***
Утомлённый каждодневной работой Альбус Дамблдор с удовольствием потягивал из любимой кружки чёрный чай с бергамотом, заедая свою усталость лимонными дольками. Возле него на столе находились тарелки с фруктами и посыпанным корицей печеньем в форме всевозможных завитушек. Если бы не строгое убранство круглого кабинета, издалека Альбуса можно было принять за турецкого султана, внимательно читающего старинную книгу и медленно поедающего заморские дары. Строчка за строчкой, страница за страницей — и половины книги как не бывало. Дамблдор всегда любил читать труды более мудрых волшебников, считая себя в свои-то сто с лишним лет непросвещённым и неопытным по некоторым вопросам. У Альбуса полно было знакомых, друзей, коллег по работе. Но ни один из них не отличался столь великой мудростью, рассудительностью и спокойствием, которые могли внушать древние маги. Закрыв книгу в бархатном переплёте, директор вновь обратился к фальшивым бумагам из Лебединого замка. Разные предположения лезли в голову седовласого старика, но ни одно из них не давало чёткого представления о том, где располагался Гарри — в замке, как заложник, или… в земле, как невольно отдавший свою душу ради авантюры странных людей. — Кто же они такие? Я никогда раньше их не видел, — размышлял вслух Дамблдор. — Может, это какой-то фокус… Да ну, нет, там замешана магия… тёмная магия. Классика жанра… Внезапно на втором этаже кабинета послышался страшный писк и стук, словно где-то под громоздкими шкафами скреблись маленькие мышки. Оторвавшись от бумаг, Дамблдор немедленно отправился по винтовой лестнице наверх, чтобы получше рассмотреть происходящее. Какого же было его удивление, когда за морозным узором на окне он разглядел очертания небольшого существа, в клювике которого находилось послание. «Министерство? Однозначно нет, слишком маленький посланник. Студенты? Тоже нет, основная их часть в замке. Северус? На кой чёрт ему это нужно? Тогда кто?» — проносились мысли в голове директора. Как только он повернул оконную ручку и потянул её на себя, замёрзшее существо тут же влетело в тёплый кабинет и, выпустив письмо из клювика, принялось оттряхиваться и чистить пёрышки. Альбус внимательно разглядел птицу и узнал в ней маленькую совушку Петуньи. Он был крайне поражён, увидев от неё весточку после стольких мучительных лет. Он немедленно развернул конверт и внимательно начал вчитываться в то, о чём писала ему родная сестра Лили. Здравствуй, Альбус! Обстоятельства, заставившие написать тебе письмо, таковы: Гарри Поттера больше с нами нет. Я не знаю, к кому мне ещё обратиться, как не к тебе. Ты — моя последняя надежда на то, что я смогу найти несчастного ребёнка и увидеть хотя бы его тело. Я думала, что хотя бы на могилу к нему буду ходить, но теперь и её нет. Я совершенно не представляю, что вообще происходит и творится вокруг загадочного исчезновения нашего малыша. Прошло уже девять дней с того момента, как я похоронила Гарри. Буквально несколько дней назад я ездила с инспектором, который расследует это дело, вскрывать гроб с его телом, чтобы убедиться в достоверности моих догадок. Альбус, и я не ошиблась. Гарри не оказалось внутри, не было ни единых следов его пребывания там, в гробу. К сожалению, я не могу всё тебе рассказать. Боюсь, что Вернон и Дадли заподозрят меня в чём-то. Единственное, о чём я прошу, — о встрече. Мне просто необходимо с тобой увидеться и обсудить наш совместный план действий. Как видишь, я ничего не забыла про магический мир. Хотя были времена, когда я готова была отдать всё, чтобы об этом забыть. Не получалось… Сейчас я понимаю, что в этом будет заключаться разгадка. Поэтому я стараюсь вникнуть в ваш мир. Радует одно: начинать придётся не с нуля. Даже моя волшебная палочка осталась при мне. Я её не выкинула и не сломала. Ты, наверное, осуждаешь меня за мои поступки, за слова, брошенные мной родителям и сестре… Я искренне раскаиваюсь в том, что совершила преступления против чистоты крови наперекор всем родным, даже Лили… Я надеюсь, у тебя найдётся пара минут для «отверженной» чистокровным домом Эванс и хотя бы просто выслушаешь мои догадки. Не суди меня за ошибки прошлого. А их у меня достаточно. Даже взять к примеру Северуса Снейпа, которого я практически подставила. По моей и только моей вине он мог оказаться в Азкабане. Я помню всё, что натворила. Но сейчас у нас общая беда. И справляться мы должны вместе. Но, если ты откажешь мне, я не буду что-либо доказывать в ответ. Сама виновата. Ответь мне всего лишь одним словом по поводу нашей встречи — «да» или «нет». Я чувствую, Гарри жив. Возможно, я ошибаюсь, но сердце не обманешь, Альбус. Жду ответа… и спасибо! За всё! Петунья. Сказать, что Дамблдор был удивлён этим письмом, — значит, ничего не сказать. Он несколько раз перепроверил адрес, написанный на конверте, и кидал серьёзные взгляды на маленькую совушку, что вовсю глазела на седовласого старика. Альбус не мог не вспомнить это серое существо, которое прижилось с самых ранних лет в доме родителей Петуньи и Лили. Это был один из подарков на день рождения маленькой Питти (так звали родители свою старшую дочь Петунью), которая получила его в зачарованном яйце. Дамблдор помнил, как Лили вместе с сестрой ухаживала за ним и часами рассматривали его перламутровую скорлупу. — Альбус, добрый вечер, — окликнула его Минерва. — Какие-нибудь новости есть? — И тебе добрый вечер, Минерва. Нет, ничего такого, что могло бы привести нас к местопребыванию мальчика или его телу, — начал издалека Альбус. — Но вот, что странно: ко мне буквально пару минут назад залетела молоденькая сова, а в клюве у неё было для меня послание. — От Гарри? — воодушевлённо спросила Макгонагалл. — Это было бы, конечно, замечательно получить от него хоть небольшую весточку. Но ты же понимаешь, что это сейчас невозможно. Да и откуда он знает про нас? Сейчас не это важно. У меня в руках ключ, который может пролить свет на тайну всего происходящего. Ты, наверное, не поверишь, но это письмо прислала мне сегодня Петунья. Да-да, та самая Петунья Эванс, которой мы отдали Гарри, когда он был младенцем, — пояснил Альбус. — Погоди, ты хочешь сказать, что Петунья знает, где находится Гарри? Ты думаешь, она причастна к его исчезновению? А сейчас решила покаяться и вернуть всё на свои места? — Минерва, подожди, — успокоил её директор, — Петунья хочет рассказать мне все события накануне исчезновения мальчика и то, что происходило потом. Пойми, она — такая же волшебница, как и мы. Да, она и её род пошли разными путями, но это не значит, что мы не можем её выслушать и поразмыслить над её догадками. На, прочти это письмо сама, так ты лучше поймёшь, чего она хочет. — Что ты собираешь делать, Альбус? — спросила Минерва после того, как переосмыслила написанное рукой Петуньи. — А что здесь ещё остаётся? Нужно встретиться и обговорить детали загадочного происшествия, — подытожил директор. — Да, сколько лет работаю главой школы, а с такими трудностями ещё никогда не сталкивался. Даже с Томом не было таких проблем, хотя он был тем ещё затейником. Ладно, будем решать проблемы постепенно. Не нужно сильно привлекать внимание, проблемы нам не нужны. — А Николас? Разве он не может нам помочь? — снова ухватилась за прежнюю идею Макгонагалл. — А что Николас? С ним нам только предстоит поговорить. И лучше всего это устроить в более подходящий момент. Лебединый замок всполошён: мы потревожили улей. Поэтому с моим старым другом надо немного обождать, — предусмотрительно ответил Дамблдор. — А пока нужно готовиться к встрече. — Буду ли я нужна? — Думаю, нет, хотя будет полезно наладить старые связи, — улыбнулся Альбус и принялся писать ответное письмо. Он не стал много расписывать, как просила старшая Эванс, и набросал всего пару строк с адресом предполагаемого места встречи и времени появления. Ответ содержал в себе следующие слова: Здравствуй, Петунья! Я был бы очень рад нашей встрече. Жалко, что она состоится при таких скорбных обстоятельствах. Буду ждать тебя в Кенсингтонских садах ровно в восемь вечера в субботу. Как в былые времена, десятая лавка от основного входа.***
Солнечные лучи только-только начинали касаться верхушек заснеженных деревьев, а маленький Гарри уже вовсю лежал на кровати с открытыми глазами и любовался необычным убранством своей кровати. Он, словно Дюймовочка, располагался среди залитого тёплым светом «цветка» и буквально наслаждался нежными ароматами, исходящими от постельного белья. Гарри дышал полной грудью и совершенно не боялся, что кто-то ворвётся в его личные покои и устроит в них невероятный погром. Неожиданный стук в дверь вывел его из задумчивости. За дверью оказалась Амелия. — Гарри, доброе утро! Меня направил к тебе Корнелий, чтобы я помогла тебе одеться. Тебя уже ожидают в тренировочном зале. Там ты будешь проходить основную боевую подготовку. — Получается, эта подготовка поможет мне стать сильным. А магия? А другие занятия? Разве они не помогут мне? — допытывался Поттер, следя за тем, как Амелия невидимыми чарами завязывала ему ботинки. — Это очень правильные вопросы, Гарри! Ты быстро учишься, — похвалила его волшебница. — Всё верно: для поддержания хорошего тонуса организма можно использовать не только магические средства, но и физическими упражнениями, так сказать, на маггловский манер. Сюда относится и верховая езда, и фехтование, и плавание, и многое другое. Так ты сможешь и не перегружаться учебными материалами, и постоянно пребывать в отличной физической форме. — Ничего себе! Сколько всего... Я готов! Тренировочный зал находился в удивительном месте. Его огромные окна от потолка до пола выходили на Серебряное озеро. Роскошные лебеди, обитавшие там только начинали просыпаться и расправлять белоснежные крылья. Пробивавшееся сквозь густые облака солнце нередко попадало на расчищенные дорожки; большие сугробы возле деревьев, покрытых плотной, искрящейся корочкой — настом; заледенелый в некоторых местах пруд. Яркий свет непривычно бил в глаза, отчего приходилось сильно жмуриться или смотреть на зеленоватый оттенок помещения с одним открытым глазом. Чтобы избежать неприятного ощущения дискомфорта, были придуманы специальные шторы, поглощавшие резкость освещения и пропускали более мягкий свет внутрь. При этом, они никак не закрывали чудесный вид нетронутой человеком природы: ткань была полупрозрачной, на ней были вышиты бирюзовые лилии. — Доброе утро, господин! — подал голос Айнан, приветствуя хозяина замка. — Амелия вам уже рассказала, что именно вы должны делать? — Доброе утро! — кивнул мальчик. — Да, теперь знаю. — Отлично! Вашими учителями по физической подготовке станут двое братьев-волшебников, назначенных самим Корнелием. Знакомьтесь: это Томас, а это — Роберт, — учтиво произнёс эльф. — Не пугайся нашего сурового вида, Гарри, — начал Томас, — мы прошли через самые кровопролитные битвы и сражения своего времени. Когда-нибудь ты узнаешь о таких местах, как Павия, Мариньяно, Милан, но это будет позже. Мы нередко бываем прямолинейными и отчасти даже грубыми. Не принимай это на свой счёт. Мы лишь искренне хотим служить тебе и подчиняться беспрекословно. — Я не жду к себе особого отношения, — неожиданно начал Поттер. — Я хочу, чтобы в будущем меня уважали так же, как и вас всех в вашем времени. Я хочу стать сильным, справедливым волшебником, таким, какими были короли в ваше время. Потихоньку начинали сказываться первые уроки Фрейи, опыт которых мальчик решил продемонстрировать на практике. Тогда, в доме Дурслей, Гарри никогда бы не додумался до таких серьёзных фраз, не говоря уже о держании себя на публике перед огромным количеством людей. Значит, не зря юный герцог перечитывал лекции Мур: они начали закладывать в нём фундамент дворянского воспитания. — Вы уже становитесь тем, кем вам суждено быть — великим и достойным волшебником своего рода. А относится мы к тебе будем как к господину, хозяину наших судеб, — ответил Роберт. — И теперь, если ты позволишь, мы покажем тебе ряд упражнений, которые ты, Гарри, будешь постепенно наращивать. — Конечно, показывайте! — улыбнулся юный герцог. — Гарри, на первых порах у тебя будет многое не получаться, будут возникать ошибки и различные сложности, — продолжил Томас. — Помни: самое главное — твоя сила воли должна начинаться там, где наблюдается упадок сил всего организма. Это и есть отправная точка всей энергии в тебе, Гарри. — На наших занятиях ты будешь заниматься лишь практикой, а всю основную теорию по основам военного искусства ты получишь от другого наставника. Как говорили ещё наши прадеды, следи за своим телом и повадками, иначе в первом же бою лишишься и головы, и яиц! — рассмеялся Роберт. — Роберт! Проклятый ты червь! Следи за своим языком! Ты не на войне! Прояви уважение: перед тобой — не тот французский дохляк, которого ты протянул мечом под Теруаном, а герцог четырёх могущественных родов и твой господин! — осадил своего брата Томас. — Прошу простить меня, господин. Моё время сказалось на моих повадках не очень-то хорошо. Если вам будет угодно, я могу понести наказание. Только прикажите! — склонил голову провинившийся брат. — Я не хочу никого наказывать, — ответил Гарри. — Это часть вашей культуры, и я не хочу вам что-то запрещать. И просто Гарри, и просто на «ты». Так что там у нас с основами военного искусства? — О, это довольно сложная и непростая тема, — начал Томас. — Прежде, чем вы освоете военное дело, вам… тебе, Гарри, необходимо пройти курс хорошей физической подготовки. Ведь неизвестно, что уготовано тебе в будущем. Может быть, ты будешь командовать целыми армиями против полчищ врагов. — Поэтому, Гарри, — подхватил Роберт, — чтобы познать сложное, нужно изучить простое. Именно поэтому ты начнёшь своё физическое воспитание с закаливания холодной водой, регулярного плавания для укрепления рук и ног и игры в шахматы. Возможно, ты ожидал, что мы начнём сразу с поединков на мечах, копьях или стрельбы из лука. Это всё тоже будет, но только тогда, когда ты окрепнешь телом. Всё это — только начало, Гарри. Потом ты сам не заметишь, как будешь владеть любым оружием не хуже, а то и лучше нас. Однако в глазах малыша читалось совершенно другое, нежели чем обычные опасения. Волшебники не сразу догадались, о чём именно думал Гарри. В зелёных глазах герцога мелькнуло некое недоверие к словам его старших коллег. Поттер собрал всю имевшуюся у него силу воли и неожиданно выпалил: — Томас! Роберт! Мне очень стыдно… я не умею плавать! Ему было сложно признать такую оплошность, ведь «прошлая» семья мальчика постоянно журила его перед всеми родственниками, выставляя отродье Лили каким-то неуклюжим болваном, неспособным даже правильно держать ложку в руке. Маленькому Поттеру только предстояло избавиться от возникшего комплекса неполноценности, чтобы в будущем избежать насмешек со стороны сверстников. Внутри себя юный волшебник ожидал презрительного взгляда со стороны братьев, их громогласного смеха или тычков пальцами. В огромном тренировочном зале Гарри неожиданно почувствовал себя как на скамье подсудимых в суде. Мгновенно оценив замешательство маленького герцога, Томас и Роберт принялись убеждать его, что все люди от рождения вообще ничего не умеют, кроме того, что плакать и кричать на руках матери. Через смешные истории из своей богатой на приключения жизни они начали рассказывать ему, как сами преодолевали трудности, попадавшиеся им на их извилистых жизненных путях. С каждой рассказанной историей Поттер всё чаще улыбался и чувствовал себя намного увереннее. В конце концов, юный волшебник совсем раскрепостился и настолько воодушевился героикой братьев-рыцарей, что готов был прямо сейчас окунуться в воду. — Как видишь, Гарри, вода — твой верный друг, если, конечно, ты не на корабле и не в открытом, бушующем море наперевес с вражеским флотом в тридцать кораблей, — похлопал по плечу Поттера Томас. — С твоего позволения, уроки плавания начнутся уже с завтрашнего дня. — А плавать я буду с кем-то? — поинтересовался герцог. — Конечно! Мы с тобой вместе зайдём в воду и не вылезем до тех пор, пока ты не окажешься на суше. — А как часто я смогу плавать? И долго ли? — Всё зависит от времени года, Гарри, — почесал затылок Томас. — Если купаться в Серебряном озере, то лучше делать это летом в жаркую погоду. Так сказал Айнан. А так у тебя имеется свой бассейн, в котором всегда тёплая вода. Ты и не замёрзнешь, и сможешь плавать столько, на сколько у тебя хватит сил. — А напомни-ка, брат, что такое плавательный бассейн? — почесал затылок Роберт. — Помнишь то болото с лягушками, в котором ты купался под Новарой? Так вот, это почти то же самое, только в бассейне гораздо чище и без лягушек, — разъяснял Томас, пока Гарри обдумывал его слова по поводу купания. Томас и Роберт не забыли рассказать Поттеру и об игре в шахматы, которая больше походила на интеллектуальную разрядку, нежели чем на физический труд. На первых порах шахматы помогли бы отвлечься Гарри от первых тренировок и тяжёлых учебных дней, суливших ему напряжённую и кропотливую работу в становлении тем, кем ему суждено было стать.***
Сидя в одном из уютных кафе неподалёку от Хайгейтского кладбища, Джонсон скрупулёзно перебирал прикреплённые материалы и отчёты, а также мысли в своей голове, которые были связаны с этим делом, уже заслужившим репутацию странного. Его никак не покидала мысль о том, что Петунья и её семья явно что-то не договаривали насчёт шрама пропавшего мальчика. Он был единственной особой приметой, по которой можно было найти Гарри. Или его тело. Инспектора смущало и то, почему органы опеки совершенно не интересовались жизнью несовершеннолетнего, который, судя по всему, не был любим в этой семье. Хотя, семья Дурслей — не единственная в Лондоне, где младшие донашивали вещи за старшими, где денег хватало от зарплаты до зарплаты или могли получить затрещину за провинность. Однако Дурслей нельзя было назвать бедными с их-то бизнесом, хорошо обставленным домом и многочисленной когортой родственников, которой они регулярно помогают. Оставив несколько фунтов на столе за купленный эспрессо, Джонсон накинул форменную зимнюю куртку и направился к машине. На два часа дня было назначено общее собрание в кабинете начальника Управления по борьбе с преступностью Службы столичной полиции, и ему как следователю, расследующему это дело, нельзя было опаздывать. Инспектор готов был двинуться с места, но перед этим решил снова заскочить на кладбище. Это решение было настолько внезапным, что могло показаться, будто какая-то потусторонняя сила призывала его туда пойти. Но как бы там ни было, мистика продолжала оставаться для Джонсона самым последним аргументом. Только начинался полдень, потому офицеру полиции не составило труда отыскать заснеженную тропинку и огромную воронку. Несколько минут инспектор бродил вокруг места происшествия и что-то пытался найти среди ровных сугробов и раскуроченных памятников. С каждой секундой, с каждым шагом, с каждым стуком сердца инспектору становилось не по себе, отчего он всё-таки решил убраться отсюда поскорее. Тем более, что ничего подозрительного найти не удалось, а значит, можно со спокойной совестью покинуть кладбище. На обратном пути Джонсон мимолётно кинул взгляд на одну из могильных плит. Его привлекло не столько имя умершего двести лет назад советника короля Георга III, сколько странный блеск какого-то предмета. Инспектор остановился и начал всматриваться в странную вещицу, свисавшую с острого кончика плиты. Медленно пробираясь через заснеженный буран, офицер полиции аккуратно вытащил небольшой осколок камня и попытался хоть как-то подцепить слегка качавшуюся от ветра «подвеску». Ему оставалось буквально несколько миллиметров, как кто-то схватил инспектора за плечо. — Привет, дружище! — весело захохотал низкорослый мужчина. — Мать твою! Майкл! Какого хрена ты здесь делаешь?! Я чуть в штаны не наложил от страха! — заорал Джонсон, крепко схватившись за руку своего сослуживца. — Вот так всегда! Я тут волнуюсь за него, просто поздороваться хотел, а ты так со своим братом по оружию, — с улыбкой ответил Майкл. — Да ладно, расслабься, а то ты так напрягся, что можешь и обделаться. — Мда, ещё один такой хлопок — и штаны менять мне точно придётся. Кто ж так пугает? Тем более, на кладбище. Я уж подумал, меня здешние обитатели призвать хотят. Ты как меня вообще нашёл? — Остынь! Я проезжал мимо, смотрю, ты выходишь из кафе. Дай, думаю, догнать тебя, ведь нам на планёрку скоро. А ты здесь ошиваешься, — пожал плечами сослуживец инспектора. — Нашёл какую-то зацепку? — В том-то и дело, что нет, — понуро ответил Джонсон. — Слушай, Майкл, я не хочу показаться суеверным… но по-моему здесь произошла какая-то чертовщина в прямом смысле этого слова, — начал издалека инспектор. — Что ты имеешь в виду? — Это всего лишь предположение, я пока что ни с кем не делился. Такое ощущение, что здесь замешано, как бы это помягче сказать, нечто нематериальное. Здесь произошёл не просто взрыв. Взгляни ещё раз на воронку. Слишком уж ровные у неё края. Да, повсюду вспахана земля, обломки могильных плит, корни деревьев. Хаос. Но: меня настораживает вот этот центр круга. Мне приходилось работать со взрывчаткой. Так вот, ни одно из известных мне взрывчатых веществ не оставляет такую воронку. К тому же, когда ты нашёл меня, я обнаружил странный предмет. Вон он, — кивнул инспектор в сторону висевшей «подвески». — Ну мало ли, кто-то обронил или вместе с землёй вышло наружу. Мало ли, что было в этих могилах. Это могло принадлежать кому-то из них, — Майкл указал на уцелевшие плиты. — Ага, и какой же дурак пожелал расстаться со столь дорогой вещицей? Посмотри: это какой-то кулон с зелёным камнем, цепочка, похоже, золотая, — начал опровергать доводы друга инспектор. — Вряд ли, это умершего здесь мальчика. Тут что-то произошло такое, чего даже я не могу объяснить с точки зрения логики и законов физики, в конце концов. — Так, давай достанем этот предмет и возьмём его на экспертизу. Лишние данные нам не помешают, — предложил Майкл. — Да взять — дело нехитрое! Только проблема в другом: пошла уже вторая неделя, а дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Контртеррористическое управление со дня на день снова нагрянет к нам и заберёт это дело. Мне, как и тебе, и другим моим сотрудникам, запретят совать свой нос. Остаётся только просить отсрочку, если у меня есть на неё ещё право. — Ладно, Мэтт, забираем кулон и дуем на планёрку. А то нам кислород перекроет не твоё управление, а этот бык в погонах. И как он только дослужился до начальника участка, не понимаю, — махнул рукой Майкл и сам попытался дотянуться до золотой «подвески». Внезапно земля под ногами офицеров задрожала, а зелёный кулон засветился ярким светом, не предвещая ничего хорошего двум маггловским полицейским. Секунда, другая — и неизвестный предмет выпустил слабую по мощности энергию, но хватившую на то, чтобы оттолкнуть от себя двух офицеров полиции на несколько метров. Очнувшись по уши в снегу, Майкл и Мэтт кое-как смогли встать на ноги и тут же застыли на месте от непонятного фона, образовавшегося вокруг произошедшего. Неизвестно, что произошло бы дальше, если не мгновенная реакция Джонсона, которая неоднократно выручала его в опасных ситуациях. Огромная ветка старого дуба надломилась и грозила погребсти под собой двух человек. Жуткий треск заставил главного инспектора действовать незамедлительно. Взяв друга за руку, Мэтт рванул её на себя со всей силы. Массивное дерево рухнуло на землю, никого не задев. — Что это сейчас было? — осипшим от страха голосом произнёс Майкл. — Не знаю… но нам лучше убраться отсюда и как можно скорее, — спокойно ответил Мэттью, подавляя нарастающую панику внутри себя. — Здесь как будто и правда поселился дьявол! — судорожно соображал Майкл. — И кому теперь звонить? Кого поднимать? — Всех! — коротко бросил Джонсон и немедленно рванул с места в полицейский участок.***
С тех пор, как маленький герцог поселился в принадлежащем ему по праву родовом гнезде, Лебединый замок с каждым днём всё больше преображался. Теперь многочисленные коридоры старинного здания постоянно патрулировались волшебниками, которые казалось бы являлись воплощением духа этого замка. Потайные комнаты, что были скрыты от глаз даже от всех домовиков, кроме Айнана, вновь открыли свои двери для будущего наследника. За несколько дней, что Поттер провёл среди волшебников в замке, он заметно изменился. После проведённого обряда с проверкой крови у мальчика преобразилось лицо, а кожа приобрела аристократичную бледность без малейшего изъяна прошлого. После здоровой пищи и крепкого сна в уютной комнате и в полной тишине Гарри больше не выглядел как последний доходяга лондонских трущоб с жуткими синяками под глазами. Его сутуловатая, немного раболепская походка теперь изменилась на ровную осанку, опущенные плечи и чуть приподнятую голову с красиво расчёсанными на левый бок волосами. После принятия лавандовой ванны и вкусного завтрака юный герцог направился в небольшую комнату, специально оборудованную под мини-класс. Зайдя в него, Гарри внимательно окинул зелёным взором небольшую комнату нежно-лимонного цвета. Рядом у окна располагался письменный стол наставника герцога, а напротив него — рабочее место Гарри, на котором уже располагались чернила, перья и бумага. Вдоль стен тянулись большие деревянные полки открытых шкафов, на которых располагались различные пузырьки, инструменты для обработки ингредиентов животного и растительного происхождения, книги разного объёма и длины. — Ваша светлость, добро пожаловать в вашу первую лабораторию, — мягко поприветствовал Поттера Николас Фламель. — Здесь будут проходить занятия по алхимии и зельеварению. Возможно, ещё и по травологии. В этой комнате я постараюсь научить вас всему, что должен знать и уметь опытный зельевар вашего времени. — Николас, зови меня Гарри. Я ещё не привык к такому обращению, — пожал плечами мальчик и сел на заранее приготовленное для него место. — Как пожелаешь, Гарри, — согласился волшебник. — Итак, прежде, чем я начну свой рассказ, скажи мне, тебе удобнее записывать за мной или просто слушать? — Наверное, просто слушать. Я не умею ещё быстро писать. — Ничего страшного, Гарри. Это проблему можно легко решить с помощью… — Магии? —обрадовался ребёнок. — Фрейя уже использовала какое-то заклинание. А можно мне попробовать его сделать? — Гарри, для того, чтобы произнести заклинание и уметь им пользоваться, нужны годы практики, — пояснил Фламель. — Помимо этого, тебе нужна волшебная палочка, с помощью которой твои слова материализуются в чистую материю. Другими словами, с помощью неё ты можешь облечь сказанные в воздух слова во что-то осязаемое, то есть магическое действие. Я покажу. Волшебник осторожно извлёк магический атрибут из рукава пепельной мантии и несколько раз взмахнул им в воздухе для наглядности своих слов. В ту же минуту он произнёс: «Вингардиум левиосса!» и поднял над поверхностью стола лёгкое пёрышко. — Простое заклинание парения предмета в воздухе, — продолжал волшебник. — С помощью него можно без труда пересыпать, например, вот этот голубой порошок в нужную нам чашку или колбочку. Однако, Гарри, запомни самое главное правило в искусстве алхимика и зельевара: не всю магию и не все заклинания можно применять на практике. А теперь вернёмся к предмету нашего сегодняшнего разговора — к алхимии, — мягко перевёл тему Николас. — Итак, давай начнём с самых простых вопросов: что такое алхимия, для чего она нужна, каковы её принципы и цели. Гарри, тебе пока всё понятно? — Да, — кивнул Поттер и сложил руки на столе так, как его учили в маггловской школе. — Хорошо. Что же такое алхимия? Это особая отрасль теоретического и практического знания, сочетающая в себе магию и технохимические процедуры и направленная на преобразование материи, в первую очередь металлов. Другими словами, алхимия — это некое искусство, которое занимается превращением обычных металлов в более драгоценные породы и их разновидности. Приведу пример. Мы с тобой как-то уже затрагивали вопрос появления философского камня. — Николас, так ты правда создал этот камень? — спросил юный герцог, глаза которого тут же заблестели от любопытства. — Всё верно, — вздохнул Фламель, — я положил многие годы на его изучение и открытие. Мне удалось расшифровать древние символы Братства Кузнецов, члены которого владели тайными знаниями превращения одной материи в другую, то есть обычных металлов в драгоценные. Например, свинца в золото. С помощью многочисленных рун и священных текстов данного Братства я смог познать весь алхимический процесс создания философского камня. Величайшие алхимики прошлого называли такой процесс «Магнум Опус», что в переводе с латинского языка означало «Великая Работа». Благодаря сбалансированному сочетанию магии и науки на свет появился эликсир бордового цвета, из которого мне удалось «собрать» философский камень. — Николас, а есть какая-то инструкция к этому камню? — задумался мальчик. — Конечно, — без промедления продолжил Фламель. — Процесс создания довольно непрост и связан с четырьмя цветами. Каждый из них показывал определённый результат трансформации, то есть изменения фазы приготовления. Нигредо — почернение — характеризовало первую фазу. Вторая фаза включала альбедо — побеление. Третья фаза была представлена цитринитас — желтоватая белизна, и последняя фаза включала рубедо — покраснение. — А какие нужны… ну, рецепт есть какой-то, чтобы получить такие цвета? — заинтересовался Поттер. — Я понимаю, о чём ты. Нам потребуются твёрдая ртуть, сера, песчаная баня, кислый виноградный спирт, железный нож с острыми резцами, глина, раскалённый уголь, дистилированная вода и, конечно же, волшебная палочка, — пояснил учёный-волшебник. — Гарри, но сегодня я не буду рассказывать тебе, как приготовить данную субстанцию. По плану я должен просто провести с тобой ознакомительную беседу на тему алхимии. — Нет, я соглашусь, Николас. С алхимией у меня будут проблемы, — опечалился мальчик. — Тебе всего лишь восемь лет, Гарри. Будь ты чуточку постарше, все преподаваемые дисциплины давались бы тебе куда проще и понятнее. Не печалься. В будущем у тебя непременно всё получится. Мы все были в твоём возрасте, и у нас ничего с первого и даже второго раза не получалось. Помню, как в школе искусств Сен-Жерменского монастыря меня учили играть на флейте и лютне. Это музыкальные инструменты. Ох, сколько же я бросал это дело, а сколько слёз в детстве проливал, пока не выучился. Считал это бесполезным занятием. И только когда стал взрослым, понял, насколько приятная музыка может благотворно действовать на человека. Слова волшебника приободрили маленького Гарри. За последний час беседы юный герцог узнал о трёх целях алхимии, заключающихся в получении золота, достижении бессмертия и познании счастья. Конечно, восьмилетнему ребёнку ещё сложно было понять все принципы и основы теоретического курса. К тому же, Николас Фламель никогда не имел дела с обучением маленьких детей алхимической науке. Порой и учёному было непросто объяснить в доступной для понимания форме юному волшебнику про единство материи, алхимические реакции как в большом, и так и малом природных явлениях и прочие закономерности так называемых маггловских наук — физики и химии. Однако маленький Гарри с полным вниманием воспринял информацию о трёх элементах человека: ртуть, сера и соль. С помощью разнообразных аллегорий и увлекательных рассказов Николас смог объяснить мальчику идею единения души, духа, и тела человека сквозь призму основных элементов. — А магию можно в алхимии применять? — Можно, только с учётом соответствия тех или иных компонентов с заклинаниями, — ответил старый волшебник. — Я поговорю с Корнелием насчёт введения у тебя занятий по заклинаниям. Но боюсь разочаровать тебя, Гарри. У тебя и без того по расписанию намечены достаточно сложные предметы: алхимия, травология, физические упражнения, этикет и артефакторика. Вряд ли, Корнелий позволит перегружать тебя чем-то ещё. — Но я хочу учиться, Николас. Это же так весело, — наивно произнёс мальчик. — Это пока что. С каждым уроком знания будут только накапливаться и постепенно объединяться с другой информацией, полученной во время разных занятий. Пойми, чтобы виртуозно владеть палочкой и за несколько минут готовить зелья, нужно обучаться годами. В древности неопытные волшебники специально нанимались в подмастерья к более мудрым и знающим колдунам, чтобы от них перенять тайные знания и передавать их из поколения в поколение. Тебе же выпал счастливый билет, Гарри. У тебя есть мы и обширная библиотека твоего рода, где ты сможешь почерпнуть для себя ещё более глубинные знания, чем мы можем тебе дать. — Я понимаю, — согласился герцог, — что всё должно быть размеренно. Просто мне хочется всего и сразу. — А так никогда не будет, Гарри, — пояснил учёный. — Тебе придётся всю жизнь добывать знания и учиться контролировать и подчинять свою магию. Благодаря твоим великим предкам ты приобрёл и этот замок, и родовую магию, и целое состояние из Гринготтса. Но нельзя это богатство растрачивать в пустую. Ты должен будешь приумножать его и стараться удерживать в своём подчинении. Ну что ж, если у тебя больше нет вопросов, тогда на сегодня наше занятие окончено. У тебя ещё остались какие-то вопросы? — Пока нет, — улыбнулся мальчик. — Спасибо, Николас! Далее по расписанию была намечена верховая езда, которую мальчик ожидал весь прошлый вечер и половину дня.