Молчаливая система: Особая техника Шэнь Цинцю

      После завтрака покои наставницы посетил Мин Фань. К этому времени Ло Бинхэ уже закончил возиться с посудой. Поклонившись и задержавшись в приветственном поклоне, старший ученик произнес:       – Наставница, ученики ждут Вас на собрании. Наставница, конечно же, не забыла о нем? – скорее утвердительно, чем вопросительно поинтересовался Мин Фань. Беззаботные дни подходили к концу. Их заменой стала ответственность. Девушка постаралась скрыть непонимание, Бинхэ сохранял молчание, не давая подсказок. Поднявшись и прочистив горло, Шэнь Цинцю, наконец-то, ответила:       – Да, отправимся вместе, пожалуй. В голове Шэнь возник рой мыслей о темах, которые, вероятно, поднимутся на собрании. С чего начнется разговор, как отвечать на вопросы, девушка даже не имела представление. Это ученику она могла наплести что угодно, выдать посредственную цитату за умную мысль, погладить по голове и улыбнуться, замяв разговор. С представителями соседних пиков такое не пройдет. Единственный беспроигрышный вариант – это упасть в обморок, когда зададут вопрос, ответ на который неизвестен. Относительно недавно горная леди перенесла искажение Ци, так что пока эту схему можно считать рабочей. Несмотря на нервозность, Цинцю сохраняла невозмутимый вид, как полагается статусу, следила за осадкой, лишь иногда прикрываясь веером, чтобы скрыть закусывание щек. Она резко двинулась к Мин Фаню и заговорщическим тоном спросила:       – Мой ученик, впрочем, как всегда, знает о том, что будет обсуждаться на собрании?       – Конечно, наставница обозначит лучшего ученика за последний период, на которого лягут обязанности старшего.       – Как думает ученик, кто это будет? Мин Фань вздрогнул, остановившись. Девушка могла только догадываться, что это значит, не понимая реакции. Он странно взглянул на заклинательницу, а затем направил взгляд куда-то позади. Обернувшись, горная леди увидела идущего за ними Бинхэ. Цинцю все еще ждала ответ.       – Этот ученик слишком неопытен, чтоб понять мудрость учителя и его решений, – отстраненно закончил Мин Фань, разочарованно вздохнув. Быть умным – это еще и умение притвориться глупым, когда это выгодно. Бывший любимец Шэнь Цинцю, как никто другой понимал, насколько выросла ее симпатия к выродку Ло Бинхэ. Его уровень мастерства значительно вырос, как и круг сторонников. Авторитет Мин Фаня падал, и сам он оказывался в предпоследних рядах. Адепт не смог произнести имя того, кого ненавидел, того, кто украл все внимание его учителя. Всеми фибрами души ученик надеялся, что наставница сохранила к нему благосклонность, но чем дольше думал об этом, тем сильнее гасла надежда. Мин Фань не выдержит пресмыкательство перед тем, кого травил сам.       Прибыли. Незнакомые и едва знакомые, благодаря набегу демонов, ученики ожидали своего учителя. Девушка собиралась с мыслями, сохраняя маску ледяного спокойствия. Когда все разместились по местам и затихли, Шэнь Цинцю произнесла:       – Приветствую, мои дорогие ученики. Не хочется тратить время на разговоры, однако нужно подвести черту. Мне не следует объясняться перед вами, но все же чувствую, что должна. Как вы знаете, наставница пережила искажение Ци. Это может случиться с каждым. Я знала, на что иду, используя нестандартные методы атаки, свидетелями которой вы стали. Это была необходимая жертва, чтобы защитить честь всей школы, отстоять Цан Цюн. «Неизлечимый» так и течет по моим венам – это правда. Но я ничуть не сожалею, ведь мой долг и обязанность – защитить моих учеников. Весть о том, что я отравлена, не должна распространиться за пределами школы, отныне – это запрещенная тема и не поддается обсуждению. Случившееся во время нападения демонов должно мотивировать вас продолжать обучение и тренироваться еще усерднее. Поодиночке мы уязвимы, но вместе мы – сила! Раздался боевой клич. Ученики разделили настроение Цинцю. В какой-то мере, события также накладывали отпечаток и на обучающихся. Мин Фань, подойдя к заклинательнице, деловито вручил отчеты. Пока присутствующие ожидали вердикт, глаза девушки забегали по строчкам. Она только частично понимала критерии, по которым оценивали адептов пика. Из-за боя с демоном-старейшиной Ло Бинхэ занимал лидирующую позицию, обогнав сверстников. После него было вписано незнакомое имя, видимо, сторонника Бинхэ. Мин Фань с кем-то еще делил третье место. О содержании отчета знали только самые приближенные ученики. Его ведение делало выбор обоснованным, но окончательное решение принимала наставница.       – Итак, старшим учеником назначается, – девушка оглянула присутствующих, – Мин Фань! Кто-то сохранял спокойствие, выглядя ничуть не удивленным, кто-то зашептался. Мин Фань вылупил глаза, не веря своим ушам, а затем, отойдя от легкого шока, рассыпался в благодарностях:       – Этот ученик благодарит наставницу за доверие! Видя искреннюю радость на лице ученика, Шэнь не удержалась и дружески похлопала того по плечу. Улыбка Мин Фаня оказалась заразительна: горная леди ответила тем же. Кулаки Бинхэ невольно сжались, когда он стал зрителем этой сцены. Широкая лучезарная улыбка, рука, нежно треплющая спину, теплый взгляд наставницы – Ло Бинхэ казалось, что это принадлежало ему одному. Почему учитель сделал выбор в пользу Мин Фаня? Неужели заслуг Бинхэ оказалось недостаточно? Неужели он не продвинулся вперед в совершенствовании духа и закалке тела? Ах, да, именно из-за него пострадала Шэнь, получив отравление демоническим ядом. Но только в этом ли было дело? Ло Бинхэ не знал, что и думать.       – Если кто-то против моего решения, говорите сейчас, – властным голосом продолжила заклинательница, поддерживая плечо Мин Фаня. Тот стоял, горделиво задрав голову. Его полномочия оставались в силе. Он сохранил власть над младшими учениками. Никто ничего не возразил, несмотря на несоответствие результата в отчетах. Мин Фань уже долгое время оставался старшим, поэтому претендентов на его место было мало. В конце концов, против воли учителя не пойдешь, а если пойдешь, то нужно суметь грамотно отстоять свою позицию. Этим заниматься никто не желал. Что же касается Цинцю , здесь все очевидно: девушка плохо знала всех учеников и не стала усложнять себе жизнь, оставив на этой должности опытного Мин Фаня. Собрание подошло к концу. Юноши поспешили удалиться по делам в сопровождении молодых красавиц. Хоть тесное общение между учениками разных полов порицалось, присутствие посторонних глаз обходило это правило, мол, «мы ничего такого не делаем, вы свидетели». Другое дело, когда адепты натыкались на парочку, вместо группы совершенствующихся. Тогда эти двое должны были хорошо постараться, чтобы их не сдали, либо придумать вескую причину для рандеву. Встречаться влюбленным голубкам под покровом ночи было куда опаснее: происходящее становилось слишком очевидным.       На встречу Шэнь Цинцю спешил глава клана, Юэ Цинъюань. Поприветствовав друг друга, заклинательница взмахом руки освободила спутников от сопровождения. По лицу мужчины она поняла важность разговора.       – Вижу, ты только сейчас закончила встречу с учениками. Главы соседних пиков надеялись на твое присутствие, но можешь не волноваться: я уже объяснился перед ними.       – Меня никто не предупредил еще об одном собрании, я бы смогла прийти и объясниться по поводу инцидента с демонами самостоятельно, – недовольным тоном ответила горная леди.       – Сестра, я лишь переживал насчет твоего состояния и не хотел тревожить, – продолжил Цинъюань. Заклинательница посмотрела прямым взглядом в глаза главы и поняла, что это ложь.       – Скорее всего, ты предоставил нашим соседям удобную для тебя версию произошедшего. Очевидно то, что видели адепты всей школы, не стал брать во внимание. Бинго! Шэнь Цинцю попала в яблочко, заметив удивление на лице заклинателя. Он схватил ее и чуть дернул за рукав, сокращая расстояние:       – Сестрица Шэнь могла бы выразить большую благодарность за содействие. Тебя могли бы лишить титула горного лорда, гм, в твоем случае, горной леди, за использование запрещенных техник. Здесь не берутся в учет обстоятельства. Ты бы не смогла дальше обучать учеников. Цинцю хмыкнула: доля правды в словах Юэ Цинъюаня все же была, с какой стороны не гляди. Девушка с ехидной улыбкой присела в реверансе, подытожив:       – Что ж, одной проблемой меньше. Благодарю главу, что избавил меня от объяснений, – в голосе звучала издевка. Почему-то покровительство главы клана раздражало. Дева Шэнь не могла понять истинной причины, расценивая поведение брата за фальшь. Кто знает, какое прошлое они делили? – Не смею больше тревожить главу по пустякам, – добавила заклинательница на прощание, однако звучало это так, словно это именно ее дергали без всякой причины. Юэ Цинъюань стерпел наглое поведение сестры и лишь потом, словно для себя, прошептал:       – Шэнь Цинцю, зачем же ты так? Ноги девы остановились, утопившись в сочной траве. Обернувшись, она увидела спину мужчины и, не найдя правильных слов, тяжело вдохнула, продолжив свой путь. Летать на мече было еще рискованно, поэтому прогулка заняла какое-то время. Можно ли считать заботу главы искренней? Был ли на собрании Лю Цингэ? Вставил ли он свои пять копеек или смиренно стих под речь Юэ Цинъюаня? Почему не проведал Цинцю, не поинтересовался о самочувствии? Отсутствие сотовой связи вызывало дикое неудобство и раздражение. Неизвестность тяготила. От обилия вопросов начинала болеть голова. Шэнь еще не знала, что на пороге дома ее ждали ученики, не посмевшие первыми зайти внутрь.       – … Лучшим учеником решил заделаться? Думаешь, я не видел твой взгляд на собрании? Ублюдок, ты должен быть благодарен за проявленную к тебе незаслуженную доброту! Наставница пострадала из-за тебя! Великое снисхождение, что тебя еще не пнули с пика Цинцзин! Надеялся, что справишься с обязанностями старшего? Ха, а кишка не тонка? – издевался Мин Фань, ощущая себя хозяином положения. Ло Бинхэ из последних сил сдерживал себя ради учителя, понимая, что драка между ними скажется на ее ментальном здоровье. Ногти впились в кожу. Старший ученик, сложив руки на груди, сплюнул. Бинхэ, резко выдохнув воздух из ноздрей как разъярённый бык, приготовился врезать наглецу.       – Мальчики, чего же вы как не свои? Заходите! – вмешалась ни о чем не подозревающая девушка. Драка отменялась. В комнату зашли трое, заполняя пустоту комнаты. Между учениками с каждой секундой возрастало опасное напряжение. Усталый вид девушки заставил их оторвать друг от друга взгляд, полный презрения и ненависти.       – Мне бы сейчас зеленого чая… Бинхэ, принесешь? Мин Фань, я жду отчеты и домашние задания учеников. Адепты, поклонившись, поспешили исполнять просьбу горной леди. Веки наливались свинцом. Недомогание давало о себе знать, хотелось закутаться в кокон и не думать о подготовке юнцов к соревнованиям. Она сама растеряла как способности, так и силу, поэтому мало чем могла помочь. Конечно же, хотелось бы лично заняться тренировкой приближенных учеников, но риск не отбиться от простого приема и опозориться был слишком велик. В перспективе оставалось только наблюдать и запоминать.       – Наставница, ваш чай, – вывел из дум Бинхэ, поставив на столик заварник. К этому моменту подоспел и старший ученик.       – Ло Бинхэ, останешься на чай? – спросила Шэнь Цинцю, потирая виски. Противоречивые чувства перекатывались в нутре юноши. Ярость, обида, непонимание… Все смешалось в тугой ком, жаждущий освобождения.       – Этот ученик вынужден отказаться, у ученика много работы, – ответил Ло, опуская взгляд. Возможно, он не хотел, чтобы наставница заметила его состояние, возможно, просто не хотел находиться рядом с Мин Фанем, стараясь как можно быстрее избавиться от его общества. Одному Богу известно, что было у него на душе.       – Мин Фань, составишь мне компанию? – легко согласившись с отказом, переключилась девушка. Ло Бинхэ вздрогнул, ощутив прилив предательского чувства, ощутив, как его сменили, подобно перчаткам. Старший ученик обрадовался такой редкой возможности: он уже давно не приносил еду заклинательнице и тем более не разделял с ней трапезу. Несмотря на то, что рандеву имело исключительно деловой характер, Мин Фань ликовал только от самого факта, что подливал чай в пиалу наставнице, в то время как Бинхэ отправился колоть дрова.       Ло Бинхэ принялся за работу. С каждым взмахом топора мысли уносили его от действительности, картинки сменяли друг друга. Вот, наставница улыбается ему, говорит слова благодарности, хвалит, поддерживает – и все это достается Мин Фаню. Шэнь Цинцю даже не стала удерживать юношу, заменив его старшим учеником. Неужели все то, что было между ними – это не более чем фарс? Разве Ло Бинхэ не заслужил похвалы на собрании? Почему все внимание досталось Мин Фаню? Неужели действительно наставница считает, что А-Ло не справится с обязанностями старшего? Неужели это действительно незаслуженное снисхождение, как сказал один из самых приближенных к ней учеников? Бинхэ терялся в догадках, но одно знал точно. Чувство обиды захлестнуло его, заставив глаза заслезиться. Он снова ощутил себя брошенным и одиноким. Щепки деревьев разлетались во все стороны. Каждый удар наносился с особой яростью. Ло Бинхэ обещает себе, что больше не поверит ласке и заботе наставницы. Зачем ему то, что так легко достается другим? Любимый ученик, любимый ученик… Влага застилает глаза. Рукоять топора обламывается, острие застревает в глубине ствола. Ученик бросает колку, принимается собирать дрова, глотая непрошенные слезы. Следующее задание – набрать воды.       Постепенно работа начала отвлекать от грустных мыслей. Ученик прибрался в сарае, вынес мусор, пополнил запасы воды. Прошел не один час, прежде чем старший нашел его.       – Наставница желает видеть тебя, – с недовольством произнес Мин Фань, оглядывая подчиненного. – Надеюсь, ты приведешь себя в порядок. Глаза наставницы не заслужили видеть грязного ублюдка.       Ло Бинхэ проглотил очередную порцию оскорблений, пообещав себе, что станет сильнее и отомстит, даже если это последнее, что он сделает в статусе ученика пика Цинцзин.       Вечерело. Бинхэ нашел в сарае второй комплект одежды, потрепанной, но чистой. Заняться стиркой он решил после визита к наставнице. Несмотря на обиду, ему не хотелось заставлять ее ждать. Ноги сами отвели его к нужному месту. Ло Бинхэ был настолько погружен в свои мысли, что даже не сразу осознал, что уже как пару десятков секунд стоял на том самом месте, когда они разлучились, молча ожидая новых поручений.       Из мыслей его вырвал шелест ткани. Шэнь Цинцю поднялась со своего места и направилась к цели. Обеспокоенные девичьи глаза заскользили по каждой детали. Растрепанные волосы, другая одежда, красные белки глаз.       – Ло Бинхэ, расскажи, что случилось. Ты в порядке?       – Наставница может не волноваться об это ученике, – вежливо ответил юноша, – У этого ученика все в порядке.       – Я вижу, что это не так, – возразила Шэнь Цинцю. – Рассказывай.       – Ло Бинхэ был занят своими обязанностями и сожалеет, что не успел вовремя подойти к наставнице, – монотонно перевел стрелки ученик.       – Из-за этого ученик плакал? – напрямую спросила заклинательница, недовольная недосказанностью. Ло Бинхэ раскрыл глаза и впервые за эти минуты напрямую взглянул на девушку.       – В глаза ученика попала пыль, наставнице не стоит волноваться. Несмотря на его слова, Шэнь Цинцю заметила состояние подопечного. Исчезла улыбка, потух теплый взгляд. Еще пару часов назад она увидела первые звоночки, но не стала уделять внимание, так как не была уверена, что ей не показалось. Юноша отдалялся от нее, впервые отказался выпить чай. Его губы были сжаты, а глаза глядели куда-то по сторонам, только но только не на нее.       – Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не расскажешь, что произошло, – решительно добавила горная леди, и Ло Бинхэ вспомнил, насколько суровой в наказаниях могла быть Шэнь.       – Боюсь, ученик не сможет порадовать наставницу ответом, – смирился со своей участью юноша. – Простите, я бы хотел закончить со стиркой на сегодня. Холодный тон только подтверждал опасения Шэнь Цинцю. Юноша уже развернулся, чтобы уйти, но девушка помешала его планам. Она схватила Бинхэ за руку, дернув на себя, – это стало уже плохой привычкой, – но юноша с силой выдернул руку, метнувшись назад. Шэнь Цинцю, несмотря на слабость, ринулась к ученику, заключив его в крепкие объятия. Ло Бинхэ стал сопротивляться, вырываться из оков женских рук, знакомой, но такой болезненной для сердца теплоты.       – Можешь побить меня, но я тебя не отпущу, – обезоруживающе сказала Шэнь. Ло Бинхэ тут же замер. Руки девушки заскользили по спине юноши, гладили, чуть придавливая. Цинцю крепко обхватила ученика, так, что могла положить голову на его плечо, так, что могла услышать биение сердца. Их биение. – Мой белый лотос, зачем же ты обманываешь наставницу? Я говорила, что все невзгоды мы сможем перенести вдвоем. Почему закрываешься от меня, когда мое сердце открыто для тебя? – нежный голос дорогого человека растапливал лед в сердце Бинхэ. Обиды, которые успели глубоко засесть в нутре, всплыли наружу вместе с новым потоком слез. Он ненавидел себя за эту слабость, но ничего не мог поделать. Шэнь Цинцю, не разрывая рук и опустившись вместе с юношей вниз, принялась убаюкивать.       – Ш-ш-ш, мой Бинхэ, тише, мой милый Бинхэ, – успокаивала девушка. Природные инстинкты вспыхнули в ней, как в матери Терезе. Рукой поглаживая голову ученика, она прижимала его к себе, как новорожденного. Шэнь Цинцю не собиралась так просто отпускать этого человека, сколько времени ни пройдет, она готова дарить любовь, ласку и заботу до тех пор, пока это не потребуется. – Ло Бинхэ, я отвечу на все твои вопросы, только не молчи. Дрожь в его теле стала угасать. Всхлипнув, он спросил:       – Почему наставница сегодня улыбалась старшему брату, как мне? Наставница больше не нужен этот ученик?       – Если бы между нами не было статуса «ученик-учитель», я бы подумала, что это ревность, – усмехнулась девушка. – Неужели мой ученик вместо утреннего чая выпил уксус? Тебе не нужно переживать по этому поводу: хороший учитель помнит, что кроме одного ученика, у него есть и другие, которым тоже нужно уделять внимание. Ты понимаешь это, Бинхэ? Ответ пришел не сразу. Чуть оторвавшись от тела заклинательницы, Ло кивнул, а затем спросил:       – Наставница, почему вы не сделали меня старшим учеником? Наставница считает, что Ло Бинхэ не справится с обязанностями? Эти вопросы позабавили Шэнь Цинцю куда сильнее. И хоть опасения и чувства ученика ей стали понятны, в них была некая трагическая наивность.       – Ло Бинхэ, если я сделаю тебя старшим учеником, скажи, разве мы сможем проводить столько времени вдвоем? Когда на твои плечи ляжет еще больше работы, кто будет скрашивать мое одиночество? Кто сможет также хорошо готовить учителю, как это делает Бинхэ? Сможешь ли ты приходить по первому моему зову, отрываясь от дел? Конечно, нет. Ты нужен мне здесь, Бинхэ. К ученику пика пришло озарение вместе с волной стыда за собственные мысли и проявленное недоверие. Леди Шэнь сделала все правильно, это он превратно понял ее действия. Покраснев, юноша прошептал:       – Этот ученик сглупил. Простите, наставница.       – Ничего страшного, все допускают ошибки, – Цинцю коснулась макушки Бинхэ губами. Трепетное чувство накрыло обоих с головой. – Я просто хочу, чтобы мой лотос не скрывал свои мысли и делился со мной. Ты можешь обращаться ко мне по любому вопросу, в любое время, мой дорогой ученик. Пальцы Шэнь бережно и несколько любовно перебирала пряди волнистых волос. Ло Бинхэ вспомнил, как обещал себе, что не купится на ласку. Сейчас, кажется, эти моменты стали для него смыслом жизни. Только ради него одного холодный лик горной леди обращался в ангельский. Это видел только Бинхэ. Это принадлежало только ему. Самые прекрасные небожители, которых описывали в книгах, обращались в кучку пепла: для юноши не было никого прекрасней, чем его учитель, Шэнь Цинцю. Взгляд ее глаз мог ранить без стрел, обезоружить, подчинить своей воле, влюбить. Благородные черты лица заставляли молиться: настолько в них ощущалась божественное происхождение. В эти минуты тихого счастья он решил для себя, что сделает все возможное, чтобы никогда не разлучаться с наставницей. Он найдет любой повод сыскать ее внимание, получить эту ласку, эти нежные поцелуи, услышать мелодичный, чуть бархатный голос, шепчущий на ухо слова, от которых учащается пульс.       – Наставница, я хочу кое в чем Вам признаться…       – М-м, говори…       – Я люблю Вас. Леди Шэнь опешила, не ожидая подобных заявлений. Она немного подумала над словами ученика и пришла к выводу, что ничего такого в этом нет. Ситуация располагала говорить подобные вещи. Девушка вспомнила сюжет новеллы. Что ж, от любви до ненависти один шаг.       Сердце юноши провалилось куда-то вниз, когда он увидели задумчивое лицо. Он начал жалеть, что произнес эти слова, боясь услышать ответ, боясь услышать отказ.       – Я тоже тебя люблю, Бинхэ, – с теплой улыбкой ответила Шэнь Цинцю. Ученик не верил в свое счастье. Наставница любит его! Ло ощутил, как в груди расцвел прекрасный цветок. Слезы счастья едва позволяли четко видеть девушку, и Бинхэ заморгал. Увы, даже в этом сладком меде была ложка дегтя: каждый из них понимал чувство любви по-своему.       – Ло Бинхэ хочет стать сильным, чтоб всю жизнь оберегать наставницу…       – Наставница не против.       – Ло Бинхэ хочет заботиться о наставнице, – продолжил тот.       – Хорошо, – также легко согласилась девушка. Ученик был на седьмом небе. Шэнь повеселела от осознания, что ей не придется умирать от рук полудемона. Каждый извлек для себя свою выгоду. – Наставница тоже хочет заботиться о Ло Бинхэ. Цинцю невольно начала циркуляцию духовной энергии между ними. Переполняющее чувство легкости, блаженства и некой щекотливой радости передавалось девушке, смешавшись по каналам, вернулось обратно. Этот процесс успокаивал, еще пуще убаюкивал, накрывая сознание мягкой пеленой. На душе стало хорошо и спокойно. Веки леди Шэнь закрылись, и она заснула прямо в руках Бинхэ.       «Одеяло не нужно, спасибо».