейнджер бегала в слезах, а увидев, что ты уехал, вовсе упала в обморок. Что за такая взрывная реакция? — Ты не говорил об этом, — напрягся Малфой. «Упала в обморок?» — Мы не виделись, — хмыкнул Забини. — Я уехал к матери в Италию. После смерти её хахаля она снова ушла в запой. Оставаться в школе было уже не вариант. Ты свалил в Дурмстанг. Когда я мог это тебе сказать? Может, на похоронах Пэнс? — темнокожий слизеринец застыл. В этих словах, что были сказаны абсолютно спокойно, сквозила обида. Он много раз хотел приехать во Францию к Драко и звал его к себе, но Малфой был одержим. — Слушай, был пиздец. Полный и беспробудный. Я не хотел тебя втягивать, — Малфой налил себе алкоголь, садясь рядом. — Упала в обморок, говоришь? Оно и понятно… столько времени потратила на это. А оказалось, что в Выручай-комнате всё сгорело дотла. Всё было напрасно, — горько усмехнулся Малфой. — Может, да, а может, и нет, — протянул Забини. — Она ведь выступила в суде. — Хватит. Я тоже так думал. Бросил всё и побежал к ней, как лох, знаешь. Блять, так убого. Готов был на всё забить, на всю ложь, лишь бы осталась. Но она ясно дала знать, что обо мне думает. Показала своё настоящее лицо. На этом точка. Повисла тишина. Забини сходил за льдом к мини-бару. — Как мать? — нарушил молчание Драко. — Выходит замуж, — ответил Блейз. — Я смог остановить её всего на год. — В каком смысле остановить? — не понял ответ Драко. — Ну, так скажем, её последняя потенциальная жертва отказался, но она быстро нашла другого, — Блейз добавил в стакан льда. — Я всё понимаю, Малфой. Почему ты уехал и отдалился. Но сейчас смотрю на тебя и вижу, что был нужен. Ты изменился. Малфой пристально посмотрел в чёрные, как уголь, глаза. В них было сожаление и что-то ещё. Непонятное. Блейз отводил неприятную ему тему. «Из-за этого пьёшь? Мать снова за старое?» — Как изменился? — сглотнул ком в горле блондин. — Ты знаешь. И сам чувствуешь это. Я наслышан о том, что ты делал во Франции. Малфой, пора остановиться. Я смотрю на тебя сейчас, и воздух вокруг тебя будто напрягается. Замирает, понимаешь? Это воздействие тёмной магии. И оно растёт с каждым днём всё больше и больше. И питается насилием и жестокостью. Я видел, как звереют люди. Видел, во что их это превращает. И ты сам понимаешь лучше меня, что пора остановиться, — мулат беспокойно переложил ногу на ногу. — Ты прав. Но я, кажется, не знаю, как. Продажные твари в Министерстве готовы отпустить любую мразь, лишь бы галеоны позвякивали в кармане мантии. Я не знаю, как с этим смириться, — длинные пальцы зарылись в волосы. — Ну, так борись с системой, а не верши самосуд, — серьёзно сказал Забини. — Ты же не можешь ловить всех. Нужно уничтожать проблему на корню. То есть начинать с правительства. «Это логично. Но легче сказать, чем сделать». — Так, ладно. Хорошо. Мы столько не виделись. Давай о другом, — размял руки Забини. Малфой ухмыльнулся. — Мать снова выходит замуж? Какой это уже раз? — Восьмой, — выдохнул Блейз. — Будете жить вместе? — спросил блондин, закидывая ноги на журнальный столик. — Я отказался от наследства. И ушёл из дома четыре года назад, — мрачно ответил друг. — Так что нет. Мне не нужны эти грязные игры и деньги. Я от них устал. Живу на то, что сам заработал. Мне хватает. Снова тишина. Они действительно долго не виделись. Жизнь потрепала каждого. — Я не знал. Но это стоит уважения, — кивнул Драко. Он окинул взглядом номер отеля. В коридоре стояло два чемодана. Насколько помнил Малфой, итальянец был таким же педантичным и собранным, как и он сам. Ему никогда не требовалось много вещей. А потому наличие сразу двух чемоданов заинтересовало блондина. Второй факт, который отметил Малфой, это то, что номер был двухместный, а значит мулат пребывал тут не один. Но самое последнее, что больше всего крутилось в голове. Чемоданы были мужские. Оба. Тёмные, лаконичные, на замке одного из них орёл, на другом — змея. — Где здесь уборная? — спросил блондин, поднимаясь. «С кем ты приехал, Блейз?» — В конце коридора, — ответил Забини. Слизеринец прошёл в уборную и включил кран. Возле раковины стояли две зубные щётки. Из чёрного дерева. «Опять же… две. Что за херня?» Вернувшись к другу на диван, Малфой уже тонул в вопросах, но задать ни один из них не мог. «Слишком бредово такое спрашивать». — Как ты уже заметил, я приехал не один, — улыбнулся Блейз, выводя из размышлений блондина. — Салазара ради, Малфой. Спроси уже. «Блять. Это же Блейз». — Ты приехал с другом? — наконец, выдал он догадку. Улыбка растянулась шире. — С парнем. Со своим парнем. Возможно, лицо Малфоя выдавало слишком красочную эмоцию, потому как мулат сложился пополам от смеха. — Я ждал этого момента так долго. Твоё лицо того стоило, — задыхался от смеха парень. «Парнем? Каким нахрен парнем? Он что… гей?» — Ты сейчас шутишь же? — напряжённо спросил Малфой. — Нет, — успокоился, наконец, мулат. — Я всегда хотел тебе признаться, но никак не находил момента. Драко казалось, что в него пустили «петрификус», потому что он не мог ни пошевелиться, ни сказать что-либо. — Ты не догадываешься, кто был моей первой любовью? — спросил Блейз. Прочитать выражение лица мулата было просто невозможно. Малфой нервно вглядывался, но всё никак не мог понять, о чём он думает. — Блейз, ты же просто издеваешься, да? — осторожно выдавил блондин. — Да, уж! А я умирал по тебе столько лет, — прикрыл глаза рукой итальянец. — О, я даже… не знаю, что сказать. Даже… слов, блять… — он растерялся. Сумбурный напиток из смешанных эмоций выбивал из реальности. Эти слова. Это признание. Это было чем-то настолько неожиданным. Блейз убрал руку и посмотрел на парня. Мгновение, и номер разразил громкий смех. Малфой напрягся. — Какого хера ты ржёшь? Нормально объяснить не собираешься? Что это всё значит? — Что ты всё ещё ахереть какой долбаёб! — задыхаясь от смеха, выдавил парень. — Малфой, тебя до невозможности легко развести. Походу, есть неизменные вещи в этом мире. Алчность, похоть и твоя наивность, — мулат веселился. Блондин скрипнул зубами и медленно сжал и разжал кулаки, что чесались отомстить за жёсткий розыгрыш. «Как ты мог ему поверить? Драко! Он же прав. Тебя так легко провели». — А чей тогда чемодан? — хмуро спросил Малфой. — Я такую бомбиту привёз из Италии. Сеньора просто на миллион. Она мечтала увидеть Лондон. Её чемодан стоит в спальне, — махнул рукой Забини. — В один все её платья не вместились, вот она и взяла мой, — рассказал мулат. — Но, когда я увидел, как ты изучаешь номер, идея пришла моментально. — Забини, на долю секунды я готов был в это поверить, — повержено выдохнул Малфой. — Я думал, жизнь тебя научила не доверять так легко. — Да. Ты снова прав. — Видел, какая она стала? — неожиданно спросил Блейз, взяв себя в руки. — Да. Изменилась, — медленно кивнул он в ответ. Вспоминая уверенную походку, вырез на спине и стальной голос на совещании. Дерзость при репортёрах и долбанный кокетливый взгляд на когтевранца. — Читал, что у неё отношения с болгарским нападающим Воспером. Крутой игрок, — хмыкнул Забини, смотря в стакан. — Кем? — мгновенно напрягся Малфой. — Значит, ещё вспоминаешь её, — сделал вывод мулат. — Не забывал. — Скиттер писала, что у неё отношения с Эдриком Воспером. Восходящая звезда квиддича. Малфой шумно выдохнул и взялся руками за голову. «Этот, блять, откуда нарисовался?» «Сколько их у тебя, Грейнджер?» «Херова львица. Прайд собираешь из разбитых сердец?» Малфой тонул. Широкий спектр эмоций выбивал из колеи, напрочь стирая самоконтроль. А алкоголь отнюдь не помогал собраться воедино. — Братан, ты что-то совсем раскис. Это, скорее всего, неправда. Скиттер чего только про неё не пишет. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию. Думал, ты давно забил на неё. Что случилось? — В Мунго мы встретились с Голдстейном. Помнишь его? Из Когтеврана, — спросил Малфой, и Блейз кивнул в ответ. — Он пригласил её на ужин. И, блять, она вроде не против. А меня будто рвёт на части, представляешь? Изнутри. Не знаю, как успокоиться. Что сделать, чтобы она не пошла? Блейз задумчиво нахмурился, потирая подбородок. — Я понимаю, что это какой-то бред. Она ненавидит меня. Презирает. Сейчас, кажется, только ещё больше. Но просто не могу. Не могу принять то, что она пойдёт с ним. Будет с ним, хотя уверен, что у них уже что-то было на выпускном. — Какой у вас был секс? — бесцеремонно спросил Блейз. Обычно они не вдавались в подробности интимной жизни, считая это чем-то низким. — К чему это ты? — Ну, она хотела тебя? Это ведь не подделать, — спросил мулат. В голове пролетели воспоминания. Её стоны, вздохи, губы. Как она двигалась, прикрывала глаза и закусывала губу. «Может, чувств у неё не было, но страсть была». — Секс был точно настоящим, — уверенно кивнул Малфой. — Ну, так напомни ей, с кем у неё был самый лучший. Раз так не можешь смотреть на неё с другим. Зачем ты себя мучаешь? Да, согласен. Добиваться через постель — примитивно. Но действует.***
Саундтрек: Taylor Swift — trouble Отель «Асмодеус» был прекрасно знаком Малфою. Это место привлекало к себе разных людей, и зачастую это были те отродья, что искал слизеринец. А потому он был здесь постоянным гостем. Привычный номер в средневековом стиле. Кованное изголовье кровати и плотные бархатные шторы. Летний день близился к вечеру. Старинный городок был мирным и тихим, абсолютно не подозревая о том, что на самом деле в нём происходит. В номере горела свеча с ароматом лаванды, что, по идее, должна была расслаблять парня, но он нервно хрустел костяшками пальцев. Малфой плохо спал ночью, тщательно продумывая свою тактику. «Я соблазню её. У нас будет самый крышесносящий секс. А потом предложу ей попробовать сначала. По-настоящему. Она не сможет отказаться. Это будет настолько хорошо, что она просто не сможет, блять, отказаться». Сознание и гордость послушно сидели в клетке, что создал слизеринец. Он был в отчаянии. Понимал, что его обманули и предали. Понимал, кого собирается возвращать. Но лучше всего понимал, что не сможет закончить работать над этим делом и разойтись с гриффиндоркой, как ни в чём не бывало. Не сможет так жить дальше. Он ставил перед собой цель. «Она будет моей». «Ей нравилось, когда я кусал её шею», — в голове всплыли воспоминания. Так живо и ярко, будто не было всех тех лет. «Ещё нравилось, когда держал за запястья и прижимал к стене». «А ещё, когда сжимал талию… а ещё» — в голове прокрутились бесчисленное количество мелочей об их ласках. Он был на пределе от одной мысли. А прокручивая их ночь напролёт и всё утро, вовсе обезумел от этой идеи. «Может, передёрнуть? Я немного увлёкся». «Да нет. Чёрт, Малфой, что ты как щегол? Не можешь девушку соблазнить что ли? Настолько поплыл? Ты же Малфой. Драко, Салазар подери, Малфой. Она улетит от тебя. Ты всё сможешь, если захочешь». Он выдохнул. Поправил на себе рубашку и, схватив кружевную маску для вечера, двинулся в номер гриффиндорки. Одно заклинание, и дверь перед ним распахнулась. Номер пустовал, но из ванной слышались звуки душа. «Прекрасно. Может, зайти к ней в душ?» «Секс под струями воды? Шикарно, Малфой. То, что нужно». Рука уже опустилась на ручку двери, как послышалось знакомое пение. Он приложил ухо, внимательно прислушиваясь. Гриффиндорка от души пела магловскую песню о парне, что подарил невиданное блаженство, за которое ей стыдно. «Блаженство, говоришь?» «Я тебе покажу, что такое блаженство, Грейнджер. Ты будешь меня умолять не останавливаться. Я буду доводить тебя до такого оргазма, который тебе и не снился. Школа позади. И ты больше не стеснительная отличница». «Ты будешь извиваться и стонать. Кончать и кончать. Дрожать в моих руках и кусать губы. Царапать мою спину. Мерлин! Я хочу её». Малфой судорожно выдохнул, как вдруг девушка в душе подавилась водой. Он прыснул смехом в кулак. «Грейнджер… сплошная катастрофа, блять». «Секс в душе отменяется». Он отскочил от двери и нервно окинул номер взглядом. «Что сделать? Чёрт, в моём плане я зашёл бы в номер и накинулся на неё». «Я не рассчитывал, что она будет в душе». «Сесть? Может, лечь на кровать? Нет. Фу, блять. Это убого. Может, встать у шкафа. Типа я просто пришёл маску отдать». «Нет… Это как-то не очень сексуально». «Сесть в кресло?» «Тоже не то. Оно неудобное». «Сяду на край кровати. Как будто я просто решил подождать её выхода. Да… Неплохо. Просто принёс маску». Малфой неловко сел на кровать. Ладони вспотели. Он вытер их о покрывало. «Блять, Малфой, сколько тебе лет? Что ты, как девственник?» «Расслабься. Расслабься, блять! Ты перевозбуждён. Так не пойдёт». Он расстегнул несколько пуговиц рубашки и откинулся на руки, что упирались в матрас. Вдох. Выдох. Пару раз покачался, проверяя пружины. «Всё. Давай. Она будет твоей. Ты должен её соблазнить. Это же проще простого. У вас столько раз был секс. Ты знаешь и умеешь это делать. Она всегда проигрывала тебе в этих играх. И в этот раз проиграет». Дверь распахнулась, и перед ним предстала девушка в полотенце с розовым румянцем на щеках. Карие глаза выражали удивление, но он просто не мог оторвать от неё взгляда. Все мысли разлетелись в стороны, а сознание лихорадочно бегало, в панике пытаясь собрать их воедино. «Малфой, блять! Соберись! У тебя же была тактика. Говори же что-нибудь!» — А ты всё так же голосишь в душе? — улыбнулся он, облизнув высохшие от волнения губы. Гермиона придерживала полотенце. Было бы проще смотреть на неё в том чёрном платье, нежели вот так. Она стояла перед ним, как ожившее воспоминание, что он сотню раз прокручивал в голове за эти пять лет. Та гриффиндорка, что тихо стонала от его ласк, смущалась и прикрывала наготу. Та, по которой он так безумно скучал. — Что ты здесь делаешь? — как-то сипло выдавила она. — Принёс тебе маску для вечера, но решил дослушать песню, — слизеринец встал с кровати. «Я потратил всю ночь и утро, составляя план, как сведу тебя с ума, а тебе было достаточно просто выйти из душа в полотенце, чтобы сделать это со мной. Это несправедливо. Но, Мерлин, какая же ты красивая. Чертовски просто». «Драко! Соберись» — приказало мужское эго. «Ты пришёл соблазнять девушку, а не сопли жевать» — Знаешь, я тут подумал про «невиданное блаженство»… — протянул блондин строчку из песни. — Ты ведь признаёшь, что лучший секс у тебя был со мной? — в карамельных глазах застыла растерянность. «Как же коряво это было». — Нет, — слишком тихо ответила она. — Бывало и получше! — уже громче, и гриффиндорка вскинула подбородок. «С кем? Салазар, даже знать не хочу, сколько их было. Грейнджер, не буди во мне зверя». «Собираешься прыгнуть к этому уёбку Энтони? С ним на выпускном? Что у вас было? Пламенная ночка?» — С Голдстейном? — улыбка перешла в оскал. — Не смеши меня. Между вами нет ни единой искры. «Нет, ведь? Скажи — нет!» — Ошибаешься. Между нами полно искр! Целый фейерверк! — махнула она рукой. Ярость мгновенно сковала лёгкие. Электрический импульс прокатился по телу, заводя адский механизм ревности. Он сомкнул длинные пальцы на запястье её руки и вмиг прижал к двери ванной комнаты. «Ты моя. Будешь моей. Только моей». В нос ударил пьянящий, желанный аромат молочной карамели. «Да будь всё проклято…» «Как же я хочу тебя, чёрт. Это просто невыносимо. Как же я скучал». «Скажи, что ты тоже скучала по мне…» — Ты что-то путаешь. Это было со мной, — прошептал Малфой у самых её губ. Пушистые ресницы знакомо затрепетали, а хрупкое тело слегка задрожало. Он не медлил. Одна рука стащила с головы полотенце, и по плечам легли влажные пряди волос. Её взгляд скользнул к его губам. «Секс был настоящим. Всегда. Этого не подделать. Ты хотела меня». — Я помню, какой ты была… — выдохнул Малфой. «Давай же, Грейнджер. Мы в этом нуждаемся. По крайней мере, я точно. А тебя постараюсь заставить». Он видел борьбу в её глазах и терпеливо ждал, неумолимо сокращая расстояние между ними. Её дыхание было слишком притягательным, а потому стоило гриффиндорке закрыть глаза, как он прильнул к губам. «Салазар, помоги мне». «Держись, Малфой, держись» «Но я так долго этого хотел. Не нужно ничего домысливать, пытаясь представить на месте девушки её. Потому что сейчас это она. Она — Грейнджер». «Контролируй ситуацию, Малфой! Приземлись, чёрт возьми». Но её рука поднялась и зарылась в платиновые волосы. «Чёрт, Грейнджер. Дай мне хотя бы шанс». Он прорычал в поцелуй и притянул её ближе, перекладывая вторую её руку на свою шею. Она тут же провела по ней ногтями. «Ох, Мерлин, зря я это сделал». «Как дурак. Снова в этот капкан». «Я помню каждый момент с тобой». «Помню книгу, что ты так мне и не дочитала». «Помню тот кабинет Алхимии, будто был там вчера». «Помню каждое твоё признание и улыбку». «Помню каждый наш раз. Я их берёг. Эти воспоминания». «И ты так сильно мне нужна». «Тогда, сейчас, потом… Этому, кажется, нет конца». Возбуждение можно было потрогать в воздухе. Они тяжело дышали. Страсть распалялась, а поцелуи становились отчаяннее. Он спускался укусами по шее, оставляя засосы на плечах. Гермиона выгнулась навстречу и простонала. Время всё-таки неумолимо берёт своё. Он забыл ощущение её настоящей близости. Воспоминания выцвели за эти пять лет. Стали тусклыми. И сейчас, когда он держал её, целовал, дышал ей, понимал, что это ярче любой его фантазии. Забылся тот трепет в груди, что она вызывала, и нежность её прикосновений, что творили с его израненной душой невообразимое. Малфой резко развернул её спиной. Полотенце упало на пол, оставляя девушку голой, пока он был полностью одет. Его губы спускались по спине. Ниже. Ниже. «Я готов умолять тебя. Готов просить. Но позволь любить тебя. Позволь мне быть с тобой». Последний поцелуй был у самой поясницы. Выдох. «Как увидел тебя в том платье. С этим проклятым вырезом. Невыносимая. Какая же ты невыносимая». Он коснулся языком её позвоночника. Медленно поднимаясь. Скользя по каждому позвонку. Вверх. До самой шеи, на которой мягко сомкнулись его пальцы. «Ты же вовсе не предел мечтаний. Иногда так хочется заклеить тебе рот, лишь бы не умничала. Лезешь, куда не надо. Упрямая. Кошмар для любого аристократа. Но почему я так по тебе улетаю, а? Грейнджер, что ты делаешь со мной? И делаю ли я это с тобой?» Он сжал сильнее руку, вырывая из девушки стон. Горячее дыхание коснулось уха. — Давай посмотрим… — сказал Малфой, и вторая рука скользнула между её ног. «Хочешь ли ты меня?» Она была влажной. «Мерлин». Он медленно скользил по складкам, что истекали желанием. — Ты такая влажная, — выдохнул он, заставляя их вернуться в воспоминания. В брюках было невыносимо тесно. Истома уже сильно тянула вниз, напрягая каждый сантиметр. Он не ожидал, что она ответит. И ответит так, как это было когда-то. — Для тебя. Взрыв. Пауза. Перед глазами вспыхнули искры. Но он быстро осознал, что случилось. Замер. «Блять. Такого просто быть не может». «Малфой, это провал». «Сокрушительное поражение». Он чувствовал, как расползается пятно на его брюках. «Вали теперь, блять. Просто представь её лицо, когда она увидит, что ты кончил в штаны… В ШТАНЫ, Малфой! Салазар, ты издеваешься, да? Как так-то?» Он обречённо выдохнул и выпустил девушку. Мгновение, и она осталась стоять одна. Уже у двери до него дошло, что нужно как-то объяснить то, что он уходит. Разум и сознание разводили руки в стороны, не понимая, как объяснить ситуацию. Однако стыд и чувство собственного достоинства подтолкнули вперёд ядовитую колкость. Так всегда с ним бывало, когда он не знал, как поступить. — Что и требовалось доказать, — кинул ей Драко, выходя из номера и закрывая за собой дверь. «Она меня хотела. А я провалился. Сука! Надо было передёрнуть!» Он летел по коридору в желании побыстрее смыть с себя этот позор. Уязвлённое мужское эго яростно рычало, когда он ворвался в ванную, гневно сдирая с себя одежду и становясь под струи воды. «Это было не со мной». «Малфой не кончает от прелюдий». «Девушки визжат от кайфа, не успею я ещё им присунуть», — он бил ладонью о кафель. «Этого не могло случиться. Ошибка. Какая-то ошибка». «Как так? Блять! Ну, как так?» «Соблазнить? Крышесносящий секс? Смешно». Он взвыл от желания испариться и стереть это из своей памяти. Съехал по стене на пол. Вода барабанила, стекая по мокрым прядям волос, заливая лицо. «Эта девушка, Малфой, убивает твою гордость. Разрушает тебя. Унижает». «Ты превращаешься во что-то бесформенное, треща по швам от её близости». «Грейнджер, блять. Как же я тебя ненавижу! Почему нужно было быть такой… такой… охуенной». Он закутался в одеяло с головой. Выл от досады, бил подушку и совсем не представлял, как сейчас спустится вниз и как будет вести себя. Прошло не меньше часа, когда раскрасневшееся злое лицо высунулось из-под одеяла. Платиновые волосы растрепались. А глаза выражали стальную решимость. «Раз уж взялся за что-то, Малфой, то не отступай. Это не в твоём стиле. Ничего страшного. Подумаешь, одна неудача. С кем не бывает». «С тобой! С тобой, сука, такого не бывает!» «Всё из-за неё!» «Нет, ты сам виноват. Извёл себя до предела» «Возьми себя в руки…» Он умылся. Уложил волосы и оделся. Маска скрывала только половину лица до губ. «Ты — Драко Малфой. И это сплошное недоразумение. Случайность. Такого никогда не было и не будет». Малфой старательно успокаивал своё уязвлённое мужское достоинство, пока сидел в мрачном банкетном зале, заняв место в кабинке. К нему присоединилась темноволосая вампирша в платье, что едва прикрывало наготу. На голове красовалась корона. «Ролевые игры? Мария Антуанетта?» Вампирша неспешно танцевала, стоя напротив слизеринца. Он пытался смотреть, но мысли замерли в томительном ожидании прихода той самой. И вот в дверях показались каштановые кудри. Белый атлас обтягивал фигуру, а маска добавляла образу загадочности. Атмосфера в зале будто сразу изменилась, когда зашла она. «Истинная королева» «По крайней мере моего убитого сердца» «Ну, и двух десятков мужчин, что обернулись» «Почему нельзя было просто пострашнеть?» «Такое слово вообще существует?» «Начерта было становиться вот такой?» «Ты и так была лучшая в школе, Министерстве, лучшая во всём» «Зачем было одеваться вот так?» «Этот ёбучий вырез до херовой талии.. Мерлин, до талии! Грейнджер, ты серьёзно? Что ж ты голая-то не пришла?» «Приди она в том полотенце, снова бы наделал в штаны?» — укололо сознание, а кулаки сжались. «Сотрись! Сотрись, блять, из памяти это!» «Я… я. Просто. Блять» Он не мог найти этому логичного объяснения, а потому поманил к себе вампиршу, чтобы развеять разочарование. Мнимая королева старалась на его коленях. Стонала. «Слишком громко. Не так, как мне надо. Не так, как она». Закатывала глаза и кусала губу. «Всё равно, не так… Всё, блять, не то». Тем временем гриффиндорцы присели к барной стойке, и Гарри, нахмурившись, натянул ткань платья девушки вверх, прикрывая оголившееся бедро. «Твоя забота снова там, где не надо. Посмотри вокруг. Тут все трахаются. Куда ты её потащил? От того, что ты прикрыл этот херов вырез, ситуация не меняется. На неё всё ещё смотрят» — Эй, гриффиндорский пай-мальчик, — протянул слизеринец. — Можешь позволить себе развлечься сегодня с любой из них. Так уж и быть, я плачу, — ухмыльнулся Драко, отпив из бокала. — Необязательно ради этого плакать, хорёк, — съязвил Поттер. Малфой промолчал, вспоминая, как готов был чуть ли не реветь от злости пару часов назад. Но мысли его были прерваны. Гриффиндорка под пристальными взглядами двинулась к центру зала, где у шеста танцевала вампирша. Она легко взлетела на подиум и кокетливо улыбнулась вампирам в вип-ложе. До Малфоя сразу дошёл её план. Он сосредоточился, но соблазняющие движения, то, как слегка поднималась ткань, когда она проводила по платью вверх, и то, как она отбрасывала волосы, оголяя спину, затуманивали мысли. Он откинул голову на спинку дивана, и девушка припала к его шее, оголяя клыки. Ему не особо нравилось это, но сейчас он хотел немного разрядиться. — Мне нужно подняться в вип-ложе, — шепнул он вампирше. — Организуй нам это. Брюнетка посмотрела на него. Алая радужка глаз потемнела от возбуждения. — Ты хочешь большего? — облизнулась она. — А ты разве нет? — ухмыльнулся Малфой. — Но… нам нельзя. Только игры, — замялась вампирша. — Я знаю, что ты плохая девочка, — он провёл пальцем по губе брюнетки, заводя её. — Хорошо, — блаженно выдохнула она. — Следуй за мной. Есть другая лестница, — они растворились во мраке. Поднявшись на балкон, он заметил, как блеснул белый атлас. Грейнджер уже поднималась в ложе. Он отпустил брюнетку, что уже садилась перед ним на колени. Один взмах палочки и брюнетка замерла, а Малфой двинулся к компании, что развратно облизывалась, смотря на глубокий вырез платья. «Это дебильное платье. Ненавижу его. Прости Салазар, но где твои бесформенные свитера?» Всё произошло слишком быстро. Он успел только почувствовать, как остриё вонзилось в спину, где-то чуть ниже левой лопатки. Карие глаза расширились от ужаса. Хотелось обнять её и успокоить, но изо рта вырвалась струйка крови, что испортила платье. «Отлично. Теперь она его точно не наденет» Авроры вошли в наступление. Начался кипиш. Вспышки заклинаний и суета. Крики. — Отправляйтесь в Мунго. Мы разберёмся, — Поттер звучал где-то рядом. — Да. Да. Сейчас, — в панике тряслась Гермиона. — Нет, — прохрипел он. — В номер. Мне нужно в номер. «Если мы сейчас отправимся в Мунго, там будет этот долбанный Голдстейн. А после моего провала в твоём номере у этого недомедика шансов больше. Может, пока меня будут зашивать, вы уже покувыркаетесь на одной из больничных коек?» Он сжал челюсти и положил руку на плечо гриффиндорки. — Мне нужно в свой номер. Срочно. Её глаза метались в панике, губы задрожали. — Грейнджер! Возьми себя в руки. Я же не умираю. Но это ненадолго, если так и будем здесь стоять. Вынь свой кинжал. Девушка замотала головой, но, поймав стальной взгляд слизеринца, робко взялась за рукоять. Рывок, и он выдохнул. Наконец, ясность ума взяла верх, и Гермиона ловко юркнула ему под руку, поддерживая. Они тяжело добрались до номера, и Малфой с шипением начал стягивать с себя рубашку. — В чемодане есть мой кейс с зельями. Подай, — приказал он. Гриффиндорка молниеносно распахнула его и, лихорадочно шаря в вещах, быстро вытащила кожаный кейс. Протянула Малфою, и он поглотил содержимое серебристого цилиндра с обезболивающим зельем. «Этого будет недостаточно. Завтра нужно идти к оборотням. Придётся прибегнуть к тёмной магии, чтобы быстро встать на ноги. Это не желательно, но выхода нет» — Отвернись, — прошипел он, доставая палочку. — Зачем? Что ты собираешься делать? — выпалила девушка. — Ты же не отвернёшься, да? Как бы я ни просил. Это же будешь просто не ты, — он раздражённо закрыл глаза. — Тогда успокойся и не пугайся. Я делал это уже несколько раз. Всё не так плохо. Хорошо? — Гермиона молчала, но в глазах её был ужас. — Не пугайся, Грейнджер. Всё хорошо. Гриффиндорка нахмурилась, но плечи её едва заметно расслабились. — Вулнера Санентур, — Малфой взмахнул палочкой, и рана начала затягиваться. Он повторял заклинание до тех пор, пока не почувствовал, что рана горит. Значит, затянулась. Силы покидали тело. Ему нужно было прилечь. Ноги подкосились, и он упал на кровать. — Малфой! — аромат молочной карамели ударил в нос, когда её руки помогли ему перевернуться на спину. — Это заклинание Снейпа? Что мне сделать? Как тебе помочь? — Останься. Не уходи, — прошептал он, вдыхая её запах. — Я… Хорошо. Я тут. Здесь. «Ты скоро провалишься в сон. Надо чем-то её задержать. Что-то придумать». — Мне нужно, чтобы ты мерила мне температуру. Я могу уснуть. Если появится жар, то нужно выпить другое зелье, — на ходу придумывал Малфой. «Останься. Останься. Останься. Пожалуйста». — Хорошо. Хорошо. Я поняла. Я буду здесь и буду мерить твою температуру. Это всё? — Да, — он ликовал внутри. — Но ты пообещаешь мне кое-что взамен, — неожиданно сказала Гермиона, и он поднял на неё глаза. «Не, общение со слизеринцами точно на неё плохо повлияло. Что же ты хочешь взамен?» — Сначала скажи, что. — Ты никогда больше не подставишься вместо меня, — девушка была серьёзна. — А то что? Влюбишься? — ухмыльнулся Малфой, мысленно возвращаясь в «Сладкое королевство», где она надела на его шею шарф своего факультета. Он хранил его до сих пор. В доме во Франции. Гермиона застыла. Ему казалось, что он слышит стук её сердца. Это было мгновение, когда он окунулся в бездну её глаз. В них почему-то застыла печаль. «Ты скучала по мне?» «Думала обо мне?» Что-то тянуло её назад. Подальше от него. Девушка оттолкнулась от кровати и села в кресло. — Я буду здесь, — выдавила она. — Кровать двухспальная, Грейнджер, — недовольно отметил Малфой. — Нет. Нам лучше, знаешь, держать дистанцию. В голосе будто звучала обида. «Ты злишься? Злишься на то, что я ушёл из номера. Блин. Ты же не знаешь почему. А я… не могу в этом признаться». — Я не хочу быть у тебя в долгу, Малфой. Так что обещай мне, что больше не подставишься, — холодно сказала Гермиона. «Вот оно, значит, что. А я думал, ты переживаешь за меня». — Я скорее просто вернул тебе долг. За патронуса в Министерстве, — процедил он в ответ. — Вот как? — хмыкнула она, поправляя платье. — В чемодане есть футболка. Можешь переодеться. Ночь длинная, а платье явно неудобное, — непринуждённо сказал он. «Мерлин, снова увидеть её в моих вещах? Игра стоила свеч». Девушка нахмурилась, будто взвешивала в голове предложение, и, наконец, выдохнув, встала с кресла. Она выудила чёрную футболку для сна и направилась в ванную. — Я могу просто отвернуться, — вставил слизеринец. — Ага. Помню я, как ты отворачиваешься, — отмахнулась гриффиндорка, и дверь ванной захлопнулась. Он ждал. Лежал на кровати и ждал, когда она вернётся. Тело было ватным. Веки опускались. Он ослаб, но так сильно хотел увидеть её в этой долбанной футболке. — Малфой? Всё в порядке? — Драко открыл глаза. «Чёрт. Я уснул. Блять». За окном была тёмная ночь, а на тумбе рядом горел светильник, выхватывая из темноты каштановые кудри. Гермиона сидела перед ним, беспокойно вглядываясь в его лицо. Ему снились пытки и погони, воспоминания жертв. Это преследовало его, неумолимо затаскивая в тьму. — Тебе что-то снилось? Ты бормотал во сне, — её голос звучал тихо, а лицо было уставшим. «Как же я скучал. Надо было сказать это при первой встрече. А не все те мерзости. Плевать на гордость. Надо было просто сказать, как я сильно скучал». — Прости меня, — прошептал Малфой. — За то, что наговорил тебе. Не хотел, чтобы ты лезла в это. Гермиона замерла. «О чём ты думаешь сейчас? Что в твоей голове, Грейнджер?» — Прекрати заниматься этими кошмарными вещами, Малфой. Это отравляет тебя. Я про расправу. Про то, чем ты занимался во Франции. Я вижу, как это измучило тебя. Ты не должен… — неожиданно сказала она. «Причём тут это?» — Что это, Грейнджер? Переживаешь за меня? А тебе не плевать? — горько выдавил он. — Нет. Мне не плевать. Это неправильный путь. Мы искореним коррупцию и гнилую систему и построим новый мир. Правильный и справедливый, — горячо сказала она. — Насилием ты ничего не добьёшься. — Придётся очень постараться, — предупредил он. — Я хочу попробовать. Ты… со мной? Как коллеги. Давай оставим всё в прошлом и будем смотреть вперёд. — Как коллеги? — поднял бровь Драко. «Оставим в прошлом твой обман? Мой обман о спасении отца. Наши фиктивные отношения?» — Да. Я не хочу ругаться с тобой на каждом шагу. Поверь, мне это не приносит удовольствия. Эти крики и ссоры. Мы ведь взрослые люди. — Служебный секс входит в понятие «как коллеги»? — ухмыльнулся Малфой. Девушка выдохнула и закатила глаза. — Боже, ты просто невыносим! — она перевела на него взгляд. — Я не позволю тебе издеваться надо мной. То, что было, не повторится. Никогда. Ясно? «То, что было в твоём номере?» «Грейнджер, я видел, как ты меня хотела». «Это не исправить». — Ну, это мы посмотрим. Знаешь, я слегка побаиваюсь оставаться с тобой в этом номере наедине. Вдруг ты на меня набросишься, — веселился Малфой. Гриффиндорка рассмеялась. И он улыбнулся, смотря как морщинки собираются в уголках её глаз. — Хорошо, коллега. Сколько времени? — спросил он. — Третий час ночи. Твоя температура в норме, — она отодвинулась, и он заметил, что девушка надела его футболку поверх платья. «Красивая». «Ладно. Пусть будет так, как ты хочешь. Я готов добиваться тебя». — Давай поменяемся местами. Я лягу в кресло, — предложил он. — Нет. Мне нормально, — соврала девушка, поджимая под себя ноги. — Тебе нужно восстановиться. — Грейнджер, я всё же джентльмен. Понимаю, что наговорил тебе грубостей, но я не могу оставить тебя спать в этом кресле. У тебя есть два варианта. Либо ты ложишься сюда, ко мне. Либо мы меняемся местами. Она посмотрела на него с сомнением. В карамельной радужке отражался платиновый блонд его волос. «Пожалуйста, согласись!» — Ты отвернёшься. Спиной. Ясно? — вставая с кресла, сдалась гриффиндорка. — Хорошо, — моргнул Малфой, нехотя отодвигаясь на левую часть кровати и отворачиваясь от девушки. Он почувствовал, как прогнулся матрас и девушка легла на кровать. Доносился едва уловимый запах её волос. Сладкий. Он зажмурился и улыбнулся. Нежная истома прошлась по телу, расслабляя и окуная в блаженство. Они быстро провалились в сон. Июньское утро в Кентербери было солнечным. За окном слышалось пение птиц, когда Малфой открыл глаза. Он давно так не высыпался. Мышцы потягивало от остаточного действия зелья. Но организм по щелчку пальцев собрался, когда разум вспомнил, кто лежит за его спиной. «Она ещё спит?» «Может, ушла?» «Нет. Я чувствую, она ещё здесь», — он осторожно повернулся. Девушка лежала к нему лицом, подложив ладонь под щёку. «Смыла макияж вчера, когда я уснул?» Ресницы бросали лёгкую тень. На щеках и носу была россыпь едва заметных веснушек. «Я сдаюсь тебе, Грейнджер». «Моё разбитое сердце стремится к тебе». «И этот провальный план тебя забыть… Нереален». «И я не хочу тебя забывать». «Не хочу бродить один». «Лучше умру, пытаясь быть с тобой, чем буду жить, пытаясь сбежать от тебя». Гермиона потянулась, и непослушная прядь упала на лоб. Действия были машинальными. Он поймал локон и замер, когда его запястье перехватила её рука. Секунда. Настолько хрупкий и дрожащий момент просто разлетелся в осколки. Искрящийся лёд встретился с горячей карамелью. Гриффиндорка отпустила его руку и рывком поднялась с постели. — Уже почти девять. Нужно торопиться. Нас ждут, — прочистив горло, бросила она, закрывая дверь ванной. Воспоминания нахлынули, заставляя обречённо закрыть глаза. То, как она, испугавшись, охнула и упала с подоконника ванной старост. То, как он так же поймал её руку когда-то. «Кто тебя такую создал, Грейнджер? Такую, без которой я не могу», — он уткнулся лицом в подушку. Полчаса, и они выходили из номера отеля. Малфой резко захлопнул дверь, и гриффиндорка подпрыгнула от неожиданности, споткнулась и упала бы, если бы он не поймал её, обвивая рукой за талию. — Хваленная гриффиндорская смелость? — улыбнулся он. Ресницы запорхали. «Ты влюбишься в меня. Возможно, не так, как я в тебя. Но я сделаю всё возможное». «Шаг за шагом». «Малфой, эта девушка поиграла тобой. Она…» — напомнил разум. «Молчи. Не хочу об этом думать. Я вырву своё счастье зубами. Она будет моей».***
Саундтрек: Mother Mother — hay loft Высокие могучие сосны, устремив свои стволы к солнцу, создавали прохладу и тень. А опавшие иголки и густой мох вперемешку с лишайником легли мягким полотном под ноги, слегка потрескивая при каждом шаге. Напрягало только то, что кроме этих звуков не было ни единого другого. Будто лес замер в напряжённом ожидании. Птицы не пели в кустарниках брусники. А зверьки не шуршали в вересковой траве. День стоял солнечный. Казалось бы, ничего не было необычного, но парень, чьи волосы выделялись в отблесках солнечных лучей, медленно натягивал на руки кожаные перчатки с шипами у самых костяшек кулака. Компанию, что двигалась в чаще леса по едва заметной тропинке, составляло шестеро мужчин и девушка в белой футболке и тёмных джинсах, с пышными каштановыми волосами. Мужчина, чьё лицо, кажется, со временем утеряло человеческий облик, всё больше походя на зверя, нервно смотрел на слизеринца, пока он разминал шею и растягивал мышцы спины. Гермиона, поймав этот взгляд, зашипела: — Прекрати. Мы не собираемся драться. Ты его пугаешь, Малфой, — Гермиона сверкнула карими глазами. — Нас пасут. Как овец. Как дичь на охоте, — выдал своё заключение Драко. Он почувствовал это, как только они трансгрессировали на пологий склон у самого леса. За ними наблюдали. Выслеживали. А неестественная тишина была только тому ясным подтверждением. Малфой провёл взглядом могучие стволы деревьев, с которых слазила кора, и заметил мелькнувшую тень. — С чего ты это взял? — раздражённо спросила девушка, но всё же понизила голос, будто опасаясь. — Ты правда думаешь, что, идя к оборотням, которые считают, что Министерство ведёт на них охоту, тебя встретят бокалом вина и улыбкой? — съязвил Драко. Гермиона промолчала, но меж бровей проступила до боли знакомая складка, когда она нахмурилась. Однако отвлекаться на это не пришлось. Тишину разорвал вой. Волчий. Из опушки леса один за другим появлялись преследователи, что были настроены весьма недружелюбно. Скаля зубы и кидая грозные взгляды исподлобья. Обильный волосяной покров на лице, широкие брови и по-лисьи сузившиеся глаза давали понять, кто встречает сотрудников Министерства. — Братья! Это я — Джуд. Свой, — поднял руки оборотень, что привёл их к поселению Объединённой стаи. Оборотни переглянулись, но остались стоять в напряжённой позе. — Он под Империусом. Защищать стаю, — прорычал оборотень, что, по всей видимости, возглавлял патруль. Малфой закатил глаза. «Ну, начинается». — Держись возле меня, — чуть нагнувшись, прошептал на ухо гриффиндорке Драко. — Я хотя бы не кусаюсь, — он легко втянул носом запах карамели её волос, и девушка вздрогнула. «Эта карамель», — едва заметно улыбнулся слизеринец. — Мы не будем нападать! — громко выкрикнула она, но голос растворился в рычании и вое приближающихся к ним оборотней. — Гермиона, назад! — выкрикнул Поттер. Но гриффиндорка не слушала. Авроры приготовились, и первое заклинание вылетело из палочки Поттера. — Инкарцеро! — и оборотень упал, запутываясь в верёвках, что стягивали его по рукам и ногам. — Бомбардо! — Колопортус! — Вингардиум Левиосса! Вспышки заклинаний посыпались, и в глазах начало рябеть. Гермиона метнулась к Аврору, что бросил жалящее заклинание в оборотня. — Прекратите! Мы обещали не нападать! — её голос срывался. «Сплошная катастрофа! Что, нам стоять теперь и ждать, пока нам глотки перегрызут?» Он резко дёрнул её за запястье. Развернул. Девушка оказалась прижатой к нему, спина к спине. — Что ж ты дома-то не осталась, Грейнджер? Книжки бы почитала, в душе бы концерты устраивала. Раз не можешь… Флиппендо Трио! — круговорот потока воздуха откинул оборотня, ударяя его о дерево. — Остолбеней! — выкрикнула девушка, приближающемуся нападающему. — Я могу постоять за себя. И я не комнатное растение, Малфой. «Жить было бы проще, будь ты фиалкой на окне, а не занозой в заднице!» — Если бы была Депульсо! Комнатным растением… Орбис! Бомбардо максима! То это было бы, определённо… Инсендио! Кактус! — выдохнул Малфой и почувствовал, как спину девушки сотрясает от смеха. Он обернулся через плечо и уловил ямочку на щеке. Ту самую. — Обожаю твой смех, — быстро бросил он, и карие глаза встрепенулись. — Не время для шуток, — взяла себя в руки Грейнджер. — Аква Эрукто! — выкрикнул молодой Аврор, и струя воды ударила в оборотня, с брызгом отбрасывая его в сторону. Малфой ругнулся, когда капли задели его вещи. — Да чтоб тебя, Поттер. Набрал дебилов, — ругнулся Малфой. — Фульгари! — выкрикнула Грейнджер, и оковы сковали темноволосого мужчину. Повсюду были крики заклинаний, молнии и вспышки. Стремительное сражение перетекало во всё более ожесточённую схватку. Авроры начали переходить к агрессивным заклинаниям. Дыхание сбивалось. И лёгкие буквально раздирало, будто они продолжительное время находились под водой. Хрупкая девушка позади него чередовала защитные заклинания с залечивающими. Её милосердие и доброта вовсе не вписывались в атмосферу битвы. «Кто, блять, залечивает врагов?» — Грейнджер, ты серьёзно? — раздражённо бросил он, когда девушка начала заклинанием затягивать рану оборотню, которого он только что откинул на ярда два от них. — Они ведь защищаются! Малфой, это нужно остановить, пока кто-нибудь серьёзно не пострадал! — Эвелин статум! — бросил он влево. — Циркумрота! — и оборотень, что бежал на них, развернулся обратно. — Экспульсо! — и в спину понеслась ударная волна, что откинула нападающего на футов пять, не меньше. — Гарри! — позвала друга гриффиндорка. — Давай сцепим круг! «Круг? Какой, блять, круг?» Не успел он что-то сделать, как девушка молниеносно оттолкнулась и метнулась сквозь гущу событий к Избранному. Щепки летели во всё стороны. Взрывы и вспышки заклинаний. Искры. А гриффиндорка неслась к растрёпанному Поттеру. Ворох иголок и кусочков мха летели от «бомбарды» Аврора, когда Малфой заметил, что патруль оборотней пополнился. «Сука, подкрепление вызвали?» «Надо валить». Он обернулся, ища Гермиону глазами. Один Аврор сильно пострадал от когтей. Второй выдохся. Джуд отскочил от собрата, в панике ловя воздух ртом. И, наконец, стоп. Девушка припала к земле, нашёптывая заклинания для оборотня, что корчился от боли. «Мерлин! Эта девушка больная. Точно. Совершенно точно больная, блять!» Она поднялась и снова бросилась к гриффиндорцу. «Какого хера ты творишь?» Каштановые кудри взметнулись, когда она резко затормозила, и палочки гриффиндорцев соединились у самого окончания древка. — Лео игнис конфинго! — отчётливо произнесли Гарри с Гермионой, и из места соединения палочек вырвался огненный поток. «Совместная магия? Тренировались после случая с Выручай-комнатой? Ну, естественно, Грейнджер ведь не могла пройти мимо чего-то нового и неизведанного» Тем временем огненный поток разошёлся на три части и стал выделять знакомые силуэты, сотканные из языков пламени. «Львы? Серьёзно? Вас что, реально на Гриффиндоре учат, как, сука, эпично сражаться?» Огненные животные спрыгнули на землю, и в тот же миг трава под ними вспыхнула пламенем. Львы начали сцеплять в кольцо сотрудников Министерства. Будто заковывая их в огненный круг. Животные медленно вышагивали по кругу, угрожающе рыча на противников, когда Грейнджер поднесла палочку к связкам. — Соннорум! — и голос её раздался звучным эхом по опушке леса. — Остановитесь! Мы не причиним вреда! Мы пришли поговорить с вашим альфой. Прекратите атаку, и я готова поклясться на Непреложном обете, что мы не будем нападать. Нам нужно поговорить с альфой. Вас обманывают! Министерство не желает вам зла! Все замерли. Нападающие бросали друг на друга неуверенные взгляды, пока тот, что был во главе, не отдал приказ остановиться. — Вам нужен Шеврон? — проскрипел он. — Да! — кивнула гриффиндорка. — Мы только хотим объяснить. Джуд не под Империусом. Уверяю вас. — Хорошо. Отзовите свои заклинания, — сдержанно кивнул мужчина, бросая взгляд на подвешенных в воздухе и скованных собратьев. — Глациус! — и львы растворились воздухе, а огненное кольцо растаяло, оставляя за собой тёмную дымку пепла на земле. Авроры один за другим расколдовывали оборотней. — Следуйте за нами, — рыкнул мужчина и отправился в глубину чащи. — Не расслабляться, — шепнул Поттер Аврорам. — Гермиона, будь возле меня. Малфой сжал зубы. «Будь возле меня» — ехидно передразнил он Избранного в голове. «Нахера, блять? Задницу твою в нужный момент спасти?» Но вслух он не сказал ни слова, поймав на себе пленяющий взгляд карамельного омута глаз. Она предостерегающе покачала головой, когда он сжал палочку в руках. — Ладно, — одними губами, наконец, выдавил Малфой и убрал палочку в задний карман брюк. «Тоже мне львица», — досадно думал он. «Каблук!» — кричало сознание. «Захлопнись. Нихуя подобного», — рычала гордость. Меж густого соснового леса затаилось поселение, состоящее из примитивных деревянных домиков. На поляне их было около сорока. По центру возвышалась невысокая скала. Видимо, отсюда и выступал альфа. То тут, то там были костры, над которыми кипел в котлах обед или подвешен был кабан на вертеле. Пахло чем-то копчёным. Малфой сморщился. Их встречали пугливые и напряжённые взгляды, провожая с опаской. — Зайдёшь одна, — грубо рыкнул оборотень, когда они подошли к самой большой деревянной лочуге. — Всей толпой нельзя. «Нет. Ни за что. Она не пойдёт одна». Гермиона обернулась на Гарри. — Всё в порядке. Они меня не тронут, — уверенно сказала она. — Я иду с ней. Не обсуждается, — холодно сказал он, смотря оборотню в глаза. — Зачем? — прорычал он. — Артефакты мои. Министерство их никуда не продавало. Их украли из моего хранилища. Пойду и сам скажу это. Нравится тебе или нет. Оборотень ощетинился, но гриффиндорка втиснулась между ними. — Грейнджер, какого хера? — но ему не дали закончить. — Пожалуйста. Он прав. Ваш альфа захочет услышать правду, — сказала Гермиона. Она была ниже оборотня на головы две, но глаза пылали огнём. «Ох, эта беда! Годрик, в ней течёт эта гриффиндорская жила». — Хорошо. Вы. Двое. Больше никто. Остальные ждут здесь. Изнутри деревянное жилище, как и ожидалось, не отличалось изыском. Как охотничья берлога. Посредине комнаты, среди мехов и оленьих рогов, сидел седой мужчина. На вид лет пятидесяти, но крупное, мощное телосложение вводило в заблуждение. Выдавали морщины и глубокий взгляд. — Добрый день! — уверенно приветствовала Гермиона. — О, мисс Грейнджер, я наслышан. А ты кто? — спросил альфа, обращая свой взгляд на слизеринца. — Драко Малфой. Не помню, чтобы я разрешал переходить на «ты», — холодно процедил он в ответ. Стоящие рядом оскалились. Хищные и дикие взгляды говорили о том, что эти люди давно приняли свою суть и отнюдь не стараются подавлять животную натуру. — Ты говоришь с Альфой Объединённой Стаи Оборотней — Шевроном Сильвером! Я могу говорить, как пожелаю, — утробно рыкнул оборотень. — А, выёбываться будем? Ну, тогда Его Величество Слизеринский Принц — Драко Малфой. Позволяю припасть к ноге и лизать мне пятки, — усмехнулся Малфой. — Я прошу прощения! — тут же выпалила гриффиндорка. — У него только язык острый, к сожалению. К уму это не относится. «Хочешь сказать, что я тупой?» «Ты видела с каким пафосом он тут сидит. Тёмного Лорда, блять, из себя возомнил». — Ну, и зачем вы пришли? — грубо спросил Шеврон. — До нас дошла информация о том, что вас обманывают ложными слухами. Кто-то дезориентирует вас. Министерство не причиняет вреда оборотням и уж точно не отлавливает никого. Уверяю вас. Я сама работаю над урегулированием ваших прав. И, поверьте мне, все законы действительно вошли в действие. Мы пришли по несчастному случаю, связанному с использованием артефакта из коллекции Малфоев. Этот человек — Драко Малфой. Из его поместья были украдены данные артефакты, что принесли такой кошмар, в котором погибло столько людей. — Украдены из поместья Малфоев? — переспросил оборотень. — Разве Министерство не конфисковало у Малфоев всё? Кого вы пытаетесь обмануть, Гермиона Грейнджер? Я знаю, что Министерство продало вампирам артефакты для того, чтобы они их использовали против нас. Эти проклятые Романо. Гореть им в пекле! — Нет! Это не правда! Он может подтвердить, — сказала Гермиона и посмотрела на слизеринца. Малфой молча кивнул. Желания говорить с самовлюблённым оборотнем не было. — Так чего вы тогда хотите? Зачем пришли? Артефакты просрали. Теперь чего хотите? — рявкнул альфа. — Мы хотим помочь, — спокойно ответила Гермиона. Она не боялась и не дрожала. Ясные карие глаза прямо смотрели на мужчину. — И чем же? — Мы вернём артефакты на место. И накажем воров и убийц, но вы прекратите войну. Перестанете избегать нас и разрешите своим собратьям пройти регистрацию в Министерстве. Они получат право отправлять своих детей в школу, получать медицинскую помощь в Мунго и все остальные права. Я, в свою очередь, клянусь вам своей жизнью, что сделаю всё возможное, чтобы вас защитить. «Салазар, когда всем раздавали здравый смысл, она что, блять, где-то в библиотеке уснула?» «Клянётся она жизнью своей». «Так легко. Как будто это ничего не стоит». — Я могу вам верить, мисс Грейнджер, — после раздумий, наконец, ответил альфа. — Но пусть Министерство отправит своих сотрудников сюда для регистрации. В моей стае есть дети и старики, что не покидают родные леса. Отправляться в Лондон для них чуждо. Организуете это, и я не против. Но что касается войны, — оборотень снова задумался, — мы не намерены ни с кем воевать. И готовы замять конфликт. Я не хочу смерти своим братьям. Но у меня лично есть счёты с Романо и его сыном. По волчьим обычаям за смерть ближнего платят головой. И я не успокоюсь, пока на этот стол, — он ударил ладонью по низкому грубому столу. — Не ляжет голова Валентайна и его сына Кристиана. — Закон для всех един, — ответила Грейнджер. — За это вы отправитесь в Азкабан. — Я готов, — кивнул альфа. — Это мой долг. — Какая у вас проблема с Романо? Может, мы сможем её решить? — Её не решить. Что сделано, то сделано. Осталось за это расплатиться, — отрезал мужчина. — Останьтесь на обед. В знак извинения за грубый приём, — прохрипел он. Гриффиндорка нахмурилась, но возражать не стала. — Спасибо, будем рады. Авроры вместе с Гермионой и Драко расположились на деревянных скамейках за столом из грубо обработанного дерева. Рядом на земле кувыркались двое мальчишек с растрёпанными волосами и характерным для оборотней звериным оскалом. Они боролись и кусались, смеясь и толкая друг друга. — Здесь так здорово! — выдохнула Грейнджер, обводя восхищённым взглядом поселение Объединённой стаи. «Дикари. И что тут такого?» — Спасибо, — улыбнулся подходящий к ним оборотень. Светлые волосы небрежно острижены. Оборотень был одет в потёртые джинсы на голое тело. Плечи и пресс испещряли шрамы от когтей. «Какого хера? Что, вещей нет что ли? Футболку подарить тебе?» — психовал Малфой, заметив, как быстро скользнул взгляд девушки по обнажённому телу. Оборотень поставил поднос с дымящимся мясом и кувшином яблочного сидра на стол. — Ты ведь Гарри Поттер? — спросил оборотень. — Да, — кивнул Избранный. — А ты, получается, неподражаемая Гермиона Грейнджер? — подмигнул он гриффиндорке, и она смущённо улыбнулась. «Блять, Грейнджер, в следующий раз ты выйдешь из дома в мантии, натянутой до самого носа. Тебя пытаются клеить все, кому не лень». «А ты чего ей лыбишься? Она моя! Моя, понял?» — Малфой сверкнул глазами оборотню, но Гермиона подалась вперёд, не давая Блейку поймать его взгляд. — Приятно познакомиться, — намекнула девушка. — Ох, простите. Я правая рука Сильвера — Блейк. А ты? — он повернул голову к слизеринцу. — Пошёл в задницу, — выдал Малфой. Оборотень нахмурился. А Гарри закатил глаза. — Это тебе от Хейли. Просила передать, — закончил Малфой. — Хейли? Она осталась жива? Я думал, она погибла с остальными, — встрепенулся оборотень. — Мне жаль, Блейк. Хейли умерла в Мунго. У неё были тяжёлые ранения. Мне очень, очень жаль. Вы были близки? — спросила Грейнджер. — Нас выгнали из прошлой стаи. Мы отказались убивать по приказу альфы. И выбор был: либо изгнание, либо смерть. Года два скитались, пока Шеврон не приютил нас у себя. Мы были друзьями. Всегда слали друг друга на прощание, — ответил Блейк. — Почему вы не едите? «В такой антисанитарии. Как, сука, животные… я есть не буду. Ещё не упал до такого» Поттер смущённо потрепал волосы. — Не нравится? — напрягся оборотень. — Я не голоден, — соврал Избранный. Авроры так же отнекивались, когда Грейнджер, бросив укоризненный взгляд на коллег, взяла большой кусок и, не церемонясь, вонзилась в него зубами. «Да уж, истинная леди. Что сказать». «Манеры. Этикет. Не-не. О таком не слышали. Будем жрать руками полусырое мясо, что жарили на палках над костром. Комильфо, блять» — Какой на самом деле Шеврон? — прожёвывая мясо, спросила гриффиндорка. — Очень вкусно, кстати. Мы с родителями в детстве часто ходили в лес. Я любила собирать грибы и ягоды. Моя мама готовила потрясающий пирог. «Ох, какие мы милые-то» — Правда? Я бы попробовал, — улыбнулся Блейк. — Шеврон не такой грозный и жёсткий, каким кажется. — А что за счёты у него с Романо? — как бы между прочим интересовалась Гермиона, но Малфой заметил, как слегка напряглось её тело. «Так вот зачем эта излишняя любезность с ним. Вынюхиваешь. Хитрая львица». — Ну, это не секрет, — замялся оборотень. — Два года назад, когда пошёл кипиш из-за новых законов, вампирам показалось, что оборотням выделили большую роль. Валентайн Романо решил заставить Шеврона отказаться от закона, и его сын выкрал дочь Сильвера. — У Шеврона есть дети? — удивилась гриффиндорка. — Да. Близнецы. Дастин и Джейд. — Они тоже оборотни? — спросил Поттер. — Дастин — да. А Джейд — нет. Она была обычной. Жить с нами ей было сложно. Она ведь человек. Часто болела. И это было опасно. Шеврон оставил её магловской семье, но она регулярно бывала здесь. Три года назад она вышла замуж за волшебника, и они уехали. А через год после их свадьбы мы получили письмо от Валентайна. Он шантажировал Сильвера. Если оборотни согласятся на новый закон, то он убьёт его дочь, что украл. Сильвер бросился на поиски дочери, но мы нашли только её труп в пещере, неподалёку от их дома. — Мерлин! — прикрыла рот Гермиона. — Шеврон потерял своих детей. И теперь хочет отомстить Романо за это. — А где Дастин? Его сын, — спросил Поттер. — Он ушёл из стаи сразу после свадьбы сестры. Больше его никто не видел. — А с чего ему было уходить после свадьбы сестры? — спросил Драко. «Что-то в этой истории не так. Что-то не клеится. Нам что-то не договаривают» — Ну, Джейд не особо хотела замуж. Просто Шеврон однажды попал в передрягу, и ему помог волшебник. Он пригласил его в наше поселение. Ему понравилась Джейд, и он попросил у Шеврона её руки. — То есть девушку продали за услугу, — сделал вывод Малфой. — Брат разозлился на отца и ушёл из стаи. — Всё было не так! — ощетинился Блейк. — Ей было бы так лучше. Позже она была рада. Они приезжали как-то раз. И с ней было всё в порядке. — Блейк, мистер Малфой видит только то, что хочет видеть. Опошляя и извращая всё вокруг себя. Не принимай близко к сердцу, — съязвила Гермиона. Больше к этой теме они не возвращались. Разговор шёл о новом мире, правах и справедливости. Девушка увлечённо рассказывала о поправках в законе. Солнце начало клониться к закату, когда компания спускалась вниз по склону. — Подождите, мы можем притормозить? — спросила девушка. Лицо её побледнело. «Что с тобой?» — подумал Малфой, что всю дорогу не оборачивался на Грейнджер, злясь на её милую беседу с Блейком. Ответ на его мысленный вопрос не заставил себя долго ждать. Гриффиндорка согнулась пополам, и её стошнило на зелёную траву. Избранный подошёл ближе, придерживая ей волосы. «Блять, ну знал же, что не надо жрать всякую дрянь!» «Салазар, что мне делать с ней?» «Она же сплошная беда. Находит себе приключения просто на ровном месте! Магнит, блять, для неприятностей. Просто, сука, их эпицентр». «Но я всё ещё хочу с ней всю жизнь. Всю, блять, просто уверен, безумную жизнь».