2 недели в Турции

      В двенадцать часов ночи, когда уже сгустились сумерки, а дождь перестал хлестать, рейс установился точно. Наши герои начали проходить на борт самолёта, точнее некоторые из них, кто сидел в зале ожиданий, а вот те, кто уснули в туалете, могли упустить свой самолёт. Суини Тодд и его семья вошли на борт и уселись со спокойной душой, что скоро окажутся в Турции. Барнабас и Жозетта уселись сзади. Они все очень подружились друг с другом, пока ждали рейса. Барнабас был благосклонен к Суини и понимал его, к его дамам у него была хорошая вежливость. Жозетта то и дело болтала с Джоанной о разных глупостях. - Заканчивается посадка на рейс Лос-Анджелес-Анталия, - объявили по радио.       Джек и Вилли Вонка были пьяны и, не дойдя до зала ожидания, прикорнули рядом с ним. У обоих были по бутылке в руке с остатками спиртного. - Йо-хо-йо-хо, - бормотал Джек, закинув голову. - Капитан, на корабле бунт! – Вонка пробудился от громкого голоса диктора. Он долго не мог прийти в себя, озираясь вокруг, пока не обнаружил, что они с Джеком как свиньи лежат у зала ожиданий. И да, он понял, что если они сейчас же не встанут на ноги, то самолёт улетит без них. – Капитан, проснись! – Вонка со всей силы пихнул Джека локтём в бок. - Я не спал, я – капитан! У меня есть чарка рома! – Джек очнулся, но не подавал значимых признаков трезвости. - Проснись ты, вяленая вобла, - допытывался до него Вонка. – Самолёт улетит. - Я предпочитаю только корабли, мистер Вонка, - пробурчал Джек. - Через Тихий океан поплывёшь? А потом пешком по долинам, по пустыням до Турции?       Из туалета вышел Тонто. Индейский острый слух не подвёл его: он услышал объявление и пришёл разбираться, что к чему. На правом ухе у него висела голубая туалетная бумага, а плечи были измазаны в розовом жидком мыле. - Индеец, помоги мне разбудить пирата, - попросил Вилли.       Тонто зевнул, почесал затылок и достал из кармана бутылочку с тем самым мылом. - Это мыло, - улыбнулся Вонка, - обычное мыло. Жидкое мыло. - Это грим, кемосабэ, - непринуждённо ответил Тонто. Он редко кого называл таким прозвищем, помимо своего напарника Джона Рида. Но сейчас Джон был у Ребекки, а Тонто не хотел опять заседать в борделе Рэд Харрингтон.       Вилли не знал, чего можно ожидать от полоумного индейца, который и знать не знает, что такое мыло и всё равно стоит на своём. - А зачем ты им измазался? – поинтересовался Вонка. - Хотел нанести грим, но грим порченым оказался.       Тонто подошёл к Джеку, который буркал что-то во сне, и без всякого стеснения вылил на него всё мыло из баночки. - Анжелика? – Джек вопросительно посмотрел на Тонто, но увидев разукрашенное лицо индейца, вскочил на ноги, спешно отряхивая мыло с себя. Оно стекало на шею, с шеи – на плечи, с плечей на грудь. – Тонто, ты что ли? Фу-фу-фу, что это у меня?! Глаза! – Мылом защипало глаза, и Джек вытирал его своими грязными руками. - Я бы рекомендовал ручки помыть, - посоветовал Вонка тоном доброжелательным и ехидным. Но Вонка вздрогнул, когда вспомнил о тех безумцах, с которых он не должен спускать глаз. – Тонто, где остальные?       Тонто медленно расплылся в улыбке. - Сумасшедшие везде. - В туалете? - Всего лишь пара.       Вонка со всех ног побежал туда и уже вернулся за руку с обеспокоенным Сэмом и нервной Джун. - Шляпник и животные? – Он вопрошающе глянул на пару сумасшедших. - Понятия не имею, - пожал Сэм плечами. - Гилберт, да ты глянь! Шляпник мне оригами сделал! – Арни ликовал, когда Гилберт подавал билеты контролёрше, чтобы пройти на самолёт. Шляпник стоял рядом, а Заяц, Соня и Чешир были с ним. Грейп-младший крутил в руках оригами в виде птицы, а Шляпник то и дело спрашивал: «Нравится? Нравится?» - Ничего с ними не будет, кемосабэ, - Тонто похлопал по плечу Вонку и, взяв психованного Джека, пошёл на самолёт. - Я только волнуюсь, как бы самолёт из-за них не рухнул, - произнёс Вилли и, захватив свою трость, пошёл ленивой, несвойственной ему походкой на рейс. - Виктор, Виктор, говорила я тебе, надо сидеть в зале, говорила! – Виктория спешила на самолёт, вытянув вперёд билеты. Её ноги путались в платье, отчего она спотыкалась, но всё равно вставала и бежала. - Ну, дорогая…. не перепутай ничего, - лепетал Виктор.       Том Хэнсон, Икабод и Катерина Крейн сели последними. Самолет готов к полету…. Ну, почти. - Стойте! – воскликнул Вонка на весь самолет. – Мы Эдварда и Ким забыли!       Поднялась суматоха: Джек пытался незаметно от стюардесс отпить из бутылки коньяка, Шляпник - поколебать мирную атмосферу своим фирменным безумством, Барнабас зажал нос Жозетте и себе, чтобы не соблазняться от такого количества ароматов вокруг, Виктор теребил край своего сюртука, а Вонка убежал в зал ожидания искать Эдварда и Ким. Тонто начал тырить мятные конфетки, Хэнсон пытался успокоить пассажиров, махая перед всеми своим свидетельством, что он служащий правопорядка, а Арни кричал: «Хочу наверх! Хочу взлететь, Гилберт! Мы ведь взлетим, да! Ха-ха, здорово!» - Жизнь не ярче, - произнёс Суини так, что его могла слышать только привыкшая к его мрачности миссис Ловетт.       Эдварда и Ким нашли, они, оказывается, уснули, а когда объявили посадку на самолет, Эдвард не хотел будить свою возлюбленную, так сладко прикорнувшую на его тугом плече. Он настолько волновался за её покой, что готов был пропустить долгожданный отдых. - Но как же так, Эдвард? За тобой-то я не обязан следить, - хватался за голову беспокойный кондитер, помогая довести сонную Ким до самолёта.       С большим трудом все опять уладилось. Все уселись на места, друг за другом, чтобы никого не потерять, а Эдварду и Ким достались места аж в хвосте самолёта, но они и не унывали. Джека же развезло. На ходу засыпая, он пел и бубнил что-то про себя: - Воры залезли прямо в вагон, а поезд спонсировал Ростелеком! - Это тоже шоколадная фабрика? – возмущённо поднял бровь Вонка, выходя из своих раздумий.       Из вагоночно-ростелекомочного бреда Джека вырвала Джоанна, когда нужно было уже пристегивать ремни. - Джек, давай я тебя пристегну! – прошептала она, протягиваясь к нему. Она упросила отца поменяться местами с Тонто, чтобы быть рядом с блудным пиратом. Джоанна поддалась очарованию, как и многие девушки, видевшие Джека. Суини знал это, но не придавал большего значения, миссис Ловетт тоже знала, но не поддерживала любимого, она считала, что девушке самой стоит выбрать себе путь, без указаний, как выбрала его себе она, влюбившись в цирюльника с пропастью вместо сердца и массой разбитых мечт.       Как порядочный отец, Суини громко закашлял, Нелли испуганным голосом спросила: - Суини, дорогой, ты что простудился?       Самолет набирал высоту. Икабоду было конкретно нехорошо, и он весь прямо-таки позеленел, а вот Джеку было просто замечательно, Арни кричал и будил народ криками: - Мы летим! Мы летим на самый верх!       Проходя мимо и проверяя, все ли пристегнулись, стюардесса заметила Джека, которому было очень хорошо, и спросила: - Молодой человек, вам плохо? Вы что, пьяны? - Нет мадам, я стекл, как трезвышко!       Джоанна решила вступиться и трагичным голосом прошептала стюардессе: - Понимаете, у него сердце пошаливает, дополнительная хорда, ну… вы понимаете.       Стюардесса согласна закивала и удалилась.       Скоро набрали высоту, и полет самолета стал ровным. Пакетики для рвоты никому не пригодились, не считая Мартовского зайца, который отплёвывался от горького повидла в печеньях. Тонто насмотрелся на пустынные просторы и через весь салон прошёл к Хэнсону, он стал допытываться до полицейского, пытаясь выменять его часы на мятную конфетку: - Я брать, ты отдавать! – упрямо говорил он.       Хэнсон долго терпел, а потом с наслаждением показал фигу. Вилли Вонка поедал конфеты в промышленных масштабах, даже не ворча, что тут они невкусные, а Джек стал перепираться с Суини: - Вот загоришь, будешь красивым, может у тебя и румянец появится! – весело хихикнул капитан. - Нет, не загорю! Я в номере буду сидеть! - Как сидеть? А как же мы, море и песок? – жалобно и в тоже время настойчиво проговорила Нелли.       Суини закатил глаза. - Будешь коктейли пить! – настаивал Джек. - Нет, не буду. - Будешь! - Нет! - Да! - Нет! - Да! - Нет! - Дурака ответ! – довольно ответил Джек - Кто-нибудь хочет конфетку? – влез в разговор Вонка. - Нет! – хором ответили все. - Суини, а ты взял с собой купальник? – ехидно продолжал пират. - Джек, ну конечно взял! Я специально проверила, чтобы до поездки он его не сжег и не съел или еще что-нибудь с ним не сделал! Как хорошо, что я проверила все вещи заранее! Я даже взяла маску для ныряния! Это чтобы Суинечка нырял! Да, мой дорогой? – Миссис Ловетт любовно положило голову ему на плечо.       Джек весело засмеялся. Он явно наслаждаясь беседой, а Суини мрачнел. Обстановку разрядил вопрос стюардессы: - Курицу или рыбу? - Вот неожиданность, - улыбнулась Джоанна, - рыбу, пожалуй. Джек, ты согласен? – Она положила голову к нему на плечо. - Мы пираты едим то, что попадётся в море, - ответил он. – Кстати, милочка, это какая рыба? - Лосось. - Мне бы хотелось сардин, но не суть. - Вы даже водоросли едите? – почему-то подал голос Суини. – И осколки там всякие? - Да. Если этими осколками не резали чужую плоть, - ответил Джек, покосившись на Суини. - Ну, вот только не плоть. И не свежая. И не сейчас, - проворчал Барнабас. - Суини надо мяска, срочно! – Нелли выхватила у стюардессы горячее блюдо, обжигаясь, но пихая Суини прямо под нос, будто так и хотела, чтобы он весь аромат вынюхал из свежего вареного ломтя свинины. - Миссис Ловетт, нужны ли Вам конфеты, понижающие влюблённость? От мистера Вонки, кстати? – Сэм с довольной улыбкой возвышался над женщиной. – Мистер Тодд, Вам большой привет от кондитера. - Ты здесь самый нормальный, - сказал Суини. - Убирайся, - буркнула Нелли. – Я люблю Суини всем сердцем. Так никогда никто никого не любил. - Опять дрянная кукуруза, - плевался Арни. - Изюм, - ныла Джун. - А чай еще не остыл! – довольствовался Мартовский заяц. - И булочки есть, - улыбалась Соня. - Эти разговоры действуют мне на нервы, - спокойно отозвался Чешир.       Шляпник, о чём-то беседовавший с Гилбертом резко развернулся в сторону кота и начал чернеть, пока громко не выругался. Кот испугался и исчез. Тонто сделал грим из сливочного масла, Виктор измазал новый сюртук и роскошное платье Виктории соусом, Икабод читал какой-то английский роман, не делая резких движений, дабы не натыкаться на неприятности, Катерина кушала и болтала с Хэнсоном, Барнабас и Жозетта воротили носы от вареного мяса и рыбы, но поддерживали беседу с миссис Ловетт, которая вытирала капли соуса с подбородка своего благоверного. Джек, втайне ото всех, нежно целовал Джоанну. То ли у неё губы были такие сладкие после чая, то ли он просто забавлялся, но девушка просто теряла сознание, когда Джек касался её губ своими. Она точно влюбилась. - Цирюльник убьёт вас обоих, - шепнул Тонто, заметив маленькое безобразие. - Ну и пускай! Сейчас мне хорошо! – навеселе ответила Джоанна. - Он сидит сзади. - Тонто, - заныл Джек, - не говори ничего, мы пьяны. - Я трезва, - возразила Джоанна. - Да ты стёклышко, - Джек пальцем провёл по её подбородку.       Сэм и Джун тоже не упускали романтики. Он гладил её по волосам, что-то нашёптывая на ухо и играя с ней, не касаясь её губ своими, пока она сама не посчитала нужным слиться с ним в глубоком поцелуе. - Ну, нет, это невыносимо, - Вонка высунул язык. - Натяни свою повязку на глаза, - порекомендовал ему шедший в туалет Гилберт. – Жаль, Беки нет. – Он вздохнул, вспомнив любимую брюнетку из фургончика.       Полёт прошёл спокойно и умиротворённо, хотя лететь было долго. Кто-то засыпал, а кто-то просыпался, просил кушать, шёл в туалет или читал книгу. Серьёзные личности углублялись в чтения каких-то ценных бумаг, касающихся работы (Икабод с Хэнсоном что-то долго выяснили, черкая ручкой в блокноте), девушки (Виктория, Катерина и Джун) стали делать какие-то поделки из того, что попадалось под руку, типа журналов, салфеток, зубочисток, кто-то поддался романтическому запалу, и кого-то потянуло на чувствительность – Джек и Джоанна уснули в обнимку, так же как Суини и Нелли (цирюльник не стал сопротивляться), Арни, Шляпник и животные создали своё личное пространство безудержного веселья и шуток, Гилберт и Виктор обсуждали свои планы насчёт отдыха в Турции, а Эдварда и Ким было вообще неслышно. Все утонули в атмосферах чего-то своего личного и тайного, не упускали свои маленькие секреты за пределы и никто не мог им помешать.       «Уважаемые пассажиры, мы приближаемся к месту назначения, поэтому просим вас пристегнуть ремни, - произнёс прохладный голос по радио, - температура за бортом тридцать два градуса…» - Чёрное море, берегись, Капитан Джек Воробей будет штурмовать тебя! – на одном дыхании прокричал проснувшийся Джек.       Все немедля же ринулись к окошку. - Море? Где? - Горы! - Прекрасно!       Когда-то уютная атмосфера еле слышных перешёптываний, наполнилась восхищёнными говорами, в которых слышался явный прилив сил и энергии. Женские и мужские голоса что-то выкрикивали, кто-то умудрялся ворчать, а кто-то хлопал в ладоши. - Вот как же тут можно сказать, что не будет всё хорошо? – счастливо расхохоталась Джоанна, нежно дёргая Джека за волосы. - У кого-то отдых будет таким… вкусным, - прошелестела Жозетта. – Тут столько туристов, да, Барнабас? - Мы можем танцевать всю ночь, купаться до заката и есть много мороженого! – верещала Джун. - И обязательно съедим авокадо, - хмыкнул Сэм.       Когда самолёт присел, по традиции, пассажиры громко захлопали, и дискомфорт при посадке ни у кого не вызвал недомоганий.